Совместное действие

Я использую термин «совместное действие» вместо употребленного Мидом термина «социальный акт». Это касается больших по объему коллективных форм действия в том, как они соотносятся друг с другом в линиях поведения отдельных участников. Примерами совместного действия являются: торговая сделка, семейный обед, свадебная церемония, хождение по магазинам, азартная игра, праздничная вечеринка, спор, судебное разбирательство, война. Мы отмечаем в каждом случае сходную и отличную формы совместного действия, выраженные четко сформулированными актами участников. Совместные действия могут быть от простого сотрудничества двух лиц до сложной совокупности актов в огромных организациях или учреждениях. Что бы мы не рассматривали в человеческом обществе, мы видим людей, вовлеченных в совместное действие. Тем не менее, общим для этих примеров является то, что при всем их многообразии, различных сочетаниях и сложном переплетении, они — суть жизни общества. Легко понять, исходя из этих замечаний, почему Мид видел совместное действие или социальный акт как отличительную особенность общества. Для него социальный акт был основополагающей единицей измерения общества, анализ которого позволял обнажить совокупную природу общества.

Начнем с того, что совместное действие не может быть сведено к общепринятому или иному типу поведения со стороны участников. Каждый участник обязательно обладает определенной точкой зрения и, сообразуясь с ней, вовлечен в отдельно взятый акт. Именно эта обусловленность актов, а не их совокупность составляет совместное действие. Каким образом отдельные акты сосуществуют друг с другом в человеческом обществе? Их сосуществование не является результатом явного механического манипулирования, как при встряхивании банки с грецкими орехами или посредством непроизвольной адаптации в экологическом симбиозе растительного мира. Вместо этого участники подгоняют свои акты друг к другу, во-первых, идентифицируя социальный акт, в который они готовы быть вовлечены, и, во-вторых, интерпретируя и определяя акты друг друга при формировании совместного акта. Идентифицируя социальный акт или совместное действие, участник способен сориентировать самого себя; он в состоянии проинтерпретировать акты других для того, чтобы направить свое действие в соответствии с ними. Таким образом, действовать так — это значит идентифицировать свадебную церемонию как свадебную церемонию, ограбление как ограбление, спор как спор, войну как войну и т.д. Но даже если эта идентификация произведена, участникам, формирующим совместное действие, необходимо выделить се для того, чтобы проинтерпретировать и определить слаженность актов друг друга. Они должны выяснить, что делают другие и собираются делать, создав индикации друг для друга в том, что делать дальше. Этот краткий анализ совместного действия дает нам право выделить несколько особо важных проблем. Привлекает внимание такой факт: первое — что сущность общества заключена в слаженном процессе действия, а не в установленной структуре отношений. Вне действия любая структура отношений между людьми лишена смысла. Яснее выражаясь, общество должно рассматриваться и пониматься в терминах, выражающих действие. Второе — такое действие должно быть рассмотрено и изучено, не ограничиваясь отдельными линиями поведения действия участников, а в терминах совместного действия, в которых отдельные линии действия взаимообуславливаются и сливаются воедино — будь участник отдельной личностью, коллективом или организациями. Некоторые ученые именно так и считают или хотя бы подразумевают это. Третье — совместное действие необходимо рассматривать как имеющее свой путь развития и свою историю вследствие того, что обладает протяженностью во времени, взаимообусловленным совместными актами. Имея этот путь развития и судьбу, действие зависит от обстоятельств, происходящих в течение этой формации. Четвертое — этот путь развития в основном носит упорядоченный, фиксированный и повторяемый характер посредством общей идентификации и определения совместного действия, создаваемого его участниками. Общее определение позволяет каждому участнику решительно проводить свой собственный акт так, как это соотносится с актами других. Такие общие определения рассматривают все что угодно, объясняя регулярный, стабильный и повторяющийся характер совместного действия в широких сферах жизни группы; они являются типом установленного и закрепленного социального поведения, просматриваемого в концепции культуры. Пятое — как бы то ни было, путь совместных действий, так же должен быть рассмотрен как неопределенность, открытая для множества возможностей. Позволю себе точнее определить наиболее существенные из этих возможностей: 1) совместные действия могут быть основоположенными, а могут и не быть; 2) однажды начавшись, совместное действие может быть прервано, приостановлено или изменено; 3) участники могут не создавать общее определение совместного действия, от которого они отказались и, следовательно, могут переориентировать свои акты различными добавлениями; 4) общее определение все еще может допускать широкие различия в направлении отдельных линий действия и, следовательно, в случае совместного действия, война — хороший пример; 5) новые ситуации могут возникать, вызывая не существующие до сих пор типы совместного действия, ведущие к смешению исследовательских попыток разработать обусловленность совместных актов; 6) даже в контексте общего определения совместного действия участники могут опираться на другие допущения в интерпретации и определении линий действия друг друга. Время не позволяет мне отметить и проиллюстрировать значимость этих возможностей. Однако, достаточно упомянуть, что неопределенность, случайность и трансформация являются частью и предпосылкой процесса совместного действия. Предположить, что разнообразие совместных действий, составляющих человеческое общество, является непоколебимым последующей фиксацией и установленными раз и навсегда источниками, по сути, безосновательно.

Предшествующее описание самости, действия, социального взаимодействия, о6ъектов и совместного действия позволяет нам охватить картину человеческого общества, которая состоит из терминов действия. Общество рассматривается с точки зрения того, как люди соприкасаются в различных ситуациях, подталкиваемые их условиями жизни. Эти ситуации соотносятся в выработанных совместных действиях для того, чтобы выровнять акты участников по отношению друг к другу. Любой участник поступает так, интерпретируя акты других, изменяя созданием индикаций для других то, как им следовало бы действовать. В процессе выстраивания совместного действия отличительной особенностью интерпретации и определения является успех. Как правило, причина совместного действия преимущественно определяется тем, что участники заранее создают ее общепринятую идентификацию, что придаст совместному действию регулярный, стабильный и повторяющийся характер.

Однако существует масса неожиданных препятствий в совместном действии, не имеющих установленных заранее предпосылок, которые должны быть сконструированы в новых линиях. Мид видел человеческое общество в этой связи как многообразный социальный процесс, в который вовлечены формирующие совместные действия люди для того, чтобы разрешать противостоящие им ситуации.

Этот взгляд на общество является главным отличием его понимания социальной и психологической наук хотя бы в том, что представляет общество как действие. Указать на главные отличия в их сопоставлении — лучший способ раскрыть социологическую концепцию Мида в его схеме. Основное отличие заключается в том, что главные направления в социологии и психологии одинаково заблуждаются, не рассматривая людей как организмы, обладающие самостью. Вместо этого они рассматривают людей только как реагирующие организмы и, в соответствии с этим, изучают действие как естественную реакцию, обыгрываемую людьми. Это представлено в попытках объяснить человеческое поведение такими факторами, как мотивы, требования это, отношения, ролевые потребности, цели, статусные ожидания, стрессы от структуры. В этих подходах человек рассматривается как простой набор для оперирования вышеперечисленными факторами для того, чтобы производить заданные действия. В отличие от взглядов Мида такая концепция вульгарно извращает природу человека и человеческого действия. В схеме Мида процесс самовзаимодействия располагается между общепринятыми факторами и следующим за ним действием. В следствие самовзаимодействия человек становится действующим организмом, естественно реагирующим на многообразие факторов, соотносимых с конкретными жизненными ситуациями. Его действия конструируются и направляются для того, чтобы соотноситься с ситуациями в результате вызванных из них реакций. Вводя понятие самость, Мид обратил внимание па то, как люди в процессе жизни управляют и изменяют свой мир, не руководствуясь факторами, несущими основную смысловую нагрузку.

Если люди на самом деле организмы, обладающие самостью, и их действие проявляется в процессе самовзаимодействия, то схемы, задуманные для изучения и объяснения социального действия должны удовлетворять и соответствовать этим признакам. Если это так, то расхожие схемы в социологии и психологии должны быть кардинально пересмотрены. Они должны отталкиваться от до-занятости с общепринятым фактором и конечным результатом к до-занятости с процессом формирования. Они должны рассматривать действие как что-то, сконструированное актером, а не как исходящее из него самого; описывать социальную среду действия в терминах того, как эта среда предстает перед актером, а не так, как она видится ученому. Они должны зафиксировать интерпретационный процесс, к которому они только-только подступились на сегодняшний день; признать, что любой заданный акт имеет успех в том, как этот акт может быть как сконструирован, так и отменен, прерван или принять новую форму.

С методологической и исследовательской точек зрения, изучение действия должно рассматриваться с позиции актера. Так как действие выстраивается актером из того, что он ощущает, интерпретирует, судит, действие необходимо рассматривать в управляемой ситуацией так, как ее видит актер, устанавливать значениями терминов в том, что они означают для актера, следовать линии поведения актера так, как он организует ее, короче говоря, действие должно использоваться в качестве роли для актера и воспринимать мир с его точки зрения. Этот методологический подход диаметрально противоположен так называемому, объективному подходу, широко распространившемуся сегодня, рассматривающего актера и его действия с позиции внешнего беспристрастного наблюдателя. Этот «объективный» подход чреват опасностью для наблюдателя подменой его видения поля деятельности на видение поля деятельности актером. И тут необходимо добавить, что актер действует по отношению к своему миру на основе того, как он видит его, а не так, как мир является внешнему наблюдателю.

Продолжая дискуссию на эту тему, я хочу подчеркнуть, что мы можем выявить структурную концепцию общества. Эта концепция рассматривает общество как определившуюся организацию, знакомую нам по терминам «социальная структура, социальная система, статусная позиция, социальная роль, социальная стратификация, институциональная структура, культурные ценности, мораль, нормы и цели». Эта концепция предполагает, что человеческое общество структурировано вследствие того, что социальные позиции заняты людьми; моделями поведения, в которых они существуют. Далее мы утверждаем, что эта взаимосвязанная структура социальных позиций и моделей поведения является всеобъемлющей детерминантой социального действия, проявляясь в таких. структурных образованиях, как ролевые потребности, статусные запросы, стратификация, культурные предписания, цели и нормы. Социальное действие распадается на две основные категории: конформность (соответствие), отмеченную приверженностью к структуре, и девиантность (отклонение), характеризующуюся отходом от этого. Так как это положение видится нам основным и детерминирующим, структура становится объектом социологического изучения и анализа, очерчивая почти универсальное утверждение, что человеческая группа общества есть «социальная система». Хотя, возможно, это неважно для того, чтобы представлять концепцию общества как структуру или организацию, прочно укоренившуюся в ныне существующей современной социологии.

Схема Мида определенно противоречит этой концепции. В ней общество рассматривается не как определившаяся (установленная) структура, но то, как люди приспосабливаются к условиям жизни; она рассматривает социальное действие не как следствие социальной структуры, а как формацию, созданную людьми-актерами; она рассматривает формацию действия не как социетальные факторы, приводимые в движение набором человеческих организмов, а как конструкции, созданные актерами независимо от того, что они берутся объяснять; рассматривает жизнь группы не как проявление или высвобождение определившейся структуры, а как процесс построения совместных действий; она включает действия как имеющие различные пути развития, не ограничиваясь альтернативами конформности или девиантности под давлением определившейся структуры; она рассматривает так называемое взаимодействие между частями общества не как прямое влияние одной части на другую, а как промежуточный фактор интерпретаций, создаваемых людьми; следовательно, она рассматривает общество не как систему, будь она статичной, подвижной или какой-либо другой формой равновесия, а как огромное число встречающихся совместных действий, тесно связанных или вовсе не связанных друг с другом, во многом заранее подготовленных и проверенных или распространяемых в новых сферах, но всегда отвечающих намерениям участников, а не потребностям системы. Я сказал достаточно, думаю, теперь необходимо показать определяющие различия между концепцией Мида и широко распространенными социологическими концепциями общества как структуры. Эти различия не означают, между прочим, что позиция Мида отвергает существование общества как структуры. Такая позиция была бы нелепой. Существуют такие понятия, как социальные роли, статусные позиции, категории порядка, бюрократические организации, отношения между институтами, различные властные соглашения, социальные коды, нормы, цели и т. д. Они очень важны. Но важность их не определяется вышеуказанным определением действия и голословным утверждением существования как частей самооперирования системы. Они важны только тогда, когда они открывают значимый процесс интерпретации и определения, формирующий совместные действия. Их способ действия и протяженность, в которых они широко развиваются от ситуации к ситуации, зависит от того, что люди берутся объяснять и как они оценивают то, что они выбрали для объяснения. Позвольте мне проиллюстрировать это одним кратким примером. Нелепо, например, утверждение определенного числа выдающихся социологов, что социальное взаимодействие — это взаимодействие между социальными ролями. Очевидно, что социальное взаимодействие — это взаимодействие между людьми, а не между ролями. Необходимость участников взаимодействия интерпретировать и контролировать противоречивые ситуации, например, определяя тему для разговора, обсуждения проблем, не требует придания выразительности своим ролям. Это явно проявляется в строгих ритуальных обычаях тем, что направленное и содержательное действие может быть объяснено ролями. Как правило, направление и содержание исходят из того, с чем люди имеют дело при взаимодействии, когда роли оказывают влияние на направление и смысл действия.

Еще один важный результат схемы Мида относится к вопросу о том, что объединяет человеческое общество. Как мы знаем, этот вопрос рассматривается социологами как проблема единства, стабильности и подчинения законам. Как нам известно, типичный ответ, даваемый социологами, состоит в том, что единство, стабильность и упорядоченность исходят из признания некоторых основных понятий, таких как: мораль, нормы и особенно ценности. Таким образом, это позволяет считать общие ценности чем-то вроде связующего звена всего общества, вроде контролирующего регулятора, создающего и поддерживающего деятельность в обществе упорядоченными отношениями, и как силы, сохраняющей стабильность в обществе. С другой стороны, конфликт между ценностями или их дезинтеграция приводят к распаду, дезорганизации и нестабильности. Если мы рассматриваем общество как комплекс определенных взаимодействий, то такая концепция человеческого общества приводит предмет исследования к большому количеству его модификаций. Такой подход возможен по множеству причин, зависящих от ситуации, вызванной совместным действием или отсутствием необходимости признания общих ценностей. Участники приспосабливаются друг к другу, упорядочивают социальные действия, руководствуясь компромиссом или принуждением, для того, чтобы использовать один другого для достижения собственных целей или в целях общей необходимости. Это почти что верно для наших современных обществ с их большим различием в структуре, интересах и различным пониманием действительности. В самом широком смысле общество становится формацией действенных отношений. Если мы будем пытаться выделить, проанализировать и понять жизнь общества, предполагая, что существование самого общества обязательно зависит от разделения ценностей, то это может привести к деформированному толкованию, крупному искажению и неправильным линиям интерпретации. Я полагаю, что Мидовская перспектива постановки вопроса того, как люди стремятся выровнять свои действия в различных ситуациях, а не исходя из требований общих ценностей, есть наиболее приемлемый и реалистический подход.

Существует много других важных социологических обобщений в теории Мида, которые из-за ограниченности объема статьи я лишь упоминаю. Социализация меняет этот процесс от состояния эффективной интернализации норм и ценностей в сторону культивирования способностей эффективно принимать роли других. Социальный контроль становится существенным и необходимым предметом самоконтроля. Социальные изменения становятся протяженным во времени процессом в жизни человеческих групп вместо эпизодических внешних факторов, играющих важную роль в установлении структуры. Жизнь человеческой группы — это всегда незавершенный и сложный процесс развития, а не перескакивание от одного завершенного состояния к другому.

Блумер Г. Общество как символическая интеракция[515]

Термин «символическая интеракция» относится к совершенно определенному, особому виду интеракции, которая осуществляется людьми. Особенность этой интеракции заключается в том, что люди интерпретируют или определяют действия друг друга, а не просто реагируют на них. Их реакции не вызываются непосредственно действиями другого, а основываются на значении, которое они придают подобным действиям. Таким образом, интёракция людей опосредуется использованием символов, их интерпретацией или приданием значения действиям другого. Это опосредование эквивалентно включению процесса интерпретации между стимулом и реакцией.

Простое признание того, что люди интерпретируют действия друг друга, используя это как средство осуществления интеракции, пронизывает взгляды и труды многих исследователей. Однако немногие из них пытались проанализировать, что же означает подобная интерпретация для понимания человека и сообществ людей. Обычно просто довольствуются признанием того, что исследователь должен учитывать «интерпретацию» или что символы, такие как культурные нормы и ценности, должны быть включены в анализ. Один лишь Дж. Мид, на мой взгляд, пытался глубоко разобраться в том, что означает акт интерпретации для понимания самого человека, человеческого действия и человеческого сообщества. Основные положения его анализа настолько проницательны, глубоки и важны для понимания групповой жизни людей, > что мне хотелось бы их разъяснить.

Ключевая идея анализа Мида заключается в том, что человек обладает «личностным Я» (self). Эта мысль не должна отбрасываться как слишком сложная или как настолько простая, что она очевидна и не заслуживает внимания. Заявляя, что человек обладает «личностным Я», Мид имел в виду главным образом то, что человек может служить объектом для своих собственных действий. Человек может действовать по отношению к себе так же, как по отношению к другим. Каждый из нас знаком с подобного рода действиями, когда человек сердится на себя, дает себе отпор, гордится собой, спорит с собой, старается поддержать свое мужество, говорит себе, что он должен «сделать это» или «не делать этого», ставит перед собой цели, совершает компромиссы с самим собой или планирует, что он собирается сделать. То, что человек действует по отношению к себе таким или сотнями других способов, подтверждается простым эмпирическим наблюдением.

Мид рассматривает эту способность человека действовать по отношению к самому себе как к объекту в качестве центрального механизма, при помощи которого человек взаимодействует с окружающим миром. Этот механизм дает возможность человеку формировать значение предметов в своем окружении и, таким образом, руководить своими действиями. Все, что человек осознает, он обозначает для себя: тиканье часов, стук в дверь, появление друга, замечание товарища, признание того, что он должен выполнить задачу, или понимание того, что он простудился. «И, наоборот, все, что он не осознает, он, естественно, не может мысленно обозначить.

Сознательная жизнь человека с того времени, как он просыпается утром и до того, как он засыпает вечером, представляет собой сплошной поток формирования значений вещей, с которыми он имеет дело и которые он принимает во внимание. Таким образом, человек, его организм взаимодействует с окружающим миром, посредством механизма формирования значений. Именно этот механизм включен в интерпретацию действий других. Интерпретировать действие другого — это определить для себя, что действие имеет то или иное значение, тот или иной характер.

Согласно Миду, формирование значений имеет первостепенную важность. Важность эта двоякая. Во-первых, сформировать значение чего-то — значит выделить это из окружения, отделить, придать этому смысл или по терминологии Мида превратить это в объект. Объект — т.е. то, что индивид мысленно обозначает, — отличается от стимула. Отличие объекта от стимула заключается в том, что объект не может воздействовать на индивида непосредственно и не может быть идентифицирован независимо, от индивида. Значение объекта придается ему индивидом. Объект является продуктом диспозиции индивида действовать, а не стимулом, который вызывает действие. Индивид не окружен уже существующими объектами, которые воздействуют на него и вызывают его действия. На самом деле индивид сам конструирует свои объекты на основе осуществляемой им деятельности. В любом из своих бесчисленных действий — либо малых, таких как одевание, либо больших, таких как подготовка к профессиональной карьере, — индивид мысленно обозначает для себя различные объекты, наделяя их значением, определяя их уместность для своего действия и принимая решение на основе этой оценки. Вот что подразумевается под интерпретацией, или действованием на основе символов.

Второй важный вывод, который можно сделать из того факта, что человек формирует значения, заключается в том, что его действия конструируются или строятся, а не просто протекают. Какое бы действие не предпринимал человек, он всегда мысленно для себя обозначает различные вещи, которые надо принять во внимание в ходе этого действия. Он должен отметить, что хочет сделать и как он должен это сделать; он должен отметить для себя различные условия, те, которые могут быть полезны для его действия, и те, которые могут помешать его действию; он должен принимать во внимание требования, ожидания, запрещения и угрозы, которые могут возникнуть в ситуации, в которой он действует. Его действие строится шаг за шагом посредством процесса формирования значений. Индивид объединяет в единое целое свое действие и руководит им, принимая во внимание различные вещи и. интерпретируя их значимость для своего будущего действия. Нет такого сознательного действия, в отношении которого это утверждение не было бы справедливо.

Процесс конструирования действия посредством формирования значений не укладывается ни в одну из принятых психологических категорий. Этот процесс отличен и различен по сравнению с тем, что называют «эго», так же, как он отличен от любой концепции, которая рассматривает «личностное Я» (self) в терминах составных частей. Формирование значений — это развивающийся коммуникативный процесс, в ходе которого индивид замечает предмет, оценивает его, придает ему значение и решает действовать на основе данного значения. Человек противостоит миру и другим людям посредством этого процесса, а не просто при помощи «эго». Далее, процесс формирования значений не может быть отнесен к тем внешним или внутренним силам, которые, как предполагается, оказывают воздействие на индивида и вызывают его поведение. Давление окружающей среды, внешние стимулы, побуждения, желания, социальные установки, чувства, идеи — все это не объясняет процесс формирования значений. Индивид формирует значение и интерпретирует подобные явления, учитывая предъявляемые ему социальные требования, замечая, что он сердится, осознавая, что он хочет купить что-то, что он испытывает данное чувство, сознавая, что ему не нравится обедать с тем, кого он презирает, понимая, что он думает, делая те или иные вещи. Обозначая для себя подобные явления, индивид противопоставляет себя им, принимая или отвергая их, или преобразуя их в соответствии с тем, как он их определяет или интерпретирует. Следовательно, поведение человека, не является результатом давления окружающей среды, стимулов, мотивов, социальных установок или идей. Оно возникает в результате того, как он интерпретирует эти вещи и обращается с ними в действии, которое он конструирует. Процесс формирования значений, посредством которого конструируется человеческое действие, не может быть объяснен факторами, которые предшествовали действию. Процесс формирования значений существует как таковой и должен таким приниматься и изучаться. Именно при помощи этого процесса человек конструирует сознательное действие.

Мид признает, что конструирование индивидом действия посредством процесса формирования значений всегда происходит в социальном контексте. Поскольку этот процесс очень важен для понимания символического интеракционизма, его надо объяснить более подробно. Весьма существенно, что групповое действие принимает форму приспособления друг к другу индивидуальных линий действий. Каждый индивид подстраивает свое действие под действия других, выясняя, что они делают или что они собираются делать, т. е. выясняя значение их актов. Для Мида это происходит при помощи индивидуального «принятия роли» других — либо роли конкретного лица, либо роли группы (мидовского «обобщенного другого»). Принимая подобные роли индивид стремится определить намерение или направление действий других. Именно таким образом происходит групповое действие в человеческом обществе.

Вышеизложенное характеризует, на мой взгляд, основные черты мидовского анализа, основы символического интеракционизма. Они предполагают следующее: человеческое общество состоит из индивидов, которые обладают «личностным Я» (self), т.е. они сами формируют значения; индивидуальное действие есть его конструирование, а не просто совершение, оно осуществляется индивидом при помощи оценивания и интерпретации ситуации, в которой он действует; групповое или коллективное действие состоит из выравнивания индивидуальных действий, при помощи интерпретации и принятием во внимание действий друг друга. Эти положения могут быть легко проверены эмпирически. Я не знаю ни одного случая группового действия людей, к которым бы не были применимы эти положения.

Практически все социологические концепции человеческого общества не учитывают, что индивиды, составляющие общество, обладают «личностным Я» в вышеизложенном смысле.

Соответственно, подобные социологические концепции не рассматривают социальные действия индивидов в человеческом обществе как конструируемые ими при помощи процесса интерпретации. Вместо этого действие рассматривается как продукт факторов, которые воздействуют на индивидов и действуют через них. Если уделяется место «интерпретации», то интерпретация рассматривается лишь как выражение других факторов (таких как мотивы), которые предшествуют действию, и, следовательно, интерпретация исчезает как самостоятельный фактор. Таким образом, социальное действие людей рассматривается как. внешний поток или выражение воздействующих на них сил, а не как акты, которые строятся людьми при помощи интерпретации ими тех ситуаций, в которые они попадают.

Человеческое общество необходимо рассматривать как состоящее из действующих людей, и жизнь общества надо рассматривать как состоящую из этих действий. Действующими единицами могут быть отдельные индивиды, коллективы, члены которых действуют вместе в общем поиске, или организации, действующие от имени группы. Соответствующими примерами могут служить отдельные покупатели на рынке, театральная труппа или группа миссионеров, деловая корпорация или национальная профессиональная ассоциация. Безусловно, можно рассматривать общество и по-другому, а не только в терминах действующих единиц, которые составляют общество. Я просто хочу указать на то, что в отношении конкретной или эмпирической деятельности человеческое общество обязательно должно рассматриваться в терминах действующих единиц, которые его составляют. Я бы добавил, что любая модель человеческого общества, претендующая на реалистический анализ, должна уважать эмпирическое признание того, что человеческое общество состоит из действующих единиц.

Соответствующее уважение должно быть проявлено и в отношении тех условий, в которых подобные единицы действуют. Одно из основных условий заключается в том, что действие происходит в определенной ситуации и по отношению к этой ситуации. Какова бы ни была действующая единица — индивид, семья, школа, церковь, деловая фирма, профсоюз, законодательный орган и т. д., любое конкретное действие формируется в свете той ситуации, в которой оно происходит. Это приводит к признанию второго основного условия, а именно к тому, что действие формируется и конструируется посредством интерпретации ситуации. Действующая единица обязательно должна идентифицировать вещи, которые она должна принять во внимание — задачи, возможности, препятствия, средства, требования, неудобства, опасности и т. п.; она должна их определенным образом.оценить и принять решение на основе этой оценки. Такое поведение по интерпретации может иметь место у индивида, когда он руководит своими собственными действиями, в коллективе индивидов, действующих согласованно, или у «агентов», действующих от имени группы или организации. Групповая жизнь состоит из действующих единиц, развивающих действия, направленные на то, чтобы справиться с ситуациями, в которых они оказываются.

Обычно большинство ситуаций, с которыми сталкиваются люди в данном обществе, дефинируются или «структурируются» ими одним и тем же образом. Посредством предшествующей интеракции они развивают и приобретают общее понимание или определение того, как надо действовать в той или иной ситуации. Эти общие определения дают возможность людям действовать одинаково. Обычно повторяющееся поведение людей в подобных ситуациях не должно привести исследователя к заблуждению, что здесь нет процесса интерпретации. Наоборот, даже если действия участвующих людей и одинаковы, эти действия конструируются ими при помощи процесса интерпретации. Поскольку под рукой имеются готовые и общепринятые определения ситуаций, то руководство действиями, их организация не требуют большего напряжения у людей. Однако многие другие ситуации не могут определяться участвующими людьми одинаково. В этом случае линии их действий не согласуются и коллективное действие блокируется. Необходимо развивать интерпретации и вырабатывать эффективное приспособление участников друг к другу. В случае таких неопределенных ситуаций необходимо выделить и изучить процесс возникновения определения.

В то время как социологи и исследователи человеческого общества сосредотачивают свое внимание на поведении действующих единиц, символический интеракционизм «требует» от исследователя, чтобы он понял процесс интерпретации, при помощи которого они конструируют свои действия. Этот процесс нельзя понять лишь обращаясь к условиям, которые предшествовали этому процессу. Подобные предшествующие условия помогают понять этот процесс в той степени, в какой они включаются в него, но как указывалось выше, они не составляют самого процесса. Этот процесс нельзя также понять, выводя его характер из открытого действия, которое является его результатом. Для того чтобы понять этот процесс, исследователь должен принять роль действующей единицы, поведение которой он изучает. Поскольку интерпретация осуществляется действующей единицей в терминах формирования значений, оценивания объектов, принятия решений, то процесс должен рассматриваться с точки зрения действующей единицы. Старание понять процесс интерпретации, оставаясь в стороне так называемым «объективным» наблюдателем и отказываясь принять роль действующей единицы, приводит к риску проявления наихудшего субъективизма — объективный наблюдатель склонен включить в процесс интерпретации свои собственные догадки вместо того, чтобы понять процесс так, как он происходит, у действующей единицы.

С точки зрения символического интеракционизма, социальная организация является структурой, внутри которой действующие единицы развивают свои действия. Структурные характеристики, такие как «культура», «социальная система», «социальная стратификация» или «социальные роли», создают условия для их действия, но не детерминируют их действие. Люди — т. е. действующие единицы — не действуют в отношении культуры, социальной структуры и т. д.; они действуют в отношении ситуаций. Социальная организация входит в действие лишь в той мере, в какой она создает ситуации, в которых люди действуют, в какой она поставляет наборы символов, которые люди используют в интерпретации ситуаций. Эти две формы влияния социальной организации важны. В утвердившихся, стабилизированных обществах, таких как изолированные примитивные племена или крестьянские общины, это влияние, безусловно, глубоко. В случае других человеческих обществ, особенно современных, в которых возникают потоки новых ситуаций, а старые ситуации становятся нестабильными, влияние организации уменьшается. Необходимо иметь в виду, что наиболее важным элементом, с которым сталкивается действующая единица в ситуациях, являются действия других действующих единиц. В современном обществе со все возрастающим числом перекрещивающихся линий действий обычным является появление ситуаций; в которых действия участников до этого не были отрегулированы и стандартизированы. В этом случае существующая социальная организация не формирует ситуаций. Соответственно символы или средства интерпретации, используемые действующими единицами в подобных ситуациях, могут значительно варьировать. Поэтому социальное действие может выходить за рамки существующей организации в любом из ее структурных компонентов. Организацию человеческого общества нельзя идентифицировать с процессом интерпретации, используемым ее действующими единицами; хотя организация и влияет на этот процесс, она не охватывает этот процесс.

Я хочу подчеркнуть, что любое социальное изменение, поскольку оно включает изменение в человеческих действиях, неизбежно опосредуется интерпретацией со стороны людей, которые попадают в меняющиеся условия, — изменение проявляется в форме новых ситуаций, в которых люди должны конструировать новые формы действия. Интерпретации новых ситуаций не предопределены условиями, предшествующими ситуациям, а зависят от того, что принимается во внимание и оценивается в конкретных ситуациях, в которых формируется поведение. Вполне возможны различные вариации в интерпретации, поскольку действующие единицы обращают внимание на различные объекты в ситуации или придают различный вес объектам, которые они замечают или объединяют по-разному. В теоретических положениях, касающихся проблемы социальных изменений, было бы разумно признавать то, что любое социальное изменение опосредуется действующими единицами, интерпретирующими ситуации, с которыми они сталкиваются.

Blumer H. Sociological Implications of the Thought of George Herbert Mead[516]

My purpose is to depict the nature of human society when seen from the point of view of George Herbert Mead. While Mead gave human society a position of paramount importance in his scheme of thought he did little to outline its character. His central concern was with cardinal problems of philosophy. The development of his ideas of human society was largely limited to handling these problems. His treatment took the form of showing that human group life was the essential condition for the emergence of consciousness, the mind, a world of objects, human beings as organisms possessing selves, and human conduct in the form of constructed acts. He reversed the traditional assumptions underlying philosophical, psychological, and sociological thought to the effect that human beings possess minds and consciousness as original " givens, " that they live in worlds of pre-existing and selfconstituted objects, that their behavior consists of responses to such objects, and that group life consists of the association of such reacting human organisms. In making his brilliant contributions along this line he did not map out a theoretical scheme of human society. However, such a scheme is implicit in his work. It has to be constructed by tracing the implications of the central matters which he analyzed. This is what I propose to do. The central matters I shall consider are (1) the self, (2) the act, (3) social interaction, (4) objects, and (5) joint action.