О том, что храм является символом единого в Троице Бога

Храм, будучи домом Божиим, изображает собою весь мир, потому что Бог везде и пре­выше всего. Знаменуя это, храм разделён на три части, ибо Бог троичен. По той же при­чине из трёх частей состояла скиния Завета и Соломонов храм, о чём говорил апостол Павел. И там были святое святых, святили­ще и святое человеческое, ибо то была тень, которая прообразовала Истину.

Ныне же священнейший алтарь служит об­разом пренебесных и горних обителей, где, как говорят святые, находится престол невещественного Бога, то есть место Его по­коя. Этот престол Божий в храме представ­лен трапезой.

В храме, как и на Небесах, присутствуют Не­бесные чины и священники, как их заместите­ли. Иерарх же изображает Христа. Храм есть изображение видимого мира: его верхняя часть – это видимое небо, нижняя – то, что находится на земле, а также рай. Наружные же части изображают исключительно только землю, её самое низкое и грубое содержа­ние – собственно земное, то, чем живут не­разумные и не знающие ничего высшего. Но об этом скажем яснее впоследствии.

Святейший алтарь – место пребывания ие­рарха, который изображает Богочеловека Иисуса и обладает Его силой.

Прочие освящённые лица изображают апостолов и преимущественно самих Архан­гелов и Ангелов, каждый соответственно своей степени.

Я говорю, что архиереи изображают вме­сте с Ангелами и апостолов потому, что Церковь едина на земле и на Небе: с тех пор как Бог низошел к нам, стал нам подобен и совершил ради нас дело нашего спасения, одно и то же священнодействие Господне, общение с Ним и созерцание Его совер­шается как на Небе, так и на земле. Различие только в том, что в горнем мире нет завес и символов, а здесь всё через символы, по­тому что мы облечены дебелой и тленной плотью.

Вместе с Ангелами на Небесах находятся и души святых, которые вместе с ними при­зирают на нас, заботятся о нас с богоподражательной попечительностью и суть наши стражи. Вместе с Ангелами души святых пребывают и в святых храмах.

Итак, внутрь алтаря, изображающего, как мы сказали, духовное и пренебесное, входит только архиерей с лицами освящёнными, и то, что находится в алтаре, изображает пренебесное. Так, священнейшее сопрестолие изображает Вознесение Иисуса и седение Его во плоти одесную Отца превыше всякого на­чальства, и власти, и силы. Поэтому ступени его означают степень и восхождение Ангелов и святых, ибо у Ангелов и святых есть соот­ветствующие степени и чины. И наша иерар­хия церковная, по словам Дионисия, име­ет их в подражание иерархии Небесной.

99. Что знаменует трапеза и всё, находящееся на ней. О том, что всё на ней – Христос

Далее, страшная трапеза посреди святили­ща являет собою гроб Христов и таинство страдания, здесь совершена всемирная и живая Жертва, здесь Спаситель и почивает как Бог, и закалается как человек, и поэто­му предлежит здесь посреди всех, и созер­цается своими Ему, и вкушается. Потому-то она и называется трапезой, что на ней предлагается всем Иисус – животворная Пища и Хлеб. Хлеб – ибо Он укрепляет нас; чаша для вина – веселящая, животворящая, согревающая, упоевающая и совершающая дивные преобразования. И вода с вином – очищающая и истрезвляющая, орошаю­щая и напояющая, способствующая плодо­ношению и подающая различные добрые свойства.

Все обращают взор к этой трапезе и все участвуют в ней соответственно своему до­стоинству, а не питающийся от неё – мёртв. И пища предлагается на ней, достойная че­ловека – она прилична существам словес­ным, потому что и Питающий есть Слово (λ ο γ ο ς) – пища бескровная, потому что пита­ющиеся – не от плоти, как и Сам Питающий. Ибо Он родился и рождает Духом и как бес­страстный плод заимствует и символы от бесстрастных плодов земных, потому что и человек – из земли, и Сам Он бесстрастно принял земное тело.

Итак, вот для чего трапеза, вот для чего и Таинство хлеба и вина с водою, и вот поче­му жертва бывает бескровная, а не плотская и бессловесная.

100. Что означают завеса и поддерживающие её четыре столба

Трапеза – четырёхсторонняя, потому что ею напитаны и от неё питаются все концы зем­ли. Она также устраивается на возвышении, дабы напоминать о высоте Небесной, ради высокого и пренебесного Таинства, превысшего всей земли. Она поддерживается стол­бами, потому что возвышается над землёй и потому что имеет на земле столпы – проро­ков и апостолов, закланных за нее и твердо ее поддерживающих. Иногда устраивается много столбов, как много пророков и апо­столов, иногда же один, называемый тро­стью во образ одного превосходящего всех Иисуса, который тростью биен был по главе и принял тростниковый жезл. Трость есть также образ того, что Иисус как бы писал тростяным пером наше спасение, сокру­шая змеиные главы.

Ковчег под трапезой является образом гроба, на нём полагаются мощи убиенных за Христа, ибо здесь поистине гроб и место по­гребения Христова. Страждущие с Ним по­гребаются здесь вместе с Ним и сорадуются Закалаемому, как и впоследствии, совоскреснув с Ним, прославятся с Ним вместе.

Завеса устраивается в честь дражайшего и многоценного Иисуса и как образ Небесной скинии. Она поддерживается четырьмя стол­бами, потому что множество верущих, пита­ющихся от трапезы, явилось во всех концах земли, призванное четырьмя евангелистами и проповедниками Евангелия. Поэтому на че­тыре угла не покрытой ещё трапезы полага­ются платы с именами евангелистов, потому что от земли также и те, которые написали Евангелие и поведали Небесное.

Далее, срачица (κ α τ ά σ α ρ κ α) служит обра­зом плащаницы, в которой был погребён Спаситель. А трапезофор (индития) есть образ одежды Божественной славы, так как здесь место и жертвенник Божий. Он при­сутствует на трапезе в честь Облекшегося в плоть и Одевавшегося в хитон, который просиял вместе с Ним во время Его прослав­ления на горе Фавор и края которого ис­целяли больных.

Поверх полагается илитон, как образ на­ходившегося на главе Спасителя убруса, от­дельно свёрнутого на особом месте.

Поверх же всего – Евангелие во образ са­мой евангельской проповеди, или, лучше сказать, Самого Проповеданного, дабы ясно созерцаемо было всё, как Сам Господь, так и дела Его, как и действительно Он созерцает­ся закланным и предлежащим в Тайнах.

Поэтому за жертвенником, по восточную его сторону, стоит и благословенное орудие Жертвы – Божественный крест. Он четырёхчастен, в честь Пригвождённого к нему, сотворившего и содержащего всё Небесное и земное, соединившего Небесное с зем­ным, нисшедшего с Неба на землю и от зем­ли вознёсшегося на Небо, в честь всё в Себе соединившего и призвавшего к Себе людей со всех концов земли, высотою Божества и уничижением Воплощения всё к Себе при­влекшего и, наконец, в честь Того, Кто высо­тою славы, глубиной нищеты и уничижения и широтой милости и любви воссоздал нас, воззвал из ада и сделал из земных небесны­ми – вот что означает собою крест.

Равно, Крестом и образом его Спаситель преподал нам и учение о тайне Троицы, центральным древом знаменуя высочай­шего Отца, а поперечным – Самого Сына и Святого Духа, которыми Отец, словно Своими руками воссозидает нас. Ибо и Да­видом сказано: «Руце Твои сотвористе мя и создасте мя» (Пс. 118: 73), то есть сотворили Сын и Дух Божий.

Вешается светильник как образ Церкви и получаемых через неё милости и про­свещения, а ещё это означает, что свет нужно во славу приносить Свету и елей – Милосердному.

Кадило, находящееся тут, служит тому, что­бы в нём, вместе с фимиамом, приносить Богу огонь, ему служащий, ибо достойно приносить Создателю дары всех стихий: и свет, и воду, и воздух, который изображает­ся фимиамом, растворяющимся в воздухе, и наконец, то, что производит земля – хлеб, вино и прочее.

Огонь как сила, сжигающая, освещающая и согревающая одушевлённых тварей, также изображает Божество. Ибо сказано: «Бог наш есть огнь поядающий» (Исх. 24: 17; 2Цар. 22: 9; Пс. 17: 9; Пс. 49: 3) и «Бог есть свет» (1Ин. 1: 5), а так­же: «Cогреяся сердце мое во мне» (Пс. 38: 4). Кадило и огонь служат, кроме того, для воскурения фимиа­ма, который приносится во славу Божию и как благовонный дар Ему в честь Его упокое­ния, и ради нашего освящения.

Погружаясь в воду во время крещения, мы очищаемся всем телом. Будучи окропляемы, мы очищаемся. Помазываемы миром, мы освящаемся, возвеселяемся, благовонием его согреваем и освящаем обоняние и сердце.

Точно так же фимиамом мы очищаем на­ше обоняние и дыхание, как Божественным Хлебом и Чашей питаем и укрепляем душу, а видением и красотою святых и сиянием Божественных светов свято просветляем и просвещаем зрение. Потому фимиам запо­ведан Церкви – во славу Создателя (ибо всё от Него), для прославления Его – причины причин, а также для нашего совершенного просвещения и освящения.

Фимиам освящает воздух и вместе с тем на­ше обоняние и дыхание, потому что благоу­хает, разливая с помощью огня благовоние на всё вокруг. Посему он также изображает Святого Духа, ибо Дух – один Сам в Себе, но всем разделяет дары, и все через Него полу­чают благодать. Поэтому и архиерей, прино­ся фимиам Богу и знаменуя его, говорит так: Кадило приносим Тебе, Христе Боже, еже приим, возниспосли нам благодать Всесвятаго Духа.