И более удобные отношения с ней

В неформальном эксперименте с группой студентов колледжа ясно обнаружилась тенденция менее тревожных (то есть более здоровых) людей точнее судить о своих преподавателях, чем это делали более тревожные студенты. Впервые эта особенность была замечена как необыкновенно развитая способность правильно и эффективно судить о них.

По мере развития исследования обнаружилось, что эта эффективность распространяется и на другие сферы жизни, - по сути дела на все, которые мы рассматривали. В живописи и музыке, в интеллектуальных проблемах, в науке, v политике и общественных делах — везде группа наших испытуемых видела сложную и запуганную реальность более точно и правильно, чем другие. Так, неформальное обследование показало, что делаемые ими прогнозы на будущее чаще оказывались правильными; они меньше связывали их со своими желаниями, влечениями, тревогой и страхом, со свойственным характеру общим оптимизмом или пессимизмом.

Вначале мы описали это как хороший вкус. По многим причинам, некоторые из которых излагаются ниже, становилось ясно, что не хороший вкус как способность к субъективному суждению, но улучшенное восприятие объективной реальности. Мы надеемся, что со временем это утверждение или гипотеза подвергнется экспериментальной проверке. Если оно ее выдержит, значение этого трудно будет переоценить. Мани-Кирл, английский психоаналитик, указывает на то, что невротическая личность не только в относительном, но и в абсолютном смысле, поскольку она не воспринимает реальный мир столь точно и эффективно, как здоровый человек. Невротик болен не эмоционально — он заблуждается интеллектуально! Если здоровье и невроз суть, соответственно и неправильное восприятие реальности, то суждения о ценностях здесь сливаются, ценностные суждения должны быть предметом эмпирической проверки, а не произвольного вкуса. Для тех, кто задумывался над этой проблемой, должно быть ясно, что здесь мы получаем частичную основу для истинной науки о ценностях.

Вполне вероятно, что плохое приспособление и невроз должны изменять восприятие так, что влияют на пороги зрительных, тактильных или обонятельных ощущений. Но столь же возможно, что этот эффект может быть продемонстрирован и в более далеких от физиологии сферах восприятия, например, в экспериментах с установкой. Можно предполагать также, что воздействия влечений, желаний, предрассудков и т.п. на восприятие, показанное во многих недавних экспериментах, должны быть меньше у здоровых людей, чем у больных. Априорные соображения поддерживают гипотезу о том, что более высокие перцептивные способности здоровых людей связаны с лучшими мыслительными способностями, логичностью и общей познавательной эффективностью. Было обнаружено, что самоактуализирующиеся (самоосуществляющиеся) люди много лучше других отличают свежее, конкретное и индивидуальное от общего, абстрактного и стереотипного. Поэтому они способны жить в реальном мире, а не в той искусственной массе понятий, абстракций, ожиданий, убеждений, стереотипов, которую большинство людей принимают за реальность. Именно поэтому они намного более способны воспринимать сам объект, а не собственные желания, надежды, страх и тревоги, свои или разделяемые их группой теорий предрассудки. «Невинный глаз»— называл эту способность Герберт Рид.

Отношение к неизвестному представляется другим многообещающим мостом между академической и клинической психологией. Наши здоровые испытуемые, в отличие от среднего человека, не боятся неизвестного, но принимают его. Часто неизвестное даже более притягательно для них, чем известное. Они не только терпят неопределенное и неконструктивное, они стремятся к нему. Характерны слова Эйнштейна: «Самая великолепная вещь, которую мы можем пережить, — это тайна. Именно в этом — источник всей науки и всякого искусства». Здоровые люди не отвергают и не отрицают незнакомое, не бегут от него, не стремятся себя уверить в том, что давно известно им, не организуют, расчленяют или классифицируют. Их стремление к истине не есть катастрофическая потребность в определенности, безопасности и порядке, какую мы находили в преувеличенной форме у больных Гольдштейна или у невротиков с навязчивыми состояниями. Когда общая объективная ситуация требует этого, они могут хорошо чувствовать себя в неупорядоченном, анархическом, хаотическом, сомнительном. Колебания, сомнения и неопределенность, которые для большинства кажутся опасной угрозой, для этих людей являются приятно стимулирующим вызовом.