Шкура неубитого медведя 1 страница

Маги, как правило, существа сугубо непостижимые. Никогда не знаешь, какой реагент человеческого метаболизма ударит ему в голову и что этот удар вызовет – временную контузию или, что случается чаще, пожизненное помешательство.

Маги не стремятся уничтожить мир. Самые властолюбивые мечтают его поработить, но уж точно не разрушить. А миф о страсти к погибели мира возник оттого, что маги питают патологическую любовь к всевозможным монстрам, чудовищам и прочим созданиям Тьмы. Многочисленные попытки синтезировать новое, как можно более опасное, существо или вызвать демона всегда оканчивались плачевно. Но чародейских страстей не поубавили.

Маги Анклава порой бывают весьма заносчивы и агрессивны, а зачастую ещё и скупы. Это люди, упивающиеся своим могуществом, как правило мнимым, или люди, считающие себя светочами науки, алхимии, естествознания или заклинательного искусства, и все они говорят о себе как о гениальных учёных.

У магов начисто отсутствует чувство юмора. Дело в том, что этот замечательный параметр человеческого ума испаряется и вытесняется примерно на десятом году обучения и возвращаться в воспалённый разум не спешит. Однако сами по себе они бывают довольно смешны и даже забавны, наблюдать за ними – изощрённое удовольствие.

Ну и конечно же, всё это ни в малейшей степени не относится к Андукару.

Полюбуйтесь на Дворец Агоний. Никто не помнит, почему у этого сооружения такое дурацкое название, но оно ему почему-то удивительно идёт.

Он окутан мглой, не тронутой даже намёком на солнце, он великолепен и огромен, но не массивен при этом. Но я в нём не живу. Меня бесят, да просто выводят из себя эти моква, эти трусливые наездники, эти стражи теней, которые боятся собственной тени, но самое отвратное – субкари. Ну и противные же они твари, гнусные, несговорчивые и начисто лишённые чувства юмора! Кстати, зато у Сскрака такие зубки…если из них сделать наконечники для стрел, можно будет загнать их повстанцам по приличной цене. Обалденные у него зубки, мне бы такие! Ровненькие, регулярно полируемые сскраковой чудовищной слюной, ядовитые-преядовитые, длинные, многочисленные…а главное, выбить их – ни разу не проблема. Надо только, чтоб Сскрак жив был, пока я их выбивать буду, а то яд рассосётся.

Ох, я такая невежливая! Я не представилась. Меня зовут Хартбон, и я создание странной помеси кровей. Отец мой, потомственный демон-искуситель по прозвищу Мечта Суккуба, демон кровей дворянских, как-то увидал пленницу зловещих лесов, где живут дриады. Молодая и гордая дриада взволновала его горячую кровь, и в итоге родилась я. Мать, сами понимаете, до этого момента не дожила. Мой наивный папаша полагал, что у него будет мальчик, такой же искуситель, как и он сам. Я его разочаровала, но не разочаровалась сама. Деваться было некуда, он растил меня, но при этом всеми возможными способами пытался доказать мне, что я ничтожество. Не выдержав такой натиск на мой детский мозг, я будучи совсем малявкой, сбежала из дому (Дворец Агоний, построенный много лет позже Андукаром, ещё не существовал), но дальше кузницы Неофистуса убежать, к счастью, не успела. Адский кузнец перехватил меня на выходе в долину слёз, а бежала я без оглядки, отчаянно, ничего не разбирая, быстро перебирая маленькими ножками, слишком человеческими для демона. И вообще я слишком мало похожа на демона, что, понятное дело, отца не радовало.

У Неофистуса я пробыла довольно долго, почти месяц. Кузнец научил меня многим вещам, например, блокировать негативные посылы отца, а так же многочисленным проклятиям, которые знал сам. Неофистус – самое древнее существо в нашей долине. Он мудр и стар, но не так уж силён, и поэтому был рад мне как родной дочери, учил меня и воспитывал, рассказывал о верхнем мире и кормил вкусными вещами, о существовании которых скупые демоны предпочитали не вспоминать. Единственное, чему он меня не учил, так это кузнечному ремеслу.

- Не твоё это дело, маленькая, - говорил великан, - а я помирать не собираюсь.

Через месяц я вернулась в дом к отцу, но стала проводить в отчем доме всё меньше и меньше времени. После довольно крупной ссоры, если только это можно было назвать ссорой, он просто перестал обращать на меня внимание. И умер через пятнадцать лет, прожив удивительно мало для столько высокородного демона. Можно сказать, что я загнала его в могилу. Зато мне досталась отцовская усадьба и куча прислуги. И знаете, что я со всем этим сделала? Оставила друг на друга. Хадуки возносили меня до небес, когда я сказала, что они свободны и могут уйти или остаться жить в усадьбе и делать там что им угодно. А сама переселилась в охотничий домик, дверь которого вскоре украсилась шкуркой церебропода.

Позже, вспоминая своё безрадостное детство, я не раз благодарила Неофистуса, в том числе и материально. Великан становился стар, и уже не мог добывать лакомства, к которым так привык. Помочь ему было мне в удовольствие, в самом деле – нет лучшей тренировки, чем охота. Он стал мне самым лучшим другом, заменил родителей, а самое главное, охотно учил меня, не забывая хвалить. Кузнец считал меня способной ученицей.

Так шли долгие годы. На самом деле это было самое счастливое время в моей жизни. Демоны вроде моего почившего папочки стали ухаживать за мной, точнее, если следовать фактам, пытались соблазнить, но Неофистус воспитал меня иначе. Поэтому, когда в долину пришёл Андукар со свитой и захватил власть, мне было всё равно. Я не была при дворе, не участвовала во всех этих интригах и прочих глупостях, которые так любили мои соплеменники. Ещё какое-то время мы с другом жили спокойно, до тех пор, пока властолюбивый маг не узнал о нас, отшельниками живущих в долине, и не потребовал предстать пред его тёмные очи. От Неофистуса он потребовал изготовления страшного оружия, с помощью которого Андукар был намерен поработить оставшихся жителей Менелгонда. Неофистус без колебаний отказал ему, рассмеялся в лицо и просто-напросто испарился, как оказалось – вместе со своей кузницей, и только я знала, куда он ушёл. От меня же маг требовал просто признания его власти.

- Мне плевать на вашу власть и ваши дворцовые перевороты; я плевала на прежнего правителя, и ты мне безразличен, - заявила я тогда и ушла.

Лорд Андукар велел остановить меня и покарать за дерзость. И что же вы думали…

- Жаль, - медленно, очень медленно протянул он тогда, - очень жаль этих несчастных. Что ж, я тебя понял.

Сперва я думала, что Андукар намерен будет покорить меня силой, пошлёт на меня целую армию или своё могучее колдовство, и готовилась к обороне. Я с опаской ела, пила, практически не общалась с Неофистусом. Мой охотничий домик превратился в крепость, где все укрепления могли послужить мне, и более никому. Нигде отныне я не чувствовала себя в безопасности, и я приняла решение покинуть Долину Слёз.

Но однажды тёмной, подозрительно непроглядной ночью, я услышала тихий шуршащий звук, и если слух меня не обманывал, это двигалось по мёртвому гравию долины что-то поистине огромное.

Знаете, любопытство всегда было моей слабой стороной.

Я пошла на звук, и нисколько не удивилась, придя к Глубинам Смерти. Странное место, не страшное, но отталкивающее. С одной стороны, оно нестерпимо тянуло меня к себе, но с другой нашёптывало мне, чтобы я уходила, а лучше убегала, и как можно дальше.

Но сейчас Глубины Смерти утратили свою зловещую ауру. На самом краю остановило свой шаг существо удивительное и древнее, огромное, но изящное, ужасное и чудовищно прекрасное, дитя ночи и древности, чистый спасительный сумрак.

На краю умирал дракон.

Знаете, в землях Менелгонда не водятся эти красавцы, но необъятная память Неофистуса хранила времена, когда водились. Эти существа ни в коем случае не были животными, но напротив, гораздо более мудрыми созданиями, чем кто бы то ни было. Не были они и приверженцами зла, как правило, но тут уж как с магами – обе стороны имели среди сторонников и магов, и драконов, и людей, и вообще много кого.

Так вот этот умирающий дракон был самым прелестным, чарующим зрелищем из всех, которые мне доводилось видеть. Блестяще-чёрная громада, чешуйки мерцали в абсолютном мраке, и видно было, что весь хребет до кончика хвоста усыпан острыми шипами. И самое удивительное – глаза, настолько синие, квинтэссенция цвета, всего, что имело синий цвет! Наверное, такого цвета небо поздним вечером на поверхности, судя по рассказам Неофистуса. И, как звёзды в этом небе, застыли в её глазах слёзы.

Я тут же перестала прятаться: от такой красоты я не ожидала подвоха. Ей явно нужна была помощь.

Я подошла ближе, настолько близко, что различала её дыхание, прерывистое, иссушенное жаждой, хриплое, но всё ещё мощное и горячее, просто раскалённое.

- Можно мне прикоснуться к тебе? – с волнением спросила я. – И узнать твоё имя? Я ни в коем случае не желаю тебе зла и не хочу причинить вреда. Да и не смогла, даже если захотела бы, - покачала я головой. – Кто же сотворил с тобой такое? – помыслила я вслух.

- На какой вопрос отвечать первым? Или можно по порядку? – неожиданно фыркнул дракон. Настолько неожиданно, что я рассмеялась. – Ну хорошо. Ты можешь прикоснуться ко мне, если тебе так важно. Ты можешь узнать моё имя, если тебе так будет удобнее. А те, кто довёл меня до такого состояния, всё равно на поверхности, пируют, скоты, и празднуют мою погибель. Что формально не является их заслугой, вообще-то! Так что погодили бы пировать, герои, - своим фырканьем дракон всё больше и больше напоминал мне гибрид кота и гигантского змееподобного ящера. – А, да чего уж там! Всё равно всем помирать когда-нибудь. Так что лучше уж я сама выберу для этого время, место и последнего собеседника.

- Тогда мне, наверное, стоит уйти, - огорчилась я.

- Ну что ты! Я довольна твоим обществом, о добрейшая из демонов – и жесточайшая из ангелов! Более того, я намерена сделать тебе подарок.

- Сделаешь, если раньше не умрёшь от жажды, - напомнила я, - врядли такой смертью ты намеревалась завершить своё существование. Погоди, я принесу тебе воды.

- Да ты и в самом деле святая! – улыбнулась одними глазами дракониха. – Кстати, зови меня Мирилимисс. Это моё земное имя.

Я поблагодарила её за доверие кивком и быстрее рванула за водой. Удивительное дело, но к Глубинам Смерти текла вполне нормальная река, с водой живой, а не мёртвой, как в большинстве рек долины. Река ниспадала в Глубины, образуя чудовищной высоты и мощи водопад, зловеще-бесшумный, но удивительно красивый. Из реки простым, просто детским заклинанием левитации я подняла округлый шар воды, который намерена была выплеснуть в подобие большой каменной чаши.

Когда я вернулась, Мирилимисс преподнесла мне немалый сюрприз: у её когтей лежал в довольно неудобной позиции человека с вывернутой шеей демон-моква, а неподалёку столь же неудобно устроился террор, его обычное транспортное средство.

- Да, милая, - вздохнула дракониха, - не все у вас тут такие же красивые и вежливые, как ты. Представь себе, это наивное существо подумало, что сможет меня убить!

- А зачем тебе умирать? Ты могла бы остаться со мной, я знаю много целительных средств, трав и заклинаний…

- Нет-нет, я обречена, и от этого право даже легче на душе. Спасибо за воду. Знаешь, у вашей воды совсем другой вкус! Удивительно. Мне очень жаль, эммм… А как твоё имя? А то, знаешь ли, как-то невежливо читать у тебя в твоих же мыслях твоё имя.

- Хартбон. Если тянет на укороченные варианты – Харит.

Мирилимисс усмехнулась, естественно, одними только своими прелестными глазами.

- Мне жаль, Хартбон, что я не могу остаться с тобой. Но ты мне пришлась весьма по душе, поэтому я оставлю тебе части себя. Те части, которые мне самой особенно дороги, и которые было бы обидно утратить. Я дарю тебе свои крылья, - сверкнула она глазами, - и свой особый телепатический дар. Эти силы никогда не оставят тебя, где бы ты ни оказалась, и помогут не только защитить себя от вторжений псиоников и чующих ведуний или магов, но и помогут легче проникать в мысли к другим. Помни меня.

- Я никогда тебя не забуду, дракон по имени Мирилимисс. Ты второй друг в моей жизни.

- Немногие осмелятся признать дракона другом, но и немногие драконы признают кого-то друзьями. Подойди сюда, моя бессмертная подруга…

Вот так моя сила возросла. Теперь я была крылата и обладала большей ментальной мощью, чем любое другое существо Менелгонда. Благодаря дару Мирилимисс, почтившей Глубины Смерти добровольной гибелью, я могла разговаривать с Неофистусом, не видясь с ним, и наконец-то почувствовала себя в относительной безопасности.

Однако у Андукара относительно меня были несколько иные планы.

Сегодня я пришла на рассвете, как всегда. Он меня не ждал. Как всегда. Я захотела уйти в полночь – и ушла, и никто не пытался меня удержать.

Так продолжается уже лет двести, наверное. И я пока ему не надоела! Держусь дольше всех остальных. С каждым годом я чувствую, как он возвращается…

Ну да, он. Мой страх. Мой лорд может разрушить всё, всю мою жизнь. Может просто убить или пытать. Мне кажется, я люблю его…

Но ему ни в коем случае нельзя об этом знать!

Днём он меня позвал в свой главный зал. Я там ещё ни разу не была, – за двести лет! – и говорят, у него там портал в верхний мир.

Он приготовил нам маленькое путешествие? Развлечение? Я мало чего знаю о верхнем мире. Только то, что там всё иначе…так говорил Неофистус.

- Хартбон? Ты пришла, - гулко рассмеялся лорд. – Знаешь, дорогая, пожалуй, нечего тянуть… Ты мне надоела. Двести лет, неукротимая… Достаточно. Если ты выживешь, ты вернёшься ко мне…когда-нибудь… Я ведь не хочу убивать тебя, о нет. Ты единственная в своём роде. Конечно, единственная. Но я не хочу тебя здесь больше видеть.

Я конечно, хотела закипеть от негодования и плюнуть ему в лицо, как жаждала это сделать двести лет назад. Но не смогла. Ледяное спокойствие. Все инстинкты мне подсказывали, что лучше снести это с гордым лицом. Дабы потом насладиться продуманной, чёткой местью…

Мне сегодня приснился странный сон на груди у Андукара… Земной маг вызвал одного из Саккара. И чего им неймётся? Если сон вещий, магу конец. А может и нет…

Кажется, через пару минут у меня появится возможность узнать точно. Не зря он позвал меня к порталу в верхний мир. Стервец…гоблиноид…

- Да, Харит, ты верно подумала, - и он смеет называть меня детским прозвищем! – скоро ты проверишь, вещ ли твой сон. Но я тебе и так скажу: вещий. Обезумевший Саккара натворит там дел. Поднимет мёртвых, поубивает кучу народу, нажрётся и уйдёт. В принципе, чтобы нажраться ему хватит десятка магов или жрецов… ты можешь его убить и спасти мир, тебе всё равно там больше нечего будет делать. А к тому времени, когда ты найдёшь способ вернуться, я буду скучать по тебе. Ступай, пока я не передумал и не убил тебя, моя милая девочка. Ступай.

Много воли ушло на невозмутимость мою в тот день. Это был просто подвиг! Я вошла в пасть портала молча, не дрогнув ни одним мускулом.

И только упав на сырую и странно пахнущую землю, позорно разрыдалась.

Когда истерика прошла, я наконец додумалась оглядеться. Очаровательный у Андукара юмор. Кладбище. Куда ещё можно выкинуть изгнанную Харит? Безусловно, только на кладбище. К оживлённым энергией Саккара мертвецам. Не, не к оживлённым, оживающим. А у меня только парадная сабля…

Интересно, есть ли в этом проклятом измерении хорошее оружие? Моя сабля только выглядит, но толком не рубит. А когтями я драться не стану, это дурной тон!

Хотя ещё не известно, будет ли действовать здесь моя магия. Этот странный свет… Кажется, люди зовут его солнцем. А ночью у них серебристый шар в небе, и у небесного свода нет конца…то есть концы-то есть, но они не сводятся. Какой же это тогда свод?

Одно слово – люди.

Я встала с колен, отряхнула с них влажную землю. Пахло незнакомыми травами. Запах был приятный, но слишком уж несоответствующее мрачен был пейзаж. Так, сначала попробуем вызвать крылья…

Для заклинаний у меня нет ни специального языка, ни жестов. Зачем? Я и так могу сосредоточиться.

В который раз я с теплотой вспоминала своё ночное приключение и попытку спасти дракона. Никто так и не узнал о ней, даже лорд. Я не летала при нём, не хотела выдать всех своих способностей. Как теперь это здорово пригодится!

Если вся моя магия не покинет меня. Я стояла, вдыхая чужой воздух, любуясь чужим небом, всё было незнакомое, но чудесное и завораживающее. Такое гармоничное…

А вот человек в капюшоне частью гармонии не являлся. Началось…

- Или ты выходишь из-за дерева, или я вспоминаю бабулин рецепт рагу из человечины насчет три! Раз, смертный! Два! Помидоров у тебя с собой нет случайно? Они там вроде нужны… Выходи, сказала, хам, а то съем со всем твоим железом!

- Я не смертная. И за деревом стоишь ты, а я стою рядом с саркофагом, не видишь?

Человек в капюшоне свой капюшон аккуратно снял и оказался ладной бледнолицей девушкой с длинной мини-бастардой весьма угрожающего вида на поясе. Впрочем, ей он был ни к чему. Я сразу поняла, что это за создание.

Вампир. Живой мертвец. Почти такой же демон, как и я. Отличная компания!

- Ты – демон, - сказала вампир. – Что ты здесь делаешь?

- Изгнана, - призналась я. – Из своего мира я была изгнана. Только хрен я туда вернусь без плана мести! – меня прямо пробило на откровения сегодня!

- Пойдём, покажу кое-что, - пробурчала вампир, неожиданно проявив понимание и доверие к незнакомому существу, – ты же не совсем демон, верно? Чья ещё кровь течёт в твоих жилах?

- Ты мне не поверишь, - усмехнулась я. – Дриады.

Вампирша вылупилась на меня так, будто я только что сказала, что Андукар в детстве был белой и пушистой овечкой и любил жевать ромашки, а строгая бабушка не разрешала ему, потому что от ромашек у него начинался понос. Потом взяла себя в руки.

- Значит, ты не зло, как и я, хоть ты и демон.

- Что, собрались тут одни благородные и принципиальные? – я даже позволила себе улыбнуться.

- Идём, - уже гораздо приветливее сказала она, - поищем тебе приличную железяку, этой игрушкой только овощи на королевском приёме резать.

- Ей даже этого делать нельзя, - хмыкнула я. – Такой хреновиной только цереброподов пугать. У меня был один дома… - нет, ну что за день! Ностальгия откуда-то взялась прямо-таки бессовестная. Хо, если мне в голову приходят дурацкие шутки, значит, я уже в норме. Ничто так не помогает женщине взять себя в руки, как хорошая истерика!

- У тебя дома живёт церебропод? – завистливо вздохнула моя спутница. – Я их только издалека видела. Когда ребёнком была. А, кстати. Я не представилась. Ты, впрочем, тоже. Меня зовут Амарэль.

- Хартбон. Для нормальных здравомыслящих коллег и друзей, а также адекватных спутников – Харит.

Вампирша задумчиво смотрела на ограду кладбища.

- Странное имя для демона. Впрочем, моё немногим традиционнее. – Она снова задумалась, провела рукой по пыльному саркофагу. – Не, с нечистью мы сражаться не будем, - вдруг улыбнулась она.

- Разумное решение, - закивала я. – Нечисть не мясо, не глодать же мне древние кости!

- Я и говорю: пойдём. На твоё счастье, маг, который меня пытался вызвать, имел при себе неплохой меч. Ему он помочь не мог и не сможет, но ты-то, я надеюсь, не полная растяпа?

- Спроси у Андукара, - вызывающе подстрекнула я, однако, не совсем при этом будучи уверенной в том, что Амарэль знает, кто он такой.

- Я к этому говнюку на пушечный выстрел не подойду, - развеяла мои сомнения мрачная девушка. – Он убил мою мать.

- А кто твой отец?

Мне пришлось пожалеть о своём вопросе.

- Лорд Андукар.

Несколько минут позже Амарэль и я поднялись на второй этаж заброшенного особняка, где неудачливый маг пытался поработить благородное создание Тьмы, доставшееся мне в попутчицы. Маг оказался просто клиническим идиотом. Свечи круга вызова были расставлены кое-как, при этом горе-волшебник применил белые свечи. Белые свечи для порождения Мрака! Самая бредовая затея в моей жизни, не считая нашего спора с Неофистусом о том, кто сможет ловчее подобраться к субкари и дёрнуть того за фаллос. Что вы думаете, таки я выиграла! Неофистус долго бежал потом до своей кузницы от разгневанного Церири. Хорошо, он ещё не додумался пристать к Сскраку. Тот ведь догнал бы его, тщедушного, и вставил бы ему…э, ну не то, за что тот пытался его ухватить. Это неинтересно, потому что у субкари половые органы после мутации деградировали. Может, они поэтому так славятся своей жестокостью? Комплексы?

Маг был убит банальным раздалбыванием башки. Зеркалом. Юмористка наша вампирессочка, ничего не скажешь! Она же в зеркале не отражается.

Зато больной на всю раздолбанную голову маг таскал зачем-то с собой меч – древний артефакт. По видимому, меч был изготовлен в далёкие и безмерно счастливые годы моего необузданного детства. Оружие пришлось мне по вкусу. Длинное узкое лезвие, идеальная балансировка, удобная рукоять, обёрнутая шкуркой какой-то рыбы, а потому не скользящая в руке. Меч был красивый и мрачный на вид. Откуда у столь бездарного олуха такое изумительное оружие? Не иначе, везучий был, стибрил у кого-нибудь адски могущественного. Кончилось, зайчик, твоё фантастическое везение! За что тебе, дорогуша, большое спасибо. Посмертно.

- Харит, - тихонько сказала Амарэль, - нам нельзя здесь всё время оставаться. Надо куда-то идти. – Она замялась на мгновение, но решила, что меня стесняться всё-таки не стоит. - Я хочу послужить на благо людям… Только не смейся.

- Да ладно, что я – чудаков не видела! У меня тоже было зеркало. Там была как минимум одна. В смысле чудачка. – Я заискивающе улыбнулась. – Может, повоюем, а? Тут ведь есть, против кого воевать?

- Орки, - отозвалась девушка. – Гоблины. Мародёры. Бандиты. Грабители. Наёмники, тёмные эльфы, монстры, огры, ну и с недавних пор нежить тут батальонами шляется, неуёмная. На пару месяцев хватит.

- Пожалуй, - кокетливо подмигнула я. – Мы будем неоценимы для местной армии. Ты ненароком не в курсе, как обстоят дела с политикой в этом а-а-ачрава-а-ательном мире?

- Узнаем. Скоро мы узнаем всё, что нам нужно. Насколько я поняла, у тебя остались способности?

- Понятия не имею ни малейшего на сей счёт.

- Заодно и выясним.

Выясняли мы недолго. Оказалось, что я кое-что ещё могу. Предсказать что-нибудь полезное. Интуиция меня никогда не подводит. Колдовать малость могу. Тоже хорошо. Крылья на месте, в полном порядке. Бедная Мирилимисс… Впрочем, теперь она далека от сует и всяких моральных уродов. Я ей даже в какой-то мере завидую!

В общем, снарядившись и убедившись в своих способностях, мы устроили себе небольшой пир из запасов юного неудачника-некроманта, а потом решили идти в ближайший форт проситься в армию. Рекрутами, значит. Мы обе были уверены, что нас не возьмут, но готовы были доказать свою полезность почти любыми способами. Мало кто поверил бы нам, но я чувствовала: сама судьба за то, чтобы помочь нам.

Ибо в конце пути нас ждала месть Андукару.

Галладин проснулся от сильного и весьма немилосердного тычка куда попало, а попало Галладину в бок. Ну, или чуть ниже.

Гладиатор ругнулся себе под нос, потряс головой и уставился на безжалостного человека, потревожившего его сон. Сон был страшноватый, но интересный. Что-то про чародеев и демонов, какая-то башня… Но из-за плохого настроения гладиатор не мог толком вспомнить, как связаны все эти элементы его сном.

А вот человек, который его разбудил, счёл, что именно в таком расположении духа и должен быть боец. Хмурый и жесткий. Выспавшийся ровно настолько, чтобы не зевать. Злой и голодный.

- Завтрака, я так понимаю, не будет. Я верно понял?

- Быстро научился, мальчик. Побьёшь – поешь. Не побьёшь – будешь не только побит, но и голоден. Всё предельно просто, мой жилистый друг.

- Увы, - сухо вздохнул Галладин. – Моему сопернику не повезло. Я не намерен голодать сегодня. Трёх дней диеты вполне достаточно для поддержания исключительно убийственной формы.

- Ты не даешь убить себя и не пытаешься убить сам. Людям неинтересно благородство. Для этого есть книги и байки стариков. Не строй из себя живую легенду!

- Я всего лишь поступаю согласно обычаям предков. Помни: я дикарь, варвар. Ты выловил меня непонятно где в центре непонятно чего.

- Сегодня недалеко от этого места мы выловили ещё кое-кого. Кто сегодня обеспечит тебя завтраком.

- Кто на этот раз? – и правда: варвар становился всё угрюмее, отчего казался ещё более диким, чем обычно. – Эльф? Демон? Может, беглый маг из Анклава? Огр? Орочий шаман?..

- Гном.

У Галладина не осталось сил ругаться.

Гладиатор подошёл к тазу с водой, умылся. Глянул на своё отражение в воде и глубоко вздохнул.

Вообще-то он бессовестно наврал хозяину. Он и сегодня не собирался никого убивать, просто надеялся, что если он передумает, ему дадут поесть авансом. Ну, просчитался малость, что поделать.

Мало что в жизни Галладин так любил, как хорошо поесть. Но никакой голод, ничто на свете не заставит его сражаться против существа, не сделавшего ничего плохого людям! Ну что стоит этому гнусному костлявому куску дерьма поймать орка или гоблина? Так нет же, заставляет драться его с явно добрыми существами. Ну ничего, Галладин что-нибудь придумает.

Непременно.

Медленно по ступеням наверх; ржавая решетка на выходе на арену. И такая же напротив: оттуда выйдет противник. «Победитель,» - поправил себя Галладин. Решетка с адским скрежетом поднялась, и гладиатор сделал шаг на арену. С гордо поднятой головой, выпрямив спину – пусть хоть на его осанку полюбуются, раз зрелища смерти сегодня не будет.

Напротив решётка поднялась с неменьшим скрежетом. Оттуда вышел невысокий кряжистый бородатый гном. С боевым молотом наперевес и странной штуковиной за спиной. Гном крякнул, посмотрев на Галладина. Так же медленно, с поднятой головой, сделал шаг на арену. Потом ещё один и ещё.

Галладин двигался синхронно с ним. Гном дошёл до середины арены раньше. Вдруг, резко размахнувшись и заорав, бородач грохнул свой молот наземь. За долю секунды до того, как гладиатор воткнул свой топор в землю.

Гном непонимающе уставился на топор, торчащий из утоптанной площадки. Посмотрел на угрюмого воина вопросительно. Галладин кивнул и расправил руки, указав на молот. Опустился на одно колено и не выдержал:

- Чего тянешь? Покончи с этим, у меня колено мёрзнет. – Галладин не был уверен, что гном его поймёт.

Гном понял.

- Поднимайся, человек. Ниабар Коллапс, к вашим услугам, - ухмыляясь в рыжую бороду, сказал гном. – Один я бы не справился с этими деградантами, но вдвоём у нас получится, я уверен.

- Ты хочешь казнить ублюдков, - Галладин даже улыбнулся впервые за долгое время. – Это можно, - и ощерился шире.

Гном криво усмехнулся и поднял молот, изящно закинув его на плечо. Гладиатор встал с колена и выдернул топор.

Стражники у одной из решёток заволновались, на лестницах кто-то засуетился, кажется, вызывали подкрепление… Гном и гладиатор – бок о бок – с боевым кличем кинулись к одной из решёток. Но стражники уже высыпали на арену, облегчив воинам задачу. Слева от Галладина внезапно что-то грохотнуло, под слитный вопль стражников взлетело облако щебня, камней, жесткой травы, будто что-то взорвалось. Гном дёрнул плечом, показывая на свою странную штуковину за спиной – это она устроила взрыв! Знаменитые гномовы пистолеты! Пока стражники не очнулись, гладиатор врезался в самою толпу, как раскалённый нож в масло, и первым же ударом, рубанув с короткого замаха, вспорол кому-то живот.

Дальше пошло шибче.

Гладиатор, будто шершень, кусал и отскакивал, во время очередного отскока гном давал залп из своего чудесного оружия. Когда пистолет слишком сильно нагрелся, на арене осталось не так уж много стражников, и Ниабар присоединился к Галладину. Тот уже порядочно проредил толпу. Увесистый топор летал в его руках будто ничего не весил. Молот Ниабара не отставал от собрата: раскраивать черепа – вот призвание истинного оружия!

- И что мы тут будем делать, Амарэль, а? Овечек пасти? – хихикнула я.

- Нет, - моя невозмутимая спутница повела плечом и сморщилась, глядя на местных фермеров. – Мы пойдём к начальнику гарнизона и скажем, что хотим делать из черепов орков кружки в качестве сувениров для иностранцев. И для этого хотим пойти воевать за доблестного Валора. За Анкарию, чёрт побери!

- За Анкарию, так за Валора, - согласилась я. – Тебе не кажется, что нам не поверят? Не у всех начальников имеется хорошее чувство юмора.

- Мы спросим, а если он нам откажет, мы спросим ещё раз.

- Что спросим?

- Чем доказать свою пригодность. Не знаю, разбойника опасного поймать… Ну или ещё чего. Тут же одни фермеры – и почти нет солдат. Все на войне в Уркенбурге, Порто-Валлуме и прочих замечательных местах, где полно этих милых орков и очаровательных гоблинов.

- Логично. А если он нам и тогда откажет?

- Пойдём своим ходом и будем драться сами по себе. Сувениры для туристов – отличный бизнес!

Говорили, что она пришла с далёкого севера, из монастыря в горах близ долины Айс-Крик, потому что закончила обучение и была готова служить Богине. Другие считали, что её изгнали за халатность из этого монастыря. Третьи говорили, что она падший ангел, исправляющий свои грехи.

Как это ни банально, правы были первые. Молоденькая серафим пришла из монастыря; да, но это не был долгий путь, полный опасностей. Один переход через портал – и она оказалась здесь, в Беллевью, в чужом храме с угрюмыми монахинями.