Http://www.koob.ru. ковыляла под розовыми кустами, и мелкая дрожь страха пробегала вниз по спине; Энни

ковыляла под розовыми кустами, и мелкая дрожь страха пробегала вниз по спине; Энни

казалось, что ее волосы растаяли и превратились в ледяной дождь.

Однажды Энни проснулась какой-то не такой. В голове творилось что-то странное.

Казалось, что кто-то забрался туда ночью и сейчас там мечется и дубасит по стенкам и

вообще устроил в голове какой-то немыслимый шабаш. Лоб у Энни был горячий-

прегорячий, а лицо— красное, как после долгого бега.

“Боже мой! Что с тобой? — воскликнула мама, войдя в ее комнату. — У тебя явно

нездоровый вид. Я думаю, барышня, что сегодня тебе нужно полежать в постели и не

выходить из дома”.

“Нет, нет! Постель— это такая скука”, — запротестовала Энни. Она слегка приподнялась,

чтобы встать с постели, но комната вдруг завертелась и закружилась, как стиральная

машина, и ей пришлось снова лечь.

“По крайней мере, я не какая-нибудь тенниска или футболка”, — подумала она.—

“Должно быть, у них жизнь— не сахар. Не позавидуешь”. И она стала думать о своей

тенниске, о том, как она без конца прокручивается в стиральной машине, и думала об этом

до тех пор, пока вся комната не поплыла перед ее глазами от сильного головокружения, и

она снова погрузилась в глубокий сон.

Проснувшись, она увидела свою мать, стоявшую возле нее с огромным стаканом

апельсинового сока.

“Вот выпей, мой зайчик, — сказала она.— Больным нужно больше пить”.

“Я бы лучше порисовала, — сказала Энни.— Принеси мне, пожалуйста, мои карандаш и

бумагу”.

Мама пошла за карандашами и бумагой. У болезни тоже есть свои плюсы и

преимущества, например, когда ты болен, можно отдавать приказания маме.

Энни заточила карандаш— он был черного цвета с треугольной резиночкой на конце— и

подумала: чтобы ей такое нарисовать?

Она решила, что нарисует играющих детей. Это были две девочки, приблизительно такого

же возраста, как Энни. На них были красивые платья, украшенные бесчисленными

ленточками и бантиками.

Энни рисовала очень и очень аккуратно, потому что все должно быть совершенным,

безупречным. Каждый раз, когда она хоть чуточку ошибалась, она тщательно стирала все

резинкой и начинала все сначала. Скоро ее девочки были само совершенство, тщательно

вырисованные до последней реснички. Потом она нарисовала столь же безупречный

домик, в котором они будут спать, и безупречную лужайку, на которой они будут играть,

и безупречное озеро, где они будут купаться. Когда она стала рисовать тропинку,

ведущую от лужайки к озеру, у нее получился маленький “конфуз”. Энни хотела, чтобы

тропинка была похожа на ровные, аккуратные кирпичики, а она получилась какой-то

ухабистой и неаккуратной. Она попыталась ее стереть, но тропинка вся размазалась и

стала еще непригляднее. Энни очень рассердилась на себя. Она все терла и терла рисунок,

и чем больше она работала резинкой, тем хуже и грязнее становилась тропинка. Слезы

досады выступили на глазах Энни. Ее прекрасный, рисунок был окончательно испорчен.

Она положила карандаш на бумагу и расплакалась. Энни плакала и плакала и, наконец,

заснула.

Проснувшись, она увидела себя в какой-то незнакомой стране. Все казалось чужим и, как

ни странно, в то же время очень знакомым. Вокруг нее простирался ковер зеленой травы.

Каждая травинка была одинакового ярко-зеленого цвета; все они стояли прямо, как

солдатики, абсолютно одинакового роста, как будто кто-то прошелся по ним с

маникюрными ножницами и подстриг каждую травинку. В двух-трех шагах от Энни было

озеро ярко-голубого цвета. Оно так блестело и было таким спокойным, что казалось,

будто кто-то вылил в него голубое желе вместо воды. Оно лежало под солнцем и сияло.

Энни боялась, что оно растает.

Онлайн Библиотека