Лучшева Ю.Б., Ширин Ю.В. Эволюция укреплений Кузнецка в XVII–XVIII вв. // Аборигены и русские старожилы Притомья. Кемерово, 2002. С. 250-273.

С. 250.

История исследования

Одно из первых опубликованных изображений Кузнецка появилось в конце XVII в. Это была гравюра, помещенная в голландском издании Николая Витзена[1]. На гравюре Кузнецка представлен вид города как бы сверху (Рис. 1). В целом город, обнесенный по внешнему периметру тыновой стеной с башнями, имеет овальный план. Участок стены, обращенный к реке, слегка выгнут дугой. В его средней части встроено какое-то двухэтажное здание с двускатной крышей, объемом превышающее башни в несколько раз. Здание имеет выход на внешнюю сторону города. Остальные участки городской стены, между четырьмя башнями разной конструкции, поставлены зигзагом. Внутри городской стены показаны жилые дома и острог с тремя башнями. В остроге видна деревянная шатровая церковь и несколько административных зданий. Встроенный во внешнюю стену города дом перекрывает часть острога и не позволяет узнать, соединяется ли тыновая стена острога со стеной посада. Слева от города (ниже по течению р. Томи) изображен монастырь, огражденный по кругу тыновой стеной.

Чертеж, который послужил основой для гравюры, мог быть скопирован в Сибирском приказе во время пребывания Н. Витзена в Москве в 1664 г., или получен им позднее. До публикации в 1882 г. «Чертежной книги» С.У. Ремезова[2] гравюра из книги Н. Витзена оставалась единственным источником, позволяющем судить о внешнем виде Кузнецкого острога XVII в.

В 1696 г. по «приговору» Сибирского приказа тобольскому сыну боярскому С.У. Ремезову была поручена работа по составлению сводного чертежа Сибири. Чертеж был окончен в 1698 г. Отдельные чертежи городов «с уездами» были собраны в так называемую «Чертежную книгу Сибири 1701-го года». Последняя была воспроизведена в печатном варианте, в размере оригинала, только в 1882 г. Еще позже были опубликованы черновые копии чертежа С.У. Ремезова[3]. На одном из «чертежей», собранных С.У. Ремезовым, был и схематичный рисунок Кузнецка[4]. В основе его — тот же чертеж, который в виде «улучшенной» гравюры был воспроизведен в работе Н. Витзена. Хорошо заметно, что художник, выполнявший гравюру, внес некоторые искажения в оригинал. Впрочем, эту особенность голландского издания уже довольно подробно рассмотрел Н.В. Султанов[5]. В отличие от гравюры из книги Н. Витзена, на чертеже из атласа С.У. Ремезова от двух башен внешней стены показаны дороги («в Томск» и «в киргизы»), что позволяет отнести эти башни к проездным.

В 1734 г. в Кузнецке побывали члены Второй Камчатской экспедиции во главе с Герардом Фридрихом Миллером. Собранные ими материалы послужили основой для ряда

С. 251.

публикаций, в которых уделено внимание и укреплениям Кузнецка. Так Миллером была подготовлена «История Сибири». Ее 1-5 главы вышли в свет на русском языке в 1750 г. В 5 главе этой работы[6] Миллер подробно анализирует события первых лет существования Кузнецкого острога, но о характере укреплений здесь почти не сообщается. Отмечено, что город был построен на самом берегу реки, у подножия довольно высокой и крутой горы, на которой укрепление поставили гораздо позже[7]. Более подробные сведения об укреплениях Кузнецка содержатся в составленном Миллером «Описании Кузнецкого уезда…», но оно было введено в научный оборот только в 1980-х гг.[8]

В 1751-1752 гг. в Геттингене на немецком языке была опубликована книга спутника Миллера в его путешествии по Сибири Иоганна Георга Гмелина[9]. В путевых заметках Гмелина за август-сентябрь 1734 г. содержатся краткие сведения о Кузнецке. В частности отмечено, что Кузнецк состоит из трех частей: верхней, в которой расположена маленькая деревянная цитадель, средней, где находится острог, и нижней, где располагаются дома[10].

В 1773 г. был опубликован «Географический лексикон Российского государства…», составленный верейским воеводой Федором Афанасьевичем Полуниным. Этот своего рода энциклопедический словарь, содержал статью и о Кузнецке[11]. Она занимала две страницы и представляла собой, в основном, выдержки из материалов, собранных Миллером. Учитывая, что Миллер обозначен и редактором этого издания, не ясен источник сообщения Ф.А. Полунина о том, что в 1622 г. вместо острога на горе был выстроен деревянный рубленый город.

В 1771 г. в Кузнецке побывал академик И. Фальк. Его «Записки», которые были изданы в 1820-х гг., интересны тем, что содержат сведения, полученные при расспросе местных жителей. В частности, Фальк приводит устное предание о том, что Кузнецк первоначально был построен в 1617 г. при устье Кондомы, на левой стороне Томи, а также о том, что город был сожжен неприятелем, а потом снова построен. После переноса острога на правый берег, поначалу он был «укрепленный валом, рвом и палисадом». Фальк отмечает, что в дни его пребывания в Кузнецке, город, хотя и считается «главным местом линии», но в военном отношении «заброшен и …стоит открытый»[12].

В 1838 г. было опубликовано «Историческое обозрение Сибири» П.А. Словцова (переиздано в 1886 г.). При характеристике начального периода освоения Сибири П.А. Словцов выделяет четыре «линии укреплений». Соответственно, к четвертой, южной «линии», отнесен Кузнецкий острог. П.А. Словцов, вслед за Фальком, утверждает, что город в XVII в. был сожжен неприятелем, а потом снова построен[13].

Ф.Ф. Ласковский в книге по истории инженерного искусства в России сообщает некоторые сведения о Кузнецке, в частности, дату его включения в штат сибирских крепостей — 1729 г. Также он характеризует обстановку в приграничной зоне, способствующую усилению укреплений города[14].

С. 252.

В середине XIX в. начинает формироваться еще одно направление в историографии рассматриваемой темы, которое условно можно обозначить как «краеведческое». Для него характерна компилятивность при полном отсутствии критики используемых источников.

В 1858 г. в «Томских губернских ведомостях» был опубликован очерк А. Ермалаева «Кузнецк». В очерке говорится, что деревянный острог был построен на горе, где хотели тогда же сделать каменную крепость, но сделали ее позднее — «…надо полагать, в XVIII столетии»[15].

В 1995 г. была опубликована «Кузнецкая летопись» И.С. Конюхова, «учиненная в 1867 году…». В ней подробно описывается начало строительства в 1800 г. на Вознесенской горе каменной крепости. По утверждению И.С. Конюхова, до этого Кузнецк был обнесен земляным валом и рогатками. Он сообщает, что там, где в его время была тропа в село Подгороднее, был мост с горы на гору, рядом с ним — деревянная башня, еще две деревянные башни — на других окраинах города. Об этом он слышал от стариков, а рогатки и две башни видел сам[16].

Краеведческая традиция продолжает развиваться и в советское время. Именно краеведам принадлежит честь начала археологического изучения Кузнецкого острога. Правда, некритичное отношение к сделанным находкам и недостаточное знакомство с широким кругом источников, доступных историкам-профессионалам, нередко приводило краеведов к поспешным выводам. Так. К.А. Евреинов и вслед за ним А.П. Дубок приняли следы земляных укреплений, сооруженных в 1798-1799 гг. к северо-востоку от Кузнецка, за остатки острога 1618 года[17]. Планировка данного укрепления была использована К.А. Евреиновым для макетной реконструкции кузнецкого острога, экспонируемого в Новокузнецком краеведческом музее.

Д.М. Агеев, автор рукописи по истории укреплений Кузнецка, оставил любопытное свидетельство о находке одного из участков тыновой стены, окружавшей посад: «В ноябре 1938 г. через площадь, в направлении от берега р. Томи на восток, прокладывали водопровод. При копке траншеи для трубы, на глубине около 1 м от поверхности земли был встречен частокол из хорошо сохранившихся бревен. Верхние концы их сгнили, а нижние, уходящие вглубь, выглядели совершенно здоровыми и инструментами землекопов не могли быть выбиты из своих мест. Направление частокола — под некоторым углом идет на север…»[18].

О находках стен рубленных клетями, вскрытых при прокладке железнодорожных путей вдоль начала Народной улицы в 1938-1939 гг., сообщает К.А. Евреинов[19]. Он объясняет несовпадение первоначального места Кузнецкого острога 1618 г. (за которое принимал остатки земляных «ретрашементов» конца XVIII в.) и находку стен вдоль Народной улицы тем, что стены города расширились в результате роста жилой застройки. Также полагали и многие другие краеведы. Например, Д. Белошицкий в рукописи о памятниках города утверждал, что на Советской площади «…под защитой крепости стал строиться город Кузнецк»[20].

С. 253.

В 1937, 1941 гг. в двух томах были опубликованы 1-9 главы «Истории Сибири» Миллера[21]. Это не было простым переизданием. Важно то, что оба тома содержали приложения с документами, собранными Миллером. Среди них были и документы со сведениями о постройке Кузнецка.

Не смотря на появление новых источников, краеведческая традиция и в 1950-х годах сохраняет полумифические основы в работах о военной роли Кузнецка. Зачастую создавались и новые легенды. Так Д.М. Агеев, не имея на то никаких оснований, в подготовленном им научно-популярном очерке написал, что в 1720-30-х гг. вместо деревянной крепости, на той же крепостной горе, выстроена новая большая каменная крепость, стены которой существуют до сих пор[22].

Между тем историки начинают активно использовать ранее недоступные им документы, собранные в приложениях к новому изданию «Истории Сибири» Миллера. Например, В.И. Шунков в «Очерках по истории земледелия Сибири…» анализирует документы, касающиеся конфликта по поводу переноса Кузнецкого острога[23]. Одновременно продолжается введение в оборот и новых источников. Так В.И. Шунков приводит выдержку из челобитной кузнецких крестьян 1703 г., из которой ясно, что около города были «караулы» с башнями[24]. В 1958 г. в Голландии факсимильным изданием выходит «Атлас Сибири Семена У. Ремезова» с предисловием Л. Багрова на английском языке. Среди прочего здесь опубликованы несколько черновых копий чертежа «Земли Кузнецкого города». Л. Багров сообщает, что С.У. Ремезов в соответствии с приказом о составлении общего чертежа Сибири от 10 января 1696 г., сделал копию городового чертежа Кузнецка. Чертеж этот уже давно (когда именно не известно) был прислан в Москву и хранился в Сибирском приказе[25].

С конца 1960-х гг. наблюдается активизация разработки проблем истории сибирских городов. По Кузнецку одной из заметных публикаций этого периода является статья В.И. Сергеева[26]. Используя документы Сибирского приказа, он дает подробное описание укреплений Кузнецка XVII в. Предположительно, это описание соответствует чертежу Кузнецка, использованного С.У. Ремезовым[27].

По поводу укреплений XVIII в. В.И. Сергеев сообщает, что вследствие утверждения Кузнецка в 1746 г. конечной штатной крепостью проектируемой укрепленной линии, город получил «регулярную» планировку. По ней Кузнецк состоял из «казачьего форштата вне острога, …города-острога, и сигнального маяка на Маяковой горе». Анализируя «Киргизские очерки» А.К. Гейнса, опубликованные в «Военном сборнике» 1866 г., В.И. Сергеев приходит к выводу, что, из-за опасности нападения китайцев, после 1756 г., по распоряжению генерал-поручика И. Шпрингера, на Маяковой горе был построен «укрепленный земляными валами и палями форпост»[28].

В другой статье В.И. Сергеев вновь обращается к документам, касающимся постройки Кузнецкого острога и его переноса на новое место, собранные Миллером[29].

С. 254.

В.И. Сергеев приходит к выводу, что до мая 1620 г. острог стоял на левом берегу Томи, но уже летом был перенесен на правый берег. Следует заметить, что для обоснования своей точки зрения В.И. Сергеев «подправляет» тексты документов. Также В.И. Сергеев отмечает, что ни размеры, ни облик острога до середины XVII в. нам не известны, тем не менее, пытается описать, как он выглядел после 1626 г., когда «…прибавку ставили старого острогу»[30].

А.М. Прибыткова в статье «Кузнецкая крепость» описывает укрепления Кузнецка в XVII-XIX вв. и их остатки в XX в.[31] Ссылаясь на «Историю Сибири» Миллера она пишет, что в XVII в. после одного из набегов «татар» на горе было построено укрепление, но не уточняет его характер. Описание города и его укреплений в XVII в. А.М. Прибыткова дает, ссылаясь на документ Сибирского приказа, соответствующий, по ее мнению, изображению Кузнецка в «Чертежной книге» С.У. Ремезова. Описание укреплений города в XVIII в. ею сделано по гравюре Берхана, а также на основе анализа планов Кузнецка 1786 и 1797 гг.

А.Д. Сергеев в книге «Тайны алтайских крепостей» сообщает, что «Кузнецкая крепость» сначала была построена под горой, а в 1658 г. была разрушена кочевниками и заново выстроена на горе[32]. Он упоминает чертеж Кузнецка С.У. Ремезова, и дает, по его мнению, соответствующее чертежу описание города, но не указывает источник.

В.И. Кочедамов в книге «Первые русские города Сибири» пишет, что во второй половине XVII в. посад Кузнецка стал располагаться и вдоль Иванцевской протоки, куда продлили острожную стену. Также он сообщает, что в 1668 г. «воевода Канищев около кузнецкого посада снизу Томи на горе по Татарское озеро поставил земляной вал и ров выкопал». Остатки рва В.И. Кочедамов верно указывает на более поздних планах города. Он приводит цифровые данные по длине укреплений, но не сообщает, откуда взяты эти сведения, также, не указывая своего источника, описывает острог XVII в.

Исследователи часто допускали, что тот вид, который показан на чертеже С.У. Ремезова, Кузнецк сохранял вплоть до начала XVIII в. Так и В.И. Кочедамов, характеризуя облик Кузнецка первой половины XVIII в., в качестве иллюстраций использует не только план Кузнецка 1743 г. (судя по всему, это опечатка; более вероятна дата чертежа 1734 г.— Ю.Ш.), гравюру Бугреева 1770 г. с панорамным видом Кузнецка по рисунку Берхана, но и чертеж Кузнецка из «Чертежной книги Сибири»[33].

Б.И. Оглы в книге «Строительство городов Сибири» составил таблицу размеров и вида укреплений некоторых сибирских городов, куда включил данные и по Кузнецкому острогу (площадь, периметр и высота стен, количество и высота башен, площадь посада, периметр укреплений посада). К сожалению, Б.И. Оглы не сообщил источник этих данных. Кроме того, он полагал, что острог был перенесен на гору и в конце XVIII в. был перестроен в каменно-земляную Кузнецкую крепость[34].

С. 255.

Не смотря на расширение круга источников по истории Кузнецка XVII-XVIII вв., краеведческая традиция продолжает выдавать неожиданные публикации. Так в книге «Памятники Кузбасса» сведения о Кузнецком остроге ограничиваются датой его основания. Что касается XVIII в., то в справочнике утверждается, что в 1730‑ х гг. «Кузнецкая крепость была перенесена на Маякову гору, на правый берег Томи и выстроена из камня»[35].

В 1986 г. И.П. Каменецкий и А.Х. Элерт впервые делают детальный анализ ранее не публиковавшейся рукописи Г. Миллера «Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 г.» [36]. К сожалению, полностью анализируемая работа Миллера была опубликована только через10 лет[37]. В ней Миллер, описывая систему городских укреплений Кузнецка в XVIII в., делит ее на три элемента обороны: «город» — место, откуда пошел Кузнецк; новый «острог», построенный в 1717 г. на самом верху берега Томи; «деревянная стена», связавшая новый острог с городом». И.П. Каменецкий и А.Х. Элерт обращают внимание на то, что в Кузнецке жилая застройка находилась вместе с церквями за пределами крепостных укреплений.

А.Ю. Огурцов в статье «Типологическая классификация русских укреплений в конце XVII-середине XVIII вв.» отмечает, что, судя по рисункам С.У. Ремезова, Кузнецк, как Тара и Томск, имел смешанную, венечно-тыновую конструкцию устройства стен (тыновые стены — заостренные бревна, вкопанные тупым концом в землю, венцы — стены, устроенные по типу «домового строения»). Опираясь на мнение В.И. Кочедамова, А.Ю. Огурцов пишет, что Кузнецк в первой половине XVII в. не обновлялся. В этой же работе приведены отличия «старых» крепостей XVII в. от «новых», появившихся в первой четверти XVIII в.[38].

В 1989 г. А.Ю. Огурцов в соавторстве с Ю.В. Шириным опубликовали статью, в которой они возвращаются к проблеме существования разных версий о месте постройки Кузнецкого острога 1618 г. и о возможности переноса его на другое место[39]. В связи с этим используются термины «первый Кузнецкий острог» и «второй Кузнецкий острог». Возможным местом устройства «первого Кузнецкого острога» называется урочище Красная Горка в устье Кондомы на правой стороне Томи. Признавая, вслед за В.И. Сергеевым, возможность переноса Кузнецкого острога в 1620 г. на правый берег Томи, «вторым Кузнецким острогом» назван острог, изображенный на чертеже С.У. Ремезова. При этом расположение «первого острога» в военно-стратегическом плане признается более выгодным, чем у «второго». Основываясь на работе В.И. Кочедамова, А.Ю. Огурцов и Ю.В. Ширин отмечают, что укрепления на Становой гриве (Вознесенской горе) появились лишь во второй половине XVII в., а окончательно система укреплений города сложилась после строительства на Становой гриве в первой половине XVIII в. земляной крепости нового бастионного типа[40].

С. 256.

Д.Я. Резун и Р.С. Васильевский в книге «Летопись сибирских городов» попытались свести воедино весь накопленный материал по ранним укреплениям Кузнецка. При этом они допускают ряд неточностей — отмечают постройку в 1689 г. «деревянного рубленого «города» острогом на средней высоте берега четырехугольным палисадом, длиною по окружности в 192 сажени», а также постройку в 1717 г. на верху берега Томи, севернее острога, «каменной цитадели, связанной посредством деревянной стены с острогом»[41]. В приведенных цитатах явно смешаны данные по нескольким хронологическим периодам (сведения из документов конца XVII в. и из «Описания…» Миллера) и их интерпретация.

Истории археологического изучения Кузнецкого острога посвящена одна из статей Ю.В. Ширина[42]. Он вновь говорит о возможной связи остатков земляных укреплений в урочище Красная горка на берегу Кондомы с Кузнецким острогом 1618 г. Опираясь на документы, приведенные в работе А.М. Прибытковой[43], чертеж С.У. Ремезова и более поздние планы города, Ю.В. Ширин пытается определить расположение стен Кузнецка на рубеже XVII-XVIII вв.

А.Ю. Огурцов в своей диссертации называет Кузнецк «башенной крепостью», в которой до середины XVIII в. сохранялись типичные деревянные укрепления, характерные для XVII в. Лишь на Вознесенской горе с 1717 г. они сочетались с укреплением нового типа, характерным для XVIII в. — «цитаделью» с земляными стенами и батареями бастионного начертания[44].

Д.Я. Резун в «Очерках истории изучения сибирского города» анализирует сообщения Миллера об основании Кузнецкого острога и отмечает то, что острог, поставленный в 1618 г., в 1734 г. «все еще находится в центре города»[45].

Д.Я. Резун и А.Х Элерт в статье «Сибирские города как памятники истории и культуры XVIII в. (по материалам Второй Камчатской экспедиции)» публикуют репродукцию гравюры с рисунка художника И.-Х. Беркхана, который приезжал в Кузнецк вместе с Г.Ф. Миллером в 1734 г. На рисунке изображен панорамный вид Кузнецка с левого берега р. Томи. Д.Я. Резун и А.Х. Элерт дают его описание и проводят сравнительную характеристику изображения города и описания Кузнецка, составленного Г.Ф. Миллером[46].

В.В. Тогулев, автор-составитель книги «Повествование о земле Кузнецкой» дает историческую справку, касающуюся Кузнецкого острога и в том числе его изображений в XVII в. В частности, он описывает рисунок Кузнецка, опубликованный Н. Витзеном. По мнению В.В. Тогулева, на этом рисунке изображен деревянный острог с пятью башнями, внутри острога — «детинец» с тремя башнями[47]. В этой же книге В.В. Тогулев собрал ряд исторических очерков о Кузнецке.

Проблеме датировки отдельных планов включенных в «Чертеж Сибири» С.У. Ремезова посвящена работа А.Ю. Огурцова[48]. Он показал, что датировать чертеж Кузнецка нужно не позднее 1673 г., так как на нем изображены объекты, которых уже не было после этого года, и не присутствуют те, которые появились позже.

С. 257.

Как и Л. Багров, А.Ю. Огурцов отмечает, что чертеж Кузнецка был получен С.У. Ремезовым путем копирования плана, выполненного задолго до 1697 г. Причиной создания этого плана, по мнению А.Ю. Огурцова, могло стать новое городовое строение 1668 г., упомянутое в работе В.И. Кочедамова[49]. Он предположил, что тыновая стена Кузнецка, показанная на чертеже из атласа С.У. Ремезова, опоясывала кузнецкий посад от Вознесенской горы до устья р. Казачья Грязь. При этом, А.Ю. Огурцов не исключал существования на Вознесенской горе наблюдательных постов и сторожевых вышек и ранее[50]. Опираясь на документы 1705 и 1708 гг., приведенные в работе И.П. Каменецкого и А.Х. Элерта[51], где говорится, что стена Кузнецка состоит «из бревен и вбитых меж ними кольев», А.Ю. Огурцов приходит к выводу, что конструкция стен Кузнецка на рубеже веков резко изменилась.

И.П. Каменецкий в статье «Кузнецк и его торговля в XVII в.»[52] дает подробную характеристику укреплений города в XVII-XIX вв. Важной представляется поправка И.П. Каменецкого относительно впервые упомянутого В.И. Кочедамовым предписания воеводе Кузнецка насыпать земляной вал и выкопать ров вокруг посада. И.П. Каменеций относит его не к 1668 г., а к 1687 г. Эту работу провел воевода Конищев. Тогда же был сделан «обруб», правда, неясно в какой части города. В результате в Кузнецке появилась новая линия обороны: земляной вал, длиной 791 сажень, высотой в «печатную» сажень, обложенный дерном, на валу поставлены туры высотой в аршин и выкопан ров глубиной в аршин. Где вал пересекали дороги «в Томск» и «в калмыки», были устроены «земляные городки» с башнями. По расчетам И.П. Каменецкого вся линия обороны составила 2450 м. За валом была стена из бревен, длиной 4250 м, окружавшая городские пашни. Опираясь на работу А.М. Прибытковой[53], И.П. Каменецкий говорит, что в 1700 г. город был окружен новой крепостной стеной длиной 1050 саженей с пятью башнями. Внутри него сохранился старый трехбашенный острог.И.П. Каменецкийтакже приводит сведения Миллера о том, что в 1717 г. на горе была построена деревянная «цитадель».

Работа по систематизации и пополнению письменных источников по истории Кузнецка продолжается и в настоящее время. Начали выходить сборники документов с комментариями к ним под общим заглавием «Кузнецкие акты»[54]. В книге «Прибыльные дела сибирских воевод и таможенных голов XVII - начала XVIII в.» опубликована челобитная кузнецкого воеводы Е.И. Баскакова, в которой он сообщает о новых достройках Кузнецкого острога[55].

Из приведенного обзора видно, что исследователи истории Сибири долгое время мало уделяли внимания укреплениям Кузнецка, зачастую ограничиваясь лишь их краткими описаниями. Время создания тех или иных укреплений указывалось не всегда достоверно. Авторы использовали ограниченый круг документов, при этом часто отсутствовали ссылки на источник информации. К сожалению, довольно поздно был опубликован такой важный источник, как «Описание Кузнецкого уезда…» Миллера.

С. 258.

Из-за этого многие работы, вплоть до 1970-х гг., содержат описание укреплений XVII в., а потом сразу описание укреплений XIX в. Вплоть до самых поздних публикаций сохраняется тенденция не выделять хронологические рамки существования определенных систем укреплений Кузнецка. Для большинства работ характерно смешение понятий: «город» и «острог», «острог» и «крепость».

С конца 1960-х гг. в связи с повышением интереса к сибирскому городоведению расширяется круг источников. Но следует отметить, что многие исследователи используют новые источники вперемешку с цитированием «документов» из более ранних публикаций, не уделяя внимания критике и проверке этих данных. Таким образом, продолжала вводиться в оборот и недостоверная информация. Например, опора на работу В.И. Кочедамова[56], в которой все сообщения об укреплениях Кузнецка не содержат ссылок на источники и, кроме того, присутствуют опечатки, привела к появлению в истории укреплений Кузнецка нескольких темных мест. Много неточностей и в «цитатах» В.И. Сергеева.

Укрепления Кузнецка

Попробуем проследить на основании имеющихся у нас источников, как изменялись укрепления Кузнецка в XVII–XVIII вв.

Документов начала XVII в., содержащих сведения об укреплениях Кузнецкого острога, почти не сохранилось. Не ранее мая 1618 г. датируется отписка томских воевод Федора Боборыкина и Гаврилы Хрипунова тобольскому воеводе князю Ивану Куракину о постройке Кузнецкого острога: «И нынешнего 126-году маия в 3 день головы Осип Кокорев да Молчан Лавров и с служивыми людьми из Кузнецов в Томский город пришли и сказали нам в съезжей избе Осип и Молчан и Остафей Харламов писал, что божию милостию и государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Руси счастьем и его царскою высокою рукою в Кузнецких волостех на усть Кондомы реки с Томскими, и с Тюменскими, и с Верхотурскими конными людьми острог поставили и крепость сделали, и кузнецких волостей людей под государеву царскую высокую руку привели»[57].

Оставим в стороне проблему того, где был основан Кузнецкий острог, переносился он на новое место в течение 1618-1620 гг. или нет[58]. Городовые росписи этих лет, видимо, обнаружить не удастся. Еще Г.Ф. Миллер отметил, что после пожара, случившемся в Кузнецкой канцелярии в 1729 г., в ней не осталось документов старше 1623 г. Вид и состав укреплений Кузнецкого острога до 1620 г. может быть восстановлен лишь предположительно.

В 1618 г. в Кузнецком остроге находилось не более 10 служилых людей во главе с Харламовым. Им на смену в 1619 г. прибыло также 10 человек[59]. Это косвенное свидетельство небольших размеров данного укрепления.

С. 259.

Постоянного населения в Кузнецком остроге в первые годы не было. Служилые люди присылались в Кузнецкий острог на один год из других городов и острогов Сибири. Вполне вероятно, что Кузнецкий острог 1618 г. представлял собой всего лишь зимовье, обнесенное бревенчатой тыновой оградой небольшого периметра. Остроги такой конструкции были обычны в начальный период освоения того или иного края в Западной и Восточной Сибири[60].

Достоверно можно говорить о перестройке Кузнецкого острога в 1620 г.[61] Острог 1620 г. поставили воеводы Т. Боборыкин и О. Аничков. Его площадь и устройство не известны. Судя по ряду документов, острог в последующие годы неоднократно «достраивался» и «поправлялся». Для укрепления обороны острога в 1622 г. в Кузнецк назначается первый самостоятельный воевода из Москвы Евдоким Иванович Баскаков. Он был воеводой до лета 1625 г. В ноябре 1622 г. тобольскому воеводе Матвею Михайловичу Годунову была послана царская грамота, где повелевалось «послати ис Тобольска в Томской город тобольских казаков и стрельцов 200 человек с вогненым боем... и велено им итти в Томской город наспех, днем и ночью, чтоб им одноконешно в Томской город поспети вскоре. А ис Томсково города велено воеводам князю Ивану Шеховскому да Максиму Радилову тех тобольских служилых людей 200 человек послати в Кузнецкой острог и быть им в Кузнецком остроге до государева указу»[62].

Значительное увеличение служилого контингента в Кузнецком остроге не могло не вызвать потребность нового строительства. И действительно, в своей челобитной о награждении за сибирскую службу, датированной сентябрем 1626 г., Е.И. Баскаков пишет, что «…прибавил в четвера Кузнецкаи острог, боин башню зделал и ворота»[63].

В наказе кузнецкому воеводе Ф. Голенищеву-Кутузову за 1625 г. сказано, что воевода должен посмотреть «худые места» острога и велеть их починить кузнецким служилым, «жилецким» и пашенным людям[64]. Каковы были укрепления города на этот момент источник не сообщает. Кроме обновления фортификационных сооружений Кузнецка, в 1625 г. в двух верстах от него для защиты слободки на месте казачьей распашки был поставлен «острожек»[65].

В отписке Ф. Голенищева-Кутузова за 1626 г. сообщается, что вновь «…прибавку ставили старого острогу»[66]. Но из-за отсутствия описания сделанного мы не можем судить о новом облике укреплений. В.И. Сергеев считает, что периметр стены Кузнецкого острога уже с 1630‑ х гг. был около 200 саженей[67], но это лишь предположение. Интересно, что сведения о реальном состоянии кузнецких укреплений в первые десятилетия его существования были часто недоступны и тобольским воеводам. В одном из документов прямо сообщается: «И сколько в Кузнецком остроге ворот и башен и наряду в Тобольске неведомо»[68].

Служилое население Кузнецкого острога даже к середине столетия по прежнему не превышало 200 человек. Только к началу ХVIII столетия число служилых достигло 368 человек[69].

С. 260.

Ряд авторов утверждают без ссылки на источники, что в 1658 г. (по другим версиям в 1662 г.) город был полностью или частично разрушен в результате набега кочевников и отстроен заново. Этот момент достаточно спорный. К примеру, А.П. Уманский, анализировавший военно-политическую обстановку середины XVII в., на архивных материалах показал, что потенциальные враги Кузнецка в этот период были заняты выяснением отношений между собой, и все их нападения ограничивались угонами скота и ограблением соседних с Кузнецком деревень[70]. Ни о каком крупном походе на Кузнецк не упоминается. Также голословны и утверждения о переносе в это время города «на гору». Наиболее правдоподобным является предположение В.И. Кочедамова о разрастании посада вдоль Иванцевской протоки. В ходе археологических раскопок там действительно выявлены объекты середины-конца XVII в. Но мы не располагаем документальным подтверждением того, что стена для обороны растущего посада, как утверждает В.И. Кочедамов, была построена в 1658 г.

За неимением обратных сведений предположим, что облик Кузнецка к середине XVII в. мало отличался от изображенного на чертеже С.У. Ремезова и рисунке Н. Витзена. Мы согласны с А.Ю. Огурцовым, что оригинал чертежа датируется не позже 1673 г. Рядом с Кузнецком, по дороге в Томск, на чертеже С.У. Ремезова показан монастырь, окруженный тыновой стеной. Он являлся вспомогательным укреплением на подступах к городу. Монастырь был основан в 1648 г.[71], что косвенно устанавливает предельную нижнюю дату создания оригинала чертежа. Однако мы не можем поддержать утверждение А.Ю. Огурцова, что стена вокруг города, показанная на чертеже С.У. Ремезова, была построена в 1668 г. в ходе «фортификационных работ для защиты внешнего города»[72]. Это мнение основано на неточной цитате из работы В.И. Кочедамова.

Судя по чертежу С.У. Ремезова, стены Кузнецкого острога и города в середине XVII в. были тыновые. Количество башен в остроге — три, одна из них проезжая. Городская стена, расположенная вдоль берега, откуда не могло быть серьезной опасности[73], была выстроена полукругом. В этой части стены нет и башен, только встроено какое-то двухэтажное здание, которое некоторые историки называют главными городскими воротами. Здание по конструкции отличается от башен. Оно имело выход наружу, но считать его главными воротами, по нашему мнению, нельзя. Возможно, этот дом был неким административным пунктом. Заходить в него могли те, кто прибывал по реке.

Остальная часть посадской стены, обращенная к «полю», имела зигзагообразную конструкцию. Зигзагообразная постановка стен встречается и у некоторых других острогов Западной и Восточной Сибири[74]. Установка стен короткими зигзагами дает возможность большего насыщения огнем подступов к обороняемым участкам стен при незначительном числе защитников. Кроме того, избегается появление непростреливаемых пространств, которые образуются при прямолинейной конфигурации стен.

С. 261.

На местах перехода прибрежной части стены в зигзагообразную находились проезжие башни. Две другие башни, с напольной стороны, судя по их конструктивным особенностям, были дозорными.

Считается, что место Кузнецкого острога фиксируется каменным Спасо-Преображенским храмом. Известно, что он был построен взамен деревянного храма, заложенного в 1621 г. внутри острога. Однако, археологические раскопки, проведенные внутри Спасо-Преображенского храма и к югу от него, выявили здесь достаточно плотную жилую застройку не характерную для острогов. Этот факт позволяет утверждать, что каменный храм, вероятнее всего, был построен за пределами острога и, что острог располагался немного севернее. Подтверждает это и уточнение места расположения деревянного храма. Но об этом немного ниже.

Мы можем предполагать, что в период, отраженный на чертеже С.У. Ремезова, весь периметр стены посада располагался на второй надпойменной террасе (где и острог), не поднимаясь на Становую гриву[75]. Судя по всему, вдоль подножия гривы («у камня») была устроена первая кузнецкая пашня. На Становой гриве, за исключением сторожевого поста в 5 верстах от города, никаких укреплений не было.

Следующей стадией в развитии укреплений Кузнецка можно считать появление земляных укреплений в дополнение к деревянным. В 1687 г. воевода Иван Конищев[76] получил предписание насыпать земляной вал и выкопать ров, оградив тем самым посад. В течение двух лет он выполнил поручение, сделав, кроме того, «обруб», укрепив его всякими «крепостями»[77].

Вал был обложен дерном, его длина составила 791 сажень, высота — «печатная» сажень[78]. На валу были поставлены туры высотой в аршин и выкопан ров, глубиной в аршин. Там, где вал пересекали дороги в Томск и в «калмыки», стояли башни: «воротная проезжая башня от ялани» со «середним» и «нижним боем»; «угловая башня от калмыцкого торговища» и двухэтажная «Спасская колокольня».

Когда в 1689 г. воевода Степан Скрыплев приступал к своим обязанностям, он принял у Ивана Конищева «Кузнецкой острог и вал земляной по острогу и по земляному валу башни и на башнях наряд»[79].

Ров и вал начинался на горе с названием «Становая грива» (позднее «Вознесенская гора» — по устроенной на ней часовне), прикрывающей город с северо-восточной стороны. Она небольшим уклоном спускается к р. Томи и на западе имеет высокий скалистый мыс — «камень». Мысовая часть гривы, на протяжении до 600 м имеет ширину не более 100-150 м. К северо-западу от нее по глубокому логу течет ручей.

В настоящее время на мысу «Вознесенской горы» стоит Кузнецкая крепость. В ходе археологических раскопок внутри периметра ее валов (в 1998 г.), связанных с музеефикацией памятника, были выявлены остатки рва от укреплений конца XVII-XVIII вв. Он расположен по оси крепости. В последующие годы этот ров прослежен от Кузнецких ворот крепости до южной стены цейхгауза — на протяжении более 250 м.

С. 262.

Далее раскопки пока не проводились. Ширина остатков рва[80] составляла около 3 м, глубина — до 1, 3 м, стенки рва пологие.

Пройдя по гребню «Становой гривы» примерно 600 м, ров и вал под прямым углом спускались по юго-восточному склону на вторую надпойменную террасу[81] и подходили к ее кромке, возвышающейся на 10 м над заболоченной поймой («по Татарское озеро»). Кромка второй террасы, идущая к югу параллельно «Становой гриве», видимо, и была укреплена «обрубом». Остатки его венцов были разрушены при прокладке в 1938-1939 гг. вдоль Народной улицы, идущей по кромке второй террасы, железной дороги.

Можно только предполагать, что начатое Конищевым строительство новых укреплений вокруг посада позднее было продолжено, прикрывая жилые постройки в пойменной части до р. Бряза. Воеводы Кузнецка и в конце XVII в. по-прежнему неохотно сообщали в своих донесениях в Тобольск о реальном состоянии укреплений города. В «Ведомости сибирских городов» 1701 г. отмечено, что по «росписному списку Кузнецка» 1693 г. «…что ему мера и что в нем башен, не написано»[82]. Судя по челобитной кузнецких крестьян 1703 г., около города были «караулы» с башнями[83]. Однако этот документ не дает представления о том, где находились эти башни.

К началу XVIII в. документы вновь позволяют зафиксировать существенные изменения в системе укреплений Кузнецка. Городовой список 1705 г. дает такое описание Кузнецка: «Город рублен в забор вышиной в сажень около города мерой тысяча пятьдесят сажен по стенам пять башен в городе острог около острога мерою сто девяносто четыре сажени по стенам три башни в городе воевода Борис Синявин»[84].

Интересно, что в этом описании ничего не говорится о рве и земляном вале вокруг Кузнецка. Возможно, что они уже утратили свою роль — ров значительно заплыл, а стена была поставлена по внутреннему контуру вала. Существенно и то, что указанная длина стены значительно больше, чем длина рва, устроенного к 1689 г. Следовательно, она уже спустилась в пойму и ограничила со стороны поля застроенный участок поймы до устья р. Бряза (Казачья Грязь). Есть основания полагать, что эта стена совпадает со стеной вокруг города, изображенной на плане Кузнецка, датируемом не позднее 1734 г.[85]

По утверждению Миллера, в 1717 г. на Вознесенской горе появилось современное для того времени укрепление — «цитадель»[86], она же «земляной город на горе»[87], она же «крепость на горе»[88]. Укрепление было прямоугольное. По углам и в центре северного вала были расположены бастионы. По описанию Миллера — длина земляной «крепости» составляла 188 саженей, ширина 38 саженей[89]. В ней было трое ворот (в торцах и в центре южного вала). По крайней мере, над двумя из них (в торцах) стояли деревянные башни. Внутри цитадели никаких построек, за исключением деревянной часовни с памятным крестом[90], не было.

С. 263.

Основными источниками по укреплениям второй четверти XVIII в. служат «Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции…», составленное Миллером по результатам его визита в Кузнецк в сентябре 1734 г., план Кузнецка 1734 г. и, видимо, сделанный тогда же И.-Х. Берханом (художником академического отряда) рисунок Кузнецка, положенный в основу нескольких гравюр с панорамным видом города, выполненных во второй половине XVIII в.

Из «Описания Кузнецкого уезда…» мы узнаем, что острог в 1734 г. оставался в центре города. В июне 1734 г. половина острога сгорела, но была восстановлена уже к приезду Г.Ф. Миллера. «Острог был возведен на средней высоте берега четырехугольным палисадом, длиною по окружности 194 сажени». Цитадель, которая существовала на Становой гриве уже в 1717 г., была связана с городом «посредством деревянной стены со стороны, противоположной реке». Жилые дома расположены в средней и нижней частях берега. Весь город окружен «обводной стеной» со стороны суши. Стена была построена «из положенных друг на друга бревен и вбитых между ними кольев» и имела 8 ворот. Длина стены вместе с цитаделью — 2 версты 284 сажени. Все ворота города были защищены пушками[91].

Наглядным разъяснением «Описанию…» Миллера служат планы Кузнецка второй четверти XVIII в. Один из них[92] (Рис. 3), датируемый не позже 1734 г., особенно хорошо накладывается на «Описание…» Миллера. На нем отмечены некоторые особенности ландшафта, в частности, показана кромка первой надпойменной террасы, заболоченные истоки некой речки[93]. Основные объекты помечены цифрами и названы в легенде. На плане есть линейный масштаб с делениями по 10 саженей[94]. Вдоль берега р. Томи укреплений нет. На кромке первой террасы в центре города стоит квадратный острог с тыновой стеной. В восточной стене острога — две угловые башни и проездная, чуть смещенная от середины стены. В средней части южной стены встроена «канцелярия», западная и северная стены глухие. В центре острога показан «воеводский дом», а в северо-восточном углу «соборная церковь Преображения Господня» К юго-востоку от острога, на расстоянии около 40-50 саженей (согласно масштабу плана) показан еще один прямоугольник с тыновой стеной — «тюрьма». На северном периметре укреплений обозначена «крепость на горе», судя по всему, она земляная, прямоугольной формы. По углам и в середине северной стены, обращенной на внешнюю от города сторону, у нее насыпаны «бастионы». В «крепости» показаны трое ворот: двое в узких торцовых частях укрепления, между восточными и западными бастионами, одни — в средней части южного вала[95].

От западных ворот «крепости» на запад, до кромки террасы р. Томи (судя по всему, до скалистого обрыва на мысу Становой гривы), и от юго-восточного бастиона на юг, до кромки первой надпойменной террасы, показана «заплотная стена». Южный участок стены спускается в пойму и по дуге поворачивает на запад к берегу р. Томи. На концах и через равные промежутки в стене расположены башни.

С. 264.

Всего их 6, 3 из них проезжие. Вдоль заплотной стены, с ее внешней стороны проходит ров[96].

Другой вариант плана Кузнецка, датируемый также не позднее 1734 г. в основных чертах совпадает с вышеописанным, однако, имеет некоторые отличия. В частности, башни в остроге имеют другое расположение, стена вокруг города называется «деревянный город» и совпадает по внешнему виду с предыдущим планом только на коротком участке от «земляного города на горе» до башни на берегу реки. На данном плане невозможно понять, какой была конструкция остальной части стены[97]. Стена эта на двух чертежах, датируемых не позднее 1734 г. обозначена как «деревянный город» и «заплот круг города». По описанию Миллера, она состояла из «положенных друг на друга бревен и вбитых меж ними кольев» и имела длину 2 версты 284 сажени[98]. Вдоль стены был выкопан ров. По краям стены, подходившим к речному берегу, стояли «глухие» башни. Такая же башня стояла там, где стена проходила со средней террасы берега на нижнюю. В стене было трое ворот, если не считать ворота в цитадели, над всеми воротами были башни. Острог, имевший четырехугольную тыновую стену, был вместилищем административных зданий. В нем, как и прежде, было три башни, одна из которых — проездная.

Таким образом, к 1734 г. укрепления Кузнецка в целом можно назвать дерево-земляными. Они были выполнены как в старой башенной технике — с тыновой стеной острога и заплотной стеной посада, так и в новой — земляная «цитадель» с бастионами. Правда и «цитадель» была «усилена» деревянными башнями.

На гравюрах, выполненных с рисунка Берхана, Кузнецк показан со сороны левого берега р. Томи. Город стоит у подножия горы (Становой гривы), на гребне и на мысу которой виднеются башни. С горы спускается стена, которая опоясывает город со стороны противоположной реке. Внутренняя часть города плотно застроена. Дома подходят к самой кромке берега. В силуэте города выделяются два здания с высокими шатровыми крышами — это Преображенский собор и Одигитриевский храм с их колокольнями. Возле Преображенского собора различаются башни острога и его тыновая стена.

Попробуем на основе плана 1734 г. уточнить место деревянного Преображенского собора[99] и, следовательно, Кузнецкого острога. Не смотря на то, что план составлен схематично, с нарушением пропорций и масштабов, это вполне возможно благодаря сохранению в планиграфии Кузнецка на протяжение XVIII-XIX вв. некоторых опорных точек, существующих и на плане 1734 г.

На плане Кузнецка 1734 г. (Рис. 2) от острога (с Преображенским собором внутри) на В показана прямая улица, которая выходит к проездной башне на восточном участке городской стены. В конце XVIII в. этой стены уже не было, а ров из-за ежегодных стоков со становой гривы стал превращаться в систему оврагов. Но в изменяющейся системе застройки Кузнецка улица, идущая от Преображенского собора на восток, сохранилась.

С. 265.

На карте 1786 г. (Рис. 3) эта улица подходит к оврагу, а далее показана дорога в сторону кладбища. То, что это та же самая улица позволяет заключить не только плниграфический анализ, но и свидетельство «Летописи» И.С. Конюхова. В ней сказано, что «по нынешней Успенской улице к кладбищу» еще в конце XVIII в. стояла башня[100]. Успенская улица от Преображенского собора на В к Успенской церкви на Кузнецком кладбище сохранялась в планиграфии города вплоть до середины XX в. Сравнивая планы XVIII и XIX вв. (Рис. 2-4) легко заметить, что относительно оси Успенской улицы каменный Преображенский собор (заложен в 1795 г.) стоит южнее, а его деревянный предшественник севернее.

В той же «Летописи» И.С. Конюхова есть еще несколько подсказок относительно прежнего места Преображенского собора. В частности, ряд косвенных данных содержится в истории о неудавшемся ограблении в 1805 г. денежного хранилища, которое временно располагалось в одном из сараев напротив алтаря строящегося каменного Преображенского собора. В это хранилище злоумышленник пытался сделать подкоп, который начинался из алтаря деревянного собора. Длина подкопа составляла 20-25 сажен, но до сарая грабитель не докопал всего 5 сажен, когда начали разбирать деревянное здание ветхого собора и обнаружили подкоп[101]. На планах Кузнецка 1807-1809 гг. к С от каменного Преображенского собора показано многоугольное здание с пометкой «деревянная колокольня»[102] (Рис. 4). Вероятнее всего — это колокольня, оставленная от прежнего собора на период строительства каменного здания. От места, где стоит эта колокольня до складов напротив алтаря каменного собора, обозначенных на этом же плане, около 30 сажен, как и следует из «Летописи» И.С. Конюхова.

Опираясь на масштаб плана Кузнецка 1809 г., легко рассчитать, что деревянный Преображенский собор располагался примерно в 100 м к северо-востоку от каменного[103]. Учитывая, что он стоял у северо-восточного угла острога, при общем периметре стены 194 сажени, — современный каменный Преображенский собор располагается за пределами контура Кузнецкого острога[104]. К сожалению, территория, занимаемая Кузнецким острогом и городом, подверглась интенсивной застройке и прокладке систем коммуникаций в XX в. Все эти строительные работы уничтожили практически все следы от деревянных и земляных укреплений Кузнецка XVII-XVIII вв. Поэтому мы не можем археологическими методами проверить все сведения, содержащиеся в письменных и картографических источниках. В ходе прокладки силового кабеля возле северо-западного угла собора в 1998 г. было разрушено основание срубной постройки напоминающей по конструкции основание башни.

По поводу укреплений Кузнецка в середине XVIII в. данных пока недостаточно. В.И. Сергеев сообщает, что вследствие утверждения Кузнецка в 1746 г. конечной штатной крепостью проектируемой укрепленной линии, город получил «регулярную» планировку.

С. 266.

Это должно было быть связано и с частичной реконструкцией укреплений. Также известно, что после 1756 г., по распоряжению генерал-поручика И. Шпрингера, на Маяковой горе был построен «укрепленный земляными валами и палями форпост»[105].

Видимо, с этим же периодом следует связывать и создание береговых укреплений на форштадте, вдоль правого берега Иванцевки — протоки р. Томи. Впервые их остатки были отмечены К.А. Евреиновым. Весной 1935 г. он обследовал один из срубов стены береговых укреплений, который вышел в береговом обнажении в створе с Арсенальским переулком[106]. Позднее такие же срубы были прослежены во многих местах вдоль надпойменной террасы р. Томи. Ямы двух срубов отмечены Ю.В. Шириным в 1987, 1998 гг. в ходе раскопок Блиновского поселения, расположенного между Блиновским переулком и новым устьем р. Картас[107]. В 1997 г. два сруба этих же укреплений выявлены Б.А. Рахмановым в устье нового русла р. Картас, прокопанного в 100 м ниже по течению Иванцевской протоки от Блиновского переулка. Судя по выявленным остаткам, береговые укрепления представляли собой срубы 4х4 м, расположенные на расстоянии 10-20 м друг от друга, соединенные заплотной стеной. Нижние венцы этих срубов были изготовлены из лиственницы[108] и заглублены на 1, 5 м в глинистый материк.

Что касается последней четверти XVIII в., то, по свидетельству Фалька, уже к 1771 г. укрепления Кузнецка пришли в упадок. На плане Кузнецка 1786 г. показано, что от «цитадели» на Становой гриве остались башня и часовня, а стены вокруг города и острога уже нет[109]. На плане Кузнецка 1797 г. уже не обозначено никаких укреплений. В специальной надписи на чертеже содержится как бы краткая историческая справка со следующим замечанием: «…первое застроение его было четвероугольное деревянное укрепление с башнями, которое ныне в конец разрушилось»[110]. Судя по сообщению И.С. Конюхова, дольше всего сохранялись рогатки и башни (например Фроловская, около устья р. Казачья Грязь, на месте Фроло-Лаврской часовни)[111].

В конце XVIII в. командующий Сибирским корпусом генерал-поручик Густав Штрандман подготовил проект модернизации кузнецких укреплений, который заключался в сооружении двух земляных четырехугольных ретрашементов бастионного начертания на Вознесенской горе и под горой. В апреле 1798 г. император Павел I утвердил проект Штрандмана и через год один ретрашемент (так называемая «Болотная цитадель») был уже готов. Строительство на Вознесенской горе началось только в 1800 г., после того, как первоначальный проект был переработан инженер-генералом Князевым.

Итак, Кузнецк в XVII–XVIII вв. сохранял значение важного военно-стратегического пункта на южно-сибирских рубежах России. В эволюции его укреплений нашли отражение как этапы развития фортификационного искусства, так и изменения военно-политической обстановки в регионе.

С. 267.

Перечислим основные вехи в изменениях укреплений Кузнецка:

1618 г. — основание Кузнецкого острога.

1620 г. — предполагаемый перенос острога на другое место, его перестройка.

1622-1625 гг. — увеличение территории острога в 4 раза, постройка ворот и башни.

До 1673 г. — в остроге уже имеется три башни. Постройка вокруг посада стены с четырьмя башнями (из которых две проездные). Все стены тыновые, частью (вокруг посада) зигзагообразные.

1688-1689 гг. — постройка обруба, а также земляного вала и рва вокруг Кузнецка.

Около 1700 г. — построена вокруг Кузнецка новая заплотная стена длиной 1050 саженей с пятью башнями. Вал и ров, видимо уже оплыли. Длина тыновой острожной стены на этот период составляет 194 сажени.

1717 г. — постройка на Вознесенской горе земляной «цитадели» с бастионами и деревянными башнями-воротами.

До 1734 г. — постройка вокруг Кузнецка заплотной стены длиной 2 версты 284 сажени. В стене 8 башен, в некоторых башнях есть ворота. Острог с тыновой стеной остается в тех же границах (периметр — 194 сажени, три башни).

После 1746 г. — частичная реконструкция укреплений, постройка береговой стены вдоль Иванцевской протоки.

После 1770-х гг. — разрушение обводной стены, сохранилась часть башен, и только следы иных укреплений.

1798-1820 гг. — создание новой и последней системы укреплений Кузнецка взамен прежней, полностью утраченной.

[1] Witsen N. Noord en Oost Tartaryen. Ed. 1.— Amsterdam, 1692.— С. 848.

[2] Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г.— СПб., 1882.

[3] The Аtlas of Siberia by Semyon U. Remesov, facsimile edition with an introduction by Leo Bagrow.— ’S-Gravenhage, 1958.

[4] Чертежная книга…— Л. 12.

[5] Султанов Н.В. Остатки якутского острога и некоторые другие памятники деревянного зодчества в Сибири / Известия Императорской Археологической Комиссии.— СПб, 1907.— Вып. 24.— С. 38-42.

[6] Описание Сибирского царства и всех происшедших в нем дел от начала, а особливо от покорения его Российской державе по сии времена. Сочинено Герардом Фридрихом Миллером, историографом и профессором.— СПб., 1750.— Кн. 1.

[7] Миллер Г.Ф. История Сибири.— М.: Восточная литература, 1999.— Т. 1.— С. 315.

[8] Каменецкий И.П., Элерт А.Х. Городской ландшафт Сибири в путевых описаниях уездов Г.Ф. Миллера // Проблемы охраны и освоения культурно-исторических ландшафтов Сибири.— Новосибирск: Наука, 1986.— С. 257-258.

[9] Gmelin I.G. Reise durch Sibirien von dem Jahr 1733 bis 1743.— Gö ttingen, 1751–1752.— Vol. 1-4.

[10] Гмелин И.Г. Поездка по Рудному Алтаю в августе-сентябре 1734 г. // Кузнецкая старина.— Новокузнецк, 1994.— Вып.2.— С. 167.

[11] Географический лексикон Российского государства или Словарь… из достопамятных известий, собранный Федором Полуниным, …изданный трудами и с предисловием… Герарда Фридерика Миллера // Повествование о земле Кузнецкой. Автор-составитель В.В. Тогулев.— Кемерово, 1992.— С. 48.

[12] Фальк И.П. Записки путешествия от С-Петербурга до Томска // Полное собрание ученых путешествий по России...— Спб, 1826.— Т. 6 — С. 527.

[13] Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири.— СПб., 1886.— Кн. 1-2.— С. 67.

[14] Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России.— СПб., 1865.— Ч.3.— С. 17.

[15] Ермалаев А. Кузнецк. Исторический очерк // Томские губернские ведомости, 1858.

[16] Конюхов И.С. Кузнецкая летопись.— Новокузнецк, 1995.— С. 31-32.

Родился И.С. Конюхов, предположительно, в 1791 г.

[17] Архив НКМ. НФ-Д. Оп. 1. Р. 2. Д. 22\1. Д. 2. Л. 9-10.

[18] Архив НКМ. НФ-Д. Оп. 1. Р. 2. Д. 37. Л. 46.

[19] Архив НКМ. НФ-Д. Оп. 1. Р. 2. Д. 22\1. Л. 4.

[20] Архив НКМ. НФ-Д. Оп. 1. Р. 2. Д. 42. Л. 62.

[21] Миллер Г.Ф. История Сибири.— М.; Л., 1937.— Т. I.; Он же. История Сибири.— М.; Л., 1941.— Т. II.

[22] Агеев Д.М. Кузнецкий острог (популярный военно-исторический очерк). 1952.— 69 с. // Архив НКМ. НФ-Д. Оп. 1. Р. 2. Д. 37.

[23] Шунков В.И. Очерки по истории земледелия Сибири. XVII в.— М., 1956.— С. 83.

[24] Там же.— С. 84.

[25] The Аtlas of Siberia…— Р. 12.

[26] Сергеев В.И. Город мастеров «огненного дела» // ВИ. 1969. №8.— С. 203-207.

[27] Сергеев В.И. Город мастеров…— С. 204; ЦГАДА. Стлб. 204. Л. 100-102

[28] Сергеев В.И. Город мастеров…— С. 205.

[29] Сергеев В.И. Основание Кузнецка и его уезда в Западной Сибири // Вопросы истории хозяйства и населения России XVII в.— М., 1974.— С. 298-299.

[30] Там же.— С. 301.

[31] Прибыткова А.М. Кузнецкая крепость // История СССР.— 1975.— №1.— С. 231.

[32] Сергеев А.Д. Тайны алтайских крепостей.— Барнаул, 1975.— С. 56.

[33] Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири.— М., 1977.— С. 104-109.

[34] Оглы Б.И. Строительство городов Сибири.— Л., 1980.— С. 17-19.

[35] Памятники Кузбасса.— Кемерово, 1980.— С. 17.

[36] Каменецкий И.П., Элерт А.Х. Городской ландшафт Сибири…

[37] Миллер Г.Ф. Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 г. // Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера.— Новосибирск, 1996.— С. 21-22.

[38] Огурцов А.Ю. Типологическая классификация русских укреплений в конце XVII-середине XVIII вв. (на материалах Юго-Западной Сибири) // Проблемы охраны и освоения культурно-исторических ландшафтов Сибири.— Новосибирск, 1986.— С. 131-133.

[39] Огурцов А.Ю., Ширин Ю.В. К вопросу о местоположении первого Кузнецкого острога // Памятники быта и хозяйственное освоение Сибири.— Новосибирск, 1989.— С. 59-63.

[40] Там же.

[41] Резун Д.Я., Васильевский Р.С. Летопись сибирских городов.— Новосибирск, 1989.— С. 193.

[42] Ширин Ю.В. Археологическое изучение Кузнецкого острога // Разыскания.— Кемерово, 1990.— Вып. 1.— С. 91-96.

С. 268.

[43] Прибыткова А.М. Кузнецкая крепость.— С. 231-241.

[44] Огурцов А.Ю. Военно-инженерная политика России на юге Западной Сибири в XVIII в.: Автореф. дисс... канд. ист. наук.—Свердловск, 1990.— С. 20.

[45] Резун Д.Я. Очерки истории изучения сибирского города. XVIII в.— Новосибирск, 1991.— С. 80.

[46] Резун Д.Я., Элерт А.Х. Сибирские города как памятники истории и культуры XVIII в. (по материалам Второй Камчатской экспедиции) // Памятники истории, культуры и градостроительства Сибири.— Новосибирск, 1991.— С. 7-9.

[47] Повествование о земле Кузнецкой.— Кемерово, 1992.— С. 42.

[48] Огурцов А.Ю. К вопросу о датировке чертежа «града Кузнецкого» Семена Ульяновича Ремезова // Кузнецкая старина.— Новокузнецк, 1993.— Вып. 1.— С.103-107.

[49] Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири.— М., 1977.

[50] Огурцов А.Ю. К вопросу о датировке чертежа…— С. 103-105

[51] Каменецкий И.П., Элерт А.Х. Городской ландшафт Сибири…— С. 253-264.

[52] Каменецкий И.П. Кузнецк и его торговля в XVII в. // Таможенные книги сибирских городов XVII в. Туринск, Кузнецк и Томск.— Новосибирск, 1999.— Вып.2.— С. 57-66.

[53] Прибыткова А.М. Кузнецкая крепость…

[54] Кузнецкие акты XVII – первой половины XVIII вв. Сборник документов / Составители А.Н. Бачинин, В.Н. Добжанский.— Кемерово, 2000.— Вып. I.

[55] Прибыльные дела сибирских воевод и таможенных голов XVII - начала XVIII в. / Автор вступительной статьи и комментариев, составитель М.О. Акишин.— Новосибирск, 2000.— С. 84.

[56] Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири.— М., 1977.

[57] Кузнецкие акты…— С. 54.

[58] См. специальную работу, помещенную в данном сборнике — Добжанский В.Н., Ширин Ю.В. Кузнецкий острог 1618 года и его перестройка в 1620 году.

[59] Сергеев В.И. Основание Кузнецка…— С. 298-299.

[60] Крадин Н.П. Русское деревянное оборонное зодчество.— М., 1988.— С. 75.

[61] Кузнецкие акты…— С. 72-73.

[62] Там же.— С. 81-82.

[63] Прибыльные дела…— С. 84.

[64] Акты исторические, собранные и изданные археографической комиссией.— СПб., 1841.— Т. 3.— С. 217-218, № 135.

[65] Сергеев В.И. Основание Кузнецка…— С. 299.

[66] ЦГАДА. Стлб. 10. Л. 174.

[67] Сергеев В.И. Основание Кузнецка…— С. 301.

[68] ЦГАДА. Стлб. 25. Л. 43.

[69] Шунков В.И. Очерки по истории земледелия…— С. 88-89.

[70] Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII – первой четверти XVIII вв. Ч.2.— Барнаул, 1995.— С. 159.

[71] Конюхов И.С. Кузнецкая летопись.— С. 35.

[72] Огурцов А.Ю. К вопросу о датировке чертежа…— С. 106.

[73] Вдоль берега реки в начале XVIII в. укрепления вообще отсутствовали.

[74] Ополовникова Е.А. Русские крепости в Сибирском Заполярье // Памятники быта и хозяйственное освоение Сибири.— Новосибирск, 1989.— Рис. 1; 3.

[75] Ранее предложенное Ю.В. Шириным соотношение укреплений Кузнецка XVII в. и рельефа местности (Ширин Ю.В. Археологическое изучение Кузнецкого острога.— Рис. 1) следует признать ошибочным.

[76] Иван Конищев был воеводой в Кузнецком остроге в 1686-1688 гг.

[77] РГАДА. СП. Стлб. 1052. Л. 251-256.

С. 269.

[78] Для перевода этих данных в метрическую систему мер следует учесть, что «печатная сажень», официально узаконенная Соборным Уложением 1649 г., составляла 3 аршина (аршин — 72 см). Сложнее обстоит дело с указанной длиной вала. В документе специально уточняется, что высота его измерена в «печатных» саженях, тогда можно предположить, что длина измерялась либо в «простых» (152 см), либо в «мерных» (176 см), либо в «косых» (213 см) саженях. При архитектурных измерениях чаще использовалась «мерная сажень».

[79] РГАДА. Ф. 214. Оп. 3. Д. 1080. Л. 5.

[80] Следует учитывать, что в ходе строительства крепости в начале XIX в. на данном участке был срыт на валы верхний пласт почвы мощностью не менее 1 м.

[81] Следы рва на этом участке есть на всех планах Кузнецка XVIII-XIX вв. и были еще хорошо различимы на планах середины XX в.

[82] Первое столетие сибирских городов. XVII в.— Новосибирск, 1996.— С. 144.

[83] Шунков В.И. Очерки по истории земледелия Сибири. XVII в.— М., 1956.— С. 84.

[84] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1425. Л. 141 об. Перевод размеров укреплений в метрическую систему затруднен, так как не ясно, какая сажень использовалась при обмерах.

[85] ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 5. Д. 39\11.

[86] Миллер Г.Ф. Описание…— С. 21-22. Не ясен источник Миллера по дате строительства «цитадели». Возможно, он опирался на дату установки часовни внутри земляного укрепления — лето 1717 г. Не исключено, что земляной «цитадели» 1717 г. предшествовал более ранний «городок», о чем сказано в документе о сооружении рва. Если это так, то первоначальный «земляной городок» был значительно меньше.

[87] ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 5 Д. 39\9. Л. 1.

[88] ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 5. Д. 39\11. Л. 1

[89] В данном случае в измерениях испоьзована сажень равная 213 см. Это установлено Ю.В. Шириным в ходе археологического обследования остатков укреплений на Кузнецкой крепости в 2002 г.

[90] Ширин Ю.В. Священные реликвии Кузнецкой крепости // Кузнецкая старина.— Новокузнецк, 1999.— Вып. 3.— С. 88-98.

[91] Миллер Г.Ф. Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 года // Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера.— Новосибирск, 1996.— С.22. Как и в предыдущих случаях, неизвестно, в каких саженях и верстах осуществлялось измерение. Путевая верста составляла 500 саженей, а межевая была в два раза больше.

[92] Он имеет достаточно условную ориентировку по сторонам света, которая не соответствует реальной. Тем не менее, мы будем придерживаться указателя плана при характеристике нанесенных на него объектов.

[93] Это, видимо, р. Бряза, известная с XIX в. под искаженным названием Казачья Грязь)

[94] Этот масштаб применим только к некоторым объектам плана, но часть из них, и в том числе «крепость на горе», показаны вне масштаба.

[95] На плане все трое ворот «крепости» обозначены одним схематичным знаком, который позволяет их все считать проездными башнями. Но это противоречит описанию Миллера, который указывает на существование только двух башен в земляной цитадели на Вознесенской горе.

[96] ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 5. Д. 39\11. Л. 1

[97] ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 5. Д. 39\9

[98] Миллер Г.Ф. Описание…— С. 21-22.

[99] Существующее мнение, что современный каменный Преображенский собор стоит на месте деревянного, безосновательно. Согласно «Летописи» И.С. Конюхова, каменный собор был заложен в 1795 г. рядом с уже ветхим деревянным зданием, где продолжалась служба. В 1805 г. был освящен первый этаж каменного собора и деревянный собор частично разобрали.

[100] Конюхов И.С. Кузнецкая летопись.— С. 32.

С. 270.

[101] Там же.— С. 77.

[102] Архив ИАМ «Кузнецкая крепость». Ф. 1. Оп. 1. Д. 11. Л. 111.

[103] Вероятно, не случайно, когда в 1885 г. кузнечанами была заложена Иверская часовня, она оказалась примерно там, где был алтарь деревянного Преображенского собора.

[104] По крайней мере, того, который обозначен на плане 1734 г.

[105] Сергеев В.И. Город мастеров…— С. 205.

[106] Архив НКМ. НФ-Д. Оп. 1. Р. 1. Д. 12.

[107] Архив ИАМ «Кузнецкая крепость». Ф. 3. Оп. 3. Д. 8а; Д. 11.

[108] Анализ годичных колец спила из сруба в устье р. Картас, проведенный в Дендрохронологической лаборатории НГПИ И.А. Жуковым, показал его синхронность спилам из построек русских поселений Притомья середины XVIII в.

[109] ГААК. Ф. 50. Оп. 13. Д. 94.

[110] ЦГВИА. Ф. ВУА. Д. 21528. Л. 67.

[111] Конюхов И.С. Кузнецкая летопись.— С. 32. Фроло-Лаврская часовня обозначена на плане Кузнецка 1808 г., следовательно, башня в устье р. Казачья Грязь к этому времени уже была разобрана.

С. 271