Глава 21. В тот день, когда Ливви проходила последние обследования, я позвонила на работу и соврала, что отравилась

В тот день, когда Ливви проходила последние обследования, я позвонила на работу и соврала, что отравилась. «На всякий случай. Нужно быть свободной: вдруг сестре понадобится помощь или поддержка», – решила я разумно.

Ливви обещала сообщить, когда получит результаты. Часы показывали пять, а сестра так и не дала знать, как все прошло. Несколько раз я набирала номер мобильника старшей Монро, но тут же бросала трубку.

«Перестань нервничать, процедура могла затянуться», – повторяла я себе.

Наконец Бог услышал мои молитвы, и телефон противно затрещал.

– Ты что, сидишь у аппарата? – поинтересовалась Таб.

Дорогие читатели, обычно ваша покорная слуга безумно радуется, когда звонят старые друзья, однако в тот злополучный вечер не хотелось тратить время на пустые разговоры.

– Да я никак не могу переключиться с рабочего режима на домашний. По привычке беру трубку при первом гудке.

– Как самочувствие?

– Все так же. Прости, начинается приступ тошноты. Давай поговорим позже.

Как только я положила трубку, снова раздался звонок.

– Ну что еще? – Я подумала, что это снова Та-бита.

– Алло, это Ливви. Не помешала?

– Вовсе нет. Просто сначала я ждала весточки от сестренки, а потом отбивалась от назойливых приятелей, решивших напомнить о своем существовании. Как результаты?

– Есть плохая и хорошая новости…

– Сначала негатив, потом позитив!

– Болезнь, без сомнения, прогрессирует, но, к счастью, врачи обнаружили пораженные клетки только в молочной железе. Грудь нужно удалять, пока не пошли метастазы. Операцию назначили на середину октября, затем придется пройти курс химиотерапии.

– Не беда, главное – здоровье. Вот увидишь, через пару месяцев будешь как огурчик.

– Увы, даже после лечения необходимо наблюдаться у специалиста: рак может вернуться в любой момент.

Я глубоко вздохнула: видимо, чувство страха за сестру навечно поселится в моей душе.

– Не боишься? Ливви сухо ответила:

– Онкологи знают, что говорят. Если ради спасения жизни необходима ампутация – пожалуйста. Кроме того, врачи поставят имплантат – точную копию здоровой груди. Никто ничего не заподозрит: о протезе узнают лишь близкие люди. Жаль, что скальпель коснется только одной железы, – рассмеялась моя старшая сестра. – В противном случае точно обзавелась бы шикарными формами Памелы Андерсон.

– Ты уже сообщила новости Майклу?

– Да, и он держался молодцом. Мы долго беседовали, потом муж обнял меня и сказал, что его чувства ко мне вспыхнули с новой силой. Так приятно ощутить тепло его тела, ведь в последнее время он обращался со мной как с фарфоровой куклой, которая может разбиться даже от прикосновения. Вроде бы наши отношения даже наладились!

– Рада за вас! И не забывай: Майкл – хирург. Если он уверен в благополучном исходе операции, то волноваться не стоит.

– Правильно!

– А кто посидит с детьми, пока ты будешь в больнице?

– Мы решили отправить малышей к бабушке с дедушкой…

* * *

На следующий день я пошла на работу и вновь увидела до боли знакомые лица: в коридоре офиса состоялась «приятная» встреча с Эдди и Тарой, ведущими «Доброго утра». Разряженные и раскрашенные пижоны, которые в эфире изображают лучших друзей, а в жизни ненавидя г друг друга, приторно и снисходительно улыбнулись мне, «мелкой сошке». А я лишь пробормотала:

– «Говорящие головы» совсем зазнались! Неужели не понимают, как смешно они выглядят со стороны?

Я стремительно влетела в телестудию, где Анна уже ждала в холле на заляпанном кожаном диване. Рядом с ней сидел незнакомый мужчина.

– Привет, рада встрече! Познакомься с моим мужем!

Я расцеловала гостью в обе щеки и пожала руку ее спутнику.

– Сегодня сбудется заветное желание Анны, – заметил Ральф. – Она всю жизнь мечтала выступить в эфире.

Захотелось еще раз обнять замечательную женщину, которая за последние дни стала мне почти родной, но времени до записи оставалось мало, и поэтому пришлось заглушить эмоции.

Кевин, Труди и Камилла, словно солдаты на параде, выстроились в ряд, чтобы поприветствовать дорогих гостей.

– Мы так много о вас слышали! – заявили визажисты.

– Неужели? Очень приятно… – Анна искренне удивилась, что о ней могли говорить сотрудники нашей программы. Видимо, она наивно полагала, что мы беседуем исключительно о звездах эстрады или кино.

Через пару минут счастливая женщина уже сидела в кресле у Кевина, который обещал превратить рядовую сотрудницу «Солнечного дома» в принцессу.

– Ральф, давай я провожу тебя в приемную, где ты сможешь отдохнуть, выпить чашечку кофе и полистать газеты.

– Это та пара, о которой ты рассказывала? – спросила Таб.

– Да, у них умерла от рака дочь. Теперь Анна работает вместе Беном в центре для больных детей.

Я рассказала подруге о поездке в центр, о благотворительности, о том, как тяжела и трудна работа в хосписе – помогать несчастным ребятишкам.

– Похоже, вы с мистером Томасом нашли общий язык, – подмигнула Табита.

– Он оказался замечательным! И как у меня язык повернулся нахамить такому отзывчивому и милому человеку?! До сих пор краснею от стыда…

Она хитро улыбнулась, а я поспешила дать объяснения:

– Мы просто общаемся – и ничего больше!

К нам подошла Камилла: работа с Анной завершилась. Таб шепнула мне на ухо:

– Слава Богу, ты не положила на него глаз и избежала нового разочарования. Дело в том, что мы с Уиллом как-то раз говорили о мистере Идеале. Муж сказал, некоторые знакомые считают Бена голубым.

– Любят же люди распространять сплетни! Табита погрозила пальцем:

– Дорогая, осторожнее! Ты говоришь о моем муже.

Эти слова относились не к твоему благоверному, а к его коллегам, которые забавы ради порочат имя доброго человека. Интересно, почему они считают Бена гомосексуалистом? Неужели есть доказательства?

– Прямых улик нет. Но, по словам Уилла, каждый раз, когда речь заходит о сексе, святоша смущается и переводит разговор на другую тему. И это еще не все. Он действительно не похож на других мужчин.

– Настоящий инопланетянин, – улыбнулась я.

– Ничего смешного, – пробормотала Таб. – Кстати, он ни разу не обмолвился, была ли у него когда-нибудь девушка…

– Хочешь сказать, что единственная женщина, в которую он входил, – статуя Свободы в Нью-Йорке? – Я посмотрела на часы: – Пойду проведаю Анну, а то Кевин увлечется и сотворит с ее прической нечто невообразимое.

Слегка обиженная, Табита торопливо допила кофе и уже на выходе из кафетерия спросила, как прошла встреча с Саймоном.

– Неплохо. Точнее, не так плохо, как я думала.

– Мерзавец не забыл снять кольцо с пальца?

– Зря издеваешься. Он действительно был женат, но сейчас разводится с супругой.

– Тогда почему же подлец скрылся из ресторана?

Я вкратце пересказала его объяснение.

– И все-таки что-то настораживает… Сомневаюсь, что у этого типа серьезные намерения. И первое свидание – прямое тому доказательство! Хотя, если вам хорошо друг с другом, почему бы и нет?

– Поживем – увидим. Ошибки ведь иногда и исправляют.