Авторитарная пресса

Система массовой коммуникации - особый социально значимый феномен. Это одновременно и важный источник информации, и специфическое средство контроля за общественными представлениями о ценностях, и арена, на которой разыгрываются многие события общественной жизни...

Денис Маккуэйл, один из ведущих теоретиков массовой коммуникации, автор многократно переиздававшегося в мире учебника " Теория массовой коммуникации", утверждает, что нет таких социальных проблем, которые не были бы связаны с масс-медиа. Причем, масс-медиа - это не синоним массовой коммуникации. Это крупномасштабные организации, бюрократические и корпоративные по своей природе, которые используют одну или несколько технологий (прессу, радио, телевидение) для связи, для общения с широкой аудиторией. Одним словом, это организованные технологии массовых коммуникаций.

Фактически само общение, которое подразумевается под коммуникацией, обретает форму промышленного производства различных по целям продукций - газетно-журнальных, радио, телевизионных и других. Управляемое высокоспециализированными, но бездушными технократами, общество могло бы стать толпой обезличенных людей, которой постоянно манипулировали.

Вспомним, что в разных странах, в таких непохожих национальных образованиях, как, например, Япония и Россия, долгие годы царила идея зависимости личности от государства. Вне государства человек остается примитивным существом, - так считали Платон, Н.Макиавелли и Г.Гегель, из работ которого современные исследователи выводят происхождение и фашизма, и современного коммунизма. Средства массовой коммуникации, по этой теории, должны поддерживать правительство, находящееся у власти, и помогать ему в достижении поставленных целей.

Понятно, что в таком случае необходимо решить вопрос: у кого должно быть право использовать средства информации, - то есть, должно ли каналы связи с отдельными гражданами использовать непосредственно государство или эти каналы должны быть полунезависимыми, а может быть их следует полностью передоверить тем, кто доказал свою лояльность правительству?

В разные эпохи в разных странах мира разные авторитарные правительства при ответе на этот вопрос склонялись к мнению, что за средствами массовой коммуникации должен быть строгий надзор. Конечно, осуществлять его можно было по-разному. Скажем, через раздачу правительственных патентов и лицензирование, через экономический или политический надзор, через введение предварительной цензуры... Тоталитарная власть диктовала журналистам разрешенную тематику произведений. Запрещалось, прежде всего, критиковать политические принципы и лидеров власти. Можно было подвергнуть сомнению политическую машину, но те, кто ей управлял, должны были быть неприкосновенны.

Это утверждение справедливо по отношению к любому виду авторитаризма, но вдвойне - к тоталитаризму, самому жесткому из них.

Надо помнить, что при авторитаризме формально существуют парламент, партии, разделение властей, что гражданское общество не полностью поглощено государством, что возможны даже дозированное инакомыслие и определенные социальные конфликты. Журналисты активно вскрывают недостатки существующие в обществе, а власти, проявляя заботу о людях и осуществляя социальную справедливость, их устраняют. Но при этом существует четкая регламентация: что можно вскрывать (например, алкоголизм на производстве, недовес продуктов в магазине), а что лучше не заметить (например, злоупотребление властью высоким начальством или неблагоприятную экологическую обстановку в городе).

Распространение информации о делах правительства не поощряется. Во всяком случае, не публикуется практически никакой информации об обсуждении проблем в центральном совещательном органе. Гласности предаются только те решения, которые требуют всеобщей поддержки. И общество именно так должно реагировать на такие сообщения: средства массовой коммуникации организовывали кампании в поддержку решений, публиковали письма с мест, репортажи с собраний на предприятиях, где единогласно голосовали " за".

Автократическая традиция в России, что характерно, не стареет. Хотя, говоря об авторитаризме, надо иметь ввиду, что лидер-авторитарист окружает себя послушной ему командой, тверд, деятелен, импульсивен, а это может быть и положительными качествами, и отрицательными. Все зависит от личных качеств лидера. Он может быть эгоистом, диктатором, консерватором, а может быть знающим профессионалом, стремящимся к прогрессивным изменениям. Поэтому при одном и том же типе правления власть может быть реформаторской, как при Петре Великом, или агрессивно-догматической.

За последние тридцать лет бесконечные серии переворотов и революций, которые подчас бывает трудно отличить друг от друга, приводили различные государства к смене одного авторитаризма другим, как это случилось, например, в Иране, когда в 1979 году вместо шахского режима утвердилась власть Хомейни. Военные диктатуры, как формы авторитарного режима, считались ведущими политологами мира наиболее подходящим типом власти для стран, совершающих переход от традиционного к индустриальному обществу. Возлагались надежды на то, что армия как наиболее организованная сила сможет провести все необходимые преобразования " сверху", что она в состоянии противостоять коррумпированным элементам в государственном аппарате и является символом национального единства, поскольку набирается из различных социальных слоев, национальностей и регионов. В реальной жизни все происходило иначе: военные чаще всего, оказавшись неспособными создать такие институты, в деятельности которых могли бы участвовать представители различных политических течений и сил, стремились поставить все сферы общественной жизни под собственный контроль.

Само собой разумеется, что средства массовой коммуникации в этих условиях могли отражать лишь то, что показывало бы армию с лучших сторон, а военный режим как самый справедливый из всех существующих форм правления. Их моральный долг заключался лишь в поддержке государства. Советская авторитарная система несколько отличалась от иных форм правления подобного типа. Коммунисты всячески подчеркивали необходимость конструктивного использования средств массовой коммуникации как компонента агитации за достижение мировой революции. При коммунизме государство уже не довольствуется только ограничением возможностей средств массовой коммуникации вмешиваться в политику государства, а пытается активно использовать их для достижения своих целей. При этом государство монопольно владеет всеми средствами воздействия на массы. Подобное существует и при фашистских режимах власти. Все иные формы авторитарного правления позволяют средствам массовой коммуникации или большей их части оставаться в частных руках в качестве частных капиталистических предприятий. При коммунизме государство владеет и управляет средствами массовой коммуникации от имени общественности, всячески ограничивая доступ материалов из иностранных источников.

Фашистская Германия, признавая необходимость информирования своих граждан о самых насущных проблемах, стоящих перед правительством, разрешила избранным органам печати функционировать на основе капиталистического свободного предпринимательства. Электронные же виды связи (радио, телевидение) при всех современных тоталитарных правительствах всегда оставались в монопольном владении государства.

Конечно, не все тоталитарные режимы одинаковы. Социалистическая Куба совершенно не похожа на нацистскую Германию, Югославия и Китай 1980-х годов отличались не только друг от друга, но и от СССР. И все же отношение к контролю за средствами массовой коммуникации у них одинаковое. Гражданам государства предлагается лишь официальная точка зрения на события, поощряется поведение, угодное режиму, и оппозиционеры принуждаются либо покинуть страну, либо уйти в глубокое подполье. Для подавления инакомыслия используются средства цензорского надзора или формы террора (открытого или замаскированного под массовые народные суды). И средства массовой коммуникации должны способствовать этим акциям. Осуждение крамольных мыслей, критических суждений организуется в массовые кампании на страницах прессы, - вспомните, например, осуждение произведений Б.Л.Пастернака или А.И.Солженицына. При этом политическая система постепенно утрачивает способность к самокритике, утверждаясь в мысли о собственной непогрешимости. Борьба и единство противоположностей, лежащие в основе всякого, в том числе и общественного, развития, заменяются единомыслием, что приводит к прекращению движения вперед, к так называемому застою и гибели режима.