Описание весны и веселья Хосрова и Ширин

Уж старец-небосвод, одетый в бирюзу,

Дал молодость цветам и оживил лозу, —

И нежных роз цветник для юных и для старых

Вновь блещет в розовых и золотых пожарах.

Пусть роза царствует! Фиалки, как павлин,

Свой расстилают хвост по зелени долин.

О, сколько птиц! О звон — к любви взывать готовый!

В былых влюбленностях жар пробудился новый.

Веселым стал Хосров: Ширин с ним хороша.

И вспомнил мир весну, веселием дыша, —

Влюбленный, радостный, отринув проволочку,

Играя, разорвал он розы оболочку.

А та — взнесла свой стяг, — ведь так отрадно ей:

Прогнали воронов отряды голубей.

Жасмин за кравчего. Призыв нарцисса: «К чаше!»

Фиалка с розою в хмелю нежней и краше.

Снял с женственных цветов покровы ветерок

И оживлял и звал всех тех, кто изнемог.

А ветер зашумел, затем — единым духом

Согнул «зрачок быка», взыграл «слоновым ухом».

Земля — ковер; взгляни — весь в анемонах он.

«Мышиных ушек» он узором озарен.

Вот кипарисы ввысь свои вздымают станы,

Свои рубахи рвут от страстности тюльпаны.

Фиалок завиток сцепился с завитком,

А слух шиповника зашептан ветерком.

Рейханы прячут лик, страшась отдаться взорам,

Древа плодовые — под свадебным убором.

А воздух, росами осыпав каждый луг,

Дал изумруду перл движеньем легких рук.

Земля родящая свое забыла бремя:

Уж родилось цветов ликующее племя.

Пьяны веселием газели: сосунки

Снуют близ матерей, игривы и легки.

Фазаны на рейхан роскошным опереньем

Склоняются; рейхан украшен их гореньем.

И ветка каждая — весны цветущий дар.

И роза каждая взяла в ладонь нисар.

Вот песни соловьев, вот песни куропаток —

В них нетерпение, в них страсти отпечаток.

В те дни, когда кругом любовью все полно,

Грех не любить. Весной — влюбляться суждено.

Хосров с Прекрасною бродили днем и ночью,

Склоняя взор к цветам и к травок узорочью.

То пили на лугу сок благодатный роз,

То на горах они сбирали пламень роз.

Они с вином в руках, меж роз, по изумруду,

Хмельные в этот день подъехали к Шахруду.

И спешились они; и плещется Шахруд.

Сидят: поет певец, звенит и плачет руд.

С сахароустою легко достигнешь чуда:

Как сахарный тростник, простой тростник Шахруда.

Красу окрестностям ее дарует стан,

Как жемчуг ракушке порой дает нейсан.

Глянь, мускус этих кос дороже амбр; пропала

Вся спесь у сахара пред медом рдяным лала.

Ее улыбок мед весь сахар приманил, —

И в Хузистане плач варений слышен был.

Кусту прекрасных роз промолвил стан:

«Достоин Ты охранять меня, ты мой надежный воин».

Жасмин, что краше роз казаться мог легко,

Страдал: был по уши влюблен в ее ушко.

А роза, разглядев ее глаза, во власти

Свирепой ревности рвала себя на части.