![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
И волевой регуляции
Первыми исследователями воли были классики психологии сознания — В.Вундт и У.Джеймс. Так, Вундт описывает волевой процесс и связанное с ним волевое действие (см. выше) по двум основным аспектам. Во-первых, волевому процессу генетически предшествует аффективный: если состав представления и чувства изменяются так, что это ведет к прекращению аффекта, то изменение называется волевым действием, а сам прекращенный аффект — волевым процессом. Во-вторых, в зависимости от числа мотивов волевого процесса он может быть простым и сложным: если мотив один, то процесс — простой и заканчивается импульсивным действием1, если мотивов несколько (скажем, два и более), то требуется сложное, произвольное действие. В случае борьбы противостоящих друг другу мотивов такое действие становится актом выбора. Подчеркнем, что именно этот аспект актуален для современных исследователей волевой регуляции2. В концепции Джеймса (см. выше) понятие воли является основным. Именно волевая активность есть условие личностного выбора, сущность «духовного Я*. Нам известно обсуждение и собственное решение Джеймсом философской проблемы свободы воли, выходящей, впрочем, за рамки научного изучения. В конкретном же психологическом исследовании он связывал волевую регуляцию с вниманием, определяя ее как сочетание
2 См. Иванников ВЛ. Психологические механизмы волевой регуляции. М.: УРАО, Петухов В.В. Критерии воли. Общие ситуации... 627
Учитывая завоевания психологической классики, составляющие основу большинства современных исследований воли, определим ее по трем основным критериям: а) субъективному (феноменальному), б) исполнительному (продуктивному) и в) наличию внешне наблюдаемых проявлений. По субъективному критерию мы раскрываем волевую регуляцию такой, какой она выступает для испытуемого, в его внутреннем опыте и самоотчете. Это — осознанное, намеренное, целенаправленное принятие решения об определенном действии. Сравнивая волю с вниманием (здесь, разумеется, произвольным), добавим, что феноменально оно есть ясное, отчетливое восприятие, связанное с чувством собственной активности, деятельности. По исполнительному критерию о наличии волевой регуляции свидетельствует ее продуктивность, результат — продолжение целенаправленного действия при встрече с препятствием (отвлечением от него). Заметим, что нередко для воспитания воли субъект специально ставит себе препятствия (пытаясь выполнять, например, как советует Джеймс в одном из своих практических приемов, совершенно бессмысленное занятие) с целью их преодоления. Внимание по продукту определяется просто: это — работа без ошибок. По наличию внешне наблюдаемых (телесных) проявлений волевая регуляция определяется (например, у спортсменов при выполнении упражнений) как текущий контроль и необходимая коррекция всех параметров совершаемого действия (движения). Основным внешним признаком произвольного внимания является мышечное усилие. Получив достаточно полную картину характеристик волевой регуляции, заметим теперь, что она необходима, но недостаточна. Точнее, эта сумма свойств не гарантирует феномена волевой регуляции, а то и допускает ее имитацию. Так, переживание намеренного, целенаправленного решения об определенном действии может оказаться признаком паранойи, и волевым человеком придется назвать фанатика, одержимого идеей фикс, а работа без ошибок — результатом высокой автоматизации навыка, исполнение которого не требует произвольности. Что же касается мышечного усилия, связанной с ним сосредоточенной позы, то любой опытный преподаватель знает: наличие таковой у студента на лекции может свидетельствовать о многом, но не иметь отношения к воле и вниманию вообще. В теме 8 мы выделили два подхода к изучению индивидуальности (личности), которые, помимо прочего, были названы структурным и функциональным. Дело в том, что до сих пор мы находились в рамках первого, 628 Тема 11. Внутренняя регуляция деятельности: психология воли
Прежде всего подчеркнем, что имеем в виду общие, абстрагируемые ситуации, которые в повседневной жизни могут пересекаться, порождая множество конкретных проявлений. Здесь они выделяются всего по двум основаниям, одно из которых восходит к Вундту, а оба представлены в книге российского психолога Ф.Е.Василюка «Психология переживания»1. В самом названии книги отмечается единство эмоционально-волевой регуляции деятельности: уже на обложке в слове «переживание», которым обычно именуют эмоции, автор особо выделяет приставку, и оно становится неологизмом: речь идет о про-живании, пере-житии, преодолении конфликтных ситуаций, требующих волевой активности. Итак, в реальной жизни, деятельности субъект взаимодействует с миром, точнее, активно действует в нем. Впрочем, всегда ли нужна его активность и какая именно? Первым основанием для определения жизненных ситуаций будет субъект: в принципе он может иметь либо всего одну потребность (мотив) и тогда называться простым, либо две и более и тогда — сложным (отметим широту возможных ассоциаций — от простых и сложных волевых процессов по Вундту до низкой и высокой когнитивной сложности по Келли). Вторым основанием является мир, либо легкий, т.е. не содержащий препятствий для удовлетворения потребностей (достижения мотивов), либо трудный, т.е. содержащий такие препятствия. В результате получаются четыре общие ситуации, которые и следует рассмотреть (см. рис. 1). Первая ситуация суть жизнь простого субъекта в легком мире. Такая жизнь является в принципе беспроблемной: отсутствие внутренних противоречий позволяет назвать действия субъекта (см. выше) импульсивными, непроизвольными, и считать ситуацию начальной (даже «нулевой») на возможной шкале развития произвольной и волевой регуляции. Возможно было бы поместить сюда «натуральные» психические функции по Л.С.Выготскому, если бы не отсутствие еще и внешних преград. Действительно, жизнь в легком мире не требует психического отражения: «не нужны ощущения, — доводит до предела и объясняет Василюк, — ибо в орбиту <...> жизни не попадают абиотические свойства объектов <...>, не нужно внимание — нет альтернатив для сосредоточения, не нужна память — в силу <.„> отсутствия члененности времени на прошлое и буду-
Петухов В.В. Критерии воли. Общие ситуации.
Сложный Рис. 1. Типология общих ситуаций, требующих произвольной и волевой регуляции щее»1. Однако — пусть одна — потребность все-таки есть, а значит ее актуальные состояния представлены эмоциями удовольствия, которое бы стало «принципом удовольствия» этих простых существ, будь они (что, к счастью, невозможно) наделены сознанием. Но не все здесь просто для нас. Представим кратко дальнейшее развитие произвольной и волевой регуляции. Так, простой субъект попадет в трудный мир, где столкнется с препятствиями, научится учитывать их и произвольно задерживать удовлетворение потребности, если они непреодолимы. Фрустрация породит различные (уже известные нам) реакции на нее, и субъект может стать сложным, а значит даже в легком мире ему придется совершать акт внутреннего (например, морального) выбора, принимать волевые, осознанные решения о принципиально верном жизненном пути, отличая истинное от мнимого. Тогда препятствия трудного мира станут для него критическими, проблемными ситуациями, разрешение которых потребует личностного, да и мыслительного усилия: волевая регуляция деятельности выступит в полном объеме. Предположим теперь, что это развитие прошло успешно, продуктивно: сложные субъектные и трудные мировые проблемы адекватно поставлены, в принципе разрешаемы и реально пере-живаемы, преодолимы. Тогда сложный субъект становится «прост», а трудный мир «легок», и в этом заключается совершенное, высшее развитие воли, которое называют «отказом» от нее (У.Джеймс), связывают с уже не требующим усилий послепроизволъным
630 Тема 11. Внутренняя регуляция деятельности: психология воли
Рассмотрим теперь следующие ситуации более подробно. Вторая из них — это жизнь простого субъекта в трудном мире, где «принципу удовольствия» противостоит «принцип реальности». Разумеется, полный препятствий как условий удовлетворения потребности, реализации мотива, этот мир потребует от субъекта активности (прежде всего, двигательной), становления и развития психического отражения реальности, всех выделяемых в нем процессов, расширения пространственно—временных представлений (хронотопа) и т.п. Нетрудно догадаться, что повышается когнитивная сложность субъекта (хотя это понятие применимо только к человеку), да и эмоциональная его сфера, поскольку потребность не сразу может (а то и вообще не может) быть удовлетворена, становится более разнообразной. В интересующем же нас аспекте данная ситуация связана с появлением произвольной регуляции поведения, которая состоит в задержке естественного процесса, требующей определенного усилия. Несомненно, существуют филогенетические предпосылки произвольности1, однако мы обращаемся к человеку. Субъект, имеющий «одну, но пламенную страсть», есть в пределе фанатик, маньяк: феноменально его можно было (см. выше) спутать с субъектом волевого принятия решения, а на деле — это частый пример патологии произвольности, бессилия принять реальность как таковую. В развитии же произвольности появляется психологический механизм, отвечающий принципу реальности, «который условно можно назвать «терпением» <...> — состояниями «отчаяния», «страха», «надежды» и «беспечности»2, противостоящий защитным механизмам, подчиненным принципу удовольствия. Подчеркнем, что в культурно-исторической концепции развития высших психических функций, предложенной Л.С.Выготским, произвольность как неотъемлемое их свойство является результатом освоения внешних (а затем и создания внутренних) средств управления поведением. Однако высшие психические функции — произвольные память, внимание, логическое мышление — формируются системно, а значит субъекта уже едва ли можно назвать простым. Действительно, терпит ли он и ждет, когда преграда-фрустратор исчезнет само собой, одолевая агрессию и регрессию, мечтает ли о фантастическом ее устранении, замещает ли одну деятельность другой — трудный мир как бы готовит для своего освоения сложно-
2 Василюк Ф.Е. Психология переживания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 111. Петухов В.В. Критерии воли. Общие ситуации... 631
Третья ситуация заведомо абстрактна. Жизнь сложного субъекта в легком мире была бы либо опасной, поскольку любые его желания мгновенно исполняются, либо невозможной, бездейственной до тех пор, пока не будут разрешены проблемы, грозящие оказаться «вечными». Конечно, если потребностей, мотивов, а значит и возможных деятельностей — несколько, можно было бы установить очередность их осуществления, но как раз это и потребовало бы актов выбора между мотивами, их соподчинения, иерархии. Тем самым проблема сложного субъекта состоит в иерархизации его мотивов, и по готовности к акту выбора, принятию решения можно выделить два крайних случая. Один из них — человек нерешительный, полный сомнений даже по частным, житейским поводам, подобный «буриданову ослу» между двумя охапками сена (имеющими, по К.Левину — см. следующий вопрос — положительные валентности). Такова, по существу, патология воли, характерная для некоторых психопатий (например, психастении) или при столь высокой сложности когнитивной сферы, когда она теряет устойчивость, вплоть до распада (шизофрении). Другой случай — решительный, рискованный человек, «сорвиголова», готовый к выбору в неопределенной ситуации без достаточных разумных оснований. Интересно, что в обоих случаях адекватным для выбора является его внешнее средство — жребий, когда будущую судьбу решает подбрасывание монеты — «да» или «нет» (хотя психастенику понадобится, пожалуй, популярный в Западной Европе кубик, на б гранях которого, помимо традиционных альтернатив, написано, например, «завтра», «теперь же», «никогда» и т.д.). Так или иначе, в реальной жизни личностный поступок предшествует иерархизации мотивов (в принципе — неосознаваемых), а в данной идеальной ситуации — наоборот: нам дается возможность представить последствия выбора и далее, в трудном мире, поступать правильно, «жить не по лжи», избежать мнимых, нами же созданных «проблем». Поэтому внешнее средство (жребий) не заменяет внутреннего выбора, и если противостоящие друг другу мотивы не осознаются, то борьба между ними выступает как состояние «когнитивного диссонанса» (см. следующий вопрос), а если осознаются — требуется критерий их взаимной оценки. По мнению Ф.Е.Василю-ка, это — «не что иное, как ценностное сознание, ибо ценность — единственная мера сопоставления мотивов. Принцип ценности есть, следовательно, высший принцип сложного и легкого жизненного мира»1. Мы же
632 Тема 11. Внутренняя регуляция деятельности: психология воли
Затрагивая вопросы этики, рассмотрим пример из области кино, где подчас действительно сложно отличить искусство от его имитации. Смысл примера раскроем сразу: всякий конкретный прием, используемый в кино (скажем, прием параллельного монтажа) является подлинным тогда, когда он необходим, т.е. адекватен внутренней мотивации киноискусства, его специфическому содержанию. Приведем рассуждения одного из создателей современного киноискусства А.А.Тарковского. Акт выбора (здесь — между применением приема и сознательным отказом от него) требует осознания внутренней (предметно-специфической) мотивации деятельности: для киноискусства — это, согласно Тарковскому, запечатле-ние событий во времени. Однако в развитии кино было два этапа — «немой» и «звуковой». Спрашивается: можно ли полно запечатлеть событие средствами немого кино? Нет, при отсутствии звука (который может быть значимым для события) его нужно передать — образом, и создаются особые приемы, в частности, параллельный монтаж. Так, «в фильме Довженко " Земля" кулак стреляет в героя, и для того, чтобы передать выстрел, режиссер сталкивает кадр внезапного падения героя с другим кадром, параллельным, — где-то в поле кони испуганно подняли головы — а потом снова следует возвращение к месту убийства. Для зрителя эти кони, поднявшие головы, были опосредованной передачей раскатившегося звука»1. Получилось так: пороховой дымок, вскинутые гривы лошадей и упавший человек — вот теперь событие отражено полностью. Таким образом, в немом кино параллельный монтаж является необходимым, подлинным средством (ценностью) киноискусства. Но вот кино обретает звук, а это значит, что данный прием объективно — уже не нужен. Это понятно логически, рационально, но как трудно на деле отказаться от столь эффектного средства, в котором, по существу, отражен принцип стимуляции творчества — изменение привычного контекста. Акт выбора становится драматичным, и Тарковский намеренно обостряет его. Он берется научить своих молодых коллег, как овладеть вниманием, удивить (напугать, рассмешить) зрителя. Для этого следует, сохранив в кадре какой-то элемент, полностью заменить его контекст. Например, мужчина курит трубку, пуская кольца табачного дыма: возьмем такое кольцо и поместим его в следующий кадр, сменив всю остальную обстановку. Зритель ахнет: та же самая фигура видится новой и необычной, поскольку резко изменился фон. И вот теперь, когда ученик понял секрет кинотрюка, учитель заявляет, что пользоваться им сегодня — уже нельзя. Знать ме-
Петухов В.В. Критерии воли. Общие ситуации... 633
Впрочем, мотивационный конфликт, связанный с соблюдением либо нарушением социокультурных норм, известен нам еще по опыту с «феноменом горькой конфеты»: «материальному» мотиву там противостоял «моральный», и правильный выбор был едва ли доступен ребенку. Однако поскольку указанный, пусть уникальный феномен, все же наблюдается, «моральный» мотив, во-первых, проявляется в эмоциях — плаче, чувстве вины, ведь запрет был нарушен (если бы он был соблюден, то это вызвало бы чувство гордости, самоуважения). Тем самым, во—вторых, он образует смыслы (конфета как незаслуженная награда стала, словами А.Н.Леонтьева, «горькой по личностному смыслу»), но не имеет при этом достаточной побуждающей силы. В этом и заключается специфика волевой регуляции (в отличии от произвольной, см. Предисловие): потребность действовать не дана субъекту естественно, а является не спонтанным, разумным результатом выбора, и ее мотив — сначала «только знаемый», но не реально действующий. Впрочем, в легком мире реальные действия и не нужны. Данная ситуация действительно абстрактна: сложный субъект подобен здесь отвлеченному от действительности мудрецу, способному постичь принципиальные основы человеческого бытия, и осознанные, верно принятые решения, свободные от внутренних сомнений, выполняются мгновенно и без его участия. Ясно, что волевая регуляция в полном ее объеме потребуется субъекту в четвертой ситуации, завершающей типологию. Четвертая ситуация суть жизнь сложного, т.е. полимотивированного субъекта в трудном мире, где препятствия выступают уже не как неприступные фрустраторы, но как конфликты, требующие разрешения. Волевая регуляция здесь есть преобразование (переосмысление) конфликтных, критических ситуаций. Впрочем, вначале проблема видится в том, что образующий смыслы (даже осознанный) мотив не имеет достаточной побудительной силы. Каждому студенту (да и преподавателю) известно, как трудно бывает удержать себя в читальном зале или за письменным столом (а то и компьютером), быть, словами Джеймса, сосредоточенным на необходимом деле, отвлекаясь от многочисленных посторонних факторов. Но тогда вспомним, что, согласно Джеймсу, формирование (тренировка) собственно воле-
634 Тема 11. Внутренняя регуляция деятельности: психология воли
Однако житейский компромисс может привести к логическому парадоксу: получить желаемый эффект путем хотя бы временного «подключения» смыслообразующего, например, «морального», мотива к побуждающей силе «материального» мотива-стимула2 — суть то же, что быть нравственным за деньги. Впрочем, бытует же мнение о том, что, скажем, чиновник будет честен, если достаточно высокой станет официальная оплата его труда, и спорить с этим не нужно: повседневная жизнь зависит от многих переменных и в ней случается всякое. Но в принципе ясно, что «корыстная честность» есть противоречие в терминах: честность бескорыстна по определению, хотя подчас кажется невероятной. Так, идеальным на первый взгляд представляется известный рассказ Л.Пантелеева «Честное слово», в котором маленький мальчик твердо, преодолевая борьбу мотивов, стоит в темном парке на «боевом посту» (хочется добавить: по стойке «смирно») просто потому, что «дал слово»3. Профессиональному же психологу известно, что этот, пусть предельный пример не только реален, но и характерен для
2 При обсуждении подобной проблемы, Ф.Е.Василюк, именуя одну деятельность «зас 3 Для наивного житейского психолога (скажем, сторожа парка) этот случай тем Петухов В.В. Критерии воли. Общие ситуации... 635
636 Тема 11. Внутренняя регуляция деятельности: психология воли
Как известно, основатель гештальттерапии Ф.Перлз выделял несколько уровней, или ступеней при разрешении личностной проблемы (проявляющейся в виде невроза), среди которых сразу за социальными играми следует уровень «экзистенциального тупика»1. «Попал в тупик» — хорошая метафора для столкновения с проблемной, конфликтной ситуацией, которая кажется неразрешимой, пока не будет продуктивно (творчески) преобразована. Однако сначала следует проверить, разрешима ли она вообще, не созданы ли «внешние» трудности самим пациентом (невротиком), избегающим осознания своих мотивационных конфликтов. Иными словами, быть может еще там, в предыдущей общей ситуации, когда сложный субъект находился в легком мире, его «осознанный» выбор был неверен, основан на ложных ценностях, и теперь здесь, в трудном мире, последствия этого обнаружились: «проблема» — мнимая, не содержащая альтернативы «либо - либо» (о мнимых личностных вопросах см. тему 3 в первом томе издания), и ее «решение» суть порочный, невротический круг (в котором любое «творчество» становится беспродуктивной фантазией). Доведем до предела: «Делаю, что противно, и не делаю того, что хочу». Если это так, то попытки прямого «волевого» усилия устранить невротический симптом, что невозможно без вскрытия его причин, приводят, по свидетельству З.Фрейда, к бессилию, вплоть до полного «паралича воли». Если же принципиальный выбор был правилен, то возникшую «тупиковую» ситуацию следует адекватно представить, понять. Не случайно выделение типов конфликтов, исследование феномена мотивационного противоречия («диссонанса») и влияющих на него факторов мы находим в когнитивной психологии и у ее предшественников (см. следующий вопрос). Здесь очевидна связь волевой регуляции с познавательной сферой личности, однако в принципе воля, конечно, не сводится к интеллекту: она создает условия, при которых возможно осмысленное понимание возникшего конфликта. Тогда закономерно обращение к гештальттерапии, в которой применяются достижения гештальтпсихологов — основных специалистов по изучению продуктивного (творческого) мышления. Перечислим уровни разрешения личностной проблемы по Ф.Перлзу: их — пять2. Первым является уровень социальных клише, т.е. стереотипов, характерных для делового общения и позволяющих, согласно давним практическим руководствам, «завоевать доверие людей». Если же этого не получается, надо переходить на второй, уже рассмотренный нами уровень — социальных игр,
2 См. там же. Заметим, что Перлз, не считавший себя теоретиком, метафоричен в Петухов В.В. Критерии воли. Общие ситуации... 637
Это притча о девушке, попавшей в плен к жестокому царю, который понуждает ее выйти за него замуж. Она этого не хочет, и царь идет на социальный компромисс: судьбу девушки решит жребий (внешнее средство выбора между двумя положительными валентностями, необходимое «буриданову ослу», едва ли устроит девушку). При рассмотрении примера из гештальттерапии (а мы трактуем притчу именно так) следует как можно конкретнее представить ситуацию. По—видимому, все это происходит в прекрасном южном парке, дорожки которого посыпаны галькой — белы-
638 Тема 11. Внутренняя регуляция деятельности: психология воли
Мы завершили обозрение общих жизненных ситуаций, требующих произвольной и волевой регуляции (см. рис.2). Преодоление же мотива-ционных конфликтов, личностных кризисов связано для человека с осознанием подлинных мотивов выбранной им (например, профессиональной) деятельности и шире — своего назначения в жизни. «Познание самого себя» — долгий путь, но даже тогда, когда деятельность, мотивированная внутренним своим содержанием, выполняется ради процесса и протекает послепроизвольно, ее регуляция остается волевой. Иное дело, что это уже свободная воля, духовная активность, близкая религиозной вере. Проблема свободы воли является философской и, согласно Джеймсу, выходит за пределы науки, а в жизни каждый человек — в критической ситуации — решает ее сам. «Предположим, что вы взбираетесь на гору и оказались в таком положении, выбраться из которого можете только с помощью страшного прыжка. Поверьте, что вы с ним справитесь, и ваши ноги будут готовы его выполнить. <...> Если вы откажетесь верить, вы действительно окажетесь правы, ибо неизбежно погибнете. Если
Петухов 6.8. Критерии воли. Общие ситуации... 639
Простой
Сложный Рис.2. Виды произвольной и волевой регуляции деятельности же вы поверите, то тоже окажетесь правы, потому что спасете себя. Вы создаете одну из возможных вселенных своей верой или неверием»1. «Отказ от воли» (Джеймс) следует понимать правильно: это не отказ от веры, но одно из важных переживаний аутотелического состояния — «отказ от Я», когда уместнее сказать, что нечто важное и необходимое выполнено мною. «Мы имеем в виду состояние готовности пожертвовать любым из своих мотивов, <...> движение, сосредотачивающее все душевные и физические силы человека <...> на служении высшей ценности. Предельная точка этого движения — состояние безусловной готовности к самопожертвованию, <...> полного самозабвения. Это состояние изнутри прорывает ситуацию невозможности, ибо в нем получают смысл «безрассудные», а на деле единственно осмысленные в подобной ситуации действия, создается психологическая возможность подвига»2. Так, когда выбор верен, а гибель неизбежна, спокойно и твердо принимает смерть философ Сократ. Ведь, согласно легенде, афинские правители тоже хитрили и уже после вынесенного приговора позволяли ему бежать (спокойно идущий
2 См. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С.150. 640 Тема 11. Внутренняя регуляция деятельности: психология воли
В заключение отметим, что волевая, как и эмоциональная, регуляция деятельности суть все-таки поверхностные проявления личности, за которыми открывается ее более глубокая, фундаментальная — потребностно-мотивационная сфера.
2 От Матфея. Святое благовествование. Гл. 26, пс. 39; гл. 6, пс. 10. Мотивационные конфликты, способы их разрешения. Когнитивный диссонанс и его исследования К.Левин ТИПЫ КОНФЛИКТОВ1 Психологически конфликт характеризуется как ситуация, в которой на индивида одновременно действуют противоположно направленные силы равной величины. Соответственно возможны три типа конфликтной ситуации. 1. Человек находится между двумя положительными валентностя В общем этот тип конфликтной ситуации разрешается относительно легко. Подход к одному привлекательному объекту сам по себе часто бывает достаточным, чтобы сделать этот объект доминирующим. Выбор между двумя приятными вещами в общем легче, чем между двумя неприятными, если только это не касается вопросов, имеющих глубокое жизненное значение для данного человека. Иногда такая конфликтная ситуация может привести к колебанию между двумя привлекательными объектами. Очень важно, что в этих случаях решение в пользу одной цели изменяет ее валентность, делая ее слабее, чем у цели, от которой человек отказался. 2. Второй фундаментальный тип конфликтной ситуации имеет ме
Рис. 1 Рис. 2
Тема 11. Внутренняя регуляция деятельности: психология воли
|