![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Битва завершена
Мы стояли друг против друга, как гладиаторы на песке какой‑ то неведомой арены. «Смертельная битва», — пришла мне на ум странная мысль. Но мы оба были мертвы. Тогда что же за битва происходила между нами? Я знал только, что, если не сумею ее выиграть, в проигрыше будем мы оба. — Жизни после смерти не существует, — начал я. — Никакой. Пристальный взгляд, почти гипнотизирующий меня своим вызовом. — В таком случае я не смог бы узнать о том, что произошло после моей смерти. На ее лице на миг отразилось смущение, потом она насмешливо пробормотала: — Твоей смерти. — Я говорю, что я Крис, — сказал я. — Ты… — Твой муж Крис. — А я говорю, что ты болван. Теперь к ней, казалось, возвращались силы. — Верь во что угодно, — настаивал я. — Но, кто бы я ни был, я не мог бы знать, что произошло с тобой после смерти твоего мужа, верно? То есть подробности, — добавил я, прерывая ее. — Мог или не мог? Она недоверчиво взглянула на меня. Я понимал, что она озадачена и не понимает, чего я от нее добиваюсь. Я быстро продолжал, чтобы не дать ей опомниться. — Нет, не мог, — сам ответил я. — Ты ведь знаешь, что не мог. Потому что, если бы мог… — Какие подробности? — сердито перебила она. — Например: ты с детьми сидишь на переднем ряду в церкви. Кто‑ то дотрагивается до твоего плеча, и ты вздрагиваешь. По ее реакции я понял, что мой откровенный шаг был ошибочным. Очевидно, она не помнила моего прикосновения. Она взглянула на меня с нескрываемым презрением. — Или дом, заполненный пришедшими с похорон людьми, — продолжал я. — Ричард готовит напитки в баре… — Ты думаешь… — вздрогнула она. — Там твой брат Билл, Пэт, твой брат Фил, его жена и… — И это ты называешь… — Ты за закрытой дверью спальни, лежишь на кровати, рядом сидит Йен, держит тебя за руку. Я понял, что попал в точку, — она дернулась, словно ее ударили. Этот скорбный момент она живо помнила. Теперь я почувствовал себя уверенней. — Йен говорит тебе, что хотя это звучит неправдоподобно, но он чувствует меня рядом. Энн задрожала. — Ты ему говоришь: «Знаю, что ты хочешь помочь…» Она что‑ то прошептала. — Что? Она прошептала снова. И опять я не услышал. — Что такое, Энн? — Оставь меня в покое, — хрипло произнесла она. — Ты знаешь, что я прав, — сказал я. — Знаешь, что я там был. А это доказывает… Опять пелена у нее на глазах. Она возникла мгновенно и казалась плотной, почти материальной. Энн отвернула голову. — Хорошо бы пошел дождь, — пробубнила она. — Я ведь прав, не так ли? — спросил я. — Все это действительно произошло. Верно? Она с трудом поднялась на ноги, вид у нее был осоловелый. — Ты что — боишься услышать правду? Она опустилась обратно на диван. — Какую правду? — Ее тело дергалось в конвульсиях. — О чем ты говоришь? — Загробной жизни не существует? — Нет! Ее лицо напряглось от страха и гнева. — Тогда зачем ты согласилась на сеанс с Перри? Она снова дернулась, словно ее ударили. — Он говорил тебе, что я сижу около тебя на кладбище, — молвил я. — Я тебе скажу, что он говорил, слово в слово. «Я знаю, что вы чувствуете, миссис Нильсен, но поверьте мне на слово. Я вижу его рядом с вами. На нем темно‑ голубая рубашка с короткими рукавами, синие клетчатые брюки…» — Ты лжешь. Лжешь. Ее голос звучал гортанно, зубы были крепко стиснуты, на лице выражение гневного возмущения. — Сказать тебе, что ты говорила Перри дома? Она попробовала снова подняться, но не смогла. Взгляд у нее помутился, но тут же вновь прояснился. — Меня это не интересует, — пробормотала она. — Ты сказала: «Я не верю в жизнь после смерти. Я верю в то, что, когда мы умираем, мы умираем, и это конец». — Это правильно! — воскликнула она. Проблеск тщетной надежды. — Ты сказала именно это? — Смерть — конец всему! Я поборол вспышку отчаяния. — Тогда откуда мне известны все эти вещи? — спросил я. — Ты их придумал! — Ты ведь знаешь, что это неправда! Ты знаешь, что все мной рассказанное в точности соответствует действительности! На этот раз ей удалось подняться на ноги. — Не знаю, кто ты, — сказала она, — но тебе лучше отсюда убраться, пока не поздно. — Для кого поздно? — спросил я. — Для тебя или меня? — Для тебя! — Нет, Энн, — сказал я. — Я‑ то знаю, что произошло. Это ты не понимаешь. — И ты мой муж? — спросила она. — Да. — Мистер, — молвила она, почти выплевывая в меня это слово. — Вот смотрю я на вас и вижу, что вы не мой муж. Я ощутил в груди внезапный тоскливый холод. Увидев мою реакцию, она тотчас же этим воспользовалась. — Будь вы моим мужем, — сказала она, — вы бы не говорили мне подобных вещей. Крис был добрым. Он меня любил. — Я тоже тебя люблю. — На меня наваливалась депрессия. — Я сейчас здесь, потому что тебя люблю. Ее смех прозвучал цинично и холодно. — Люблю, — повторила она. — Вы даже меня не знаете. Почва ускользала у меня из‑ под ног. — Знаю! — крикнул я. — Я — Крис! Разве не видишь?! Крис! Мое поражение довершила ее высокомерная улыбка. — Как же тогда вы можете быть здесь? — спросила она. — Он мертв. Все было напрасно. Убедить ее было невозможно, потому что она просто не могла себе представить жизнь после смерти. Ни один человек не может себе представить невозможное. А для Энн жизнь после смерти казалась невозможной. Повернувшись, она вышла из гостиной в сопровождении Джинджер. Поначалу это потрясение никак на мне не отразилось. Я сидел и смотрел, как она уходит, будто мне это безразлично. Но потом до меня дошло, и я ощутил как будто удар молнии. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы ее убедить. Я почти заставил ее поверить, но, как оказалось, ничего не достиг. Ничего. Я пошел вслед за ней, но теперь без всякой надежды. Казалось, с каждым шагом мой рассудок и тело становятся все более вязкими — цепенели мысли, затвердевала плоть, — чем дальше, тем хуже. В какой‑ то жуткий миг я подумал, что снова дома, что я часть этого места. Очнувшись, я воспротивился этому омерзительному процессу. Я бы не вынес, если б остался здесь. Это было бы невыносимо. Раздавшийся из нашей спальни крик ужаса заставил меня бежать. Я говорю «бежать», но на самом деле я с трудом переставлял словно налитые свинцом ноги. Именно в этот момент я осознал то, о чем говорила Энн. Как и она, я с трудом двигался. А для нее это было даже хуже. Я остановился в дверях спальни. Мне навстречу повернулась Джинджер. Прижавшись к стене, Энн не отрываясь смотрела на кровать. По несвежему, выцветшему покрывалу полз тарантул размером с мужской кулак. Все замерли. Энн у стены. Джинджер смотрит на меня. Я в дверном проеме. С медлительной неповоротливостью двигался только огромный волосатый паук. Устремившись к подушке со стороны Энн, я услышал булькающий звук, словно она чем‑ то подавилась. На какой‑ то жуткий миг я представил, что Энн сама сделала это с собой — бессознательное наказание за то, что не поверила моим словам. Создала образ самого омерзительного существа, какое могла себе вообразить, — огромного тарантула, разгуливающего по ее подушке. Не знаю, почему Джинджер даже не пошевельнулась, когда я вошел в комнату. Потому ли, что теперь почувствовала мое желание помочь Энн? Ответа я не знаю. Знаю только, что она позволила мне пройти мимо Энн и подойти к кровати. Осторожно подняв подушку, я стал поворачиваться. Когда паук вдруг метнулся к моей правой руке, я, судорожно вздохнув, отбросил его в сторону. Он с глухим стуком упал на покрывало, а Энн слабо вскрикнула. Я поспешно схватил подушку и накрыл ею паука. Потом как можно быстрее сгреб покрывало за углы и закрыл им подушку. Подняв узел, я поднес его к двери и рывком раздвинул дверь. Вышвырнув покрывало, я вновь задвинул дверь и запер ее. Обернувшись, я увидел, как Энн нетвердой походкой идет к кровати и валится на нее, словно неживая. Я смотрел на нее, не в силах пошевельнуться. Делать больше было нечего. Я исчерпал все возможности. Противостояние окончилось, битва завершена.
|