Chapter 25

Решение следовать вдоль реки мгновенно изменило нашу жизнь в лучшую сторону. Мы приблизительно знали, куда шли, а не проводила долгое время, издеваясь над компасом и картой и паникую, что мы где-то не там повернули, и теперь направлялись в Шотландию или Испанию.

Так же зная теперь, сколько нам осталось идти, помогло мне распределить еду. И хотя от этого мы не стали питаться лучше, по крайней мере, нам не надо было беспокоиться о том, как бы растянуть полбанки клубничного и немного колбасы еще на месяц.

Пайпер продолжала находить полевые грибы, повторяю, что они совершенно съедобные. До того момента я повторяла, что это плохая идея, на тот случай, если она ошибалась и мы могли бы отравиться, но она была настолько уверена, и их было так много, что я начала думать, если у нас не будет еды, мы можем умереть от отчаяния, раньше, чем от голода, поэтому мы решили приготовить наши первые блюдо из грибов и салями. Вот как мы сделали это.

Сперва мы установили нашу так называемую палатку и дождались заката, чтобы никто не увидел дыма. После этого мы собрали немного сухой травы и сложили ее в кучу рядом с кучей относительно сухого хвороста. Затем мы принесли камни с берега реки и сделали круг, оставив несколько камней, чтобы потом можно было поставить на них наши миски. Затем мы подожгли сухую траву при помощи одной из наших спичек. Подождав пока разгорится огонь, мы стали медленно добавлять хворост, и хотя нам потребовалось две попытки и четыре спички, а хворост был не таким сухим, как положено, через двадцать минут у нас был довольно таки приличный костер.

Должно быть это широко известный факт, что если пристально смотришь на огонь, находясь уже на грани помешательства из-за различных лишений, он сразу же гипнотизирует тебя. Потребовалось огромных усилий оторвать взгляд от него, и если бы я не сделала этого, сегодня мы с Пайпер могли все еще сидеть там, смотря на пламя и ощущая тепло на нашем лице и руках, испытывая триумф от того, что смогли сделать что-то дикое и мощное, как огонь, несмотря на то, что у нас были спички - а это значительно легче, чем тереть палки друг об друга.

Я позволила Пайпер смотреть на пламя дальше, а сама отрезала маленький кусочек от нашего батона салями, затем порезала его еще на более маленькие кусочки и сложила все это в металлическую миску. Так как в салями было много жира, он сразу же растопился. Я взяла шесть больших срезанных грибов и несколько маленьких голубых, которые согласно Пайпер назывались рядовками, и медленно высыпала их в миску с жиром и маленькими кусочками мяса.

Из кусочка коры я сделала крышку для миски, но она начала дымиться и гореть по краям, что превратила помешивание грибов в практически невыполнимую задачу. Я сожгла восемь из десяти пальцев, снимая миску с костра, чтобы грибы не сгорели. я потратила почти час на это, но в конечном итоге, кусочки грибов стали маленькими и коричневыми. Мы подождали, пока они остынут, и вы не поверите, насколько вкусным может оказаться что-то, найденное в поле, особенно с небольшими солеными, слегка поджаренными и хрустящами кусочками салями.

Начав есть грибы, я внезапно подумала - Все это время я голодала. Я и сама не заметила, как произнесла это вслух, на что Пайпер ответила - Я тоже - даже не подняв головы. Я подумала - Нет, не так как я, и надеюсь, такое никогда не случится.

Мы доели грибы, помыли миску в реке, смешали пару пригоршень ежевики с клубничным джемом на десерт, затем снова помыли миску и нагрели воды на огне, которую мы пили маленькими глотками, представив, что это чай. Примерно через час, наевшись теплой еды, мы почувствовали себя счастливыми.

Затем мы потушил костер и легли спать.

Через два или три часа, после того как мы заснули, я проснулась и увидела, что Пайпер сидит рядом со мной - не спящая и с выражением полного ужаса на лице. Я тоже села, но так и не смогла ничего увидеть или услышать. Я просто спросила - Что? Что случилось - но к тому времени, пайпер начала кричать. Я чуть не задушила ее, пытаясь заткнуть ей рот, потому что я боялась, что кто-нибудь сможет услышит нас.

Она возмущенно вертелась, пытаясь расцарапать мне лицо своими руками. Я подумала, что, возможно, она отравилась грибами. НЕТ! - кричала она, и я подумала, что она имела в виду меня, но ее глаза смотрят куда-то вдаль. Хотя я и пытаюсь закрыть ей рот своей рукой, она все еще кричит ХВАТИТ! ХВАТИТ! Я полностью сконцентрирована на ней, что шум, который я наконец начинаю слышать у себя в голове, захватывает меня в расплох. Он начинает плавно, словно биение вдали. Я сразу же начинаю осматриваться по сторонам, как сумасшедшая, думая, что он где-то рядом с нами, но вокруг все тихо и пустынно, за исключением природы и ночи.

Постепенно, сквозь биение я могу различить что-то, похожее на запись, которую проигрывает слишком быстро и из-за этого голоса становятся писклявыми и странными, как голоса пришельцев в мильтиках. Затем я начинаю различать отдельные шумы. Вскоре я слышу, как кричат и плачут люди, а затем голоса настолько громкие и отчаянные, что становится настолько все ужасно, что я в состоянии лишь схватиться за голову и умолять их ПРЕКРАТИТЬ ПРЕКРАТИТЬ ПРЕКРАТИТЬ.

Пайпер больше не кричит. Она просто свернулась на земле, плотно зажмурив глаза и заткнув уши руками. Она выглядит настолько испуганной, что я заставляю себя подойти к ней и попытаться помочь, но, когда я подхожу ближе, она начинает брыкаться и бить меня, поэтому я отстаю от нее. Она катается по земле, словно сошедший с ума ребенок из приюта, пытающийся успокоить себя сам.

Все это время шум становится все громче и громче в моей голове. Мне нужно избавиться от него, но ничего не помогает. Все. что мне удается - начать жжужеть, чтобы заглушить его. Через некоторое время он начинает пропадать, становиться слабее, и наконец-то, полностью пропадает. Вокруг нас снова тишина. Меня начинает рвать.

В конце концов, пайпер открывает глаза, встает на четвереньки и смотрит на меня в панике, словно загнанное в угол животное, и говорит - Мы должны помочь им!

Я начинаю злиться - Помочь кому? - думаю, что в помощи нуждаемся именно мы, если не хотим умереть в лесу от отравления грибами. Но Пайпер не отвечает, а просто отчаянно повторяет - Мы должны помочь им Мы должны помочь им - снова и снова, как пленка, поставленная на повтор.

Та ночь была безлинной, и не имело никакого смысла пытаться идти куда-то, потому что темнота была такой черной, что не было видно даже дороги. несмотря на то что Пайпер отчаянно хотела продолжить идти, даже она понимала, что это было бесполезно, до тех пор пока не начнет рассветать.

Мы попытались снова заснуть, но не смогли. Мы сидели и ждали, трясясь от холода, до тех пор пока не стало достаточно светло, чтобы можно было продолжить путь. Мы шли и шли и не останавливались до ночи. Затем мы просто свалились. У нас не было сил даже для того, чтобы поставить палатку. Мы просто растелили покрывала на земле. Мне казалось, что по мне бегают жучки, и я ощущала камни подо мной. Пайпер плохо спала, постоянно просыпаясь, но с первыми лучами мы вырубились, словно вампиры.

Несколько часов спустя мы проснулись все в поту. Снава мы быстро продолжили наш путь в мрачной тишине, несмотря на усталось и чувство голода. Никто из нас больше не упомянул инцидент с грибами.

Прошло два дня с того момента, как мы вышли к реке, и я выяснила, что если мы не заблудились, то через день подойдем к Кингли.

Я старалась не думать о том, что ожидает нас там.

Не имело смысла думать об этом. Илия могла бы решить вернуться назад.