Глава V. О нищете и ее причинах. Тесная связь индивидуального богатства c всеобщим благополучием

О нищете и ее причинах. Тесная связь индивидуального богатства c всеобщим благополучием. Социальное состояние - первая потребность человека, а труд- необходимое условие существования общества, отсюда следует, что всякий трудящийся должен получить возможность жить в обществе, которое не.нарушает законов природы. Уважение этих законов или свобода промышленности - единственное средство сделать невозможными постоянные усилия эгоизма, разрушить социальную гармонию, какими должны быть отношения покупателей и продавцов. Опасность испортить эти отношения, в особенности когда речь идет о производителях сельского хозяйства. Результаты предпочтения данного деньгам над естественными богатствами. Как этот металл из слуги общества сделался его тираном. О разрушении кредита и установлении процента. Государь и народ - те, кто больше всего страдают отплохой организации общества.

«…» Ни у кого нет собственного рабочего дня /производства/ всех вообще продуктов, никто, как бы богат он ни был, не может иметь владения достаточно протяженного, чтобы там все произрастало. Не может так быть, чтобы кто-либо, владея даже самыми ценными продуктами единолично, не оказался бы крайне несчастным, если бы он не смог обменять то, что у него в избытке на то, чего у него нет, обрекая /того/, с кем он договорился о подобной глупости потреблять в десять раз больше тех продуктов, которые ему не нужны и обходиться без других.

Поскольку богатство есть лишь постоянное общение человека с человеком, ремесла с ремеслом, страны со страной и даже королевства с королевством, /является/ ужасным заблуждением пытаться искать причину нищеты в ином, чем в прекращении тор­говли, случившейся из-за нарушения пропорции в ценах, что не менее существенно как для процветания всех государств, так и для поддержания их существования. «…»

Итак, для того, чтобы это намерение было выполнимо, необходимо, чтобы каждый, продавая и покупая, не прогадывал, чтобы выгода справедливо делилась между одним и другим. Однако, как это видно на всех видах сделок, люди не столь придирчивы к тому, чтобы при их заключении дать возможность восторжествовать этому правилу справедливости. Каждый торговец, оптовый или розничный, желал бы, чтобы выгода от сделки, вместо того, чтобы быть поделенной как полагается, досталась ему одному, хотя бы ценой всего имущества и даже жизни его соотечественника. Способствовать разрушению государства, потому что это равносильно тому, что торговля ведется фальшивыми мерами, все равно, что лишиться рассудка, к такому поведению можно применить евангельское изречение: той же мерой, какой меряешь других, меряй себя, именно поэтому, желая получить продукт своего соседа с убытком /для соседа/, в конце концов вынужден будешь отдать и свои таким же образом.

Одна Природа, или провидение, может заставить соблюдать справедливость, лишь бы никто не вмешивался в это, и вот как она этого добьётся. Она обяжет продавать и покупать при всех видах сделок так, чтобы душой всех сделок была польза, как для продавца, так и для покупателя, благодаря этому равновесию и балансу, один и другой в равной мере прислушаются к разуму и ему подчинятся. «…»

Говорят и повторяют, что для того, чтобы существовала счастливая ситуация, надо, чтобы все вещи были и постоянном равновесии и сохраняли цену, пропорции в отношениях между собой и в отношении издержек, которые необходимы для их воспроизводства. Ведь известно, что в тот момент, когда к тому, что находится в равновесии, подобно весам, будет прибавлен несколько больший вес, то другая /чашка весов/ немедленно поднимется вверх, как если бы на ней ничего не было, /А поэтому при нарушении равновесия/… все будет потеряно, как для того, кто наживается на несчастии другого, так и для того, кто пострадает... Убеждают в этом двумя способами, когда будет поставлен под удар либо купец, либо его продукт, что производит один и тот же эффект.

Вот как это происходит, когда это постигает купца-продавца или покупателя; чтобы поддерживать равновесие, един­ственный хранитель всеобщего благополучия, нужно, чтобы всег­да был паритет продаж и покупок и необходимо поступать так каждому, без чего все гибнет. С момента, когда многие покупатели или продавцы вынуждены будут покупать меньше или продавать быстрее, чтобы удовлетворить некоторым неожиданным требованиям, или воздержаться от расходов по тем же причинам, продукт тотчас же погибнет или из-за отсутствия покупателей или потому что его надо выбросить, это влечет разорение купца, поскольку тогда люди, с которыми он заключил сделку, радуясь несчастью своего соседа, подумают, что нашли способ обогатиться на его разорении, не понимая, что роют тем самым себе могилу. И достаточно, чтобы это постигло - часть /продукции/, чтобы задушить все остальное, потому что наименьшее расстройство подобно дрожжевой заразе, которая портит все государство из-за взаимной связи вещей между собой, как это показано...

Покупатель мало думает о том, что продавец -лишь поручитель покупателя и что он должен рассчитываться о ним как приказчик с хозяйкой, как комиссионер с торговцем, оплачивая ему справедливо все его издержки и цену его труда, или иначе говоря, чем больше труда, тем больше прибыль для хозяина.

Эта справедливость, будучи естественным правом, должна соблюдаться в торговле даже незначительными продуктами, иначе они погибнут один за другим, она же обязательна и в обмене зерна со всем прочим, так как, порождая вое жизненные потребности, они /зерновые продукты/ действуют в отношении их /потребностей/ одинаково, но нужно, чтобы они /продукты/ действовали одинаковым оружием, иначе в силу отмеченных выше обстоятельств одни /продукты/ будут подавлять другие, что повлечет, засобою немедленную гибель тех и других, как это хорошо известно, и как было указано. «…»

Природа одинаково любит всех людей и хочет им дать средства существования в равной мере. Так и в том, что касается зерновой продукции, она одинаково щедра поотношению к каждой стране и, хотя, дает ее в изобилии одной стране и королевстве и отнимает ее почти полностью у других, она понимает, что из-за взаимной помощи произойдет компенсация к обоюдной выгоде и из-за смещения двух крайностей - чрезмерной дороговизны и падения зерновых цен - возникнет всеобщее благополучие, которое есть не что иное, как поддержание равновесия, важного и единственного принципа богатства, хотя и мало известного лицам, которые знают об этом только по наслышке.

Именно потому она [природа] не обращает внимания ни на различия государств, ни на то, что они воюют друг с другом, лишь бы они не объявляли эту войну ей, если же это произойдет, хоть и по чистому невежеству, она не замедлит наказать сопротивление, оказанное ее законам, в чем мы убедились.

И это настолько верно, что в римской империи, где почти вся земля знала только одну власть и где вследствие этого различие власти не ставило государя перед сомнительной выгодой восставать против законов природы, в том, что касается зерна, положение было совсем иное, чем то, что сложилось в последнее время в Европе, поскольку /в Европе/ не хотели считаться /с законами природы/, что /хорошее положение с зерном в древности/ засвидетельствовано философом Сенекой в его сочинениях. Он отмечает, что никогда, ни в его время, аон долго жил, ни в старые времена, которые он хорошо знал, природа, даже в сильном гневе, не отказывала людям в необходимом для их существования, но если бы он жил в наши дни, он бы не сказал этого. «…»

Сапожник хочет продать свои башмаки за 4 ливра, если цена однажды была такой и не уступит ни су, хотя это не грозит ему разорением, тем не менее, он хочет получить хлеб с пахаря по цене, которая ему выгодна и присоединяется к запрёту посылать хлеб за границу, принуждая его /пахаря/ отдавать /свои продукты дешевле/, т.е. ниже себестоимости и так во всем остальном, и несчастный сапожник не понимает, что готовит себе погибель, потому что пахарь не сможет платить своему хозяину /земельному собственнику/, а этот последний не сможет купить башмаки у сапожника, а поскольку у этого последнего /сапожника/ не окажется двух-трёх су в день, которые он зарабатывает для своей семьи, он сам и его близкие отправятся в госпиталь.

И было бы чистым безумием попробовать ему втолковать вышеизложенное, показывая ему, что цена в 4 ливра была когда-то назначена за башмаки потому, что зерно было в пропорциональ­ной цене, таким образом оба торговца могли торговать с прибылью, но сейчас, поскольку опустилась одна цена, нужно, чтобы то же произошло и с другой. «…»

Заблуждение в отношении зерна оказалось более чем достаточным для нарушения равновесия, единственного охранителя торговли и народного процветания, /но вдобавок эта ситу­ация/ получила помощь в особых ударах, которые ежедневно наносятся как личности, так и продуктам среди которых в неко­торых странах вину досталось больше всего, потому, что здесь более, чем всюду наиболее сильно проявляют свою власть две крайности - избыток и недостаток.

Поскольку такая большая комбинация плачевных причин оказалась вместе, хотя было бы вполне достаточно одной, чтобы разорить королевство, аименно - как в отношении зер­на, так и вина и других отмеченных продуктов, не стоит удивляться, что видим, как оказались вместе две противоположные вещи - великое изобилие и крайняя нищета.

Но как будто этого было еще недостаточно, чтобы все погубить, и к ним добавилась сверх того последняя, продиктован­ная в некотором роде даже нарушением законности, какой явля­ется постоянное нарушение справедливости в распределении налогов. «…»

Поскольку состояние нищеты сотворило идола из того, кто в противоположной ситуации – при достатке был только рабом, надо видеть с какой тиранией они /деньги/ пользуются своим могуществом и какую позорную присягу верности надо отдавать им.

Во-первых, ему /денежному идолу/ надо дать удовлетворение за прошлое – за обиду, нанесенную предпочтением, отданным куску бумаги и простому слову над драгоценным металлом, она /обида/ должна быть обязательно искуплена огнем, куда должны быть брошены все конкуренты и обещанием никогда больше не прибегать к ним. Это – не игра, но истина, известная всем торговцам.

Душа, дающая жизнь платежным обязательствам, бумажным деньгам – это платежеспособность, известная игроку, который играет только на имеющуюся ценность, движимую или недвижимую, между тем, /движимое и недвижимое/ может быть уничтожено/раздавлено/ неожиданными ударами в любой момент и не только монета, совершившая в качестве денег, от двадцати до тридцати торговых оборотов, переплавляется в биллион /малоценная монета/, но даже закрываются и мастерские, в которых она изготовлялась /в таких случаях/ необходимо на­личие /благородного/ металла, иначе гибель /предприятия/ неизбежна. «…»

Вот почему денег не хватает; вместо того, чтобы как прежде, когда никто не желал пользоваться их услугами /денег/ для иных целей, кроме покрытия текущих расходов, теперь зна­чение их /денег/ увеличивается вдвое и втрое против прежне­го, а часто /деньги/ хотят иметь/залогом/ все имущество человека прежде чем попасть к нему в руки, а совсем недавно человек считал себя кредитоспособным, имея только крышу над го­ловой. Итак, повышенные залоги - губительны и гибельны для государства и для отдельных лиц, хотя никто над этим не за­думывается. Во времена достатка деньги не оставляют в покое, их изгоняют и они приучены, не удивляясь, находить в день так сказать более ста убежищ, т.е. потребляться и вследствие этого производить доход в сто раз больше, чем во времена нищеты, не говоря уже об их /деньгах/ соучастниках, т.е. бума­гах и кредите, которые делают в двадцать раз больше, чем /металлические деньги/ и которые теряют всякое значение в этот момент, когда требуют только / металлические/ деньги; однако глупо заявлять, что нет больше монет.

Но в другой ситуации деньги движутся черепашьими шагами, и большое, внезапно появившееся дело, служит только тому, что заставляет их двигаться еще медленнее и становиться пара­литиками всюду, где они появляются, и нужны огромные маши­ны, чтобы вытащить их оттуда, а чаще всего этого и вовсе нельзя сделать. «…»

В стране, могущественной самой по себе, деньги не должны составлять более тысячной доли состояния, представляя ей /стране/ тем самым свою обычную стоимость, но при расстройстве богатство связывается лишь с серебром, все остальное почи­тается пылью.

В античности мало было ложных божеств, которым прино­сили в жертву все; одним жертвовали животных, другим фрукты и вино и лишь в сильном ослеплении жизнь некоторых несчаст­ных. Но деньги пользуются ими /жертвами/ более тиранически: на их жертвенниках постоянно сжигают припасы, от которых они отказываются, им нужна и недвижимость, чтобы заполучить их благосклонность, причем, надо, чтобы она была наиболее благовид­ной -самые большие земли, иногда самые ценные и даже целые страны кажутся им недостаточным или скорее только возбужда­ют их аппетит, что же касается человеческих жертв, то никогда все цепы, объединившись в гневе, не разрушили бы столько людей, как этот денежный идол, так как, во-первых, проявления небес­ного гнева коротки по длительности, после чего обездоленная страна восстанавливается и иногда даже лучше, чем прежде, этот же всепожирающий бог набрасывается на свой объект как огонь, для того, чтобы его сожрать. Первые предметы удваивают его жар_, чтобы потребить остальное и, уничтожая безмерное имущество, ко­торое он /денежный идол/ полагает принадлежит наиболее богатым, он. наносит ущерб отверженным, отнимая у них необхо­димое, лишение которого гибельно для кого бы то ни было...

Вот описание причин и последствий нищеты, когда она появляется в стране, которая должна была бы быть богатой по предначертанию природы и которая /природа/ это сделала бы, если бы ей позволили завершить ее работу, так, как она ее начала, она благосклонна и всегда стремится восстановить порядок, при малейшем знаке, который ей сделают, но этого мож­но добиться, только покинув ложный культ металла, ее врага, или точнее врага людей.

Нельзя, чтобы раб становился господином, или скорее тираном и идолом, именно природа должна распределять блага. которые она производит, иначе она отступится, что равносильно всеобщему перевороту и те, кто сумеют составить состояние на всеобщем разорении, ловя, как говорят рыбу в мутной воде, высоко поднимаются только для того, чтобы падение их было еще более сильным.

Природа видит их проделки, делая вид, что ничего не замечает, но она не забудет их в своем мщении, они дорого расплатятся за доверие, которое она им оказала, они будут лишь несчастными, хотя и надеялись, что разбогатеют.

Понять это и выйти из этого положения заинтересованы все по отдельности, но особенно государи в соответствии с их высоким положением, которое естественно иное чем положение его подданных. «…»