Мусульманские лидеры о достижении европейских стандартов

Буржуазные реформы в России, начавшиеся в 1860-е гг., а затем национальная политика эпохи правления Александра III поставили перед татарской элитой задачу создания общности нового типа, то есть нации по европейским образцам. На решение данной задачи огромное влияние оказал тот факт, что на протяжении конца XVIII – XIX веков в состав России вошли большинство тюркских народов, таких как крымские татары, азербайджанцы, казахи, киргизы, узбеки, туркмены, тюркские народы Кавказа и даже часть турок, проживающих в Карсской области[1]. Конец XIX – начало XX веков в целом был периодом, когда мусульманские государства от Марокко до Брунея становились европейскими колониями. Турция к 1912 г. почти потеряла свои владения в Европе и Африке. Вдобавок миллионы мусульман, прежде всего, на Кавказе и Балканах были изгнаны или погибли.

Российские мусульмане в лице элиты татар, крымских татар и азербайджанцев в рамках джадидского движения начали целенаправленную деятельность по нациестроительству. В силу ряда причин татары сыграли объединительную роль во всероссийском масштабе. И. Гаспринскому и его соратникам –джадидам удалось объединить усилия трех традиционных групп элиты и превратить национальную светскую интеллигенцию в новую группу элиты. В период до российской революции 1905–1907 гг. в условиях запрета на политическую деятельность основными формами движения стали издание газеты «Тарджеман», создание современного языка российских тюрок-мусульман – «тюрки» и многожанровой литературы на нем, формирование сети джадидских мектебов и медресе, отправка мусульман в светские учебные заведения, деятельность благотворительных обществ и попечительских светов. Роль общероссийского центра движения российских мусульман приобретает Бахчисарай, как экспериментальная площадка джадидского образования и центр печатного концерна во главе с «Тарджеманом». Средневековый миллет ОМДС начал трансформацию в сторону формирования нации российских мусульман[2].

У мусульман России теорию об аналогичности процесса создания тюркской нации с созданием наций-государств в Европе выдвинул в 1911 г. один из лидеров движения периода российской революции 1905–1907 гг. азербайджанец Ахмед бек Агаев. Важнейшими процессами, приведшими к образованию единства мусульманских народов России, он считал культурное и языковое единство и социальную стратификацию общества. В их результате образовалась общность российских мусульман Кавказа, Крыма, Казани и Оренбурга, основным институтом которой А. Агаев называет школы на тюркском языке, возглавляемые мусульманской интеллигенцией[3]. В 1913 г. А. Агаев утверждал, что идеи Французской революции 1789 г. оказали воздействие на революции в России, Иране, Оттоманской Империи и Китае[4].

В 1860–1870-е гг. турецкие конституционалисты стремились примирить принципы Ислама и прогресса в рамках позитивистской доктрины. Сходная попытка у татар была осуществлена петербургским ахуном Г. Баязитовым. В своей работе «Возражение на речь Эрнеста Ренана: Ислам и наука» (1887) он вступил в полемику с французским ученым. В книге «Ислам и прогресс» (1897) он утверждал о принципиальной совместимости Ислама и с наукой и прогрессом[5].

Идеи Г. Баязитова оказались созвучны идеям великого мусульманского реформатора Дж. Афгани. Во время его приезда в Петербург Г. Баязитов и Р. Фахретдин встретились с ним. У Дж. Афгани Р. Фахретдин воспринял идею иджтихада. Влияние идей Дж. Афгани и М. Абдо было вызвано и их практической деятельностью. Поражение в политической деятельности привело М. Абдо к сотрудничеству в сфере образования и усвоения результатов европейской цивилизации с английскими чиновниками. У М. Абдо как ректора каирского университета «ал-Азхар» учились ряд татар, включая М. Биги, З. Камали, З. Кадыри, Г. Баттала. Абдо утверждал необходимость формирования хотя бы десяти мусульманских политиков европейского типа для создания «исламского правительства», как основы будущего халифата в лице конфедерации мусульманских государств. Улем выступал за расширение контактов мусульман различных стран. По мнению М. Абдо, основными причинами недугов мусульманского мира были незнание истинных основ Ислама и пребывание под властью мусульманских правителей-деспотов. М. Абдо, как муфтий Египта, издавал фетвы, обеспечивавшие введение реформ, создал ряд благотворительных обществ, расходовавших деньги на нужды образования[6]. Дж. Афгани посвятил свою жизнь поездкам по различным мусульманским странам и пропаганде использования достижений цивилизации в мусульманском мире. Он призывал к созданию исламского единства, как способа сохранения независимости «дар уль-Ислам»[7].

Таким образом, Дж. Афгани и М. Абдо на собственном опыте убедились в необходимости перехода на данном этапе от политических к просветительским формам общественного движения. Доминанта просвещения на первоначальном этапе общественного движения, распространение национальных идей среди всех слоев общества, сотрудничество с российскими властями и органами самоуправления составили основу взглядов И. Гаспринского.

Основной доктриной мусульманских модернизаторов России конца XIX – начала XX веков являлся позитивизм, согласно которому основной целью общественного движения было создание общественного консенсуса в рамках нации. По Огюсту Конту, суть общественного консенсуса заключается в действиях, «превращающих совокупность индивидов или семейств в коллектив, делающих из множества институтов единство». Наиболее известной формулой такого рода консенсуса является лозунг Исмагила Гаспринского «Единство в языке, мыслях и действиях»[8].

Реформы мусульманского общества России были нацелены, в соответствии с концепцией О. Конта, на переход от теологического и военного средневекового общества, основанного на вере, к научному и индустриальному обществу, основанному на знании, где ученые занимают место духовенства «в качестве общественной группы, образующей интеллектуальную и моральную основу общественного порядка... Они приобретают духовную власть» и разрабатывают «идеи, служащие фундаментом социального строя»[9].

В 1903 г. Ю. Акчура рассматривал научную революцию, воплотившуюся в разработку новой классификации наук О. Контом и Г. Спенсером, как необходимую предпосылку капиталистической социальной революции и создания либерального режима. Идеалом для России в глазах татарских либералов было создание конституционного режима по английскому образцу. Ю. Акчура и С. Максуди восприняли идеи Эмиля Бутми, сторонника «молчаливой (тихой) революции» («the silent revolution») 1688 г[10]. С. Максуди считал идеальной моделью создание конституционного режима в Британии путем эволюционного перехода от приобретения прав одними группами граждан к всеобщему равноправию[11].

По утверждению классика политологии Раймона Арона, «главным с исторической точки зрения фактором было постепенное развитие первоначальных авторитарных форм власти в направлении конституционной формы. Многовековая политическая борьба шла вокруг установления конституционных правил для ограничения произвола монарха...

Добавлю, что власть на конституционной основе может (или могла) быть реализована и без многопартийности и демократии». В качестве примера Р. Арон также приводит Англию[12].