Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 29






 

ПОЛНЫЙ РАСКОЛ

 

Мы гастролировали как проклятые, потому что нас пугала реальность того, что ждет Anthrax дальше. Если начистоту, то мы были без понятия. После окончания успешного шоу в Ирвинг Плаза в Нью-Йорке мы все повернулись к Лэрри Мазуру в гримерке и спросили в один голос: “Хорошо, Лэрри, что дальше? Каков план? ”

Он посмотрел на нас, пожал плечами и ответил: “В душе не ебу”.

“Ты же наш менеджер, черт побери! ” – сказал я. “Лучше придумай, что нам делать”.

Без толку. Один день сменял другой. В конце концов мы уволили Лэрри. Неприятно было снова менять менеджеров. Мы совсем этого не хотели, нам всем нравился Лэрри, но реальность такова, что тогда нам был нужен не просто менеджер, нам был нужен волшебник.

Решили позвать своего кореша Тима Дралле, потому что ему нравилась группа и он был готов на все, чтобы помочь нам. Вместо того чтобы писать новый альбом, к чему мы не были готовы после фиаско с Sanctuary, мы решили перезаписать пару-тройку песен, которые написали до того, как к группе присоединился Джон, и попросили Джона их спеть. Мы попросили своих фэнов проголосовать за песни на нашем вебсайте, и учли их пожелания, когда составляли треклист. Пластинку назвали “The Greater Of Two Evils”[34], и приступили к работе над ней в Аватар Стьюдиос в Нью-Йорке.

Мы отыграли весь сэт вживую перед зрителями в студии. Нам и в голову не приходило, что это будет наша последняя запись с Джоном Бушем. После одной из сессий мы устроили встречу с менеджментом в большой комнате звукозаписи, там же, в студии. Чарли, решивший переехать в Чикаго, сообщил, что будет строить там студию, и считал, что нам всем следует перевезти свое оборудование из Йонкерса к нему и сделать Чикаго нашим новым местом дислокации. Фрэнки совсем не понравилась эта идея. Он уже назвал гетто Чарли “Поукипзи от Чикаго”. На мой взгляд, идея была стоящая. От нашего бизнес-менеджера я получил все данные статистики по части того, сколько составит наша ежемесячная экономия, если нам не придется хранить свое оборудование и оплачивать аренду студийного помещения в Нью-Йорке. Кроме того, было бы дешевле для всех жить в Чикаго, чем если бы мы с Бушем каждый раз летали в Нью-Йорк и останавливались в Манхэттене. Это могло бы сэкономить нам тысячи долларов за год, а это было весьма заманчиво, учитывая, что у нас по сути не было ни лейбла, ни стабильного группового дохода. И тут Фрэнки психанул.

“В пизду это все! Я не еду. Ноги моей там не будет. Если хотите там работать, делайте это без меня! ”

Он начал кричать и орать. Фрэнки обычно всегда так делает, когда сильно взволнован чем-то. Он ничего не слышит и не видит вокруг себя. Взрывной человек. Не помню его точных слов, но что-то в духе “я не хочу приезжать в Чикаго и участвовать в вашей гребаной затее”.

Чарли, человек с противоположным темпераментом, все это время сохранявший спокойствие, наконец нарушил молчание и спросил: “Вот так? И что все это значит? ”

“Да что захочешь, то и значит, блядь! ” – взорвался Фрэнки.

“Да? Тогда пошел ты! ”

“Да сам пошел! ”

Они были на противоположных концах большой комнаты, и вдруг начали бросаться друг на друга как два барана, готовые столкнуться лбами.

Мы с Робом подбежали, пытаясь их остановить, но опоздали. Они столкнулись и начали раздавать друг другу люлей. Мы схватили Фрэнки, оттащили его в комнату записи вокала, закрыли дверь и заперли его там. Мы сказали, что не выпустим его до тех пор, пока он не остынет и не пообещает, что больше не будет задирать Чарли.

Чарли сидел на дорожном чехле в другом конце комнаты. “Ты труп, ублюдок! ” – кричал он.

“Нет, ты труп! ” – орал ему в ответ Фрэнки из-за запертой двери.

Я начал смеяться. Просто не мог удержаться. Это было похоже на сцену из «Славных Парней»[35]. Настоящий трэш итальянского разлива.

В конце концов мы выпустили Фрэнки и провели голосование. Все проголосовали за переезд нашей базы в Чикаго. Фрэнки отказался. Мы не стали его увольнять, да он никогда и не уходил, но и приезжать в Чикаго не собирался. Помню этот сумасшедший и тягостный период, когда Фрэнки ушел из группы и вошел в состав Helmet. Его не было почти 18 месяцев. И хотя играл в другой группе, из Anthrax он не уходил. В силу юридических формальностей, он сказал, что нам придется его уволить, если мы не хотим, чтобы он был в нашей группе. Но тут есть один нюанс: если ты кого-то увольняешь, этот человек может подать на тебя всякие исковые заявления, а вот если ты уходишь сам, то не получаешь ничего. Мы не хотели выгонять Фрэнки из группы, для нас это был совсем не вариант, поэтому мы просто оставили все как есть, и взяли басиста Armored Saint Джои Вера, который играл с нами весь 2004-ый. Тим убедил Sanctuary выпустить “The Greater Of Two Evils”. И хотя лейбл больше не подписывал новые группы, они придерживались каталога и все-таки выпускали избранные релизы, так что нам хотя бы было с чем гастролировать.

Джон был не в восторге от этих шоу, потому что недавно женился, и они с женой ждали первого ребенка. Она должна была родить в тот момент, когда мы были на гастролях. Он не хотел пропускать рождение своего ребенка. Нам пришлось надавить на него и заставить поехать с нами. Мы играли в битком набитых залах, зарабатывали кое-какие деньги и считали, что нужно ковать железо, пока горячо. В конце концов он сдался, потому что знал, что это лучшее решение для группы, и это поможет нам оставаться на плаву. Мы думали, что пока работаем, нам не о чем беспокоиться. Если мы будем выступать как группа, то у нас есть цель. Но если мы остановимся и вернемся домой, то одному Богу известно, какого черта мы станем делать потом.

Последний тур, который мы провели в поддержку “The Greater Of Two Evils”, это выступление на разогреве Dio осенью 2004-го. Менеджеры Mudvayne из Zen Media – Джонатан Коэн и Иззи Зивкович, пришли посмотреть на нас в Бикон Театр, и мы им очень понравились. Наш агент Майк Монтеруло поставил им “Safe Home”, и они не могли поверить, что эта вещь не стала радио хитом. Они хотели попасть в нашу команду, вот так мы и начали сотрудничать с Zen Media. Потом они предложили нам провести реюнион-гастроли с Джои Белладонна и Дэном Шпитцем.

“Вы сможете вылезти из всех контрактов, в которые уже успели влезть” – сказал Джонатан. Он сказал, что тщательно проверил все наши контракты, и мы остались должны Sanctuary пластинку несмотря на то, что они уже не лейбл. Если мы проведем реюнион-тур, то мы будем вне подозрений. “Этот реюнион-тур – тот туз, который вы держали в рукаве все эти годы, и при помощи него я смогу навести порядок и сдвину дело с мертвой точки”.

Звучало разумно. Мы запишем реюнион-тур на DVD и CD и отдадим их Sanctuary, снимем удавку со своей шеи и спокойно отвалим. Нам совсем не хотелось проводить этот тур, но с деловой точки зрения это была хорошая идея. Мы обсудили ее с Чарли, и спросили Джонатана и Иззи, можем ли мы провести такой тур, чтобы и Джон и Джои колесили вместе с нами, а Anthrax исполняли песни из каталогов каждого из них. Мы были полны решимости не проводить реюнион-тур, если Джон останется брошен на произвол судьбы.

Джонатан и Иззи согласились, что это сработает, и мы обратились к Джону и объяснили финансовую и деловую ситуацию, в которой мы находимся, и как это поможет нам двигаться дальше. В тот момент мы не могли записать еще одну студийную пластинку и просто смотреть, как она снова исчезает в заднице Sanctuary. Нас бы это просто убило.

“Знаю, тебе это наверняка кажется шагом назад, но фэнам понравится, когда они увидят вас с Джои вместе” – сказал я Джону. “А потом, когда все закончится, мы сможем записать еще одну пластинку Anthrax так, как мы сами захотим”.

Джон понял, о чем я говорю, но ему не хотелось этого делать. Он был вокалистом-ветераном. Ему не хотелось делить сцену с другим вокалистом. “Я понимаю, что вам это нужно” – ответил он. “Но я не могу принять в этом участия”.

Может быть, это было заблуждение, но когда он сказал: “Я понимаю, что вам это нужно”, мы подумали, что он дает нам свое согласие на то, что мы можем гастролировать без него. А может он имел в виду что-то другое. У нас явно не было его благословения, но так легко убедить себя сделать что-то выгодное, особенно когда ты годами переплывал реку с дерьмом. Если бы мы не провели этот реюнион-тур, мы бы наверняка распались. Вот так просто все было. Но Джон четко понимал, что если тур пройдет хорошо, у нас возникнет огромное желание записать очередной студийный альбом с Джои, и нам будет трудно сказать ему “нет”. Он просто окажется в пролете. Безусловно, это была своего рода моральная дилемма.

Я думал об этом целыми днями. Мне казалось, что группа хорошо стартовала и успешно реализовала те цели, которые мы когда-либо ставили. Мы объездили мир, выпустили отличные пластинки и реализовали все свои рок-н-рольные фантазии и даже больше. В конце концов я добрался до самой сути и спросил себя: “Ладно, стану ли я проводить реюнион-тур, чтобы сохранить группу и получить возможность двигаться вперед, или не стану этого делать и группа распадется? Может быть, мой конец в Anthrax уже наступил? ”

Хуй там плавал! Я не был готов так просто отвалить. Я просто не мог. Я отдал почти 25 лет жизни, я прошел с этой группой огонь, воду и медные трубы, и знал, что когда-нибудь наступит день, когда этот корабль изменит курс, и мы вернемся, чтобы снова записывать альбомы и выступать на площадках при полных аншлагах. У нас будет настоящий лейбл, который будет нас спонсировать, а мы будем зарабатывать деньги, делая то, что нам нравится. А кроме того, я еще не все сказал. Если это значило потерять Джона Буша, то я был готов принести эту жертву. Моя жизнь в Anthrax и моя карьера значили для меня больше, чем потеря Джона в качестве вокалиста, каким бы хорошим другом он для меня ни был.

Решение было непростое. Ужасная, паршивая ситуация. Мы не только оставляем Джона позади, мы еще и гастролируем без Роба, потому что полный реюнион подразумевал возвращение Дэна Шпитца. Роб даже не догадывался, что лишился работы, пока мы не начали обсуждать планы о новом туре. Буквально через пару недель после тура в компании с Dio, мы его уволили.

Не считая коммерческих нюансов относительно реюниона, был еще один фактор, который относился к Чарли и моему решению собрать снова старый состав. 8 декабря 2004-го Даймбэг Даррелл был застрелен насмерть прямо на сцене в Колумбусе, штат Огайо, во время выступления со своей новой группой Damageplan. Мы с Перл узнали об этом по пути к ее бабушке, которая жила в Ланкастере, штат Пенсильвания. Все началось с того, что мы вылетели из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, взяли напрокат тачку, и отправились на ней из аэропорта Джона Кеннеди в Ланкастер. Это заняло несколько часов. До отеля мы добрались около 11 вечера, уставшие от того, что ехали весь день. Перед тем, как ложиться спать, я пошел в душ, и когда я вышел из него, Перл сказала мне: “Твой телефон звонил без остановки”.

Я взял его в руки и увидел пропущенные от Чарли, владелицы Adrenaline PR Марии Ферреро, которая работала с нами на заре нашей карьеры в Megaforce, и от многих других. Они все позвонили в 11: 30 будним вечером, это было странно. Я перезвонил Чарли, а он мне: “Ты слышал? ”

“О чем? ”

“Даррелла застрелили”.

“Что? ”

“Дайма, Дайма застрелили насмерть в Алроса Вилла на концерте Damageplan”.

Я все никак не мог переварить эту информацию. Мысль о том, что Дайма застрелили прямо на сцене была еще более невероятной, чем смерть Клиффа Бертона в автобусной аварии. Как кого-то могли застрелить на сцене? Такого вообще никогда не случалось, ни разу. Даже в порой взрывоопасном и жестоком мире рэпа никого и никогда не убивали на сцене. Таких прецедентов просто не было. Все это находилось за гранью моего понимания.

Я положил трубку и рассказал Перл. Мы сидели в шоке. Я включил новости и через несколько минут увидел в бегущей строке на CNN: “Рокер был застрелен насмерть в Колумбусе, штат Огайо”. Мы были потрясены и ошарашены и не знали, что нам делать. Мы были в этом крошечном отеле в Ланкастере, в Пенсильвании, а на следующий день у нас был запланирован визит к бабушке Перл. Мы не собирались его отменять, поэтому провели у нее несколько часов, а потом сразу сели в машину и поехали в Нью-Йорк, а затем сели на самолет до Далласа.

Мы остались там на несколько дней – на похороны и поминальную службу. Это было что-то невозможное. Некоторые из моих лучших друзей тоже присутствовали при этом, и мы все были в трауре. Вся радость померкла.

Всю службу я ожидал, что вся эта церемония окажется очередной проделкой Даррелла, он был мастером на такие шутки. Я даже представлял себе, как он выскочил и заорет: “Ну, как я вас уделал, говнюки? ” и мы все засмеемся. Я до сих пор не могу смириться с тем, что случилось с Даймом, и каждый раз, когда я думаю об этом, на меня находит злоба. Все это – просто случайность. Я уже не доверял большинству людей, а благодаря этим печальным событиям мне захотелось еще больше ограничить свой круг друзей. Вообще-то я оптимист по жизни, но по сей день я ненавижу людей и никому не доверяю. Когда что-то подобное случается с одним из твоих лучших друзей, как потом можно вообще чувствовать себя в безопасности?

Я думаю о том, что случилось с Даймом каждый раз, когда мы выходим на сцену. Пару раз, когда дети забирались на сцену, вне зависимости от того, насколько дружелюбными были их намерения, первое, о чем я думал: “Чувак, тебе не следует находиться на этой гребаной сцене. Нужно быть осторожнее”. После смерти Дайма все изменилось. Сцена стала запретной зоной для всех, кроме музыкантов. Мне плевать, как тебе весело. Лучше держись подальше от сцены, черт возьми.

Именно Чарли вспомнил о смерти Дайма, когда мы решили воссоединиться с Джои и Шпитцем. Мы спросили себя, а собрались бы Pantera снова, если бы Дайма не убили, и в какой-то мере я абсолютно убежден, что так и было бы. Потом мы поговорили о новых фэнах, которые никогда не видели наших выступлений с участием Джои и Дэнни.

“Слушай, мы по-прежнему в строю” – сказал Чарли. “Немногие группы могут этим похвастать. И нам предоставляется шанс оживить историю. Такого шанса может потом и не быть”.

Это был не лучший сценарий, и возможно мы подходили к этому с рациональной точки зрения, потому что явно действовали не исходя из своих сил, мы действовали от отчаяния. То есть либо мы делали это и очень сильно раздражали каких-то людей, либо мы распадались. Выбор был вполне очевиден.

Как только смирились со своим решением, мы попытались преподнести это в виде триумфального возвращения. Поначалу практически так оно и было. Дэнни и Джои оба с волнением снова играли в Anthrax. Вернулся Фрэнки. Он не собирался такое пропустить! Слишком уж большой интерес ко всему этому был. Мы продавали все билеты и выступали на более крупных площадках, где мы уже долго время не выступали. На фестивале Даунлоад в Англии мы открывали выступления Black Sabbath и Velvet Revolver. Пресса слетела с катушек. Все было идеально, все было круто. Все происходило так быстро. В первый раз, когда мы все пятеро снова сидели в одной комнате, это было в галерее в центре Нью-Йорка с Дэнни, Джои и Джулией из группы Fuse, которая брала у нас интервью для DVD, которое было запланировано к съемке на нашем первом концерте в Сэйревилле, штат Нью-Джерси.

Никакой подготовки, никаких междусобойчиков перед интервью, нет времени потусить и потрепаться, нет времени говорить о прошлом и о том, что мы хотели сказать этим шагом, нет времени снова стать друзьями. Неа. Мы выскочили стремглав и даже не посмотрели, полон ли бассейн. Первый месяц прошел весело. Было клево снова быть той группой, и мы играли старые песни лучше, чем в 80-е. Но прошло не так много времени, и старое дерьмо снова всплыло на поверхность, в основном из-за Дэнни, который на долгое время выпал из этого бизнеса и даже не понимал, как сейчас ведут дела.

Он думал, что по-прежнему может возить кучу оборудования по всему миру. Я сказал ему, что мы сейчас так не работаем. Компании, предоставляющие оборудование, которые мы рекламируем, доставляют нам оборудование в каждый город. “Мы не тратим ни копейки, чтобы перевозить оборудование, поэтому эти деньги остаются в наших карманах”.

Он этого не понял и хотел возить все свое громоздкое оборудование везде, куда мы ехали. Это было самой меньшей из наших трудностей. Весь тур обернулся гребаным кошмаром с первого дня второго месяца, и так продолжалось все 18 месяцев. Мы вернулись ровно туда, где были в 1990-ом. Anthrax обернулся полным расколом. Фрэнки, Чарли и я оказались по одну сторону, а Джои и Дэнни по другую.

Самая крупная ссора произошла в Милуоки, где цифровая консоль издавала свистяще-пердящие звуки в течение тридцати секунд перед нашим выходом на сцену. Звукооператор ее перезагрузил, и все настройки, которые мы сделали на саундчеке, стерлись. Все звуки раздавались не из тех мониторов, и по какой-то причине гитара Дэнни заглушала все, и F-111 тоже. А перед этим ни у кого в миксе не было гитары Дэнни. Фрэнки просто спятил. Он пинками отправил со сцены все ведж-мониторы. Лицо у него было красным от злости, зубы сжаты, и я был уверен, что после шоу он сорвется, хотя к четвертой песне звукооператор отстроил весь микс. Как будто этого было мало, Фрэнки узнал, что Дэнни вырубил бас в ведж-мониторах, потому что не слышал свою гитару.

Десять минут подряд Фрэнки атаковал Шпитца. Дверь гримерки была заперта, но его крики было слышно на весь коридор. “Кто ты, черт тебя подери? Кем ты себя возомнил? Ты даже не человек, мать твою!!! ” Это было жестоко, унизительно и беспрерывно. Фрэнки бранился и опрокидывал пинками столы, а Дэнни просто стоял и не мог вставить ни слова. Все остальные спрятались и угорали. Ну что, все еще хочешь играть в нашей группе?



Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.013 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал