Порядок.

Нас упрекают часто в том, что мы избрали своим девизом слово анархия, запугивающее трусливые умы. „Ваши идеи прекрасны”, говорят нам, „но согласитесь, что ваш девиз неудачен. Анархия — синоним беспорядка, хаоса. Это слово вызывает в сознании представление о непрерывном столкновении интересов, о вечной борьбе, о полной невозможности установить гармонию”.

Заметим прежде всего, что активная партия, партия новых течений, редко имеет возможность сама себе выбрать имя. Санкюлоты 1793 года не сами дали себе это прозвище. Оно было придумано врагами народной революции. Но разве это прозвище не заключает в себе определенной идеи — идеи восстание исстрадавшегося народа против роялистов, этих так называемых патриотов, и якобинцев, которые, как бы ни поклонялись им историки-буржуа, — были настоящими врагами народа, ненавидели и презирали его за нищету, за стремление к равенству и свободе, за революционные порывы.

То же самое можно сказать относительно слова нигилисты, которое так долго занимало внимание журналистов и служило темой для бесконечных каламбуров, пока не выяснилось, что нигилисты не исступленная религиозная секта, а настоящая революционная сила. Употребленное впервые Тургеневым в его романе „Отцы и дети”, оно было подхвачено „отцами”, которые мстили этим прозвищем своим непокорным „детям”. Дети спокойно приняли его; когда же они заметили, что это слово служит поводом к серьезным недоразумениям, избавиться от него было уже невозможно.

Пресса и общество не хотели величать другим именем русских революционеров. Да и нельзя сказать, чтоб оно было неудачным; оно заключает в себе вполне определенную идею. Оно выражает отрицание всей современной цивилизации, основанной на господстве одного класса общества над другим, отрицание существующего экономического строя, отрицание правительства и власти, отрицание буржуазной политики и морали, рутинной науки и искусства, способствующих эксплуатации, отрицание лицемерных нравов и обычаев, завещанных нам прошлыми веками, — словом отрицание всего того, перед чем благоговеет буржуазная цивилизация.

Так это было и с анархистами. В Интернационале возникла партия, которая отрицала всякую власть в Ассоциации и восставала против какого бы то ни было авторитета; она называла себя в начале партией федералистов, а потом партией анти- государственников (anti-é tatistes) или противовластников (anti-autoritaires). В то время она избегала название анархической. Слово ан-архия (так писали тогда это слово), казалось, сближало эту партию с последователями Прудона, с идеями экономической реформы которого сражался тогда Интернационал. Противники её намеренно употребляли название анархистов, позволяющее им доказывать, что представители этой партии стремятся водворить повсюду беспорядок и хаос, никогда не задумываясь над последствиями своих теорий.

Анархисты приняли все же это название. Они настаивали сначала, чтоб писали ан-архия, говоря, что это слово, написанное так, означает по-гречески отсутствие власти, а не беспорядок. Но потом они перестали обращать на это внимание и сами называли себя анархистами.

Вот что говорил об анархистах английский философ Бентам в 1816 году: —„Философ, стремящийся к преобразованию какого-нибудь закона, никогда не призывает к восстанию против него. Анархист поступает иначе. Он отрицает самое существование закона и убеждает своих последователей не признавать его и противиться его исполнению”. Теперь же мы скажем, что анархист отрицает не только все существующие законы, но и всякую возможность власти и авторитета. Он начинает с того, что восстает против какой бы то ни было власти, против какого бы то ни было авторитета.

Анархизм, говорят нам, отрицает порядок, исходя из понятия о беспорядке и хаосе.

О каком же порядке тут речь? О той ли гармонии, о которой мечтаем мы, анархисты? о гармонии, которая установится в людских отношениях, когда человечество не будет больше разделено на два класса, из которых один приносится в жертву другому? о гармонии, которая возникнет из солидарности интересов, когда все люди сплотятся в одну семью, когда каждый будет работать для благоденствия всех и все для благоденствия каждого? Очевидно, нет! Те, которые упрекают анархию в отрицании порядка, говорят не о гармонии будущего, а о порядке, признаваемом современным обществом. Посмотрим же, что из себя представляет этот пресловутый порядок, к разрушению которого стремится анархия.

Порядок, вернее, то, что они называют порядком, — это девять десятых человечества, работающих для доставления роскоши и наслаждения избранным для удовлетворения самых низких страстей горсти бездельников.

Порядок — это лишение девяти десятых человечества всего того, что составляет необходимые условия нормальной жизни, рационального развития умственных способностей. Свести девять десятых человечества на положение вьючных скотов, живущих изо дня в день, не смея даже думать о радостях, доставляемых человеку наукой, искусством и творчеством, — вот что называют они „порядком! ”

Их порядок — это голод, нищета, ставшие нормальными условиями жизни современного общества. — Это ирландский крестьянин, умирающий от голода; это треть России, погибающая от дифтерита и тифа, умирающая от неурожаев, когда целые вагоны пшеницы вывозятся за границу. Это народ Италии, вынужденный покидать свои роскошные, плодоносные поля и идти искать работы в каком-нибудь тоннеле, рискуя каждую минуту быть задавленным. Это земля, отнятая у крестьянина и отданная под пастбища, чтоб разводить скот для стола богачей. Это заброшенные, невозделанные поля, в то время как у крестьянина нет клочка земли для обработки. Это женщина, продающая себя, чтоб прокормить своих детей; это ребенок, прикованный к фабрике и умирающий от истощения; это рабочий, сведенный на положение машины. Это призрак восставшего рабочего у порога богачей, призрак восставшего народа у порога правителей.

Их порядок — это незначительное меньшинство, господствующее над большинством и воспитывающее своих детей так, чтоб они сумели путем хитрости, разврата и избиений удержать в своих руках власть и привилегии.

Их порядок — это непрерывная война человека с человеком, ремесла с ремеслом, класса с классом, нации с нацией. Это вечный гром пушек, разорение деревень, избиение целых поколений на полях сраженья, уничтожение в один миг богатств, накопленных целыми веками тяжелого труда.

Их порядок — это рабство мысли, унижение человека, укрощаемого кнутом и оружием. Это тысячи рудокопов, умирающих от скупости и беспечности хозяев, расстреливаемых картечью и преследуемых штыками, как только они посмеют поднять голову.

Их порядок — это потопление в крови парижской Коммуны. Это смерть тридцати тысяч мужчин, женщин и детей, растерзанных гранатами, расстрелянных картечью, погребенных под мостовыми Парижа...

Это удел русской молодежи, заключенной в тюрьмы, погребенной в снегах Сибири, умирающей от рук палача.

Вот что называется „порядком! ”

А что такое беспорядок, — вернее, то, что они называют беспорядком?

Беспорядок — это разрушение существующего гнусного строя, это восстание народа, разрывающего свои цепи, идущего к лучшему будущему. Это пробуждение сознание народа, это самое ценное, что есть в истории человечества.

Это возмущение мысли накануне революций, это разрушение гипотез, санкционированных неподвижностью предыдущих веков; это расцвет целого потока новых мыслей и смелых открытий; это решение научных проблем.

Беспорядок — это уничтожение древнего рабства, уничтожение феодального крепостничества, попытки к уничтожению экономического рабства.

Это возмущение против духовенства и помещиков, это восстание крестьян, сжигающих дворцы, чтоб очистить место для хижин, идущих из темных подвалов занять себе место на солнце. Это — Франция, уничтожающая королевскую власть и наносящая смертельный удар рабству по всей Западной Европе.

Это 1848 год, заставивший содрогнуться королей и провозгласивший права труда; это парижский народ, сражающийся за новую идею, умирающий на баррикадах, завещая человечеству идею свободной коммуны, указывая ему путь к Социальной Революции.

Беспорядок — это эпохи непрерывной борьбы целых поколений за лучшее будущее человечества, за его освобождение от рабства. Это эпохи пробуждение народного гения, эпохи свободного творчества народа, гигантских шагов вперед, без которых человек остался бы навсегда пресмыкающимся существом, подавленным своей нищетой.

Беспорядок — это расцвет благородных страстей и самоотверженных порывов, это эпопея возвышенной любви к человечеству!

Слово анархия, выражающее отрицание существующего строя и пробуждающее воспоминание о самых красивых моментах жизни человечества, не соответствует ли оно идеям анархистов? Не подходит ли оно к названию партии, стремящейся к завоеванию лучшего будущего?