![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Есть боль и кровь
— Что вы пьете? — спросил я, когда мне в голову пришла очередная идея. Она взглянула на меня как на идиота. — Что вы пьете? — повторил я. — Если вода кончилась и у вас нет больше канистр. — Не знаю, — пробормотала она, сердито на меня глядя. — Сок или… — Разве он не испортился? — перебил я. — Консервированный сок… не знаю. — Вы сказали… Она отвернулась от меня. — А что вы едите? — настаивал я. — Я не могу готовить без электричества, — сказала она, словно это был ответ, а не отговорка. — А сейчас вы голодны? — спросил я. И снова этот недобрый взгляд. — Вы когда‑ нибудь хотите есть? — Нечасто, — холодно ответила она. Доходил ли до нее хоть один из моих вопросов? Я начинал уставать от собственной изворотливости. И опрометчиво задал прямой вопрос. — Вы когда‑ нибудь едите или пьете? Отведя глаза, она в раздражении прошипела: — А как вы думаете? Я хотел было подойти к ней ближе, но остановился, когда Джинджер снова зарычала. — Почему собака все время рычит? — спросил я. Теперь уже я говорил с раздражением. — Я пришел не для того, чтобы вас обидеть. — У вас бы ничего не получилось, если бы и захотели, — отрезала она. Я едва не ответил сердито, но Бог мне помог, Роберт. Закрыв глаза, я постарался вспомнить, зачем я все это делаю. Открыв глаза, я заметил на улице ее машину, и у меня возникла новая идея. — Это единственная ваша машина? — спросил я. В третий раз она бросила на меня этот раздраженный взгляд. — У всех нас есть машины, — сказала она. — Где же они тогда? — На них ездят, разумеется. — Ваши дети? — Очевидно. — А где машина вашего мужа? — Я же сказала, что он попал в аварию, — сжавшись, произнесла она. — Кто‑ то сказал мне, что у вас есть кэмпер. — Есть. — Где же он? Она посмотрела на то место, где мы всегда его парковали, и на ее лице отразилось замешательство. «Она никогда прежде об этом не думала», — понял я. — Вы не знаете, где он? — подталкивал я. Повернувшись ко мне, она с раздражением произнесла: — Его ремонтируют. — Где? — спросил я. Она заморгала, на лице появилось беспокойство, но оно сразу же сменилось отсутствующим выражением. — Не помню, — сказала она. — Уверена, это записано в каком‑ то… Она замолчала, едва я указал на ее машину. — Как получилась вмятина? — Кто‑ то врезался в нее на стоянке, пока я была в магазине. Она с горечью улыбнулась. — Таковы люди, — сказала она. — Тот, кто это сделал, втихомолку уехал. — Вы ездили в магазин? — спросил я. — Мне показалось, вы говорили, что не выходите из дома. Когда она отвечала, в ее голосе мне послышались неуверенные нотки. — Это случилось до того, как вышел из строя аккумулятор. Мы вернулись к тому, с чего начали, потому что изгибы ее ума без конца препятствовали моим побуждениям. Как бы я ни старался, мне не удавалось сделать так, чтобы она не так остро реагировала на мои слова. Для нее имел смысл лишь тот поблекший мир, в котором она обитала. Ужасный, тоскливый смысл, тем не менее хоть какой‑ то смысл. Теперь колесики у меня в голове поворачивались медленней. Ничего нового на ум не приходило, так что я вернулся к прежнему подходу. Может, стоит надавить посильней. — Вы так и не сказали мне, как зовут ваших детей, — молвил я. — Вам не пора уходить? — спросила она. Я вздрогнул от неожиданности. Я позабыл о том, что для нее это была жизнь. В жизни она бы удивилась, зачем в ее доме надолго задержался незнакомый мужчина. — Я скоро уйду, — сказал я. — Просто хочу с вами поговорить еще немного. — Зачем? Я сглотнул. — Потому что я здесь новый человек. — Ответ, наверное, прозвучал невнятно, но по какой‑ то причине она не стала его оспаривать. — Как, вы сказали, зовут ваших детей? — спросил я. Она отвернулась от окна и пошла в сторону гостиной. Я отметил про себя, что она впервые проигнорировала вопрос, отказавшись на него отвечать. Было ли это позитивным знаком? Я пошел вслед за ней и Джин‑ джер, спрашивая: — Вашего младшего сына зовут Йен? — Он сейчас в школе, — ответила она. — Его зовут Йен? — Он придет позже. — Его зовут Йен? — Вам лучше уйти. Он очень сильный. — Его зовут Йен? — Да! — Моего сына тоже зовут Йен, — молвил я. — Правда? В ее голосе прозвучало равнодушие. Притворное или настоящее? — Вашу старшую дочь зовут Луизой? — спросил я. Войдя в гостиную, она бросила взгляд через плечо. — Почему бы вам не… — Луиза? — А что, если и так? — с вызовом спросила она. — Мою старшую дочь тоже зовут Луизой. — До чего интересно. Теперь ее оружием был сарказм. Она подошла к стеклянной двери; Джинджер следовала за ней по пятам. Пряталась ли она от меня теперь и в физическом смысле? И понимала ли она, что делает? — Вашего старшего сына зовут Ричард? — Взгляните на этот бассейн, — пробормотала она. — Вашего старшего сына зовут Ричард? Она повернулась ко мне; лицо ее выражало негодование. — Послушайте, что вам надо? — спросила она, повышая голос. Сильно раздосадованный, я едва не выложил все без обиняков. Но тут меня что‑ то остановило. Удивительно было, что интуиция меня не подвела. Ибо с течением времени мое восприятие все больше притуплялось. Я улыбнулся как можно более приветливо. «Любовь, — подумал я. — Надо это делать с любовью». — Просто меня заинтересовали удивительные совпадения в наших жизнях, — сказал я. — Какие совпадения? — набросилась она на меня. — Первое: то, что я похож на вашего мужа. — Не похож, — прервала она меня. — Совсем не похож. — Вы сказали, что похож. — Нет, не говорила. — Да, говорили. — Я тогда ошибалась! — сердито произнесла она. Зарычав, Джинджер вновь оскалила зубы. — Ладно, извините меня, — сказал я. Следовало быть более осторожным. — Я не хотел причинить вам беспокойство. Просто мне это показалось примечательным. Она снова стала смотреть через стеклянную дверь. — Не вижу ничего примечательного, — пробормотала она. — Как же… мою жену зовут Энн. Детей зовут так же, как ваших. Она снова повернулась ко мне. — Кто сказал, что их так же зовут? — строго спросила она. — А меня зовут Крис, — добавил я. Она рванулась, в изумлении глядя на меня. На один миг в ее глазах что‑ то засветилось, пелена спала. Я почувствовал, как у меня подпрыгнуло сердце. Это прошло так же быстро, как и возникло. На меня нахлынула жгучая боль. «Черт бы побрал это мерзкое место!» — думал я. Меня трясло от гнева. Я ощутил, как еще больше уплотняюсь. «Хватит!» — решил я. Но мне было не остановиться. Вместо того чтобы ей помочь, я опускался до уровня ее мира. «Нет, — уговаривал я себя. — Я не стану этого делать. Я здесь, чтобы вызволить ее из этого места, а не остаться с ней тут». Она снова от меня отвернулась, глядя через тусклое стекло, продолжая распространять вокруг себя подавленное состояние, наподобие защитной оболочки. — Не знаю, почему бы мне просто не выставить этот дом на продажу и не уехать, — сказала она. В ее голосе опять послышался горький юмор. — Но кто его купит? — продолжала она. — Самый лучший на свете агент по продаже не сможет его продать. — Она с отвращением покачала головой. — Самый лучший на свете агент не смог бы его даже отдать даром. Теперь она закрыла глаза, опустив голову. — Я все время вытираю мебель, — сказала она, — но пыль вновь садится. Так сухо, очень сухо. Уже очень давно не было ни капли дождя, и я… Она умолкла. «И это тоже», — уныло подумал я. Разумеется, такой мир мог стать частью ада, предназначенного для Энн: редкие дожди и засохшая зелень. — Не выношу грязи и беспорядка, — произнесла она прерывающимся голосом. — Но все, что вижу вокруг, — это грязь и беспорядок. Я опять рванулся вперед, и Джинджер изготовилась к прыжку. — Черт возьми, разве не видите, что я лишь хочу помочь? — сказал я, повысив голос. Энн в страхе отскочила от меня, и я ощутил сильные угрызения совести. Джинджер с ворчанием направилась ко мне, и я быстро подался назад. — Ладно, ладно, — пробубнил я, подняв ладони перед собой. — Джинджер, — строго произнесла Энн. Собака остановилась и взглянула на нее. От этой неудачи мой рассудок словно оцепенел. Все мои усилия пошли прахом. Теперь вот этот промах. Я знал только, что в тот момент оказался еще дальше от Энн, чем вначале. Как ясно я теперь представлял, что имел в виду Альберт. Этот уровень был жестокой и коварной ловушкой. — Люди берут почитать книги и не возвращают, — продолжала Энн, словно ничего не произошло. — Пропали мои лучшие украшения. Нигде не могу их найти. Исчезла лучшая одежда. Я уставился на нее, не имея ни малейшего представления о том, что сказать или сделать. Она опять от меня пряталась, цепляясь за подробности своего существования и не желая правильно их истолковать. — Не знаю также, кто взял эти шахматные фигуры, — сказала она. — Моя жена заказала для меня такой же шахматный набор, — сказал я ей. — На Рождество. Его сделал мастер по имени Александр. Энн вздрогнула. — Почему вы никак не оставите меня в покое? Я потерял над собой контроль. — Ты должна знать, зачем я здесь, — сказал я. — Ты должна знать, кто я такой. Опять этот безумный взгляд; пелена с ее глаз спала. — Энн, — позвал я. Протянув руку, я до нее дотронулся. Она задохнулась, словно мои пальцы ее обожгли. Вдруг я почувствовал, как мне в руку с силой вонзаются зубы Джинджер. Я закричал и попробовал высвободиться, но собака сильней сжала челюсти, и я протащил ее за собой по ковровому покрытию. — Джинджер! — заорал я. Мой крик прозвучал одновременно с криком Энн. Собака немедленно выпустила мою руку и вернулась к Энн, дрожа от волнения. Подняв руку, я взглянул на нее. Да, боль здесь определенно существовала. И кровь. Я смотрел, как она медленно сочится из мест укусов. «Потусторонний мир», — думал я. Это казалось насмешкой. Нет плоти, но есть боль и кровь.
|