Вступление жены в религиозную организацию заставило челябинца Дмитрия Шевцова «воевать» с ней за сына в суде

М. Штаюра

Дмитрий Шевцов познакомился со своей будущей супругой на ЧТЗ в начале 90-х годов. Молодой парень работал сварщиком, Лена проходила практику после окончания СПТУ. После полутора лет встреч они сыграли свадьбу. В 1996 году в семье Шевцовых появился ребенок. Сына назвали Володей, по семейной традиции в честь деда. Глава семейства из-за задержек зарплаты ушел с
завода в ремонтно-строительное управление. Когда жена вышла из декретного отпуска, супруги попробовали себя в бизнесе,
открыли точку по продаже сигарет на рынке. Дело не пошло. Дима вернулся на ЧТЗ, Лена работала на рынке, продавая то мед, то яйца. В общем, жили Шевцовы, как сотни молодых челябинских семей. Пока Лена не познакомилась с необычной торговкой, стоявшей за соседним прилавком.

– У той что-то с родными не сложилось, она в духовном обществе состояла, – вспоминает Дмитрий, – ну Лена волей-неволей ее слушала. Потом в доме книги какие-то появились, видеокассеты с проповедями, супруга стала до поздней ночи
зачитываться Библией. Я значения поначалу не придал.

Первый тревожный звоночек прозвучал, когда Лена однажды вечером заявила мужу: «Дима, я хочу стать тебе хорошей женой». «Да у меня к тебе претензий и нет», – ответил обескураженный супруг.

– А потом попросилась вместе с Вовкой на духовное собрание Свидетелей Иеговы в ДК «Смена» сходить, – вспоминает глава семейства, – я отпустил без задней мысли. Вернулась она сияющая. Там, говорит, все улыбаются, такие гостеприимные!

Тревогу Дима забил, когда увидел по телевизору, что в Москве по решению суда запретили одноименную организацию. Грохнул кулаком по столу: «Сама туда не ходи, сына не води!» «А ты приведи доказательства, что они плохие», – возразила супруга.

– Где же мне их взять? Стал Лену после работы встречать, чтобы на собрания не бежала, – продолжает Дмитрий, – а она – в рев, едва не кричит: «Мне надо туда!» Засуетился, пошел вместе с ней, на нервах весь. Вижу, человек 25-30 в комнатушку набились, давай невесть что обсуждать. Жена как-то странно в молитву ударилась. Я и сам не заметил, как на стул присел, успокоился и словно завис. Очнулся, выбежал в коридор, потряс головой и только смог выдохнуть: «Ужасно»!

Брак Шевцовых дал трещину. Лена с головой ушла в новое увлечение, Дима, как мог, пытался ее отговорить. Маленькие семейные радости – покупка велосипеда для сына или прогулка по парку в День знаний – неизменно оборачивались скандалом.

– Она всегда в распорядке дня на первое место ставила собрания, – горько замечает глава семейства. – К собственному отцу на юбилей не пришла, весь праздник испортила. Восьмое марта – та же история. На Новый год уговорил ее все-таки пойти к родителям. Как сейчас помню, Вова тогда произнес: «Пап, я смотрел на самую яркую звезду и загадал желание, чтобы мама была
сегодня с нами». Меня аж слеза прошибла:

Когда такой расклад изрядно потрепал нервы Диме, он не вытерпел и отправился на конгресс Свидетелей в ДК «Станкомаш».

– Почему вы не приемлете праздников, обычных устоев?
У меня семья рушится! – обратился к человеку на трибуне взволнованный мужчина.

– Приходи к нам, и все будет хорошо, – спокойно отрезал проповедник.

Дима день ото дня замечал в жене пугающие перемены. Частенько заставал ее на улице, раздающей брошюры и проповедующей прохожим. Знал, что супруга жертвует деньги на нужды общины. На вопрос: «Где была вечером?» Лена неизменно отвечала: «Ты в курсе». В гардеробе молодой женщины появились юбки до пят. После встреч с духовными братьями и сестрами она, по выражению мужа, вела себя, словно глухая и слепая.
В магазинах часто спорила с продавцами традиционной церковной атрибутики. Квартира Шевцовых постепенно наполнялась литературой иеговистов. Когда Дима прятал книги и журналы от Лены, та, по его словам, буквально начинала биться в истерике. Перед
сном супруга, помолившись, часто говорила про грядущий конец света, заверяя, что «их это не коснется». В какой-то момент с
крещеного по православным канонам сына незаметно исчез
нательный крестик. Однажды сестра Димы застала маленького
Володю у телевизора за просмотром проповеди.

– Ну, а когда Вова как-то зимним вечером ушел с мамой, а вернулся один, сказав, что она на собрании, я не вытерпел: расстался с женой, – вспоминает Шевцов.

Дима и Лена несколько дней были порознь, пока жена не назначила ему встречу на рынке. Со слезами на глазах девушка сказала, что не может больше жить, как прокаженная, и пообещала, что сегодня же пойдет и сдаст все книги. Через неделю в вещах супруги Дмитрий вновь обнаружил иеговистскую брошюру.

Дима, как мог, пытался спасти семью, благо родители Лены тоже против ее увлечения. Супруги обращались к дорогостоящим психологам. Все тщетно. Полтора года назад Шевцов забрал ребенка и порвал с женой. Выяснение отношений перетекло в судебные
инстанции.

– Вовка, не спорю, скучает по маме, – признается Дмитрий, – но, похоже, назад пути уже нет.

Узнать точку зрения Елены Шевцовой на причины семейного разлада оказалось делом непростым.

– Мне надо посоветоваться с адвокатом, – заявила корреспонденту «Челябинского рабочего» в телефонном разговоре Елена. Когда через час я снова набрал номер женщины, она поначалу
согласилась на встречу:

– Только при условии, что я и мой юрист составим с вами договор, согласно которому дадим добро на вашу публикацию.

– Все, что касается ваших слов, без проблем. Вычитаем,
поправим, если понадобится. Это обычная практика, а ваша точка зрения необходима для объективности.

– Вообще это наше личное, семейное дело и никакой организации не касается. Выносить его на всеобщее обозрение не
хотелось бы. Пожалуй, мы не будем с вами встречаться, –
неожиданно отрезала Елена и, попрощавшись, повесила трубку.

В середине этого года Елена Шевцова обратилась в суд с
требованием обязать мужа не препятствовать ей в общении с
сыном. Истица ратовала за еженедельные свидания с Володей
общей продолжительностью 39 часов, телефонные разговоры,
переписку и право забирать его к себе домой во время осенних и
весенних каникул на три дня, зимних – пять дней, а летних –
полтора месяца, при этом, имея возможность выезжать с мальчиком за пределы города. В обоснование требований Елена заявила, что Дмитрий нарушает не только ее материнские права, но и
право ребенка на воспитание обоими родителями. А тот факт,
что отец противится общению сына с ней, может негативно сказаться на ребенке.

Дмитрий в ответ пояснил суду, что их семья рухнула из-за посещения супругой организации «Свидетели Иеговы», он
боится, что Елена может приобщить мальчика к своим рели-гиозным убеждениям и это отрицательно скажется на его
духовно-нравственном развитии. А потому с предложенным
женой порядком общения с ребенком не согласен, иск признает частично.

Допрошенные в качестве свидетелей родители Елены рассказали, что они в курсе религиозных убеждений дочери, однако против того, чтобы она приобщала к ним Володю. В свою очередь, отец, мать, другие родные и близкие Дмитрия отметили, что отношения в семье Шевцовых начали портиться именно после того как супруга вступила в ряды «Свидетелей Иеговы».

Начальник психологической службы управления образования Тракторозаводского района Л. Панфилова отметила на суде, что Володя находится в стрессе, вызванном разладом семейных отно-шений, и переживает от потери значимости для каждого из
родителей. Сам Володя признался, что «хотел бы, чтобы мама и папа были вместе. Хотел бы жить с мамой». Затем поведал, что «когда отмечали его день рождения, мамы не было, так как им запрещено справлять праздники», а в итоге согласился
видеться с Еленой и в будние дни, и в каникулы.

По сути, суд не стал входить в обсуждение сущности религии, которую исповедует мать Вовы. При этом служители Фемиды установили, что истица действительно является членом организации «Свидетели Иеговы» и трижды в неделю ходит на собрания.
Несмотря на то, что истица не возражала поменять дни посещения общины, суд установил: «Предлагая свой вариант порядка
общения с сыном, Елена Шевцова руководствовалась, прежде
всего, только своими интересами, а не интересами ребенка».
В то время как, согласно статье 65 Семейного кодекса РФ,
обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.

В итоге вместо 39 часов суд отвел Елене Шевцовой возможность общаться с сыном 30 часов в неделю, право вести телефонные разговоры, переписку, навещать Володю в доме мужа в любое время, а в летние каникулы забирать его к себе на месяц с правом выезда за город.

В итоге обращение Елены Шевцовой к Фемиде обернулось фактическим проигрышем процесса. Хотя обе стороны вправе обжаловать это решение в вышестоящей судебной инстанции.

Специалисты органов опеки и попечительства вопросы о семейном разладе Шевцовых, сославшись на субординацию, пере-адресовали начальнику управления социальной защиты Тракторозаводского района Ирине Гирь.

– Семья Шевцовых социально благополучная и потому пристально нами не наблюдалась, – говорит Ирина Михайловна. –
На суде, который и поставил точку, мы выполняли представи-тельские функции. Обследовав условия проживания мальчика у
обоих участников процесса, специалисты пришли к выводу, что
ему будет комфортнее с отцом. Хотя на практике мы чаще высту-паем на стороне матери. Случай, не спорю, неординарный. Хотя, на мой взгляд, ситуация несколько раздута. По сути, каждый человек вправе выбирать себе религию, вероисповедание и у нас нет права вмешиваться в это. Очевидно, что мальчик хочет не просто быть
с мамой или папой, он хочет быть с обоими родителями. На мой
взгляд, Дмитрий Шевцов боится потерять сына, ведь жену он
фактически потерял.

26 марта 2004 года Головинский районный суд Северного округа Москвы запретил деятельность столичной организации «Религиозная община Свидетелей Иеговы» и ликвидировал ее как юридическое лицо. Согласно материалам, кропотливо собранным прокуратурой, предписанные в организации требования, обязательные для выполнения ее членами, принуждают к разру-шению семьи, посягают на личность, права и свободы граждан,
склоняют к самоубийству или отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи. А также побуждают граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей, вовлекают подростков и несовершеннолетних детей в деятельность общины.

На суде в качестве свидетелей были допрошены десятки человек, чьи близкие и родные являются иеговистами. Все они заявили, что членство в общине неизбежно подрывало отношения в семье, разрушало ее. Согласно заключению комплексной экспертизы в составе религиоведов, лингвиста, психолога, литературоведа, озвученной на суде, «Свидетели Иеговы» подчиняют семейные отношения догматике принадлежности к общине, оказывая давление на личность и подменяя ценность института «семья» на ценность института «наша организация». Безоговорочное подчинение всем установленным и текущим решениям руководства общины, резкое отгораживание от окружающей среды детей, молодежи и взрослых – все это следует расценивать как деструктивные тенденции по отношению к семейной жизни. В текстах Свидетелей нет прямого принуждения к разрушению семьи, но осуществляется и предлагается прямое психологическое давление, чреватое подрывом отношений с близкими и родными».

Кроме того, полагая дело организации главным, религиозная община определяла допустимое место работы и род занятий своих членов, рекомендовала им трудовую деятельность с неполным рабочим днем. Столичным иеговистам было запрещено отмечать праздники и дни рождения. Зато в распорядке дня Свидетелей
обязательной была миссионерская деятельность, проповедь «от
двери к двери» с постоянными отчетами о проделанной работе.

Кроме того, прокуратурой было доказано, что московская община в нарушение норм Конституции РФ привлекает в свои ряды несовершеннолетних, в том числе малолетних детей, без согласия второго родителя, не состоящего в организации. Из
показаний авторитетных психологов следует, что иеговисты не
занимаются приобщением детей к государственности, изоли-руют их и вырабатывают негативное отношение к людям вне общины. По заключению филолого-лингвистической экспертизы, организация использовала методы контроля над сознанием, задавая определенные нормы поведения и мышления.

Один из догматических документов московской общины «Никакой крови» запрещает ее членам переливание крови и ее компонентов даже перед лицом смерти. Допрошенные на суде медики привели десятки примеров того, как пациенты-иеговисты открещивались от жизненно важной процедуры. В итоге суд
установил, что Свидетели наносят не только физический, но и психологический ущерб, здоровью граждан, влияя на состояние психики своих последователей.

По сути, московская община Свидетелей Иеговы потер-пела в суде сокрушительное поражение. Лишь доводы прокуратуры о том, что действия столичной организации направлены на осуществление экстремистской деятельности, разжигание религиозной, социальной, национальной розни, связанной с
насилием, служители Фемиды подтвердили частично. Анализируя иеговистскую литературу, эксперты нашли критические
высказывания в адрес других конфессий, однако выраженные в
корректной форме. Организация просто предписывала своим членам не участвовать в их деятельности. Хотя суд в итоге
признал, что в рамках и без того тяжеловесных обвинений
в адрес общины попросту не проверял легитимность самого
вероучения Свидетелей Иеговы и не сравнивал его с другими
вероисповеданиями.

Один из первых, к кому обратился за помощью Дмитрий Шевцов, был настоятель храма во имя иконы Божией матери «Утоли моя печали», руководитель миссионерского отдела Челябинской епархии протоиерей, о. Дмитрий Алферов. Молодого человека
снабдили информацией из православного Интернета о судебных процессах над ячейками «Свидетелей Иеговы», чтобы его собст-венная тяжба не превратилась в богословскую дискуссию: < …> «…и предложили обратиться к Елене не как к адепту, а как к жене и матери, вспомнить самые светлые моменты совместной жизни, попытаться достучаться до нее», – добавляет отец Дмитрий. – «Мы уважаем религиозный выбор любого человека, тем более, если он увидел в нем спасение, однако, зачастую сталкиваемся со служением не Богу, а организации». «Мы просто христиане, мы славим учение Христово», – говорят, предлагая пополнить свои ряды, деструктивные организации. Просто христиан не бывает,
«проповедники» тем самым подсовывают заведомую ложь.
А человек из среды, где царят религиозное невежество и привычка быть управляемым, бессилен перед ней. Поскольку испытывает жгучую внутреннюю потребность в Боге, заложенную в нем изначально, но в тонкостях вопроса «не силен». В итоге марке-тинговый подход подобных организаций и ловкая манипуляция сознанием берут свое. До мелочей продумано все: от технологии разговора до определенного времени суток для проповедей.
Человеку предлагается «симпатичная» сфера общения, ощущение собственной полезности в реализации «добрых дел» и эксклюзив-ность, основанная на смутных религиозных авторитетах и псевдонаучной трактовке священного писания. Затем происходит разрыв с привычной средой общения, наступает дисгармония в отношениях с родными. Что, к слову, радикально отличается от семьи верующего христианина. Ведь если человек действительно встречает Бога, в его жизни становится больше любви.

В этом году к отцу Дмитрию с проблемами, схожими с ситуа-цией в семье Шевцовых, обратилось примерно шесть человек. По мнению священнослужителя, в Челябинске впору открывать для таких людей реабилитационный центр. Только справится ли он с нешуточной нагрузкой[48]?

32. Иегова на крови: за что люди жертвуют жизнью детей

Т. Торопова

Весной этого года в Санкт-Петербурге в роддоме № 1 умер
младенец – его мать, состоявшая в общине свидетелей Иеговы,
отказалась от переливания крови во время родов. Это уже не
первый случай, когда за религиозные убеждения родителей своей жизнью расплачиваются дети.

«Когда взрослому человеку требуется операция и, соответственно, переливание крови, а он от этого отказывается, мы, в свою очередь, отказываемся его лечить, – говорит Игорь Яковенко, доктор медицинских наук, и.о. директора Российского нейрохирургического института им. Поленова в Санкт-Петербурге. – Ситуация с детьми сложнее. В практике нашего института было несколько случаев, когда родители-иеговисты отказывались от переливания крови детям. В одном случае ребенку требовалась плановая операция. Мать заявила, что не допускает переливания крови. Дальше за нее говорил юрист свидетелей Иеговы, переговоры с врачами вел довольно жестко. Мы отказались от лечения этого ребенка.

Но, когда к нам попал мальчик из Саратовской области с опухолью мозга, и нужно было оперировать срочно, а отец был категорически против переливания, ссылаясь на то, что он иеговист, мы обратились в суд. Благо, что он рядом находится, с утра мы начали готовить бумаги, а к вечеру уже было решение суда о необходимости переливания крови. А что делать? Ведь медики в данной ситуации находятся между двух огней: согласно Основам законодательства РФ об охране здоровья на действия врачей должно быть согласие пациента или его представителей. С другой стороны – есть статья в Уголовном кодексе о неоказании помощи. Сейчас мы уже выработали алгоритм, знаем, как действовать –
только через суд, который, слава Богу, выносит решение в пользу спасения жизни ребенка».

В Управленческом центре свидетелей Иеговы в России,
который находится под Санкт-Петербургом, на эту тему с корреспондентом «АиФ» сначала разговаривать не хотели. «Переливать или не переливать кровь – это частное дело каждого, – заявил
Я. Сивульский, один из руководителей центра. – У младенца не было шансов на спасение – это мнение врачей. Когда свидетели Иеговы отказываются от переливания крови, это не значит, что они не думают о своем здоровье. Они ищут альтернативные способы лечения». «Отец того мальчика из Саратова не являлся свидетелем Иеговы, – добавил представитель пресс-службы центра Г. Мартынов. – Несмотря на то, что по решению суда мальчику перелили кровь, к сожалению, спустя, несколько дней он умер».

Странно тогда, что отец ребенка в заявлении об отказе от операции указал именно принадлежность к организации в качестве основного мотива, что зафиксировано во всех документах. Воз-можно, он еще не принял крещение, но готовился к нему, и отказ от переливания крови сыну мог стать своего рода входным билетом «в свидетели Иеговы»? Что касается смерти в роддоме – да, дейст-вительно, по словам врачей, у ребенка было мало шансов выжить даже после переливания крови. Но переливание нужно было делать не после родов, а на ранних стадиях беременности, о чем будущая мать знала и от чего отказалась по религиозным убеждениям.
Тогда шанс спасти ребенка был действительно реальным.

Что же это за религия такая, что люди готовы из-за ее догм расстаться с жизнью, а родители жертвуют самым дорогим – своими детьми? «Свидетели Иеговы (СИ) замаскировались так, что «с наскока» в них не разберешься, – считает Алексей Швечиков, профессор, директор Межвузовского центра по религиоведению. – В мире насчитывается 15 млн свидетелей Иеговы, в России – порядка 200 тыс. В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века, например, в Санкт-Петербурге была зарегистрирована небольшая группа СИ. К 2000 году их насчитывалось уже 15 тыс. человек. Свидетели ведут очень активную миссионер-скую работу, но, как показывают факты, она основана на обмане, который скрывается за маской заботы, внимания, внешней демо-кратии. У СИ свой перевод Библии. В нем они сделали свои,
выгодные им акценты, то есть фактически совершили подлог.
Они везде подчеркивают, что существующий мир – сатанинский, и он должен быть разрушен. Они называют себя христианской конфессией, но Святой Троицы не признают.

Христос – не Бог, а только человек. Какое же это христианство? Кроме того, Христос говорил о бессмертии души, а они говорят о бессмертии тела. Для СИ по значимости своя организация становится важнее государства и семьи. Устанавливается жесткая дисциплина. У них есть правовой комитет, контролирующий поведение членов организации. Страшное наказание – когда с членом общины перестают разговаривать из-за какого-то проступка. Согласие на переливание крови – однозначная причина отлучения от общины. Кого-то это доводит до нервного срыва, кого-то даже до самоубийства. Вновь пришедшего члена обраба-тывают в течение полугода и превращают его в активного, послуш-ного прихожанина. Он начинает верить, что только здесь спасение от враждебного окружающего мира. Через полгода его можно считать потерянным для общества. Кроме того, своей политикой свидетели Иеговы изолируют членов общины от других людей, им не рекомендуется общаться с «неверными», смотреть телевизор, читать газеты. СИ – деструктивная организация. Кроме того, в
37-ми государствах мира она запрещена как тоталитарная секта.
Основной доход СИ – от добровольных пожертвований. Но если член организации ничего не жертвует, его пригласят на разговор. Когда начинается конгресс, с каждого собирают дополнительные средства, а конгрессы проводят довольно часто. Так что, кроме всего прочего, для общины СИ это неплохой бизнес».

Деятельность свидетелей Иеговы в России официально
не запрещена. Хотя, например, прокуратура Северного округа
Москвы несколько лет назад в ходе проверки деятельности
общины пришла к выводу, что она разжигает религиозную рознь, разрушает семью и склоняет тяжелобольных людей к отказу от медицинской помощи по религиозным мотивам, и ликвидировала ее как юридическое лицо. Это вызвало бурный протест со стороны адептов СИ, которые говорили о нарушении права человека на
свободу вероисповедания. Да, действительно, человек имеет право на эту свободу, но, если его затягивают в религию обманом и
контролируют психику до такой степени, что даже жизнь ребенка становится менее ценной, чем религия, о какой свободе может
идти речь[49]?