Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Восьмидесятые 5 страница






Где-то в середине медицинской драмы раздался звонок в дверь.

Недоумевая, Кейт подошла к двери:

— Кто там?

— Джонни Райан.

Кейт почувствовала такой болезненный толчок в сердце, что едва удержалась на ногах. И тут же ее захлестнули самые противоречивые чувства: облегчение, радость, страх.

Она посмотрела на себя в зеркало, висевшее в прихожей, и недовольно поморщилась. Она выглядела как девушка из журнала мод на фотографии с надписью «до» — свисающие сосульками волосы, ноль косметики, невыщипанные брови.

Джонни снова постучал в дверь. Кейт открыла.

Он стоял на пороге, тяжело привалившись к косяку, в грязных джинсах и несвежей футболке с надписью «РОЖДЕННЫЙ В США». Волосы отросли и разлохматились. Джонни загорел, но лицо его осунулось. Кейт почувствовала запах алкоголя.

— Привет! — сказал Джонни, оторвавшись от косяка и протягивая Кейт руку. В этот момент он потерял равновесие и чуть было не упал.

Кейт подставила Джонни плечо, ввела в квартиру, захлопнула дверь и подвела его к дивану, на который он практически рухнул.

— Я сидел в «Афинянине», — сказал он. — Пытался успокоиться и набраться смелости прийти сюда. — Он обвел квартиру мутным взглядом. — А где Талли?

— Ее нет, — сказала Кейт, чувствуя, как болезненно сжимается сердце.

— О!

Кейт присела рядом.

— Как все было в Эль-Сальвадоре?

Когда Джонни поднял на нее глаза, в них читалась такая опустошенность, что Кейт невольно обняла его и прижала к себе.

— Рамон был мертв, — сказал Джонни после долгой паузы. — Еще до того как я приехал, он был мертв. Но мне надо было его найти… — Он вынул из заднего кармана фляжку и сделал большой глоток. — Хочешь немного?

Кейти глотнула из фляжки, крепкий напиток обжег ей горло.

— То, что там происходит, невозможно выдержать — сердце разрывается. В эфире нет и сотой доли того, что на самом деле. Никого ничего не волнует.

— Ты мог бы отправиться туда по заданию телестудии, — сказала Кейт.

— Хотелось бы мне, чтобы это было так, но — увы! — Голос его дрогнул, а затем стал злым и резким. — Впрочем, это старые новости. — Он сделал еще глоток из фляжки.

— Может быть, тебе стоит притормозить? — Кейт попыталась забрать у Джонни фляжку, но он вдруг схватил ее за запястье и усадил к себе на колени. Свободной рукой он коснулся лица Кейт, погладил ее по щеке, как будто был слепым и пытался определить на ощупь, как выглядит девушка.

— А ты красивая, — прошептал он.

— Просто ты пьян.

— Но ты все равно красивая.

Одна рука Джонни двинулась вверх по ее руке, другая скользнула по шее, пока Кейт не оказалась в его объятиях. Кейт понимала, что сейчас он поцелует ее, чувствовала это каждой клеточкой своего тела и одновременно осознавала, что ей следует его остановить.

Но Джонни крепче прижал ее к себе, и от благих намерений Кейт не осталось и следа. Она отдалась во власть его рук и позволила коснуться себя губами.

Последовавший за этим поцелуй был не похож ни на что, что испытывала Кейт в своей жизни. Сначала он был нежным и приятным, потом стал ищущим, требовательным.

Кейт полностью отдалась во власть Джонни, именно так, как и мечтала.

Его язык властно проникал в ее рот, зажигая девушку, порождая в ней новое, сладкое и болезненное, желание. Она жадно, отчаянно хотела продолжения, не задумываясь о том, что делает. Кейт скользнула руками под футболку Джонни, чувствуя его теплую кожу, стремясь стать ближе, еще ближе.

Ее руки, двигаясь словно сами по себе, коснулись его ключиц, пытаясь задрать футболку еще выше, как вдруг Кейт почувствовала, что Джонни замер неподвижно.

Она была в таком смятении чувств, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее. Тяжело дыша и вздрагивая всем телом от овладевшего ею острого желания, Кейт отстранилась, чтобы взглянуть на Джонни.

Джонни лежал на диване, устремив взгляд в пространство. Потом он медленно приподнял дрожащую руку, словно не контролируя в полной мере свои движения, и коснулся губ Кейт, затем провел по ним пальцем.

— Талли, — пробормотал он. — Я так и знал, что ты прекрасна на вкус.

И с этими словами, нанеся Кейт удар в самое сердце, он откинул назад голову и провалился в сон.

Кейт не знала, как долго она продолжала сидеть у него в ногах, глядя на лицо спящего Джонни. Ей снова казалось, что время тянется чудовищно долго. Ей казалось, что она истекает кровью. Но на самом деле Кейт теряла не кровь, а нечто большее, нечто, чему не могло помочь никакое переливание. Она теряла свою мечту. Прекрасный цветок любви, живший в ее фантазиях, который она взрастила сама и за которым так тщательно ухаживала, сегодня погиб безвозвратно.

Кейт поднялась, уложила Джонни поудобнее на диване, сняла с него ботинки и прикрыла одеялом.

Она ушла в комнату, закрыв за собой дверь, и долго еще лежала в постели, стараясь не проигрывать происшедшее вновь и вновь. Но это было невозможно. Она снова ощущала вкус его губ, проникновение в рот его языка, и снова слышала, как он шепчет: «Талли!»

Кейт заснула далеко за полночь, и утро наступило для нее очень быстро. В шесть часов она выключила зазвонивший будильник, почистила зубы, причесалась, надела халат и поспешила в гостиную.

Джонни уже встал. Он сидел за кухонным столом и пил кофе. При появлении Кейт он поставил чашку и встал.

— Привет! — сказал Джонни, проводя пятерней по волосам.

— Привет!

Они молча смотрели друг на друга. Кейт затянула покрепче пояс на махровом халате.

Джонни перевел взгляд на дверь в комнату Талли.

— Ее здесь нет, — сказала Кейт. — Она у Чада.

— Так это ты уложила меня на диван и накрыла одеялом?

— Да.

Джонни подошел к Кейт.

— Я был свински пьян вчера, прости. Мне не следовало сюда приходить.

Кейт не знала, что на это сказать.

— Муларки, — сказал, поколебавшись, Джонни. — Я ведь был не в себе…

— Да, это правда.

— Что-то произошло? Я имею в виду, мне неприятно было бы думать…

— Ты хочешь спросить, было ли что-то между нами? Но разве такое возможно? — перебила его Кейт, прежде чем он успел произнести вслух, как сильно он жалеет о случившемся. — Не волнуйся! Ничего не было.

Джонни улыбнулся ей с таким облегчением, что Кейт чуть не расплакалась.

— Тогда увидимся сегодня на работе, да? И спасибо, что позаботилась обо мне.

— Ну что ты! — Кейт сложила на груди руки. — А для чего же еще существуют друзья?

 

 

В конце восемьдесят пятого в карьере Талли произошел настоящий прорыв. Когда ей дали задание сделать прямой репортаж из Бейкон-Хилл, она была поражена наплывом эмоций, повергнувших ее в дрожь и едва не лишивших голоса, но когда все закончилось, она почувствовала себя воистину непобедимой.

Она была не просто хороша. Она была сногсшибательна!

Талли сидела на пассажирском сиденье специального фургона для прямых репортажей, изготовленного с учетом технических требований прямого эфира, и буквально лучилась энтузиазмом. Закрывая глаза, она заново переживала все происшедшее: как она буквально ворвалась в толпу и стала задавать вопросы, безукоризненную концовку, заснятую на фоне хорошо освещенного банка, с желто-красными огнями мигалок полицейских машин, отбрасывавшими блики в начинающее темнеть небо. Потом им потребовалась целая вечность, чтобы погрузить оборудование и выехать обратно, но Талли словно не замечала всего этого — чем дольше продлится эта ночь, тем лучше. Она даже не сняла с себя оборудование — наушники, аккумулятор, беспроводной микрофон, рацию. Сегодня они казались ей знаками высшего отличия.

— Притормози-ка у «Севен-Илевен», — сказал Джонни с заднего сиденья. — Хочу пить. Матт, сделай там несколько прикидочных кадров. Талли, сегодня твоя очередь идти за выпивкой.

— Отлично.

Матт свернул на парковку перед мини-маркетом.

Когда они припарковались, Талли взяла общие деньги, вышла из машины и направилась к ярко освещенному магазину.

— Только не бери мне этой чертовой новой колы, — раздался в наушниках голос Джонни Райана.

Сняв с пояса рацию, Талли включила ее на передачу и сказала:

— Ты говоришь мне это каждый раз. Я ведь не идиотка.

Внутри магазина она поискала глазами холодильник с напитками и, найдя, направилась к нему вдоль аптечного отдела.

— Тут есть «геритол», — поддразнила она Джонни. — Тебе не надо?

— Тоже мне острячка, — послышался в наушниках его голос.

Смеясь, Талли потянулась к ручке холодильника и тут заметила, как на стекло надвинулась тень. Обернувшись, Талли увидела мужчину в серой горнолыжной шапочке-маске, направившего дуло пистолета на кассира.

— О, мой боже!

— Ты говоришь обо мне? — спросил шутливо Джонни. — Что ж, самое время.

Талли нащупала рычаг громкости на рации и поставила ее на минимум, прежде чем грабитель успел что-то услышать. Она повесила рацию на пояс и прикрыла ее свитером, спрятав одновременно аккумулятор.

И в этот самый момент мужчина в маске резко обернулся и оказался с Талли лицом к лицу.

— А ну, ты! На пол! — Грабитель направил оружие в потолок и для пущей убедительности нажал на курок.

— Талли! Что там, черт побери, происходит? — раздался в наушниках голос Джонни.

Талли в этот момент возилась с проводком от наушников, стараясь спрятать его под свитером. Затем она сделала погромче звук передатчика рации, надеясь, что Джонни сумеет расслышать хоть что-то.

— Кто-то пытается ограбить магазин, — прошептала она так громко, как только могла, нажимая на кнопку исходящей связи.

И услышала в наушниках:

— Черт побери! Матт, позвони девять один один и начинай снимать. Талли, сохраняй спокойствие и ложись, черт возьми, на пол. Мы можем выйти с этим в прямой эфир. Включи микрофон. Я свяжусь со станцией. Они сейчас в эфире. Стэн, ты меня слышишь?

Через несколько секунд Джонни сказал:

— О’кей, Талли. Идет трансляция на Майка. Он в эфире с десятичасовыми новостями. Твоя аудиозапись пойдет напрямую. Ты не будешь его слышать, но он слышит тебя.

Талли включила микрофон и прошептала:

— Я не знаю, Джонни, как…

— Аккуратней с микрофоном, Талли, — с тревогой проговорил Джонни. — Ты в прямом эфире. Давай.

Человек в маске, вероятно, что-то услышал, потому что он снова повернулся к Талли и наставил на нее пистолет.

— Я ведь велел тебе лечь на пол, черт побери!

Ей хватило времени произнести:

— Хватит с меня этого дерьма.

И грабитель нажал на курок.

Послышался оглушительный треск. Талли истошно завопила еще до того, как пуля ударила ее в плечо и сбила с ног. Она упала на стеллажи за своей спиной, обрушив банки и коробки, падающие на пол рядом с ней, и больно ударилась головой о линолеум.

Несколько секунд Талли лежала, пытаясь сосредоточиться, глядя прямо на флуоресцентную лампу у себя над головой.

— Талли?

В ее ухе по-прежнему звучал голос Джонни. Она медленно-медленно перекатилась на бок. Плечо отозвалось жуткой болью, но Талли стиснула зубы и продолжала двигаться. Стараясь не отрываться от пола, она доползла до конца ряда, разодрала упаковку прокладок «Котекс» и прижала одну из них к ране, от прикосновения к которой ей стало так больно, что она чуть не потеряла сознание.

— Талли, что случилось? Поговори со мной. С тобой все в порядке?

— Я здесь, — сказала Талли. — Я просто наложила… повязку на свою рану. Думаю, со мной порядок.

— Слава богу! Ты хотела бы выключить микрофон?

— Ни в коем случае.

— Хорошо. Ты в прямом эфире, помнишь? Продолжай говорить. Зрители не слышат меня. Но тебя они слышат. Это твой звездный час, девочка. И я тут и готов тебе помочь. Ты можешь описать место происшествия?

Талли согнулась. Превозмогая боль, она медленно поползла вперед, ожидая момента, когда можно будет поднять голову.

— Несколько минут назад в мини-маркет на Бейкон-Хилл вошел вооруженный мужчина и потребовал у кассира деньги. Он выстрелил один раз в воздух, чтобы дать понять, что не шутит. А второй раз он выстрелил в меня.

Талли говорила громким шепотом.

Она услышала звуки, похожие на плач. Заглянув за угол ряда, Талли увидела маленького мальчика, прижавшегося к освещенной витрине со сладостями.

— Привет, — сказала Талли, протягивая ему руку. Мальчик судорожно схватил ее и сжал так крепко, что Талли уже не могла ее отнять. — Ты кто?

— Я — Гейб. Мы пришли сюда с дедушкой. Ты видела, как этот дядька стрельнул из пистолета?

— Да. А сейчас я поищу твоего дедушку, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Как твоя фамилия, Гейб, и сколько тебе лет?

— Линклейтер. В июле мне исполнится семь.

— Хорошо, Гейб Линклейтер. А теперь оставайся здесь, ляг на пол и лежи тихо. И не надо больше плакать, хорошо? Ты ведь уже большой мальчик.

— Я постараюсь.

Прижав подбородок к груди, Талли тихо заговорила в микрофон. Она не была уверена, что ее слышно в эфире, но все равно продолжала говорить:

— Я обнаружила семилетнего Гейба Линклейтера в отделе с конфетами. Он пришел сюда с дедушкой, которого я сейчас пытаюсь разыскать. Я слышу, как вооруженный мужчина у кассы угрожает кассиру. Скажите полиции, что грабитель один.

Талли свернула за угол и увидела пожилого мужчину, сидящего на полу со скрещенными ногами. В руках мужчина держал пакет с собачьим кормом.

— Вы дедушка Гейба? — прошептала Талли.

— С ним все в порядке?

— Немного напуган, но цел. Он в отделе сладостей. Что вы видели?

— Грабитель подъехал на синей машине. Я видел его в окно. — Старик взглянул на плечо Талли. — Может быть, вам лучше…

— Я постараюсь подобраться ближе.

Талли снова прижала прокладку к ране, поморщилась от боли и подождала, пока пройдет подступившая дурнота. На этот раз на руке ее осталась кровь. Не обращая внимания, Талли снова заговорила с невидимым ведущим прямого эфира:

— Судя по всему, Майк, грабитель приехал на синей машине, которая, видимо, припаркована у одной из витрин. Я рада сообщить, что с дедушкой Гейба тоже все в порядке. Он жив и невредим. А теперь я попытаюсь вернуться к кассе. Я слышу, как вооруженный мужчина кричит, что денег должно быть гораздо больше. А кассир отвечает ему, что не может открыть сейф. Я вижу отсветы мигалок за пределами магазина. Видимо, подъехала полиция. Они светят прожекторами внутрь магазина и предлагают грабителю выйти с поднятыми руками. — Талли отползла к рекламному стенду, на котором Мэри-Лу Реттон поглощала хлопья «Уитиз».

— Передайте полиции, Майк, что грабитель снял маску. Он — блондин с татуировкой змеи вокруг шеи. Он сильно возбужден. Выкрикивает ругательства и размахивает пистолетом. Я думаю…

Раздался еще один выстрел. Послышался звон стекла. В следующую секунду в торговый зал ворвалась группа спецназа.

— Талли! — услышала она голос Джонни.

— Со мной все в порядке. — Талли медленно встала, почувствовав прилив боли и тошноты одновременно. Через разбитое окно она видела фургон для прямых репортажей. Матт стоял рядом с камерой и снимал все происходящее, но Джонни видно не было.

— Спецназ Сиэтла только что, разбив окно, ворвался внутрь. Они уложили грабителя на пол. Сейчас посмотрю, удастся ли мне подобраться достаточно близко, чтобы задать им несколько вопросов.

Медленно обойдя стенд, Талли двинулась вперед. Теперь она была у стеллажей с сухими завтраками, и на какую-то долю секунды в голове ее промелькнуло воспоминание о субботних завтраках у Муларки. Марджи всегда покупала для Талли что-нибудь вкусненькое, но выдавалось это только по выходным.

Это была последняя мысль в ее голове, прежде чем Талли потеряла сознание.

 

Дорога до больницы показалась Кейт бесконечной. Все время она, сидя на заднем сиденье дурно пахнущего такси, молилась, чтобы с Талли все обошлось. Наконец, после одиннадцати, они остановились у дверей больницы. Расплатившись с таксистом, Кейт кинулась в ярко освещенный вестибюль.

Джонни и Матт были уже здесь, они сидели в неудобных пластиковых креслах, и вид у обоих был ужасный. При появлении Кейт Джонни встал.

Девушка подбежала к нему.

— Я смотрела новости, что там произошло?

— Этот мерзавец ранил Талли в плечо, но она продолжала вести репортаж. Ты бы только видела ее, Муларки. Она такая бесстрашная.

Кейт слышала в голосе Джонни восхищение, оно же светилось в его глазах. В любое другое время Кейт задела бы его восторженность, но сейчас она разозлилась.

— И ты влюбился в нее именно поэтому, не так ли? Потому что в ней есть решимость и отвага, которых нет в тебе? Ты послал ее навстречу опасности, ее подстрелили. А теперь ты гордишься ее бесстрашием? — Кейт словно выплевывала каждое слово. — К черту такой героизм! Я тебя спрашиваю не о новостях. Мой вопрос был о жизни Талли. Неужели ты даже не поинтересовался, как она?

Джонни был обескуражен ее яростной вспышкой.

— Талли в операционной. Она…

— Кейти!

Она повернулась на голос Чада и увидела, как он бежит через вестибюль. Кейт кинулась ему навстречу, и они обнялись.

— Как она? — прошептал Чад, его голос дрожал так же, как ее собственный.

Кейт отстранилась.

— Талли в операционной. Это все, что я пока знаю. Но с ней все будет в порядке. Пули не в силах остановить ураган.

— Талли ведь не такая непробиваемая, какой пытается казаться. И мы с тобой оба знаем это.

Кейт кивнула, сглотнув подступивший к горлу ком. Они так и стояли в повисшей неловкой тишине, связанные нитями общей тревоги. Теперь Кейт ясно видела, что Чад по-настоящему любит Талли и сейчас всерьез напуган.

— Я, пожалуй, пойду позвоню своим родителям. Они тоже захотят быть здесь.

Кейт хотелось, чтобы Чад что-то сказал в ответ, но он просто остался стоять на месте с остекленевшими глазами и сжатыми в кулаки руками, словно боец, который готов применить свое оружие. С усталой улыбкой Кейт пошла искать телефон. Проходя мимо Джонни, она, не удержавшись, произнесла:

— Вот так помогают друг другу в трудный момент по-настоящему близкие люди.

Найдя таксофоны, Кейт достала монетку и стала набирать номер родителей. Ответил отец. Слава богу, что не мама, а то Кейт окончательно потеряла бы самообладание. Отцу же она пересказала невеселые новости и повесила трубку.

Обернувшись, Кейт увидела Джонни, стоявшего за таксофоном.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— Еще бы! Тебе есть о чем пожалеть.

— Одно из требований нашей профессии, Кейти, — уметь разложить по полочкам свои чувства и эмоции. Репортаж прежде всего, а опасность — часть работы.

— Да, такие, как вы с Талли, действительно кроме репортажа ни о чем не думаете.

Оставив Джонни, Кейт отошла в сторону и присела на диван. Склонив голову, она принялась молиться за Талли.

И вдруг Кейт почувствовала, что кто-то подошел и встал рядом. Она подняла голову.

Джонни стоял неподвижно, но Кейт почувствовала, как сильно он напряжен.

— А ты куда тверже, чем кажешься, Муларки, — произнес он.

— Бывает иногда.

Кейт хотелось сказать, что любовь придает ей силы, особенно в такие моменты, но она боялась даже просто произнести это слово, глядя на Джонни Райана.

Он тихо опустился на диван рядом с Кейт.

— И когда это ты успела так хорошо меня узнать?

— У нас маленький офис.

— Дело не в этом. Никто на свете не знает меня так, как ты. — Джонни со вздохом откинулся на спинку дивана. — Я ведь действительно подверг Талли опасности.

— Она не согласилась бы, чтобы было по-другому, — заметила Кейт. — И мы оба это знаем.

— Я знаю. Но…

Джонни замолчал. Кейт внимательно посмотрела ему в лицо.

— Ты любишь ее?

Джонни ничего не ответил. Просто сидел рядом, откинувшись на спинку дивана и закрыв глаза.

Это было невыносимо! Теперь, когда она наконец осмелилась задать ему прямой вопрос, Кейт намерена была получить на него ответ.

— Джонни?

Он протянул руку, обнял Кейт за плечи и прижал ее к себе. И ей сразу стало хорошо и спокойно. Быть с ним рядом было так же естественно, как дышать, хотя Кейт отлично знала, как опасно это ощущение.

Так, ничего не говоря друг другу, они просидели в ожидании несколько долгих часов.

 

Талли медленно приходила в себя и пыталась сообразить, где находится, разглядывая окружающие предметы. Белый потолок со звуконепроницаемой отделкой, прямоугольные флуоресцентные лампы, стальные поручни кровати и столик рядом с ней.

И тут к ней вернулась память. Бейкон-Хилл, минимаркет! Талли вспомнила нацеленный на нее пистолет. И жгучую боль.

— Ты ведь всегда была готова на все, чтобы привлечь внимание? — в дверях стояла Кейт в тренировочных брюках от университетской спортивной формы и футболке. Кейт подошла к кровати подруги, глаза ее были полны слез. Кейт нетерпеливо смахнула их рукой. — Черт побери! Поклялась ведь, что не буду плакать.

— Как хорошо, что ты здесь! — Талли нажимала на какую-то кнопку на пульте управления кроватью, пока изголовье не поднялось, и она не оказалась в сидячем положении.

— Разумеется, я здесь! Все здесь: Чад, Матт, мама, папа, Джонни. Они с моим отцом уже несколько часов играют в карты и говорят о новостях. А мама сделала не меньше двух лоскутных шалей. Мы все так волновались!

— Я хорошо провела репортаж?

Кейт рассмеялась в ответ, хотя слезы продолжали катиться по ее щекам.

— Я так и знала, что это будет твой первый вопрос. Джонни говорит, что Джессика Сэвич может теперь поцеловать тебя в зад.

— Интересно, «Шестьдесят минут» не захотят взять у меня интервью?

Кейт преодолела разделявшее их расстояние.

— Никогда больше не пугай нас так, хорошо?

— Я постараюсь.

Прежде чем Кейт успела что-нибудь сказать, дверь распахнулась. На пороге стоял Чад с двумя стаканчиками кофе в руках.

— Она очнулась, — тихо произнес он, ставя пластиковые стаканчики на тумбочку.

— Только что открыла глаза, — ответила Кей. — И конечно, ее больше интересуют шансы получить «Эмми», чем собственное выздоровление.

Кейт посмотрела внимательно на подругу.

— Я оставлю вас ненадолго одних.

— Но ты ведь не уйдешь? — жалобно проговорила Талли.

— Я вернусь позже. Когда уйдут все остальные, — пообещала Кейт.

— Ладно, — кивнула Талли. — Потому что ты очень нужна мне.

Как только за Кейт закрылась дверь, Чад подошел к кровати Талли.

— Я уже думал, что потерял тебя.

— Со мной порядок, — нетерпеливо произнесла Талли. — Ты видел эфир? Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что с тобой далеко не все в порядке, Талли, — сказал Чад. — Похоже, у тебя больше проблем, чем у любого из моих знакомых, Талли Харт. Но я люблю тебя. Я думал всю ночь о том, во что превратилась бы моя жизнь без тебя, и нарисованная моим воображением картина совсем мне не понравилась.

— Но почему ты решил, что потеряешь меня? Я — вот она.

— Выходи за меня замуж, Талли.

Талли чуть не рассмеялась, посчитав его слова шуткой. Но тут она увидела в глазах Чада неподдельный страх, он действительно боялся ее потерять.

— Ты это серьезно? — пробормотала она, нахмурившись.

— Мне предложили работу в Вандербилде, штат Теннесси. Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Ты любишь меня, Талли, даже если сама этого не понимаешь. И я нужен тебе.

— Ну конечно, ты мне нужен. А Теннесси входит в первые сорок пунктов телерейтинга?

Лицо Чада вдруг стало серьезным, улыбка поблекла.

— Я люблю тебя, — снова произнес он, решив не заканчивать объяснение поцелуем — слишком важными были его слова.

Дверь за спиной Чада открылась, и появилась миссис Муларки.

— Медсестра сказала, что у посетителей еще только пять минут. А потом нас всех выставят отсюда.

Чад понимающе кивнул, наклонился и поцеловал Талли.

Это был какой-то особенный, одухотворенный поцелуй, который каким-то странным образом соединял их вместе и одновременно давал понять, какими далекими друг другу они могут быть.

— Я любил тебя, — прошептал он.

Любил? Он сказал «любил»? В прошедшем времени?

— Чад…

Но Чад уже отошел от кровати.

— Она ваша, Марджи.

— Извините, что помешала, — смутилась миссис Муларки.

— Не беспокойтесь об этом, думаю, мое время действительно истекло. Спокойной ночи, Талли.

Чад вышел из палаты, дверь громко захлопнулась за ним.

— Привет, маленькая девочка, — произнесла миссис Муларки.

И в эту минуту Талли, к собственному удивлению, залилась слезами.

Миссис Муларки тихонько гладила девушку по голове, давая возможность выплакаться.

— Я так испугалась! — рыдала Талли.

— Шшш… конечно, ты испугалась, — говорила Марджи, вытирая ее слезы бумажным платком. — Конечно, было очень страшно. Но теперь мы все здесь, с тобой.

Талли постепенно успокаивалась. Наконец она вытерла глаза и попыталась улыбнуться.

— Теперь я готова выслушать вашу нотацию.

Миссис Муларки посмотрела на нее своим знаменитым укоризненным взглядом. Взглядом с большой буквы.

— Это твой преподаватель, Таллула?

— Бывший преподаватель. Поэтому я ничего вам и не рассказывала. Вы бы точно не одобрили.

— Но ты любишь его?

— Откуда мне знать?

— Если бы любила, знала бы.

Талли внимательно посмотрела на миссис Марджи. Она вдруг почувствовала себя старше этой милой женщины. У нее явно было больше жизненного опыта. Все Муларки думали о любви как о чем-то надежном и неизменном, о чем-то, что можно распознать с первого взгляда. Возможно, Талли была чересчур молода, но она знала, что эти люди ошибаются. Любовь может быть хрупкой, как тонкое стекло. Но Талли не стала говорить это вслух. Вместо этого она ответила:

— Что ж, может быть.

 

За одну ночь Талли Харт стала знаменитой. Известный журналист Эммет Уотсон вместо очередной статьи о распространении калифорнийского разврата и падении нравов в штате Вашингтон написал целую колонку о мужестве молодой журналистки Таллулы Харт и ее верности своей профессии. Местная радиостанция весь день передавала рок-н-ролл, посвящая каждую композицию «девушке с новостной станции, которая даже под пулями не расставалась с микрофоном». А местное комедийное шоу «почти вживую» включило в очередную серию эпизод, в котором высмеивался незадачливый грабитель, а Талли предстала в образе Чудо-женщины.

Ее больничная палата была полна цветов и воздушных шаров, и на многих из них были подписи людей, которые обычно сами готовили прямые репортажи. К среде Талли уже приходилось раздавать букеты и корзины с цветами другим пациентам. Ухаживавшим за Талли медсестрам пришлось выполнять в дополнение к своим прямым обязанностям функции телохранителей и вышибал.

— Ты — несравненный секретарь, — сказала Талли подруге, когда Кейт передала ей розовые карточки с именами тех, кто звонил Талли в офис, пока она находилась в больнице. Имена на некоторых были весьма известными, но Талли было очень трудно сосредоточиться. — А я так и не знаю, что мне делать.

Рука ее болела, а повязка делала невозможными даже самые простые манипуляции. И, что хуже всего, Талли не переставала думать о неожиданном предложении Чада Уили.

— Подумать только: Теннесси! С таким же успехом я могла бы уехать в Небраску.

— Ну да.

— Как мне удастся достичь вершины в таком месте? Или, может быть, это как раз такое место, где можно быстро добраться до вершины и быть замеченной крупными каналами?

Кейт сидела напротив Талли на ее кровати, вытянув ноги.

— Послушай, мы обсуждаем все это почти час, — сказала она. — Может, я не лучший специалист в таких вопросах, но мне казалось, что где-то в процессе этого обсуждения могло хотя бы промелькнуть слово «любовь».

— Твоя мама сказала, что если бы я любила его, то поняла бы это. — Талли посмотрела на свою руку, попытавшись представить на ней колечко с бриллиантом.

— Ты как-то сказала, что расстреляешь меня, если хотя бы задумаюсь о замужестве раньше тридцати, — улыбнувшись, сказала Кейт. — Это твое условие будет теперь изменено?

— Очень смешно.

В этот момент в палате зазвонил телефон. Талли быстро сняла трубку в надежде, что это звонит Чад.

— Алло!

— Таллула Харт?

Она вздохнула, скрывая разочарование.

— Да, это я.

— Говорит Фред Рорбах. Возможно, вы меня помните.

— Да, конечно, я вас помню. Я посылала вам резюме и заметки, когда училась в старших классах средней школы, а потом — видеозаписи из колледжа. Как поживаете?

— Все хорошо, спасибо. Я теперь работаю на другой студии, веду вечерние новости. Собственно, поэтому я и звоню. Наверное, мы не первая станция, которая обратилась к вам с подобным предложением. Но мы уверены, что наше предложение окажется самым интересным для вас.

— Правда? — теперь все внимание Талли было приковано к разговору.

Кейт встала с кровати и подошла к подруге, спрашивая шепотом, что происходит.

Талли отмахнулась от нее.

— Так изложите же ваши условия.

— Мы готовы сделать все, что потребуется, чтобы вы стали частью новостной команды нашего канала. Когда вы сможете приехать ко мне, чтобы это обсудить?

— Меня должны сегодня выписать. Как насчет завтра в десять утра?

— Что ж, встретимся завтра в это время.

Талли повесила трубку и воскликнула:

— Это был канал Кей-эл-ю. Они хотят нанять меня!


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.035 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал