Глава 6. След ушедшего

Мягкая рука слегка потрепала плечо. Девочка нехотя разлепила веки.

- Солнышко, пора вставать. В школу опоздаешь, - ласково произнесла Инна.

Солнышком, зайчиком и деткой она называла Эру исключительно по утрам, умиляясь видом спящей дочери. Девочка села на кровати и потянулась. Нескольких часов крепкого сна явно не хватило, чтобы избавить сознание от накопившихся впечатлений. Мозг пульсировал так, словно ему было тесно в черепной коробке.

- Я только что вернулась со смены. Думала, ты уже проснулась, а ты, оказывается, даже будильник не завела, негодяйка, – игриво усмехнулась мама. – Сопишь себе, как будто у тебя сегодня выходной.

Девочка хлопнула себя по лбу. И правда ведь, ложась спать, она совсем забыла о будильнике. Вчера, вернувшись домой, Эра сразу же приготовила постель, стянула с себя испачканную грязью одежду и, бросив её под кровать, забралась под одеяло. Перед сном девочка собиралась прочесть содержимое записной книжки, но, так и не решившись её открыть, запихнула подальше под матрас, решив, что на сегодня впечатлений достаточно.

- Я проспала? – спросила Эра и сама удивилась, насколько хриплый и скрипучий у неё голос.

- Ещё нет, но обязательно проспишь, если сейчас же не встанешь и не пойдешь в душ.

Потерев глаза, девочка взглянула на маму. На лице женщины играла загадочная улыбка. Инна смотрела на дочь, не мигая, и сонные глаза её блестели. От этого взгляда Эре стало не по себе. Неужели мама догадывается о том, что она хранит тайну? Нет смысла лгать, Инна знает Эру как облупленную, и скрыть от неё что-либо невозможно. Мама заметит даже самые незначительные изменения в поведении дочери и поймет, что что-то не так. Но открывать тайну нельзя. Теперь ей стало по-настоящему стыдно. Эра ощущала, что уже начала лгать, ещё даже не открыв рта. Лжет, не говоря ни слова, лжет попыткой сделать вид, что все так, как было раньше. Лжет, потому что готова лгать. Эре горько было осознавать, что, приближаясь на шаг к своей тайне, она на шаг отдаляется от мамы и между ними вырастает крепкая стена лжи. Сделав усилие, девочка вышвырнула эти мысли из головы и с натянутой улыбкой задала вопрос, который наверняка хотела задать сама Инна:

- Что-то случилось? Ты сегодня какая-то не такая.

Мама в ответ лишь усмехнулась:

- Поднимайся, я сделаю тебе чай.

Женщина вышла из комнаты. В каждом её движении была неприкрытая суетливость, лишний раз доказывающая, что она чем-то встревожена.

- Ты вчера вечером выходила из дома? – спросила Инна уже из кухни.

Эра оторопела: «Откуда ей это известно? Неужели нашла перепачканную домашнюю одежду под кроватью?!». Резко скинув с себя одеяло, девочка вскочила и заглянула под кровать. Нет, грязные тряпки на месте.

- Да, выходила, - после недолгой паузы ответила девочка, решив, что не стоит врать. Главное, не сказать того, о чем не спросят, тогда, может быть, всё обойдется.

- Зачем? Ты же знаешь, что сейчас неспокойно! Гуляй лучше днем в местах, где много людей, хорошо? – голос женщины то и дело перебивал звон посуды и шум воды. – Я очень волнуюсь за тебя, но запретить тебе гулять совсем не могу… Тем более теперь, когда ты так стремительно меняешься.

Последние слова Эра не могла пропустить мимо ушей. Это было явным намеком на что-то…

- Почему это я меняюсь? - неосторожно спросила девочка, запоздало подумав о том, что, возможно, мама именного этого и дожидается, чтобы дочь сама ответила на этот вопрос.

- Взрослеешь! Сама-то не замечаешь?

- Мне бы и самой хотелось знать, что со мной творится, - негромко произнесла девочка, зная, что Инна её не услышит.

В кухне украдкой свистнул чайник и хлопнул дверцей буфет, призывая поторопиться.

Эра достала из-под кровати грязные штаны и свитер. Черную записную книжку она сперва решила оставить на том же месте. Но, не дойдя до двери, вернулась и перепрятала украденную из заброшенного дома вещицу на книжную полку, засунув между книжками небольшого формата. Так вероятности что мама на неё наткнется, намного меньше.

Девочке не терпелось пролистать страницы записной книжки, но сейчас на это не было времени. Автобус должен был проехать по улице уже через пятнадцать минут. Быстро проскочив мимо двери кухни, Эра вбежала в ванную, ещё дышащую жаром после душевой процедуры мамы, и погрузила вещи в стиральную машинку. Встав перед запотевшим зеркалом, девочка выдавила зубной пасты на щетку. Времени осталось совсем мало. Почистить зубы перед завтраком - пусть будет и не правильно, но рационально.

- Эра, - позвала Инна из кухни.

- М-м-м? - отозвалась девочка, не вынимая зубную щетку изо рта.

- Давай, после того как ты вернешься из школы, пройдемся вместе по магазинам. Прикупим тебе что-нибудь. Может быть, тебе нужна новая одежда? Я тебе куплю все, что ты выберешь.

От удивления Эра едва не выронила щетку. Что это сегодня вдруг нашло на маму? Раньше она почти всегда сама выбирала одежду для своей дочери и никогда не предлагала выбрать ей что-то самой.

- Ну, так что скажешь? – снова донеслось из кухни.

- Не надо, мам, - ответила девочка, сплюнув пасту в раковину. – У меня вполне хорошая одежда

- Ты уверена? Может, всё-таки что-нибудь нужно?

- Нет, нет, не беспокойся.

«В чем всё-таки дело?» - Эра коснулась рукой зеркала.

А вот и ответ!

Из отпечатка ладони на зеркальной глади выглядывало размалеванное лицо. Ошарашенные глаза, заплывшие чернотой, горящие румянами щеки, дрожащие губы, черт знает как перемазанные помадой. И это лицо видела Инна. «Какой позор! Как теперь маме на глаза показаться?» - Эра густо намылила лицо и умылась горячей водой.

«И что же теперь? Выдумывать оправдание или сделать вид, будто ничего не было? - думала девочка, разглядывая в зеркало, не осталось ли чего на лице. - А физиономия-то и без неумелого макияжа не краше: щеки опухли от недосыпа, под глазами темные дуги. Раньше я выглядела лучше».

На кухонном столе стыла одна тарелка овсяной каши, это значило, что мама завтракать не будет. Вот и хорошо!

- Я буквально валюсь с ног, - сказала мама, протяжно зевая. – Сегодня у меня была очень напряженная ночь, ни минуты покоя.

Спрятав глаза и боязливо избегая лишних разговоров, Эра заверила маму, что сразу же после завтрака отправится в школу. Женщина лишь улыбнулась и ушла отдыхать в свою комнату.

Как только девочка осталась одна, на неё снова нахлынуло едва исчезнувшее желание спать. Тем временем природа охотно просыпалась, сумерки рассеивались, в окне всё четче прорисовывались очертания домов, похожих на меловые рисунки на темном фоне, с каждой минутой мрачная кухня становилась всё светлее. Но на Эру это никак не влияло, желание вернуться в постель было несокрушимым. Теперь оно будет преследовать её весь день. Облачившись в школьную форму и надев рюкзак, девочка в десятый раз дала себе обещание, что, вернувшись из школы, сразу же ляжет и выспится. Это был не первый случай, когда жизнь ей казалась вечной борьбой с недосыпом. Уже собираясь уходить, девочка замешкалась у двери. Какой-то странный шум за спиной отвлек её. Едва слышный металлический лязг и глухой удар, словно в одной из комнат на пол упал тяжелый предмет. Эра машинально оглянулась и уставилась на дверь кладовой. Снова послышался лязг, но теперь уже гораздо отчетливее.

Звуки стихали на несколько мгновений и снова нарастали, превращаясь из хаотичных в более направленные удары. Казалось, что кто-то по ту сторону стучит в дверь, пытаясь выбраться из тесной кладовой. Теперь сомнений не осталось, что шум доносился из кладовки.

Эра была напугана, но не цепенела от страха. Она уже почти привыкла к этому чувству, которое буквально ежечасно преследовало её последние дни.

Стук, снова стук. Будто громадное сердце ритмично пульсировало в тесных стенах. При каждом ударе, оргалитовая дверь кладовой заметно сотрясалась. Девочка не металась в догадках, и в её голову не приходили кошмарные фантазии о том, что находится по ту сторону двери. Она знала. Она буквально видела, как сквозь дверь прорисовываются очертания того самого зловещего предмета.

Эра сильно закусила нижнюю губу. Зачем нужно было бросаться словами? Не это ли накликало беду? «Мне бы и самой хотелось знать, что со мной творится», – думала она. Девочка могла узнать всё о своём прошлом и постичь тайны настоящего в любую минуту, когда пожелает. Но была ли она готова? По неосторожности она потребовала ответа. И вот они уже тут, за дверью кладовой, пытаются вырваться наружу.

Это там. Мечется и перекатывается, стучит в хлипкую дверь…

- Нет, я не готова… Я не готова! Я не готова ещё! - повторяла девочка, но шум за дверью только усиливался.

- Эра, что ты там делаешь? – крикнула мама из своей комнаты.

Неужели она тоже слышит?

Инна появилась в прихожей. Кладовая воровато притихла.

- Милая, да на тебе лица нет. Что ты тут делала? - спросила она.

Эра молчала, не переводя на маму остекленевших глаз. Женщина проследила за направлением её взгляда и тоже посмотрела на закрытую кладовую.

- А, это там? Испугалась? Там, наверное, что-то упало, - сказала Инна и шагнула к двери.

Упало что-то? Весь дом сотрясался от грохота! Почему никто не замечает этого?

- Не открывай! – истошно завопила девочка, когда мамина рука коснулась ручки.

Растерявшись от неожиданности, Инна одернула руку как от раскаленной стали и, недоумевая, взглянула на дочь.

- Почему?

- Не надо! Вдруг там крыса, - ляпнула Эра первое, что пришло ей на ум.

Мама лишь усмехнулась. Девочка отвернулась в сторону и зажмурилась, ожидая криков мамы.

Дверь скрипнула, но женщина молчала.

- Всё нормально, - наконец сказала мама, захлопнув дверь. – Просто там полнейший беспорядок. Надо будет разобраться позже.

Эра облегченно вздохнула. Может, и хорошо, что мама не может ничего увидеть.

- Ты сегодня спишь на ходу. Ты в курсе, что на автобус уже опоздала?

Скорее иди в школу, - в голосе Инны чувствовалось некоторое раздражение.

Девочка виновато кивнула и, щелкнув замком, нырнула в подъезд.

Не существует на свете человека, у которого нет своей тайны. Да-да, несомненно, у всех без исключения людей есть то, что скрыто от посторонних глаз. Тайна… Где-то глубоко в сердце или на самом виду, но одинаково незаметно. Невидимая, неоткрытая другим. Бывает, что она недоступна даже своему обладателю. Светлые мечты и тёмные мысли, мелкие привычки, навязчивые идеи, пристрастия, чувства, поступки, несказанные слова… У каждого человека есть тайна, ибо сам человек и есть великая непостижимость. Может ли кто-то с уверенностью сказать, что знает всё о своём самом близком друге, осознавая то, что этот друг сам не может знать свою каждую деталь? И что такое «Я» по своей сути? Существует как минимум два тебя: тот ты, которым на самом деле являешься, и тот, каким видит тебя окружающий мир. Это ведь принципиально разные вещи! Никто не может знать, как это - быть другим человеком, и причинной этому является ограниченность человеческого разума. Даже с самым лучшим воображением невозможно понять это. Некоторые люди, особенно близкие, кажутся простыми и понятными. Всегда знаешь, каких поступков можно от них ожидать, а каких нет. Создается впечатление, будто можно видеть этих людей насквозь, словно просвечивая рентгеновским лучом, но, заглянув под их черепную коробку, не обнаруживаешь ничего, кроме уже известного. Но так ли это?

Знаем ли мы, каков мир в глазах других людей и какой мир скрывается по ту сторону их глаз? Что люди знают друг о друге? Может ли человек до конца осознать хотя бы тот факт, что окружающие такие же настоящие, как и он сам, что они тоже имеют свои чувства, мысли… тайны?!

«Каждый из людей что-то в себе таит, а значит, само наличие тайны, не делает меня особенной», - думала Эра и этим себя утешала, желая остаться самой обыкновенной девочкой. На эти мысли натолкнула её ожидаемая встреча при входе в женскую душевую. Она всегда сталкивалась с этой девушкой после урока физкультуры. Каждый раз видела эту худую, высокую фигуру в красном спортивном костюме. Её недлинные светло-русые волосы были всегда собраны в высокий хвост. Выражение больших зелёных глаз выдавало сущность робкого и замкнутого в себе существа.

Девочка знала об этой школьнице лишь то, что она училась классом старше. Выглядела она всегда одинаково и при встрече с Эрой произносила одни и те же слова: «Я пойду после тебя». Словно кукла, которая произносит снова и снова одну и ту же фразу с одинаковой интонацией. В этот день белокурая девушка не сделала исключения и, увидев Эру с полотенцем в руках, сказала:

- Я пойду после тебя.

При этом глаза её выражали глубокую необъяснимую тоску, брови слегка подрагивали. Девочка, как всегда, кивнула в ответ и в этот момент впервые задумалась об этой необычной персоне. Казалось, эта девушка застряла в одном событии, которое повторяется время от времени: одинаковые встречи, те же слова, ничем неотличимое выражение лица. Словно и не живет вовсе, а лишь иногда появляется у входа в душевую, для того чтобы сказать, что пойдёт следующей. Разумеется, этого не могло быть. Но так трудно было поверить в то, что эта девушка имеет свой собственный разум, волю, по-настоящему чувствует, дышит, мыслит и в её груди бьется человеческое сердце, а по венам бежит горячая кровь. И ведь у неё тоже есть своя тайна!

Школьная душевая, как всегда, была жаркой, распаренной, пахла сыростью и застарелым грибком, который чернел в щелях кафеля во всех кабинках, а ещё нужно было быть осторожным, чтобы не поскользнуться на мокром, намыленном полу. Наверное, поэтому не все ученики пользуются возможностью освежиться после игры в баскетбол. Было три кабинки, но ученицы предпочитали ходить по очереди, однако когда Эра зашла в душевую, там ещё хрипела вода в трубах и из облака пара на неё вдруг двинулась голая Айжан. Девочка стыдливо спрятала глаза и отстранилась в сторону, но Айжан нисколько не смутило её присутствие. Она прошла мимо так, словно и не заметила Эру.

В последнее время одноклассница мало что замечала, однако больше не выглядела угрюмой, а казалась злой. И если реагировала на окружение, то крайне агрессивно. Вот и сейчас не закрыла воду в знак протеста, конечно, действуя наперекор всем установленным правилам. Эра проводила Айжан взглядом, завистливо рассмотрев её высокую талию. Своё тело она не любила, считая его излишне тонким и совсем ещё детским. Жаль, что нельзя сделать однокласснице комплимент. Огрызнется еще…

Эра уже успела смириться с тем, что дружбы с Айжан не получилось, и сделала вывод: глупо жить надеждой, что она ещё о ней вспомнит и вдруг заговорит, но каждый раз при встрече печалилась. Девочка с тоской понимала, что если Айжан не подпускает её к себе в столь тяжелые дни и не принимает поддержку, это означает, что всё между ними кончено.

Возвращаясь домой после уроков, Эра не сразу заметила, что идет снег. Снежинки были настолько маленькими, что различить их в монотонно-сером воздухе было непросто. Однако легкие влажные прикосновения маленьких кристалликов ощущалось на лице и руках. Это был даже не первый снег, а его обещание. Девочку радовало это маленькое событие, но чем ближе она подходила к своей улице, тем сильнее становилось внутреннее напряжение. С каждым шагом она становилась ближе к тому, что заперто в кладовой комнате… Но деваться было некуда.

Открыв дверь своим ключом, Эра вошла в прихожую. Обуви Инны не было на привычном месте, но все-таки Эра без надежды окликнула маму.

Просто не хотелось находиться в квартире одной. Страшно! Дверь в кладовую была слегка приоткрыта. Стены насквозь пропитались дымным серебром, что незримой струёй сочилось из темной щели. Не снимая ботинок, Эра подбежала к кладовой и с силой захлопнула дверь. По ту сторону тут же раздался мощный удар, такой, что дверь под ладонью дрогнула.

Девочка испугано отскочила. Сердце заколотилось так часто, что его биение ощущалось во всём теле. «Может быть, стоит подпереть дверь чем-нибудь тяжелым? Может, не вырвется? Приставить бы к кладовой комод. Только как это объяснишь маме?» - думала Эра, чувствуя себя чудовищно несчастной. Теперь даже в своём доме она не могла чувствовать себя спокойно. Скинув пальто и сняв ботинки, девочка убежала в свою комнату и закрылась на замок дверной ручки. На кухне наверняка её ждал приготовленный мамой обед и записка с отчетом о том, куда она пошла, но для того, чтобы попасть туда, нужно было пройти мимо кладовой…

Эра осознавала, как унизительно прятаться в запертой комнате, но не могла сделать над собой усилие, чтобы побороть страх. Бессмысленно пролежав с полчаса в кровати, обняв подушку, девочка внезапно вспомнила о черной записной книжке и обрадовалась тому, что может оправдать своё самозаточение, взявшись её изучать. Записная книжка, похищенная из заброшенного дома, покоилась на том же месте, где девочка оставила её утром – на полке между книжек небольшого формата. Усевшись за письменный стол, Эра открыла первую страницу, где было написано ровным подчерком: «Дневник Максима». На других страницах почерк был менее ровным. Видимо, хозяин дневника старался писать красиво, только когда выводил своё имя. Кто же этот Максим и какие тайны могут поведать его записи? Может быть, и вправду на этих страницах есть что-то такое, о чем Эра должна знать? Не зря же дух привел её к заброшенному дому. Может быть, под этой черной обложкой скрыты ответы? Девочка начала читать с самого начала. Первые записи датировались сентябрём прошлого года.

15 сентября … года.

Привет тому, кто это читает. Как ты уже знаешь, моё имя Максим. Мне 16 лет. Сейчас я лежу в госпитале, который находится в центре Москвы, так как серьёзно болен. Я решил завести этот дневник, потому что я настолько одинок, что мне не с кем поделиться своими мыслями.

Я нахожусь в незнакомом мне городе, где среди миллионов людей нет ни одного друга. В палате я не один, но среди этих людей нет ни одного человека, с которым мне бы хотелось побеседовать, рассказать о том, что чувствую. Поэтому я выбрал эту записную книжку в качестве своего друга.

Сейчас уже вечер, становится всё тише и тише. Мои престарелые соседи засыпают. Как же мне надоели эти однообразные вечера, надоела эта палата и шевелящиеся под одеялами контуры тел. Я устал от боли в груди, от капельниц…

Не дочитав первую запись до конца, Эра почувствовала себя неловко. Подробности о переживаниях этого молодого человека показались ей слишком интимными. И вообще это едва ли было связано с теми событиями, что творятся в городе. Причем тут далекая Москва, болезнь этого парня? Решив, что не найдет в этих строках ничего полезного, девочка закрыла эту страницу и открыла дневник сразу в середине, надеясь найти что-то важное. И она не прогадала. В её глаза сразу бросились слова: «…Меня тревожат кошмары с того самого дня, как я приехал обратно в свой городок…» Отыскав начало записи, Эра продолжила чтение.

10 декабря … года.

Сегодня я видел сон. Настолько ужасный, что, проснувшись, я ещё долго не мог прийти в себя. Было страшно покидать постель, казалось, что эти кошмары никуда не исчезли, а просто затаились в одном из уголков пустого дома. Увиденное ничуть не забылось и до сих пор стоит перед моими глазами.

Меня тревожат кошмары с того самого дня, как я приехал обратно в свой городок, но это видение не сравнится ни с одним сном, что я видел раньше.

Эта страшная тень, что преследует меня в сновидениях, на этот раз не просто гонялась за мной в туманном мареве.

Я помню каждую деталь: обитые железом ворота какого-то знакомого парка, проглядывающиеся в густой тени. Кажется, я видел это место раньше где-то в городе. Вдоль забора парка шел молодой парень, его лицо немного смазалось в воспоминаниях, но во сне его образ был четким. Я даже помню, что у него были большие черные глаза и небольшая родинка над левой бровью. На фоне длинных пустых улиц и высокого забора этот молодой человек казался таким крошечным, но я мог видеть его растерянное лицо. Он вел себя так, как будто заблудился и не знает куда идти: то и дело останавливался, озирался по сторонам, сворачивал куда-то…

Самого меня не было в этом сне, я наблюдал за происходящими событиями неизвестно откуда. Ни о чем не думал и не чувствовал, просто видел сон, не в силах повлиять на его ход.

Пройдя ещё несколько шагов, молодой человек замер на месте, его глаза будто остекленели. Он открыл рот, готовясь закричать, но из его горла вырвалось лишь слабое шипение. Парень не шевелился, его парализовал ужас. И тут появилось то, что его так напугало. По дороге, слегка заметенной снегом, двигалась длинная черная тень. Обычно тени на снегу кажутся синими, а эта, как всегда, была настолько черной, что казалась дырой в нарисованной на холсте картине.

Все произошло очень быстро… я только и видел, как парня поволокло в темноту, и крик его вскоре стих…

Странный и непонятный сон. Единственный из всех кошмаров, что после пробуждения не кажется мне смешным и нелогичным…

Эра ненадолго оторвалась от записей, пытаясь обдумать прочитанное, но поглощенная изумлением, девочка не могла сосредоточиться на своих мыслях, поэтому спустя несколько мгновений перешла к следующей записи.

13 декабря … года.

Это немыслимо! Я осознаю факт произошедшего, но это просто не может быть правдой! Ах, как часто меня терзают подобные мысли.

Может быть, я просто сумасшедший? Очень похоже на то…

Сегодня днём я решил сходить в магазин. Продукты в холодильнике заканчивались, это и вынудило меня выйти на улицу. Уже три дня я не покидал дома. Боязнь людей и паранойя заставляют меня сидеть запертым в четырёх стенах, но иногда нужно делать вылазки, чтобы не умереть от голода и окончательно не забыть, что существует что-то ещё помимо этих пыльных комнат.

На улице стояла ясная погода. Было морозно, но без ветра. Свежий воздух немного поднял настроение. Я даже ненадолго перестал думать о том сне, что видел недавно, больше меня это не тревожило. Заглянув в универмаг, я решил пройтись по самой людной улице, ведущей к главной площади города. Возникла странная потребность побыть среди людей. Видимо, я ещё не настолько одичал, чтобы держаться в стороне ото всех. Но эта прогулка доставила не столько удовольствия, сколько произвела неприятное впечатление. И виной тому совершенно незнакомый мне человек.

В центре городской площади стояла женщина в голубой куртке и раздавала людям какие-то листовки. Не знаю, почему зацепился взглядом за эту женщину, почему меня вдруг передернуло от её присутствия и мной овладело необъяснимое волнение. Я ходил кругами, бросал короткие взгляды в её сторону.

Женщина пыталась всучить листовку каждому проходящему мимо неё человеку и говорила что-то. Никогда раньше не видел такого печального лица. Позже я заметил, что и глаза её заплаканы.

Люди, один за другим, останавливались, выслушивали слова, задумчиво вглядывались в полученный листок. Другие, взглянув на распечатку, отрицательно мотали головой, но никто не отказывался от предложенных листовок.

Я принял эту женщину за одну из навязчивых распространителей рекламы, которых и без неё немало на этой площади. Рекламщики были бы последними в моём воображаемом списке среди людей, на которых стоит заострять внимание, но на эту опечаленную персону я отчего-то снова и снова натыкался взглядом.

И почему любопытство одержало верх? Для чего было подходить настолько близко и давать ей заметить себя? Если бы я этого не сделал, то недавний сон был бы просто бессмысленным видением и однажды просто забылся бы…

Эта женщина, заметив мой неосторожный взгляд, подошла ко мне ближе и протянула один из листков, что предлагала прохожим, со словами: «Вы не могли бы помочь мне?.. Я ищу своего сына. Прошло три дня с тех пор, как он не появлялся дома. Я очень беспокоюсь. Взгляните, может быть, вы его где-нибудь встречали?».

Только когда женщина замолчала, я опустил глаза на её руку. Я едва сдержался от удивления, чтобы не вскрикнуть. Незнакомка протягивала мне напечатанную на листе фотографию молодого человека, и я был готов поклясться чем угодно, что это был тот самый парень из ночного кошмара!

В мыслях тут же материализовалась каждая деталь сновидения.

Рассматривая снимок, я непроизвольно открыл рот. Но разве я мог сказать этой женщине, что видел её сына во сне? Мог ли рассказать о той невероятной и ужасной гибели этого парня в моём видении? Так и не решившись вымолвить и слова, я поспешил уйти. Но несчастная не могла не заметить моё лицо полное изумления. Она догадалась о том, что всё это неспроста и, уловив ниточку надежды, не собиралась упускать её.

«Стой! Ты видел его? Скажи! Прошу тебя, скажи, что знаешь!» - кричала женщина, размахивая распечатанными фотографиями.

Она шла за мной до тех пор, пока я не перешел на бег и умчался прочь.

Вот только от своих мыслей убежать не удалось. Я не хочу думать об этом, но мой мозг не слушается меня и пытается найти разумное объяснение всему этому абсурду. Сомневаюсь, что когда-нибудь пойму, как возможна связь между сном и реальностью.

Нужно просто успокоиться. Подумать о чем-нибудь другом. Может быть, тот парень на фотографии вовсе и не был похож на того, которого я видел во сне. Просто почудилось. Стоит ли из-за этого переживать?

Эра не могла не сделать перерыва и не поразмыслить над прочитанным. Все, что было описано на этих страницах, было ей не чуждо. Она прекрасно понимала чувства автора дневника. Читая дневник Максима, девочке казалось, что она разговаривает с ним. В тексте не было ничего такого, что показалось ей непонятным. Отчасти девочка была даже приятно удивлена прочитанным. «Наверное, и этот Максим был бы рад узнать, что он не одинок и существует человек, который мог бы понять его», - подумала она, и ей стало жаль одинокого автора дневника. После записи о встрече с женщиной автор, судя по датировке, ничего не писал долгое время. Эра расценила это как боязнь впечатленного парня заглядывать в собственный дневник. Последующая запись была менее эмоциональной, но у девочки было предчувствие, что всё это лишь затишье перед бурей.

8 января … года.

Денег осталось не так много. Сбережений хватит максимум на пару месяцев, а значит, что жизни втайне от всех придет конец. Не знаю, может быть, перемены пойдут мне на пользу, однако меня ничуть не прельщает то, что придется покинуть свой дом.

Я не могу назвать себя счастливым человеком, но не хочу перемен. Лучше уж быть отшельником. Пусть моя жизнь скупа на события, но я стараюсь наслаждаться ей, пока это возможно. Как жаль, что всё это не сможет продолжаться долго.

15 января … года.

Не нужно было возобновлять записи в этом дневнике. Он приносит одни несчастья! Но остановиться я уже не могу. В ту же ночь, после того, как я сделал предыдущую запись, мне снова приснился кошмар. Я долго не мог решиться открыть дневник и подробно обо всём написать.

Теперь я всерьёз напуган, потому что убежден в том, что это не просто сны. В городе, действительно, происходит нечто ужасное. О пропажах людей говорят по телевизору, пишут в газетах. Вот только никто не обеспокоен так, как я. Никто не знает, что происходит с пропавшими людьми, а мне почему-то являются видения!

Это дьявольское создание расхаживает по улицам, губит людей и остаётся невидимым для всех. Мне бы хотелось рассказать кому-нибудь об этом, но разве мне поверят? Меня примут за сумасшедшего. Хотя ещё немного - и я вправду сойду с ума.

Я снова видел сон об этой кошмарной твари. На этот раз её жертвой стала молодая женщина лет двадцати пяти. Дьявольский выродок застал врасплох её в безлюдном переулке и поступил так же, как и с тем парнем. Женщина кричала во всё горло, но никто не откликнулся на её вопль…

Я даже не удивился, когда через несколько дней увидел в новостях на городском канале объявление о её пропаже. Должно быть, я единственный, кто знает о случившемся.

Меня не оставляют мысли о том, что я, возможно, вижу эти сны, потому что мне тоже суждено стать жертвой этого чудовища. Я боюсь выходить на улицу…

Девочка почувствовала, как сильно устала разбирать корявый почерк. От тусклого света настольной лампы болели глаза, и казалось, что по страницам плавают жирные красноватые кляксы.

Эра не могла заставить себя оторваться от дневника, хотя и понимала, что не сможет прочитать много, сохраняя внимательность. Но, к счастью, следующая запись оказалась последней:

17 февраля … года.

Сегодня мне исполняется семнадцать лет. Наверное, это мой последний день рождения.

Однажды я пережил смертельную болезнь, у меня появилась надежда на жизнь, а теперь я снова с холодным трепетом предвкушаю смерть.

Вот ведь ирония: я выжил для того, чтобы умереть.

На этот раз я не проходил обследования и мучительных процедур, мне никто не ставил диагноз. Но я знаю, что умру, потому что сама смерть заглянула мне в глаза.

Надежды на спасение больше нет, моя жизнь теперь просто игрушка в руках этой твари, что поселилось в наших краях.

Она истязает меня, посылает эти кошмарные видения, упивается моим страхом. А когда моя душа станет пустой и у меня не останется сил даже на страх, эта тварь придет и допьет её последнюю каплю.

До этого момента, видимо, осталось недолго, ведь я уже почти не способен на страх. Все чувства заменило отчаянье, а разум - апатия.

Вероятно, всё это пережила каждая из жертв дьявольского создания перед тем, как была выпита.

Раньше оно являлось мне только во сне, но совсем недавно я столкнулся с этой мерзкой тварью лицом к лицу.

Неделю назад, ещё до того как все страхи были исчерпаны, изнемогая от страха и нетерпения, я вышел на улицу в поисках смерти.

Я нарочно избегал людных мест, петлял по одиноким улицам, темным закуткам. Я звал ЕГО. Сначала шепотом, после перешел на крик, молил забрать меня, и оно смеялось в ответ тишиной.

Потом страх вдруг исчез. Я взглянул на себя со стороны и увидел обычного безумного парня. И в эту минуту, когда на смену страху пришли сомнения о существовании этого самого существа, оно явилось мне.

Ноги вели меня сами, тело не слушалось меня, оно просто мне не принадлежало. Я и глазами не мог моргнуть без ЕГО разрешения. Я брел в беспамятстве, утопая во мраке улиц и чужой воли.

Не знаю, сколько времени это продолжалось, но когда моё сознание чуть прояснилось, я оказался около старого трехэтажного здания на другом конце города. Когда-то оно было музыкальной школой, а теперь просто заброшенная рухлядь, обтянутая зеленой фасадной сеткой.

Это место мне хорошо знакомо. Ещё до того, как меня отправили в госпиталь на первое обследование, я обучался в этой школе по классу фортепиано. Мои родители верили, что их сын имеет способности к музыке. Потом эту школу закрыли на ремонт, и месяц её гибели совпал с месяцем, когда умерли мои родители. Ремонт так и не был закончен.

ОН дергал за нитки, и я безвольной марионеткой приближался к месту, где в защитной сетке чернел разрыв. Ноги утопали в загнивающих опилках, хрустели битые стекла, ноги вели меня на второй этаж. В эти минуты в мыслях и на сердце было пусто. Я не ощущал ни холода, ни страха, не обращал внимания на запах висящей в воздухе пыли и вообще словно существовал вне своего тела.

Как же бороться с этим существом, когда оно движет тобой, решает за тебя?

Перешагнув последнюю ступеньку, я оказался в длинном коридоре, залитом очень слабым мерцающим светом двух уцелевших ламп. Кто бы мог подумать, что в заброшенной музыкальной школе всё ещё есть электричество.

Пол коридора был завален всевозможным строительным мусором и присыпан обрушавшейся штукатуркой, будто сахарной пудрой.

Тело моё больше не двигалось, я стоял под мерцающей лампой, тупо уставившись в глубь коридора. Мои глаза не сразу заметили, что я в этом месте не один. На другом конце коридора кто-то стоял так же неподвижно, глядя прямо на меня.

Это было ОНО! Само Зло стояло от меня метрах в пятнадцати.

«Вот и конец», - выплыла единственная мысль откуда-то из глубины. Но я не был ему нужен. Выродок смотрел на меня, даже говорил со мной, но не тронул… Он сыт такими, как я, по горло…

Но после этой встречи я потерял надежду на спасение. До этого я молил и свято верил в то, что, если существует материальное зло, значит, должно существовать и то, что ему противоположно.

Но видимо я ошибался. Света не хватает на все тёмные уголки Вселенной, и поэтому случается несправедливость.

Зло губит людей, и никто его не собирается останавливать, иначе бы уже давно попытались остановить. Я больше не верю в силы добра. Наверное, все мы заслужили эту кару, потому и погибаем.

Прощай, мой единственный друг, дневник…

Запись обрывалась на середине страницы. Эра пролистала остальные, но они были пусты. О причине этого догадаться было несложно. Девочка попыталась перечитать несколько последних строк, но не смогла. Ей помешали слезы. Эти несколько записей вызвали у неё целый ураган чувств, но особенно среди них выделялось раскаянье. «…я молился и свято верил в то, что, если существует материальное зло, значит, должно существовать и то, что ему противоположно». Странное чувство не покидало Эру, что эти слова были адресованы именно ей, пусть и сам Максим не знал об этом. А вдруг в её силах покончить с этим кошмаром? Но девочка только и делала, что упрямилась. Говорила, что не готова и даже не задумывалась о том, имеет ли она право быть неготовой, когда гибнут люди и возможно только ей дано это предотвратить. Максим ждал спасения, но никто не пришел на помощь. Ни Эра ли в этом виновата? Что, если бы она раньше взялась разгадывать эту тайну? Может быть, и людей пострадало меньше? Возможно, и малютка Сауле была бы сейчас жива? Эра, сжав кулаки, впилась ногтями в ладони и сильно закусила нижнюю губу. Она была зла на себя, хотелось сделать себе больно. «Нет, нельзя тратить время на раздумья и самобичевание», - решительно подумала девочка.

Из коридора донесся будто проснувшийся уже знакомый шум. Это больше не пугало… Эра без страха покинула свою комнату. Внутри пылал огонь, сердце упругими толчками билось в груди в такт решительным шагам. Слегка дрожащая рука потянулась к двери кладовки.

- Я готова, - сказала она вслух.

В тесную кладовую прокрался свет, и среди груды хлама Эра увидела то, что ожидала увидеть. Ту самую черную косу. Она стояла, неподвижно прислонившись к стене, ожидая свою хозяйку. Руки обхватили черенок. Ладони ощутили холод. Сила и обладатель слились воедино. Тело пронзили сотни электрических зарядов, девочка едва не валилась с ног. Сила лилась сплошным потоком, и девочка с усердием ловила её, словно заглатывала воздух на сильном ветру. В глазах вспыхнул золотой свет. Литая тяжесть с силой ударила в переносицу. Ноги обмякли, и девочку подхватила мощная волна и понесла вдаль по бесконечной реке.