VII. О России

***

Хочу, и в Падую подую — я же ветер!

Помчусь посевы тамошние радовать:

Ведь па даю, пожалуй, поживей тех,

Кто тратил годы, чтобы па давать.

Для разноцветья южного в усладу

Луне гало навею, солнцу — радугу.

Под неаполитанской эстакадой

Россию вспомнив, грустно, грузно падаю.

***

Серое, сирое небо.

Острые скользкие скалы.

Ветер сырой и холодный

Пляшет по крышам домов.

Родина, ты свои вербы

Северным ветром ласкала,

Чтобы цветком благородным

Пали на камневый мох.

В изморозные туманы

Брошены лучшие люди.

Пальцы уже не играют,

Горло уже не поёт.

Пальцы отмёрзшие — в ранах,

Горло — в жестокой остуде,

Но всё равно прославляют

Сильное имя Твоё.

Если безвестным замёрзнуть,

Нас непременно заметят.

Родиной мы не забыты,

Даже напротив, любимы.

…Снова задвигался воздух.

Ветер поведал планете

Камня могильные плиты,

Окостененье рябины.

***

Умер рассвет. Мы его похороним, забудем.

Умер другой. Мы его похороним, и всё.

Сумерки сутками светят нам в погребе буден,

Мелют в муку красоту трезвости колесом.

В сутолоке на поминках всем надо быть пьяными,

Чтобы, проснувшись, попробовать свет воскресить.

Раз — и увидеть, как ранними рваными ранами

Солнце спасает сутулое тело Руси.

***

Если когда-нибудь стану бродягой,

В тяжких условиях вспомню про Магу.

Адрес узнаю, приду. — «Магомед!

Помнишь, мы жили в общаге? Привет!

Вижу, не зря ты учился юристом:

Крепкий порог твой, высокий и чистый…

Я ж был поэтом, а стал вот — бродягой,

Много чего пережил, бедолага.

Перед последней жестокою вьюгой

Вспомнил, что был ты когда-то мне другом.

Дай, если можешь, любую работу,

Чтобы потом я сказал Богу, кто ты». —

(«Помогать бедному учит Коран…

Но как не вовремя, просто шайтан!

В доме меня ждут Лейла и Фархад,

Уж собрались, чтоб идти в детский сад.

Он говорил, что читал много книг…

К детям его, чтоб учили язык?

Нет, к ним опасно — он бледен и худ;

Как-нибудь сами науку поймут.

Нет для него и работы в саду;

Лишний он здесь, и в раю, и в аду…

Был бы сильнее — работал на стройке,

Только и к стройке он, видно, нестойкий.

Что же, придётся дать денег ему.

Что потеряю — с других всё возьму».)

Вынул купюру: «Вот деньги, возьми.

Больше ничто не могу. Извини».

Деньги приняв, улыбнулся поэт.

Где-то поел на обед шаурмы.

Кошкой исчез меж событий и лет.

Нет ни детей, ни родных, ни жены…

Жизнью доволен старик Магомед.

Чтил он Коран, в люди вышел Фархад.

Чтят его старость и Лейлы сыны…

Буйно цветёт их вишнёвый сад.

Горе.

Здравствуй, Россия! Тебе строки я посвящаю.

Голос сынов своих ты всегда слышишь, я знаю.

Счастье покинуло нас, беда приключилась лихая:

Колокол веча сменяет нагайка степная.

Напрочь разорваны узы большого союза.

Братским народам мы стали не братом — обузой.

Разными стали во всём: и культурой, и музой,

И на чужих языках — приговор: «Гоните урусов!»

Счастье ещё, коль сживают со света бескровно;

Горе — когда на ножах палачей запах крови.

Так в одночасье славяне остались без крова.

Гонят их, словно евреев, по мира дорогам.

Но и родные места упустили потомки.

Где мы могли быть царями — ходим с котомкой.

Крохи дают нам — живём, не дают — на лёд тонкий

Ступим и ходим, пока не обломится кромка.

Время пришло, когда враг не воюет руками.

В битве меж белым и чёрным мы — могикане.

Нет от сплочённости прежней камня на камне.

Веру, культуру, язык — мы всё потеряли.

Пусть никогда русский воин не знал чувства страха, —

Ныне отсутствие страха приводит на плаху.

Будет двуглавый имперский орёл — символ краха —

В небе летать, где звездой — полумесяц Аллаха.

***

Северный ветер. Лов.

Северный ветер. Люб!

Северный ветер — курс

Мощному кораблю.

Силу его ловлю.

Свежесть его люблю.

Рыбой за ним стремлюсь

К минусу и нулю.

Пусть верещит война,

В рациях пышет жар:

Северная страна

Держит любой удар.

Медленна наша речь,

Наша рука тверда.

В ней — закалённый меч,

Северная руда.

Если упасть костьми,

Мёртвым покинуть бой,

Многих же, чёрт возьми,

Мы унесём с собой!

Зная наш буйный нрав

И неземной покой,

Турок, монгол, варяг

Мимо прошли стрелой...

Часто, когда иду

По лесу иль степи,

Сильного ветра жду —

Пусть, веселя, свистит!

Легче нелёгкий путь.

Память — свежее льда.

Дышит свободой грудь —

Песня звучит тогда...

Дорог нам мир побед!

Долго мы шли за ним —

Для изобилья лет,

Для разноцветья зим.

***

Что в Москве раскидали монголы,

Ещё лучше прибрали таджики:

На холмах, в буераках и долах

Груды свежей травы уложили.

Накормили голодных в «Ашане»,

Заказали одежду в Стамбуле.

(Подмастерья там не оплошали:

Сняли мерку, одели, обули.)

Разгребли листопад по листочку,

Шлифовали дорожные камни...

Как зевается сладко и сочно

В тишине фешенебельной спальни!

Пахнет воздух бакинским бензином

От машин, загулявших в ночи...

Вы ржавеете — стильные, сильные,

Дорогие мои москвичи.

***

На родную природу без книг посмотрю:

Посмотрю на восходы, посмотрю на зарю,

Посмотрю на свободу в движениях птиц,

Разгляжу красоту человеческих лиц.

Что за лица! Мордовские скулы, как блин,

Из-под спуда забот — бесконечность долин

Вырывается, в ветре слегка шевелясь.

Беспричинная радость — у нас родилась.