Люцифер во всех нас

Между тем день заканчивался. Над тропой сгущались сумерки. Я уже почти вернулся к своей стоянке у нижнего озера, и мне предстояло принять важное решение. Переночевать у озера или вернуться домой? Оставшись у озера, я рисковал забыть информацию, которой наградила меня Богиня. Тронувшись в обратный путь, я мог бесповоротно повредить своему и без того изможденному телу. Подумав, я наконец решил покинуть озеро и молиться, чтобы Богиня благословила мою дорогу домой.

Вернувшись к стоянке, я стал поспешно собирать вещи и снимать палатку. Я подумал, что, если поторопиться, можно довольно быстро спуститься вниз. Такой марш-бросок выведет причастие из крови и я смогу сесть за руль, чтобы добраться до дома. Но очень скоро я ясно понял, что этот план нереален. Сворачивая спальный мешок и палатку, я то и дело чувствовал, как мое внимание рассеивается. Я часто погружался в транс, и в мое сознание притекала новая информация от Богини.

Выходя из очередного транса, я вдруг почувствовал какой-то неудержимый порыв. Не успев даже понять, в чем дело, я осознал, что стремительно направляюсь в сторону озера. С каждым шагом я ощущал в себе некую безрассудную страсть, и вскоре мне захотелось поскорее сбросить с себя одежду. Вскоре я стоял перед озером совершенно голый.

Я словно обнажился перед всем миром. На озере были люди, и они могли меня видеть, но мне было радостно и удивительно легко. С вновь обретенным чувством свободы я стал осматривать все вокруг, как король свои владения. Заметив на себе чей-то взгляд, я просто махал рукой. Столь фривольное поведение, конечно, разительно отличалось от моих обычных скромных манер. Я всегда стараюсь быть среди людей как можно более неприметным.

Желание вести себя по-другому становилось все сильнее, и вскоре я почувствовал, что уже не принадлежу себе. Я был движим чем-то или кем-то. Это ощущение подкреплялось диким хохотом, который медленно накапливался в животе и потом мощно вырывался из моих уст. Хохот был таким сильным и громким, что отдавался эхом еще целых пять секунд. Очевидно, другое сознание прочно завладело моим телом и этими раскатами проявляло себя через меня. Затем, к моему вящему изумлению, стало меняться и само мое тело. С восхищением и одновременно с беспокойством я наблюдал, как пальцы, руки и в конце концов все мое тело стало покрываться многоцветными полосками — красными, оранжевыми, зелеными и голубыми. Я переливался всеми цветами радуги. Тем временем с моими руками и кожей происходило нечто странное. Пальцы превращались в острые когти, а моя многоцветная кожа становилась грубой и чешуйчатой. Потрясенный, я понял, что превращаюсь в человека-рептилию! Как ни отвратительно, но я почувствовал, что мне это нравится. Почему? Просто я хорошо знал эту рептилию. Собственно, это была давно утраченная часть меня самого. Это был Люцифер. Я становился Люцифером!

Придя в еще больший восторг, я решил хотя бы на время полностью почувствовать себя Люцифером — другой личностью в другом теле. Я наслаждался космической энергией, нахлынувшей на меня в качестве приложения к новой личности, и радовался ее мощи. Я чувствовал, что при желании смог бы творить или разрушать вселенные. Я мог бы обладать чем угодно, как только захочу, без всяких ограничений. Я хвастался вслух, что мне по праву принадлежит роль Царя Мира, и мир должен быть у моих ног. И никто, никакой закон, никакое правительство не посмели бы это оспорить. Я ухмылялся и злобно хохотал в предвкушении, что кто-то на этом горном озере отважится указывать мне, как себя вести. Пусть попробуют запретить мне бегать голым мимо их палаток и совершать разнузданные половые акты со всяким, кто попадется мне на глаза! Мир был моей личной площадкой для игр, и я был намерен делать исключительно то, что мне вздумается. «Да уж, — заключил я, — Люцифер и вправду Мятежный Сын».

Но я ощутил и другую сторону Люцифера. У меня, как и у него, появился неиссякаемый источник духовного знания. Я обладал эзотерической мудростью всех веков, потому что я и был ее автором. Моим домом были подземные склепы и залитые луной горные долины, где в тайных ритуалах посвящения передавались эзотерические учения. В этих местах я всегда пребывал незримой силой.

Но, при всей моей новой мудрости и мощи, мне чего-то не хватало. Я, Люцифер, все-таки чувствовал себя ограниченным. Нечто внутри меня говорило, что я навсегда преодолею эту ограниченность и обрету полную силу, только воссоединившись с моей матерью, Богиней. Изо всех сил крикнул я, обращаясь к небу: «Дай мне Твою силу, Мать, сделай меня единым с Тобой!». Я взывал вновь и вновь, пока не пришел в неистовство, а мои крики, уже больше похожие на ржание, не стали слышны всем на берегах озера. Ничто, кроме полного единения с моей Матерью, не удовлетворило бы меня.

Взывая к Богине, я осознал, что на самом деле у Люцифера есть и сердце, и душа, хотя и очень глубоко внутри. Его крик выдавал сильную любовь к Матери и желание совершенно раствориться в Ее любви. Я чувствовал, что, соединись Люцифер со своей Матерью, это сложное существо стало бы лучшим представителем Богини на Земле. После этого он стремился бы распространить Ее мудрость и энергию по всей планете.

Когда люциферовы мольбы, вырывавшиеся из моего воспаленного горла, смягчились до интонаций раскаявшегося и достойного Сына, Богиня наконец снизошла к Своему отпрыску. Вскоре я почувствовал, как в мои пальцы-когти проникает Ее энергия и струится по всему моему многоцветному телу. Ее сила накапливалась во мне, пока меня не начало сильно трясти. Но я все продолжал взывать, понимая, что только преобразующая сила Богини сделает меня единым с Ней, и это был мой шанс полностью осуществить мою мечту. Потом возникло ощущение, что я на краю смерти и вот-вот взорвусь, как сильно надутый воздушный шар. Из последних сил я крикнул в последний раз, упал на колени, потом на спину, и какое-то время лежал, распластавшись голым на берегу. Не знаю, сколько это продолжалось.

Открыв наконец глаза, я почувствовал, что пришел в себя. Люцифера не было. Из последних сил я заставил себя сесть и стал подробно вспоминать свое удивительное единение с Люцифером. Вскоре я удовлетворенно вздохнул. До меня дошло. Я понял Люцифера до конца, потому что был им. Или он был мною — я еще не знал толком. Во всяком случае, я понимал, что Люцифер был частью меня. Существо, которое я искал, всегда было во мне. Он был той частью меня, которую я называю внутренним ребенком-бунтарем, вечно стремящимся к безграничной свободе. Он был и моим внутренним диктатором, которому нужна вся полнота власти для удовлетворения его эгоцентрических желаний. Но он же был моим внутренним учителем, слугой Богини и Ее возлюбленным. Я окончательно понял, что Любовь Люцифера к Ней ни с чем не сравнима. А почему бы и нет? При всех его недостатках Она бесконечно любила его. Но был ли Люцифер готов потерять себя, соединившись с Богиней? Над этим вопросом мне предстояло подумать.

В заключение я решил, что характерные черты Люцифера можно обнаружить и в Матриархате, и в Патриархате. Его дикое, неистовое и неудержимое поведение было отчетливо матриархальным и напоминало о грубых склонностях почитателей Богини. Желание же обрести силу и власть над другими, чтобы удовлетворять свои амбиции, было, конечно, патриархальным. И хотя «разрушительная» природа Люцифера присутствовала в обеих традициях, была существенная разница в том, как она проявлялось. Я чувствовал, что благодаря его бурному поведению мог бы преодолеть любые ограничения и стать чем-то большим, чем я был. Когда же дело касалось власти над другими, у меня не возникало подобного чувства. Такое желание было самоцелью и явно не предвещало единения с Богиней или любой силой, более могущественной, чем я сам. Поэтому, как Богиня и заявила раньше, власть не может считаться ступенью вверх на лестнице эволюции. Наоборот: возможно, это самый худший вид разрушения.

С этим новым пониманием самого себя и Люцифера я не торопясь собрал одежду и пошел к своей стоянке.