ОТ АВТОРА. Весь материал, вошедший в настоящий выпуск, за исключением описания поездки с бурятами на моление духу умершего шамана (в 1-й гл.)

Весь материал, вошедший в настоящий выпуск, за исключением описания поездки с бурятами на моление духу умершего шамана (в 1-й гл.), собран среди якутов за время двух моих этнографических поездок — летом 1921 г. и зимой 1924— 1925 г.г. Летом 1921 г. я имел возможность посетить лишь ближайшие к г. Якутску наслеги Западно-Кангаласского улу­са, а зимняя поездка 1924—1925 г.г. позволила шире развер­нуть исследовательскую работу по всем остальным наслегам того же улуса и дальше на запад в пределах Вилюйского уезда, начиная от г. Вилюйска, вверх по реке вплоть до вер­ховьев р. Чоны.

За время своих полевых работ собиратель старался при­влекать сотрудников из среды сельской якутской интеллигенции, давая им краткое или более подробное задание, смотря по степени подготовленности каждого, одновременно знакомя их с элементарными правилами научно-собирательского дела. Последние обычно сводились к простому требованию— " от себя не сочинять и лишь протоколировать на родном языке то, что говорят опрашиваемые лица без всяких изменений, при­крас и дополнений". При этих условиях почти каждый, мало- мальски грамотный на своем языке, якут может оказать боль­шую посредническую услугу делу этнографических изучений. В предлагаемом сборнике два рассказа о шаманах записанымоими сотрудниками по-якутски и переведены мною.

Мои личные записи также велись на якутском языке и переведены мною же. Отсутствие средств не позволяет одновременно опубликовать и якутские тексты, что было бы необходимо для проверки правильности сделанных переводов. Якутский язык отличается обилием архаических слов и выражений, не всегда понятных даже для тех лиц, которые к ним прибегают при вольном повествовании. Просьба дать пояснение не всегда достигает цели: обычно следует фраза—«почем я знаю, так говорят?»

По разработанной мною программе остаются не исследованными -Верхоянский уезд, за исключением территории Жиганского улуса, Колымский и Олёкминский уезды, в Якут­ском - густонаселенное Амгинско-Ленское плоскогорье. В Вилюйском уезде поездка собирателя носила мимолетный характер: слегка задет огромный Средне-Вилюйский улус, остались в стороне Мастахский и Угюдейский улусы.

Последние три улуса должны быть признаны очагами черного шаманизма».

_________________

По поводу первой части «Легенд и рассказов о шаманах», помещенной особым приложением к сборнику «Очерки по изу­чению Якутского Края» (Вып. 2. Изд. Вост. Сиб. Отд. Р. Г. Об-: ва. Иркутск, 1928 г.), появилась пока единственная рецензия в № 14 газеты «Безбожник» за этот год. Автор рецензии, т. Урсынович пишет, что изданный материал имеет ближай­шее отношение к «такому важному вопросу, как происхождение культа умирающего и воскре­сающего бога». Вместе с тем, Урсынович высказывает по­желание, чтобы «этнографы занялись подбором материалов, интересных для наших антирелигиозников».

Приведенный вывод одного из активных работников цент­ра на антирелигиозном фронте обязывает нас к более серьез­ному отношению к остаткам шаманистических воззрений ту­земных племен Сибири, т. Урсынович в значительной мере прав и в другом своем утверждении, что наши этнографы до сих пор мало интересовались аналогиями шаманистических представлений с религиозными культами средиземноморских народов. Но однако не бывает правила без исключения: в 4-ом № журнала «Сибирские Огни» за 1926 г. напечатана неопубликованная ранее статья Г. Н. Потанина под загла­вием «Происхождение Христа», представляющая из себя стенографическую запись устного доклада автора на за­седании Общества Изучения Сибири 5-го декабря 1911 г.

Мы должны быть очень признательны редакции «Сибирских Огней» за напечатание интересной работы такого круп­ного знатока и авторитета по вопросам турко-монгольского быта, как покойный Григорий Николаевич Потанин. Отсылая интересующихся научной аргументацией Потанина к указан­ной статье, мы позволим себе привести здесь лишь его заклю­чительный вывод:

«Таким образом, мы видим, что в основе евангельской легенды о Xристе лежит центрально-азиатская шаманийская легенда, что образ самого Христа создан по образу, за много веков раньше существовавшему в глубине Азии. Вот все, что я хотел сказать».

(«Сибирские Огни» № 4 за 1926 год. Стр. 131).

Публикуя ныне второй выпуск «Легенд и рассказов о шаманах», их собиратель предпосылает небольшую вводную статью, в которой рассматриваются отдаленные и принципиальные вопросы кочевого быта, а также прилагает краткие важнейшие тезисы об аналогичных моментах в христианстве и шаманизме.

Среди других погрешностей при корректировании печатных текстов работы на стр. 119 в строке 22 сверху оказался досадный пропуск слова «своеобразного» после выражения в «бессознательном усвоении основ».

Иркутск. 10 мая 1929 г.