Принципы и пределы толкования ЕКПЧ Европейским Судом

Рассматривая принципы и пределы толкования ЕКПЧ необходимо, с нашей точки зрения, остановиться на общих подходах, вытекающих из того факта, что ЕКПЧ является международным договором, следовательно к ней в полной мере могут быть отнесены принципы толкования, заложенные в Венской Конвенции о праве международных договоров 1969г. и особенных подходах, продиктованных спецификой ЕСПЧ, как уникального судебного органа, создавшего свое собственное прецедентное право.

В соответствии со ст.31 Венской Конвенции «Общее правило толкования» договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора. Для целей толкования договора контекст охватывает, кроме текста, включая преамбулу, и приложения……»

Целью ЕКПЧ, как указал ЕСПЧ в своих достаточно ранних делах (Soering v UK (1989), Handyside v UK (1976), является защита личных прав человека, а также поддержание и развитие идеалов и ценностей демократического общества.

Следовательно, при толковании положений ЕКПЧ Европейский Суд последовательно развивал положения Конвенции, принимая во внимание заявленные цели. Так, например, при толковании п.1 ст. 6 ЕКПЧ, которая гласит, что «каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона», Европейский Суд высказал позицию, что право на судебное разбирательство, охраняемое статьей 6, оказалось бы мнимым, если бы внутренняя правовая система Договаривающегося государства предусматривала возможность того, что вступивший в законную силу обязательный судебный акт не порождал бы юридических последствий в ущерб одной из сторон. Поэтому исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться в качестве неотъемлемой части «судебного разбирательства» для цели ст.6 (см. Hornsby v Greece, 1997).

Известный интерес представляет применение вышеуказанного принципа толкования к ситуации разночтений в аутентичных текстах ЕКПЧ – т.е. английском и французском. В соответствии с ч.4 ст.33 Венской Конвенции: «За исключением случая, когда в соответствии с п.1 настоящей статьи преимущественную силу имеет какой - либо один определенный текст, если сравнение аутентичных текстов обнаруживает расхождение значений, которое не устраняется применением ст.31 и 32, принимается то значение, которое, с учетом объекта и целей договора, лучше всего согласовывает эти тексты.

Данная норма нашла отражение в практике ЕСПЧ, в частности в деле «Sunday Times v UK 1991», в котором суд указал, что «при наличии двух аутентичных документов, но не являющихся совершенно одинаковыми, суд должен дать им толкование, которое сблизило бы их насколько это возможно и было бы наиболее подходящим для достижения целей Конвенции».

Иллюстрацией того как различия между аутентичными текстами конвенции порождают трудности перевода на другие языки является ст.38 ЕКПЧ.

В официальном переводе п.1 этой статьи на русский язык

…Если суд объявляет жалобу приемлемой, он: осуществляет исследование обстоятельств дела.

Если обратиться к английскому тексту ЕКПЧ, то в тексте Конвенции используется фраза «undertake an investigation», то есть «предпринимает расследование». Во французском тексте ЕКПЧ используется выражение «a procé dé à une enquê te», что может быть переведено и как «приступает к расследованию» и как «приступает к исследованию». Остается добавить, что при переводе на русский язык по французскому тексту ЕКПЧ было отдано предпочтение. Такой подход, во – первых, не был основан на толковании этого термина Судом и во-вторых явственно показывает насколько осторожно необходимо обращаться с текстом международного договора. Приведенный пример нам представляется важным, поскольку в отношении этой статьи ЕКПЧ в дальнейшем возникла дискуссия при подготовке Протокола № 14 к Конвенции.

Особенность толкования ЕКПЧ Европейским Судом может быть определена тем, что это толкование является «динамическим», «эффективным» и «автономным».

А. Понятие «динамического» или еще употребляемый термин «развивающегося» толкования ЕКПЧ дано в классическом постановлении Tyrer v UK (1978), в котором суд постановил, что ЕКПЧ- это «живой инструмент, который должен быть интерпретирован в свете условий сегодняшнего дня».

Рассматривая в данном деле вопрос о том, насколько телесные наказания в школах соотносятся с гарантиями, предоставляемыми ст.3 ЕКПЧ, суд пришел к выводу, что необходимо опираться на современные стандарты, а не на те, которые существовали, когда Конвенция была принята.

В дальнейшем Суд использовал такой либеральный подход неоднократно, реагируя на меняющиеся условия жизни, в частности в делах о гомосексуальных отношениях ( Dаdgeon v. UK 1981), правах незаконнорожденных детей (Markcx v. Belgium (1979)), эвтаназии (Widmek v Switzerland №20527/92 (1993)).

Принципом, позволяющим сбалансировать такой либеральный подход, является доктрина свободы государства (doctrine of margine of appreciation) о которой пойдет речь далее.

Б. «Эффективное толкование»

Под эффективным толкованием ЕКПЧ понимается такое толкование ЕКПЧ Судом, которое обеспечивает эффективную защиту провозглашенных прав.

В часто цитируемом исследователями деле Artico v Italy (1980) Суд постановил, что Конвенция должна «гарантировать права не теоретически и иллюзорно, а практически и эффективно».

В этом деле Суд обнаружил нарушения пп. «с» п.3 ст.6 ЕКПЧ (право на защиту) в связи с тем, что адвокат, назначенный государством, оказывал помощь неэффективно.

Этот подход был подтвержден в деле «Сахновский против РФ» (жалоба №21272/03 (2009)). Рассматривая жалобу заявителя на нарушения ст. 6 ЕКПЧ, выразившегося по его мнению в том, что он общался с апелляционным судом посредством видеосвязи, ЕСПЧ со ссылкой на решение по делу «Марчелло Виола против Италии»№45106/04, установил, что «данная форма участия в рассмотрении дел сама по себе совместима с принципом честного и открытого слушания, но она должна гарантировать, что заявитель способен следить за рассмотрением дела и быть услышанным без технических препятствий, а также должно быть обеспечено эффективное и конфиденциальное общение с адвокатом.

В. «Автономное толкование».

Субсидиарная роль ЕСПЧ по отношению к национальным правовым системам государств - участников ЕКПЧ (о которой пойдет речь далее) логически привела суд к необходимости выработки «автономных» юридических понятий, то есть юридических понятий, смысл которых задается интерпретацией положений Конвенции.

Целью этого подхода является преодоление различий правовых систем государств-участников, приближения их к «идеальному» значению, заложенному в Конвенцию.

Впервые ЕСПЧ применил доктрину «автономных понятий» в деле Engel and others v Netherlands (1975).

Размышляя о соотношении понятий привлечения к уголовной ответственности и привлечении к ответственности за дисциплинарные проступки, Суд нашел различие между этими понятиями в национальном праве и в Конвенции.

В результате ЕСПЧ выработал так называемые «критерии Энгеля» применения уголовного аспекта ст. 6 Конвенции:

- критерий сущности правонарушения,

- критерий квалификации деяния в национальном законодательстве,

- критерий суровости наказания.

Эти критерии недавно были подтверждены в постановлении Большой Палаты Европейского Суда в деле «Езе и Конноре против Соединенного Королевства», жалоба №39665/98 и 40086/98 2003:

«…. Прежде всего, необходимо установить в соответствии с правовой системой государства-ответчика относятся ли положения, предусматривающие вмененное в вину правонарушение, к уголовному праву, дисциплинарному праву или к ним обоим.

Однако это является всего лишь отправной точкой. Данные указания представляют только формальную и относительную оценку и должны быть рассмотрены в свете общего знаменателя соответствующего законодательства других Высоких Договаривающихся Стран.

Истинная природа правонарушения является гораздо более важным фактором…

Однако оценка Европейского Суда не заканчивается на этом. Пробная оценка была бы иллюзорной, если бы она не принимала во внимание суровость наказания, которое может быть назначено правонарушителю…».

В дальнейшем ЕСПЧ разработал такие автономные понятия, как «гражданские права и обязанности «(Х v Germany, 1972, «собственность» (Gasus Dosier UND FÖ RDERTECHNIK GmbH v Netherlands, 1995, «ассоциация” (Chassagnov and others v France (1999), «гражданский служащий» (Pellegrin v France, 1999) и ряд других.