Ужин с Ольгой Матич

Но с какой деловой, хищной женщиной позавчера имел в ресторане ужин!.. Только я приехал в Кеннан-центр, мне секретарша передает message — «сообщение»: Ольга Матич приглашает меня после лекции завтра на обед. Я позвонил, сказал, что после лекции меня заберет Питер Рэддауэй, — и договорились на тот же день вечером встретиться у «Замка».

Она занимается Зинаидой Гиппиус и связывает с «новыми людьми» Чернышевского. А про меня слышала, что «Русским Эросом» занимаюсь. Я обрадовался: с кем-то вечер провести и поужинать на халяву.

Оказалась сухощавая, высокая, потомок Шульгина, из первой эмиграции ее родители, — в Сербии. Повела во французский ресторанчик. Я растаял:

— С прекрасной дамой, да об Эросе беседовать — под вино и французский ужин!

Но когда увлекся есть суп и на время замолчал, она раздраженно подстегнула:

— Вы что: не можете есть и говорить?

Потом я разговорился под вино и кучу ей идей надавал. Она вытащила блокнотик и записывала. (Подобно как Эпштейн: когда мы ходили с ним и его женой втроем на уроки Иврита — в то время, как я думал — писал «Еврейский образ мира» в 1977 году, — он пригласил к себе на ужин с вином, я раскукаре- кался, а на ближайшем занятии он показал мне блокнотик, где 43 пункта с моей беседы записал. — 24.12.94).

Оказывается, она — 4-я жена Алика Жолковского (и он у нее не первый и не второй…), оба в Калифорнии, в Лос-Анджелесе она. Зав. кафедрой литератур. Здесь имеет «грант» на полгода и гонит свою тему: «Ритуал любви в России с 60-х годов XIX по 40-е XX» — что-то такое. Зинаида Гиппиус (по ее пониманию) разыгрывала Клеопатру и была девственница. Жизнь экспериментальная — втроем: с Мережковским и Философовым. Те — педерасты. Тема фиктивного брака.

Я ей еще подал — Лосева: монастырь домашний. В советских условиях его Валентина не могла пойти в монастырь, так он предложил «целибатный брак» — и зместе так пресуществляться в Дух! С Соловьева это…

…Уж на полтора часа опоздание. Там Боб Эдварде приехал встречать — в Сент-Луисе. А я и не вылетал еще. Пилот время от времени извиняется за задержку: что-то чинят. А публика до чего спокойна! Не нервничают.

Так вот: хищная женщина — высасывает идеи. А я ей подкинул на следующий день еще ксероксы из «Русского Эроса» и про «Национальный идеал женщины в болгарской литературе» и «Жизнемысли». И стал унизительно предлагать — пригласить меня бы им на курс лекций или на конференцию какую: я ж универсал и что-то могу интересное обо всем сказать… Она пожала плечами. Мне самому противно себя стало. Но какая жесткость! Я перед лекцией послал гулять по рукам две свои книги, она уже заметила из «Русской Думы», что ей нужно: «Вы оставьте книгу!» Я собирался подарить ее в Кеннан-центр. Но оставил Питеру Рэддауэю распорядиться: вроде обещал пристроить мою книгу в какое издательство. Его покровитель — библиотекарь библиотеки Конгресса Биллингтон (?) — на должности как бы первого интеллигента Америки. И для него отзыв обо мне Лихачева, первого интеллигента СССР, важен будет.