Оппозиция учащиеся Москвы - учащиеся Амстердама.

Сопоставление различий московских и амстердамских учащихся, с нашей точки зрения, является крайне важным, поскольку оно позволяет наметить те ориентиры, которые могут определять существенно различные типы социокультурного развития школьников в условиях Москвы и Амстердама. Важность же этого аспекта, связанного с выделением " типов развития", мы специально подчеркивали во введении. В этом отношении сопоставление особенностей ценностных ориентации москвичей и амстердамцев может рассматриваться в качестве первого шага. На втором шаге имеет смысл попытаться выявить различные типы социокультурного развития в зависимости от социально-демографических характеристик респондентов.

Первый шаг. Следует особо метить, что в целом основные отличия московских и амстердамских школьников повторяют тс же различия, которые мы отмечали выше при обсуждении оппозиции " восток-запад". Наиболее существенные из них сведены в таблицу A.M.

Следует отметить, что помимо характерных различий определяемых оппозицией " восток-запад" школьники Москвы и Амстердама заметно отличаются друг от друга в оценке причин, побуждающих к совершению противоправных поступков.

Таблица A.M.

Основные различия между московскими и амстердамскими школьниками (в % % от числа опрошенных)

Эти различия достаточно явно видны как из данных таблицы, так и из данных факторного анализа причин противоправных действий, где был выделен особый фактор, который разводит учащихся Москвы и Амстердама. Напомним, что по материалам факторного анализа четко определили склонность московских старшеклассников понимать причины, определяющими правонарушения подростков такие, как: " боязнь нарушить законы группы", " надежда на социальное положение родителей" и " расчет на то, что не попадутся", целом этот фактор свидетельствует о том, что москвичи в отличие от подростков из Амстердама уделяют большее внимание значимости воздействие социальной среды. Амстердамцы же ориентированы на внутреннюю мотивацию (стремление к острым ощущениям, желание получить удовольствие).

Следует отметить, что материалы опроса позволяют выделить (помимо различий в мотивах нарушения социальных норм поведения), по крайней мере, еще целый ряд существенных отличий между школьниками Москвы и Амстердама. С нашей точки зрения, эти различия достаточно рельефно проявляются при анализе двух аспектов: профессиональных ориентации и религиозных ориентации школьников. При этом, если в оценке профессиональных планов старшеклассники актуализируют структуры тех ценностных установок, которые определяют ближайшие перспективы их жизненного самоопределения, то в отношении к религии выявляются более фундаментальные ценностные основания, характерные для той или иной культуры.

Так, обращаясь к анализу особенностей профессиональных ориентации старшеклассников Москвы и Амстердама, следует выделить два момента. Первый связан с тем, что амстердамцы в отличие от москвичей значительно чаще ориентируются на работу в таких сферах деятельности, как торговля, экономика, социальные услуги, средства массовой коммуникации, спорт. Второй момент, и он, с нашей точки зрения, наиболее значим, касается тех различий, которые характеризуют специфику мотивации, определяющей выбор будущей профессии у москвичей и амстердамцев. В этой связи напомним, что с помощью факторного анализа у москвичей были выделены следующие три фактора: " обеспечение социально-экономического благополучия", " стремление к творческой самореализации", " стремление к самоутверждению". Факторная структура мотивации, определяющей выбор профессии, у амстердамцев выглядит иначе. Здесь выделено пять факторов: " профессиональная карьера и престижность - творческий характер труда", " доступность и простота профессии", " сложность профессии", " интеллектуальный характер труда - свободное время (погруженность)", " возможность развить свои способности" (самореализация). Само по себе большее количество выделенных факторов у амстердамских школьников свидетельствует о том, что мотивация, которая определяет ориентацию на выбор будущей профессии, у них более дифференцирована, чем у москвичей. Это позволяет говорить о более высокой когнитивной расчлененности тех оснований, по которым амстердамские школьники определяют для себя выбор будущей профессиональной деятельности по сравнению с московскими.

Важны и содержательные различия самих выделенных факторов. Так, если для москвичей во многом определяющей при выборе профессии является мотивация, связанная с творческой самореализацией и стремлением к самоутверждению, то для учащихся из Амстердама значимы и такие аспекты, как " доступность" профессии и " погруженность" в профессию (т.е. степень занятости профессиональной деятельностью относительно своего бюджета времени). Это свидетельствует о том, что ориентируясь на выбор своей будущей профессии, амстердамские школьники более конкретно оценивают те возможности, которые дает та или иная деятельность как относительно общей структуры бюджета своего времени (стиля жизни, досуга), так и той конкретной ситуации, которая сложилась на рынке труда в Амстердаме.

Следует также обратить внимание на то, что у московских школьников в отличие от амстердамских значимой при выборе профессии оказывается мотивация, связанная со стремлением к самоутверждению. Это отражает их особую чувствительность к получению профессионального статуса занятию руководящей должности. Московские старшеклассники оказываются более чувствительными к организации профессиональной деятельности по типу " руководитель-подчиненный", этой связи важно отметить, что если для амстердамцев принципиально важна при ориентации на выбор профессии сама оппозиция: " профессиональная карьера, престиж-возможность творчества", то у москвичей творческая профессия и выступает в оппозиции к престижу профессии профессиональной карьере.

Касаясь особенностей религиозных ориентаций школьников, следует отметить ряд обстоятельств. Так, здесь важно выявить не только степень ориентированности старшеклассников или те или иные религиозные концессии, но и определить характер влияния различных религиозных установок на общую эмоциональную доминантность оценки перспектив своего будущего. Более того (повторимся) именно через характер религиозны ориентации можно, по всей видимости, проявить социокультурные структуры базовых жизненных ценностей.

Оценивая общую ситуацию, следует напомнить, что если для москвичей характерно доминирование одной религиозной конфессии (православное христианство - 47.7% учащихся), то в Амстердаме значимо представлены три (католическое христианство -12.2%, протестантское христианство - 6.6% и мусульманство - 13.4%). Важно и другое: по материалам опроса число школьников, не исповедующих никакой религии в Амстердаме в два раза больше, чем в Москве (соответственно: 42.0% и 21.1%). При этом характерно, что религиозность и атеизм по-разному проявляются в Москве и Амстердаме относительно такого параметра, как уверенность в завтрашнем дне. Если среди москвичей, исповедующих православие, доля уверенных в успешности своих жизненных перспектив более, чем в два раза меньше, чем среди атеистов, то в Амстердаме тенденция прямо противоположны. Здесь среди верующих (католиков и протестантов) доля уверенных в завтрашнем дне существенно выше, чем у атеистов. В этом смысле материалы опроса показывают, что жизненные эмоциональные доминанты старшеклассников связаны с духовно-религиозными установками культур, которые существенно дифференцируют московских и амстердамских школьников.

Следует также обратить внимание на те принципиальные различия между московской и амстердамской выборками старшеклассников которые получены по результатам факторного анализа. Здесь важно отметить как различие в самих факторных структурах базовых жизненных ценностей, так и особенности кластерных объединений учащихся разных вероисповеданий по сходству их ориентации на те или иные жизненные ценности.

Если у московских старшеклассников ценностная структура состоит из таких базовых единиц, сак " достижение материального благополучия", успешная политическая карьера - приобщение к культуре" и " развитие своих способностей", то у амстердамцев ее определяют: " социальное достижение - приобщение к духовным ценностям", ориентация на счастливую семейную жизнь", ориентация на саморазвитие - забота о другом".

По поводу этих различий можно отметить следующее. Наиболее интересны биполярные факторы, поскольку они задают те ценностные позиции, которые характеризуют конфликтные противоречия особенностей юношеского сознания разных социокультурных ситуациях.

Если в этой связи обратиться к московской выборке, то здесь противопоставлены ценности успешной политической карьеры и приобщения к культуре. Можно полагать, что оппозиция " политическая карьера - приобщение к культуре" действительно является одной из основных для авторитарной бюрократической системы (отметим, в частности, традиционное противопоставление бюрократии и интеллигенции в России). По этому дела подобная оппозиция задавала в советской культуре две противоположные ценностные ориентации на функционирование в социальной системе. Одна направлена на адаптацию, приспособление и поддержку существующей системы; другая, - на ценности самой культуры, определяющие и иной стиль жизни. Последняя, в частности, предполагает " уход" из сферы социального функционирования.

В принципе достаточна близка к описанной выше ценностная оппозиция " социальное достижение-приобщение к духовным ценностям", которая поделена на материале факторного анализа амстердамской выборки. По сути дела в более обобщенной форме " социальность-духовность" у амстердамцев фиксирует противопоставление " политика – культура" умосквичей. В то же время подчеркнем, что сама по себе конкретизация москвичами оппозиции " политика-культура" достаточна характерна для социокультурных ценностных реалий России.

Интересна и другая оппозиция " ориентация на взаиморазвитие - забота о другом" (ее можно рассматривать как оппозицию " эгоизм-альтруизм"), выявленная на амстердамской выборке старшеклассников и которая обнаруживается у москвичей. Последние фиксируют лишь один полюс этой оппозиции: " развитие своих способностей". Таким образом, можно сделать вывод, что ценностная оппозиция эгоизм-альтруизм является характерной ценностной оппозицией юношеского сознания амстердамцев в отличие от москвичей.

Наконец, одним из существенных различий между москвичами и амстердамцами является тот факт, что в московской выборке старшеклассников в общий кластер объединились " православные христиане", " мусульмане", " не исповедующие никакой религии" и " атеисты". В то же время в амстердамской выборке старшеклассников явно отличаются от верующих по своим ценностным ориентациям " атеисты" и " не исповедующие никакой религии". Подобное сходство ценностных ориентации православных, мусульман, атеистов и не исповедующих никакой религии среди московских школьников свидетельствует, скорее всего об отсутствии реального влияния религиозной ориентации на ценностные структуры массового сознания московских старшеклассников. Полученные же различия атеистов и верующих на амстердамской выборке показывают, что здесь принадлежность к религии реально изменяет структуру ценностных ориентации школьников.

Таким образом, наиболее существенные отличия между московскими и амстердамскими школьниками (помимо непосредственно задаваемых оппозицией " восток-запад") проявляются в трех аспектах: оценке причин совершения противоправных действий, их профессиональных ориентациях и отношении к религии.

Причины противоправных действий. Оценивая причины нарушения сверстниками социально-нормативных форм поведения, москвичи ориентированы на давление внешнего социального окружения и на когнитивные аспекты регуляции поведения, в то время как амстердамцы, - на спонтанное поведение и в целом на гедонистическую мотивацию (стремление к удовольствиям, острым ощущениям).

Причины, определяющие выбор профессии. Здесь обращает на себе внимание тот факт, что амстердамцы в отличие от москвичей ориентированы на такие аспекты профессиональной деятельности, как доступность, сложность или простота профессии, количество времени, которое она требует. В целом они проявляют чувствительность к ситуации на рынке труда и склонны рассматривать профессию в контексте предпочитаемого ими стиля жизни. Москвичи же более ориентированы на социальную престижность профессии, оказываются также более чувствительными к ситуации " руководитель-подчиненный".

Отношение к религии. Здесь важно отметить, что принадлежность к той или иной концессии по разному проявляется в характере эмоционального мироощущения. Если школьники, исповедующие религию в Амстердаме, более оптимистичны в отношении своих жизненных перспектив, то в отличие от них православные христиане в Москве заметно чаше сомневаются в успешности своего будущего, чем их сверстники атеисты.

Далее. В Москве православные школьники и мусульмане практически не отличаются от своих сверстников атеистов по структуре своих жизненных ценностей. В то время как в Амстердаме принадлежность к религии реально изменяет структуру ценностных ориентации школьников.

Наконец, сравнение школьников разных вероисповеданий позволяет выделить существенные ценностные различия, характерные в целом для молодежной субкультуры Москвы и Амстердама. В Москве это: " достижение материального благополучия", " успешная политическая карьера - приобщение к культуре" и " развитие своих способностей"; в Амстердаме, - " социальное достижение - приобщение к духовным ценностям", " ориентация на счастливую семейную жизнь", " ориентация на саморазвитие - забота о другом".

Второй шаг. На втором шаге для характеристики социокультурных особенностей типов развития школьников в Москве и Амстердаме целесообразно сопоставить влияние социально-демографических и социально стратификационных факторов. В этой связи наиболее характерно проявляются роль пола, возраста, уровня образования родителей и материального положения семьи. Остановимся на них более подробно.

Влияние пола. В ходе изложения материала мы неоднократно отмечали влияние пола на различные аспекты ценностных ориентации школьников. При этом, в одних случаях фактор пола оказывал сходное влияние, в других же проявлялись существенные социокультурные отличия в ориентациях московских и амстердамских юношей и девушек. В этой связи мы считаем необходимым выделить три момента: влияние пола на жизненные ориентации школьника, его влияние на профессиональные ориентация учащихся и его влияние на ощущение своей безопасности в городе.

Фактор пола задает явные поло-ролевые различия в жизненных ориентациях учащихся. Так, для московских девушек существенно более значимыми оказываются счастливая семейная жизнь и воспитание детей. У юношей же такие ценности, как развитие своих способностей, успешная профессиональная деятельность и самопознание. Среди амстердамцев юноши более ориентированы на достижение материального благополучия, а девушки на полноценное общение с людьми. В связи с этим можно отметить, что в ориентации на те или иные ценности уже в старшем подростковом и юношеском возрасте отчетливо проявляются половые социально-ролевые установки, причем эти установки достаточно заметно различаются в разных культурах.

Если относительно жизненных ценностей девушки и юноши в Москве и Амстердаме проявляют весьма существенные различия, то в отношении своих профессиональных намерений, как между амстердамскими и московскими девушками, так и между амстердамскими и московскими юношами, обнаруживается большое сходство. Так, московские юноши чаше склонны ориентироваться на научную деятельность, работу на транспорте и в промышленности. Девушки же - на сферы образования, здравоохранения и искусство. У амстердамцев юноши более ориентированы на научную деятельность, спорт, экономику, промышленное производство, транспорт. Девушки - на работу в сфере здравоохранения, социальных услуг, массовых коммуникаций, искусство и культуру.

Как видим, ориентации на целый ряд сфер профессиональной деятельности у юношей и девушек из Москвы и Амстердама имеют сходный характер. Юноши более ориентированы на традиционно " мужские" сферы, девушки на социальные сферы и гуманитарные профессии.

Например, следует обратить особое внимание на то, что относительно ощущения своей безопасности в городской среде юноши и девушки Москвы и Амстердама заметно отличаются. Так, московские девушки несколько реже отмечают наличие опасных мест в городе, чем юноши. По-видимому, это связано с большей активностью московских юношей в освоении городского пространства, где они вынуждены пересекаться с разными социальными группами. В этом отношении можно думать, что подростки и юноши более чутко реагируют на социальные " границы" городского пространства. В Амстердаме же тенденции противоположны. Девушки чаше отмечают наличие в городе опасных для себя мест, чем юноши. Здесь, по-видимому, проявляются в больше» степени традиционные полоролевые различия: женщины более чувствительны к проявлениям по отношению к ним агрессии, чувствуют себя более слабыми и незащищенными.

Влияние возраста. В юношеском возрасте, как в Москве, так и s Амстердаме более половины учащихся находится на этапе активного жизненного самоопределения - " думают о своем будущем, но не могут определиться". Это хорошо согласуется с данными психологических исследований о том, что основным психологическим новообразованием юношеского возраста является проблема жизненного самоопределения, в отличие от подросткового, где таким новообразованием выступает чувство взрослости. Таким образом фундаментальное психологическое возрастное новообразование одинаково проявляется в Москве и Амстердаме. Вместе с тем следует отметить, что если среди москвичей степень оптимизма относительно перспектив своего будущего практически не изменяется с возрастом, то среди амстердамцев с возрастом учащихся заметно растет доля уверенных в завтрашнем дне падает доля пессимистично настроенных.

Наиболее существенно возрастной фактор у москвичей и амстердамцев проявляется относительно оценки значимости целого ряда жизненных ценностей. При этом характерные различия обнаруживаются при оценке ценностей семейной жизни. Так, например, относительно такой ценности семейной жизни, как сексуальная гармония супругов, московские и амстердамские школьники с возрастом по разному изменяют свою точку зрения, при переходе от 13-14 летнего возраста к возрасту 15-16 лет у тех и у других наблюдается заметное увеличение доли считающих, что сексуальная гармония супругов является наиболее значимым аспектом в семейной жизни (что, по всей видимости, связано с пост пубертатным периодом), то в 17-18 возрасте оценки значимости сексуальной гармонии супругов у москвичей и амстердамцев заметно расходятся. Падение значимости ценности сексуальной гармонии супругов амстердамских школьников в возрасте 17-18 лет и их переориентация на такую ценность, как поддержка супругами друг друга, свидетельствует прежде всего не столько о разных социокультурных моделях семейных отношений у москвичей и амстердамцев, сколько о более инфантильных и " романтических" представлениях московских старшеклассников о характере супружеских отношений.

Следует также обратить внимание на то, что амстердамские школьники более активно и в более раннем возрасте, чеммосквичи, осваивают пространство для своего постоянного общения с друзьями.

Влияние материального уровня семьи. Принадлежность к тому или иному социальному слою уровню дохода оказывается весьма значимым фактором, влияющим на характер уверенности школьников в успешности своих жизненных перспектив. При этом, чем выше уровень дохода семьи (подобная тенденция проявляется сходным образом, как в Москве, так и в Амстердаме), тем более оптимистично настроены учащиеся относительно своего будущего.

В то же время следует отметит то, что в Амстердаме дети из низко и высокообеспеченных семей в наибольшей степени ощущают на себе давление социально-статусных норм. При этом, если первые вообще боятся оказаться за чертой бедности или чувствуют невозможность перехода в более высокую социальную страту, то для вторых характерна, по-видимому, боязнь потери своего высокого материального статуса и переход в более низкую социальную страту. В этом отношении характерным отличием москвичей от амстердамцев является то, что среди московских школьников подобная стратрустрированность детей из семей с высоким материальным уровнем не обнаруживается.

Влияние уровня образования родителей. Влияние уровня образования родителей проявляется у школьников по меньшей мере в трех аспектах: уверенности в своих перспективах, специфике ценностных ориентации и их уверенности относительно своей безопасности в городе.

Достаточно однозначно проявляется влияние уровня образования родителей на характер оптимистичного мироощущения учащихся. Общая тенденция в Москве и Амстердаме состоит в том, что среди школьников с более высоким уровнем образования родителей заметно выше доля тех, кто с уверенностью и оптимизмом смотрит в завтрашний день. При этом характерно, что у москвичей в отличие от амстердамцев существенное влияние оказывает фактор пола родителей. Так, например, если уровень образования отца практически не оказывает влияния на изменение общего эмоционального мироощущения учащихся, то уровень образования матери здесь весьма значим, и играет положительную роль. У амстердамских же школьников каких либо различий в особом влиянии уровня образования отца или матери не наблюдается. Это свидетельствует о том, что среди москвичей образовательный статус матери, в отличие от амстердамцев, существенным образом определяет социокультурную ситуацию их развития в плане уверенности успешной реализации своих жизненных перспектив.

Влияет уровень образования родителей и на особенности жизненных ориентации учащихся. В целом же содержательные различия в ценностных представлениях школьников дают основание говорить о том, что дети из семей с разным образовательным статусом воспроизводят ценностные ориентации своих родителей, характерные для разных образовательных страт. При этом, школьники с низким образовательным статусом родителей ориентированы на ценности материального благополучия, а с высоким - на успешную профессиональную деятельность.

Наконец, достаточно явно образовательный уровень родителей сказывается на оценке школьниками своей безопасности в городе. Так, среди москвичей наиболее чувствительными к выделению опасных для себя мест в городе оказываются школьники с высоким образовательным уровнем родителей. При этом наибольшее влияние здесь оказывает высокий образовательный статус матери. Чем выше ее уровень образования, тем чаше школьники отмечают наличие для себя опасных мест. Среди амстердамцев же наоборот чаще фиксируют наличие опасных для себя мест школьники с низким уровнем образования матери. Это в принципе может свидетельствовать о большей социальной стратифицированности городского пространства в Амстердаме. …