Введение. Четвертое столетие до н. э., век Платона и Аристотеля, было последним столетием подлинно независимых греческих городов-государств

Четвертое столетие до н. э., век Платона и Аристотеля, было последним столетием подлинно независимых греческих городов-государств, где возникла рассмотренная нами культура. В течение трех следующих столетий в средиземноморском мире выросли гораздо бό льшие политические системы. Это были «государства-наследники» эфемерной империи Александра Великого – Македония, Египет, Сирия и меньшие государства Малой Азии, а на Западе – Рим и Карфаген. Эти «сверхдержавы» боролись между собой до тех пор, пока Рим не разбил и не поглотил все другие державы к 100 году до н. э. Затем, в течение примерно трех столетий, греческая культура развивалась в обществе, политически зависимом от Рима. Из враждующего мира племен и городов-государств возник Единый Мир поздней греко-римской культуры. Это был и в самом деле в высшей степени единый мир, где хорошие дороги и организованные морские сообщения создавали возможность свободного движения людей – и идей; мир, где по крайней мере образованные классы, независимо от их происхождения – британские, галльские, испанские, италийские, африканские, греческие, египетские – принадлежали к подлинно космополитической культуре; мир, на какое-то время свободный от войн между его составными частями, а в целом мирно управляемый администраторами, воспитанными на римском праве.

В эти столетия выросли большие городские центры – Рим, Антиохия, Александрия, – в которых были библиотеки и университеты, очень высоко развившие гуманитарную ученость и даже некоторые из естественных наук. Филология этой эпохи для большинства из нас не имеет особого значения, если не считать того, что переписка текстов увеличивала вероятность их сохранения. Науки же, особенно математика, астрономия и физика, составили основу нашего современного знания и были переданы нам в значительной мере средневековыми схоластами и арабами.

Еще важнее, что в эти шесть столетий – в более широких рамках Македонии и Рима – разрабатывались многие из идей и жизненных установок, возникших в полисах великой эпохи. Идеи, сознательно развитые из этики и метафизики оригинальных мыслителей Греции, широко распространились если не в народных массах, то во всяком случае среди образованного меньшинства полусотни племен и рас. Греческие идеи потеряли свою остроту, свой неповторимый аромат; они были смягчены и перемешаны, приспособлены к потребностям космополитической элиты. Любителю чистой греческой культуры этот процесс все еще кажется обесценением, вульгаризацией этой культуры. Но для нас этот процесс важен, поскольку именно таким образом греческие идеи воздействовали на христианство – как бы ни оспаривалось это воздействие и его значение.

Самым важным из всего, что произошло в эти столетия, было развитие христианства, которое наряду с римским правом было единственным живым учреждением, пережившим этот Единый Мир греко-римской культуры. Философия истории может искать в тысячелетнем существовании греко-римской культуры ключи к проблеме долговечности всех других культур и попытаться уяснить себе по аналогии, находимся ли мы сами на закате или в зените нашей культуры. История права и учреждений, история языка и литературы могут найти тысячи прямых связей с нашими греко-римскими предшественниками. Историки реконструировали многие подробности этого сложного и утонченного мира, и кто увлекается ими, может наслаждаться греко-римским миром ради него самого. Но кто хочет найти ясную и надежную связь с прошлым, увидит важнейший, центральный факт этой эпохи – рождение христианства.

В этой главе мы последовательно рассмотрим три основных вклада в наше интеллектуальное наследие – еврейский, поздний греческий (или эллинистический) и римский.