Национальная элита на съездах и в регионах

Рассмотрим деятельность групп элиты на общенациональных форумах и в общенациональных органах. На I Всероссийском мусульманском съезде ключевым фактором, усилившим самостоятельность духовенства, стало избрание независимого Духовного собрания во главе с муфтием Г. Баруди, который выдвигался на пост Раис уль-Улама на III Всероссийском мусульманском съезде в 1906 г. При анализе национальных съездов июля 1917 г. в Казани остановимся вначале на анализе съезда духовенства, на котором были подняты базовые проблемы соотношения духовной и светской властей и противоречий между консерватизмом и модернизмом в женском вопросе. Далее остановимся на проблематике и основных дискуссиях и решениях II Всероссийского мусульманского съезда, на котором были созданы структуры экстерриториальной автономии татар.

Кульминацией движения духовенства стал всероссийский съезд (Голямалар съезды), открывшийся в Казани 20 июля 1917 г. Кроме представителей округа ОМДС на нем присутствовало духовенство Крыма, Кавказа, Туркестана, Казахстана, Сибири. Участники съезда духовенства смогли противопоставить свою позицию в женском вопросе либералам. Но именно объединенное заседание казанских мусульманских съездов 22 июля 1917 г., включив муфтият, как один из назаратов (министерств) в правительство национально-культурной автономии Мили Идарэ, фактически поставило духовную власть под контроль светской. Путем отказа от ряда либеральных положений (важнейшим из них стало частичное ограничение женского равноправия, провозглашенного на московском съезде), светским лидерам удалось заключить альянс с большинством духовных лидеров. Против такой уступки выступили лидеры уфимских эсеров, Харби Шуро и МСК. Духовное собрание выступило стабилизатором между радикальной молодежью и консервативным народным большинством. Этот эпизод был одним из ключевых факторов в ухудшении отношений между муфтиятом, контролируемым тюркистами, и социалистической татаристской молодежью. Противоречия по женскому вопросу составили одну их ключевых проблем, вызвавших расхождение между большинством съезда и социалистическим меньшинством. Его базовым недостатком было незнание структуры татарского общества и позиций его основных групп, что напоминает позицию «тангчылар» и «уралчылар». Радикальные социалисты, сформировавшиеся в условиях революции 1905–1907 гг., выступили за примирение с позицией большинства народа, хотя являлись сторонниками равноправия женщин[57].

22 июля 1917 г. на объединенном заседании съездов была провозглашена национально-культурная автономия мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири и объявлено о ее немедленном осуществлении.

24 июля на II Всероссийском мусульманском съезде развернулась дискуссия по поводу участия мусульман во всероссийской политической деятельности и отношений с Временным правительством. Г. Исхаки потребовал от имени съездов, чтобы «правительство рассматривало своим долгом сотрудничество с центральными национальными организациями народов России». Милли Шуро и Харби Шуро отправили Временному правительству телеграммы, где утверждалось, что, в случае отсутствия разрешения, они приступят к формированию мусульманских полков без согласия правительства.

Г. Исхаки выступил с докладом о тактике на выборах в Учредительное собрание. Было предложено три различных варианта: единый мусульманский список, блок с социалистами и выдвижение отдельно списка в каждой губернии губернским Милли Шуро. Последний вариант и был принят

29 июля развернулась дискуссия, приведшая к расколу между основным крылом съезда и Г. Ибрагимовым. В своем докладе Г. Терегулов призвал к отмене решения резолюции I Всероссийского мусульманского съезда о социализации земли и к возвращению к традиционному пункту «Иттифака» о конфискации без выкупа казенных, кабинетских, монастырских и удельных земель. Выступавший от имени меньшинства Г. Ибрагимов, призвал к обязательному сохранению пункта о социализации земли. Он соглашался даже оставить вопрос о форме автономии на будущее, но требовал безусловной социализации земли. Особую остроту дискуссии придавала и личная борьба Г. Терегулова и Г. Ибрагимова как лидеров наиболее значительных мусульманских организаций Уфимской губернии. Именно она стала началом разрыва между аграрными социалистами и основным крылом мусульманского движения Уфимской губернии. В итоге была принята резолюция Г. Терегулова.

Структура автономии и тип отношений с Духовным собранием были разработаны С. Максуди. Даже в заключительный день съезда развернулась дискуссия о порядке введения национально-культурной автономии. Г. Шнаси призвал к немедленному введению автономии. Его основными оппонентами выступили председатели Уфимского и Казанского губернских Милли Шуро Г. Терегулов и Ф. Туктаров и председатель Харби Шуро И. Алкин. Позицию Г. Шнаси поддержали С. Максуди и Х.-Г. Габяши. В результате данное решение было принято абсолютным большинством.

Три будущих министерства автономии, образовавшие Вакытлы Милли Идарэ (Временное Национальное правительство) представляли собой три наиболее могущественные профессиональные корпорации татарского мира. Милли Идарэ формируется в составе трех назаратов (министерств): Мэгариф (Просвещения), Малия (Финансового) и Диния (Религиозного). Диния Назарат полностью сохраняет свою структуру. Два других назарата комплектуются из представителей Мэгариф из «Бютен Русия Укытучылар жэмгыяте» («Всероссийского Общества учителей»), Малия – из буржуазии, представлявшей местные национальные фонды. Три общенациональных центра: Казань, Уфа, Оренбург имеют своих представителей в каждом из назаратов. Тем самым национальная администрация еще не может создать новые кадры, а опирается на имеющиеся корпорации и коллегиальные формы. Политический и административный талант С. Максуди заключался в том, что он эффективно использовал имеющиеся органы для решения общенациональных задач и ставил их под контроль единого общенационального правительства. Светской интеллигенции путем создания «Милли Идарэ» удалось сохранить контроль над жизнью нации[58].

В итоге казанские съезды июля 1917 г. (мусульманский, военный и духовенства) создали правительство культурно-национальной автономии и окончательно сформировали татарскую доминанту национального движения. Его наиболее активными центрами стали представительные и исполнительные органы национально-культурной автономии. Если в мае–июле 1917 г. религиозные и светские структуры сосуществовали параллельно, то в июле 1917 г. муфтият стал одним из назаратов (министерств) в правительстве автономии, что поставило духовную власть под контроль светской. Уступки были достигнуты путем отказа от ряда либеральных положений, и важнейшим из них стало ограничение женского равноправия. Так светским лидерам удалось заключить альянс с большинством духовенства при сохранении устоев традиционной общины. С. Максуди и Г. Баруди отошли от защиты корпоративных интересов во имя единства нации. К сожалению, этого не смогли понять лидеры молодых социалистов. Реальными органами власти стали Вакытлы Милли Идарэ (Временное Национальное Правительство) и Милли Шуро (Национальные Советы) губерний и местные комитеты[59].

25 августа 1917 г. в Уфе состоялось первое заседание коллегии по осуществлению автономии, на котором присутствовало большинство членов этой коллегии и коллегий назаратов. С этого момента правительство автономии начинает практическую деятельность по выработке конституции, созданию структур автономии.

10–13 октября 1917 г. в Уфе прошло совещание при Малия Назараты, где обсуждался вопрос «национальной казны тюрко-татар Внутренней России и Сибири». Милли Хэзинэ (Национальная казна) должна была обеспечить финансирование нужд органов автономии, больниц, приютов и ремесленных школ. Было принято решение отчислять минимум 1% имущества на национальные нужды. Предусматривались такие способы сбора финансов как налог, непосредственное обращение к имущим и подписка. В результате совещания были созданы центральная комиссия Милли Хэзинэ и консультативная комиссия при назарате, включавшая 29 членов из регионов.

1 ноября 1917 г. прошло совещание при Мэгариф Назараты. Повестка дня включала вопросы деятельности учительских школ, временных курсов, создания школ типа реальных училищ и гимназий, высших курсов, высших учительских институтов и вообще высшего национального образования. Основной тенденцией стало массовое открытие национальных школ, преимущественно начального типа, создание отделов мусульманского образования или мест инструкторов при уездных земствах и организация временных курсов. Сложнее обстояло дело с развитием средней школы.

За формированием местных комитетов и бюро в апреле 1917 г. последовало создание региональных (губернских) органов. После создания Вакытлы Милли Идарэ начался процесс назначения представителей отделений назаратов Милли Идарэ на уровне губерний. В апреле 1918 г. была осуществлена попытка создания национальных округов (милли вилаятляр), как территориальных единиц автономии.

14–17 апреля в Уфе, а 23–24 апреля 1917 г. в Казани проходят губернские мусульманские съезды, создавшие губернские национальные советы. Окончательно органы власти формируются в конце августа, когда в Казанской губернии создаются следующие органы автономии:

1) Казанское Губернское мусульманское собрание (Курултай) – съезд;

2) Казанский Губернский мусульманский Совет (Милли Шуро) – представительный орган;

3) Казанское Губернское мусульманское управление (Милли Идарэ) – исполнительный орган в составе отделов: духовного, просветительского, финансового, статистического и агитационно-пропагандистского.

15 июля 1917 г. был сформирован статистический отдел Казанского мусульманского комитета во главе с Г. Шарафом. Его задачами были объявлены выяснение числа и процентного соотношения представителей различных национальностей, подсчет числа детей школьного возраста, выяснение количества земли у татар. Эти данные составили основу для разработки всех карт территориальной автономии татар. Осенью 1917 г. создавались органы национально-культурной автономии на местах. Первым данное решение приняло Казанское губернское Милли Шуро.[60]