Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 32






 

СПИ, МОЯ РАДОСТЬ, УСНИ [41]

 

Дерьмо всегда случается, когда меньше всего ждешь. Я привык к этому еще со времен выхода «Stomp 442». Не могу сказать, что выработал иммунитет – в общем смысле, если ты оптимист, это значит, что каждое разочарование это почти как удар ножом в живот – но с течением времени старые шрамы затянулись, и предчувствие, что жизнь неизбежно ведет к лучшему, помогало мне двигаться дальше. С 2010-го у меня появилась твердая почва под ногами, и с каждым шагом мне удавалось забираться на своем личностном плато все выше и выше.

В январе 2011-го мы с Перл решили пожениться. Мы были вместе уже десять лет. А этот вопрос обсуждали, наверное, лет сто. Поскольку мы оба уже бывали в браке, а я так дважды, ни у меня, ни у нее не было нужды в получении официального клочка бумаги, подтверждающего, что мы пара и любим друг друга. Мы представляли, что когда-нибудь в будущем сделаем это, но Перл никогда не давила на меня по поводу женитьбы, а я вплоть до ее беременности никогда не видел в этом необходимости. В тот момент это было логично, так почему нет? Мы очень сильно любили друг друга, мы были лучшими друзьями и готовились начать новую главу в нашей совместной жизни. Я понимал, что женитьба нас не изменит.

Много лет мы говорили о детях, и всегда сходились во мнении: “Когда придет время”. Ну, на самом деле идеального времени не бывает, поэтому в 2010-ом мы просто решили, что хватит об этом переживать. Мы не стремились завести ребенка, но и не пытались этому препятствовать. Мы ясно понимали, что когда-нибудь это все равно случится. Просто не думали, что так скоро. Мы почти уверены, что наш сын Ревел был зачат в Луисвилле в туре Джагер со Slayer, Megadeth и Anthrax. В свободный от концертов день Megadeth закатили боулинг-пати, и мы с Перл сильно набрались, вернулись в отель и заделали ребенка по пьяни. Мы перемотали события назад к тому дню, когда она прошла тест на беременность, и акушер обозначил дату родов. Мы оба были невероятно взволнованы. Ребенок! Ни хрена себе!!! Я понимал, что всегда хотел стать отцом, и всегда представлял себе этот момент. Реальность была гораздо ярче и лучше, чем мне рисовал разум. Мы с Перл были в экстазе, как и наши семьи.

Несколько месяцев спустя мой батя собирался отпраздновать в Лас-Вегасе свой семидесятый день рождения, и мы решили сделать ему сюрприз - провести свадебную церемонию прямо в разгар его вечеринки. Никто не знал, что мы задумали. Мой отец был там со своей женой Реей, моими братьями Джейсоном и Шоном, женой Джейсона Тиной, нашим другом Брайаном Посейном и его женой Мелани, которые по счастливой случайности оказались в это время в Вегасе.

Я пригласил и свою маму, но тогда она была во Флориде. Я ждал, чтобы пригласить ее, потому что свадьба была под строжайшим секретом, и совсем не хотел, чтобы мой отец узнал все раньше времени. Никто ничего не подозревал. Когда я наконец сказал ей, она решила, что не сможет перенести поездку, поэтому она не приехала, но ничего страшного. Я не злился на нее за это, она была счастлива за меня. У ее первенца появится ребенок. О чем еще может мечтать еврейская мама?

Мы с Перл распланировали всю логистику, получили разрешение, договорились с церковью, вписавшись в планы отца ко дню рождения. Батя достал билетосы на шоу Cirque de Soleil «The Beatles Love». Все собирались пойти на представление, а потом съездить пообедать. Перл сказала отцу, что договорилась, что лимузин заедет за нами к шоу «Love» и отвезет в ресторан, так что нам не придется ждать кэбы.

Все сели в лимузин, набитый шампанским. Мы ехали все дальше и дальше. Все думали, что мы едем в Космополитэн[42]. Никто даже не обратил внимания, что мы долго едем, потому что все выпивали и болтали о том, какое отличное выдалось шоу. И тут я увидел церковь и улыбнулся…

Лимузин завернул на парковку, и тут моя мачеха сказала: “Куда это мы приехали… Боже мой! ” Они поняли, что мы провернули, и это было чертовски офигенно. Отец был очень счастлив. Нас поженил двойник Элвиса, а потом мы вернулись в лимузин и поехали на обед. Лучше всего жениться именно так, вместо того, чтобы несколько месяцев что-то планировать и приглашать три сотни гостей. Я уверен, если бы мы так поступили, получилась бы просто фантастическая туса, но так все было гораздо круче.

Когда мы с Перл вернулись в Лос-Анджелес, пришло время готовиться к появлению ребенка. Нам был нужен новый дом, потому что в том месте, которое мы тогда арендовали, не было отопления. Стояла обычная дровяная печь, которая обогревала весь дом, в комнатах стояли электрокамины, но мы ждали ребенка и были далеко не пещерными людьми. Кроме того, я ездил туда-сюда с гастролями The Damned Things. Я начал очень рано возвращаться домой с этих туров, чтобы побыть с Перл максимум времени в период ее беременности.

Вскоре мы получили результаты УЗИ, и это было очень клево. Мы вернулись домой с пятьюдесятью снимками и видеосъемкой нашего ребенка. Доктор Перл просто помешался на этом, но для него все это было лишь подтверждением, что с ребенком все в порядке и нам не о чем переживать. Но ты ведь все равно переживаешь. Наверное, это основная задача родителя – переживать. Моя мама только этим и занималась. А ведь Ревел даже еще не родился.

Повезло, что у Перл были удачные роды. Раз уж на то пошло, то это нисколько не умаляет все тяготы женских страданий при беременности, как бы “удачно” или “гладко” все не проходило. Мужчина может испытывать стресс, когда его жена переносит беременность, но для женщины уровень стресса вообще несоизмерим. Мы, мужчины, никогда этого не узнаем.

Мне не на что жаловаться по части рождения моего сына, потому что это лучшее, что было в моей жизни, но момент мог быть и получше. Anthrax дали семь первых концертов «Большой Четверки» в 2010-ом, начиная с 16 июня в Варшаве, Польша, и заканчивая Стамбулом, Турция, 27 июня. Убедившись, что все прошло на ура, Metallica запланировали еще семь шоу «Большой Четверки», все в Европе, плюс два шоу в Штатах – 23 апреля в Индио, Калифорния в Эмпайр Поло Клаб и 14 сентября на Янки-стэдиум (об этом чуть позже).

Перл должна была родить в июне, а это представляло дилемму. Я не пропускал ни одного шоу Anthrax за всю историю группы. Даже будучи болен гриппом или находясь в бреду от усталости или солнечного удара, я всегда поднимался на сцену. До этого самого момента единственный концерт, который мы отменили, должен был пройти в Дюссельдорфе, Германия, в конце 80-х, но Чарли был слишком плох, чтобы играть. В моей голове не стояло вопроса, что я буду рядом с Перл, когда родится Ревел, и что мне придется пропустить кое-какие концерты «Большой Четверки». И ничто бы не заставило меня изменить это решение. Бесспорно, это был мой приоритет номер один. Но сама идея не играть эти концерты были довольно дикой. Я всем четко дал понять, что когда родится Ревел, мне придется взять три месяца отпуска, и ни у кого с этим не было проблем. В то же время мы не знали, что нам делать.

Первым, о ком я подумал как о кандидате на свое место, был Андреас Киссер из Sepultura. Ну, по правде говоря, первым кадидатом был Джеймс Хэтфилд, но видать не в этот раз. Поэтому Андреас подходил как никто другой. Я знаю его, кажется, целую вечность. Он потрясающий ритм-гитарист и отлично понимает агрессию музыки. А еще он знаменитость, он личность. Это тоже важный момент. Раз я не мог присутствовать лично, то хотел убедиться, что тот, кто будет выступать вместо меня, будет известным человеком, которого люди с радостью примут. Андреас – гребаная икона. Этого чувака знают все из металл-комьюнити, его уважают во всем мире. Он не был каким-то малоизвестным парнем, с которым мы никогда раньше не тусили. Мы выступали с Sepultura целую вечность и были их фэнами.

Мы отправили Андреасу все, что требовалось выучить. Раз в неделю я писал ему на мыло и спрашивал: “Здорова, нужны видео, чтобы показать, как играть риффы? ” И он всегда писал в ответ: “Не, все в поряде. Я сам”. Он никогда не просил помощи, да она ему и не требовалась. Мне нравилась его уверенность, но я все равно нервничал, ничего не мог с собой поделать, потому что кто-то другой должен был выступать на сцене вместо меня.

В этих условиях роды Перл прошли быстро и нормально, учитывая, что это ее первый ребенок. Ее лечащий врач, доктор Пол Крейн, в начале 70-х открыл родильное отделение в Сидарс-Синай в Лос-Анджелесе, поэтому она была в лучших руках и в лучшей больнице. Они так хорошо заботились о ней, что мы не хотели уходить! И передать не могу, насколько важно чувствовать безопасность в такой ситуации. Будучи молодыми родителями, мы не знали ни хера, поэтому доверие доктору и медсестрам было особенно важно. Был момент, когда доктору Перл пришлось вручную останавливать ей воды, и это вызвало у нее сильную боль. Она извивалась на родильном столе, и мне пришлось приложить максимум терпения, чтобы не сбросить доктора со стола на пол, чтобы прекратить ее страдания. Вскоре после этого она уснула, и когда доктор Крейн вернулся утром, он осмотрел ее шейку матки и спросил: “Вы готовы родить? ”

В 10: 19 утра 19 июня 2011-го мы с Перл стали родителями. Вся моя жизнь изменилась в ту секунду, когда я увидел головку Ревела. Я перерезал пуповину - для меня это было сродни сенсации. Все, что я когда-либо себе представлял, было другим. Это сводило с ума. Полный улет. Как будто кто-то щелкнул выключателем, и бесконечная любовь наполнила мое сердце к этому малышу, человеку, которого я еще не знал, но за которого был готов принять пулю. Вот такой океан эмоций бушевал во мне, это тебе не грибы какие-нибудь.

Спустя неделю после рождения Ревела я был одновременно самым счастливым человеком на свете, и человеком, потерявшим сон. Anthrax тем временем в Германии репетировали перед первым концертом тура. Так как я не мог присутствовать лично, мы устроили видеочат по FaceTime. Ревелу исполнилась всего неделя, и вот я сидел со своим крохотным малышом, кормил его с бутылочки и наблюдал за тем, как Anthrax репетируют без меня. Они джемовали в репетиционной комнате вместе с Андреасом, и это было так нереально, и в то же время было очень правильно, потому что я был там, где хотел быть. Я не думал: “О, Боже, я пропускаю ТАКОЕ”. Будь на месте Андреаса кто-то другой, возможно, все это испугало бы меня до усрачки, но Андреас реально спас меня, и благодаря ему на сердце было спокойнее. Шоу стартовали, и до меня доходили слухи, что Андреас идеально вписался и все идет как по маслу. Парни советовали мне расслабиться и ловить кайф от отцовства. И тут мне звонит наш менеджер.

“Ты наверное захочешь меня убить, но нам нужно, чтобы ты прилетел в Италию на шоу в Милане 7 июля”.

“Ты ебанулся что ли! ” – заорал я. “Я никуда не поеду. У меня здесь младенец, которому едва исполнилось две недели. Я нужен ЗДЕСЬ”.

И он такой: “В общем, Guitar World хочет сделать снимок для обложки «Большой Четверки». Ты, Мастейн, Керри, Джеймс и Керк. И мы думаем, что тебе лучше БЫТЬ там, чем не быть”.

Я вышел из себя. “Кто так считает? Я так не считаю! Я не полечу на гребаном самолете из Лос-Анджелеса в какой-то сраный Милан”.

Они буквально хотели, чтобы я взял и прилетел ради какого-то фото, а потом улетел домой, то есть двадцать восемь часов в самолете ради обычного фото. Я спросил, почему фотограф Росс Халфин не может сделать мой снимок в Лос-Анджелесе, а потом отфотошопить. Журналы постоянно так делают. И они ответили: “Guitar World не хочет делать комбинированное изображение. Росс против этого. Guitar World сказали, что хотят собрать вас всех в одной комнате в одно время, потому что в тот день они дают интервью, и это обязательно будет - с тобой или без тебя”.

Я обсудил это с Перл, и именно она мне сказала тогда: “Слушай, ты реально там нужен. Все нормально”. Но на сердце было неспокойно. Оно разрывалось. Мне выкручивали руки, и наконец я сказал: “Ладно. Я это сделаю, чтоб вас всех. Я оставлю жену и своего двухенедельного сына ради снимка для долбанного Guitar World”. В моем голосе чувствовалась злоба, типа: “За вами должок, гандоны”.

В Милан я прилетел поздно ночью. На следующий день был запланирован концерт. Поэтому я приехал прямо к площадке. Там были все. Это было так дико, потому что тур продолжался уже несколько недель, а я только приехал. Я словно попал в «Сумеречную Зону». Я не был в туре, и вот я там. Было здорово увидеть их всех, все спрашивали меня о ребенке. Мы сделали фотосессию и дали интервью, а потом встал вопрос: буду ли я играть?

Моя правая рука была не в форме. Мой уровень даже близко не подходил к тому, чтобы сыграть концерт Anthrax как следует. И по правде говоря, мне совсем не хотелось этого делать. У меня было странное ощущение, потому что мы тогда сидели все вместе – я, Чарли, Фрэнки, Джои, Андреас и Роб – и я сказал: “Знаете, будет странно, если я просто возьму, выйду и отыграю шоу, а Андреас сядет на скамейку”. Это было совсем не круто, и тогда нам в голову пришла идея начать концерт с Андреасом, а после трех-четырех песен, когда они дойдут до “Indians”, я выйду на том моменте, где я каждую ночь кричу “War Dance! ”, и доиграю концерт до конца. Это будет особый сюрприз для фэнов, потому что никто не знает, что я здесь.

И вот шоу началось. Anthrax открыли его песней “Caught In A Mosh”. Я стоял слева от сцены у пульта и смотрел концерт. На мне была моя гитара, потому что я хотел поиграть без электричества, чтобы разогреться и подготовить руки, потому что не играл на гитаре вот уже несколько месяцев. Рядом со мной стоял Керри Кинг. Он глянул на меня, потом на сцену и сказал: “Ух ты, клево, а? ” И я ответил: “Да так и есть! ” И он такой: “Ага, а я вот никогда не видел Slayer со стороны! ” Это был очень особый момент, потому что я реально смотрел на ребят со стороны, и они жгли напалмом. Я подумал: “Да! Anthrax охуительно круты!! Когда еще мне выпадет возможность вот так стоять и смотреть, как выступает моя группа? Да никогда”. И Андреас был чертовски хорош. У него был офигенный саунд, и он играл невероятно слаженно вместе с остальной группой.

Наконец они добрались до “Indians”. Я вышел, толпа увидела меня, и у них просто сорвало крышу. Было чертовски круто играть с двумя ритм-гитаристами на левой стороне сцены, потому что мы с Андреасом играли очень плотно, несмотря на то, что никогда вместе не работали над песнями. Следующие пять песен с левой стороны сцены мы давали мощнейшие гитарные залпы, и и подпевали где надо. Это было так круто, что я подумал: “Чувак, мы должны убедить его остаться в Anthrax! ”

Опыт был настолько полезен, что я уже не злился за то, что мне пришлось лететь двадцать восемь часов, чтобы все случилось. Сделать фотку – да хуй на нее. Онанизм какой-то. Но взойти на сцену, получить этот музыкальный опыт со своей группой и еще одним ритм-гитаристом, да еще такой улетный, и так потрясно звучать, у меня в мозгу тогда сложилась картинка, типа: “Ок, я все сделал правильно”.

После шоу все парни пытались затащить меня в автобус, потому что у них был выходной в Лондоне, а потом следующее шоу – крупный концерт в Небуорте перед 75 000 фэнов. Все уговаривали: “Да просто садись в автобус! Всего один день! ”, но, несмотря на соблазн, я твердо стоял на своем. “Это не один день. Получается уже два дня, а потом перелет домой, то есть уже три”. Тогда я сказал: “Да ну вас на хуй, я сажусь на самолет и лечу домой”. Мне не терпелось вернуться домой и повидать Перл и Ревела. Для меня это было важнее всего на свете.

Я искренне верю, что нам с Перл было суждено спасти друг друга, потому что в нашу первую встречу мы оба стояли на ужасном пути. Кто бы там ни дергал нитки, он явно дернул две нужных в нужный момент, и с рождением Ревела Янга Иэна они стали только крепче. Думаешь, что в жизни нельзя иметь больше любви, чем у тебя есть сейчас, а потом в твоей жизни появляется ребенок и все усиливается. Моя любовь к ним обоим возросла до невообразимых высот. Вот уже четырнадцать лет мы с Перл были вместе бок о бок, лучше не придумаешь. Как говорится, Бог любит троицу. Я лишь надеюсь, что мы будем жить достаточно долго, и однажды превратимся в двух старых брюзжащих шнурков, сидящих где-нибудь на скамейке и орущих на подростков, топчущих наш газон. В прошлых отношениях у меня никогда не было такой возможности, но я запросто могу представить нас, когда нам стукнет восемьдесят, девяносто, сто, и так до бесконечности.

К счастью, до этой поры еще добрых тридцать лет, и Anthrax по-прежнему есть, к чему стремиться. Не, мы вовсе не собираемся в 70 лет скакать по сцене как Rolling Stones, но «Worship Music» определенно вдохнул в группу новую жизнь и надежду, поэтому я думаю, что какое-то время мы останемся в строю.

Не знаю точно, с чем это связано - с детьми и обучению терпению, тем, что я становлюсь старше и терпимее. А может я просто стал стар как мир и засунул свое эго куда подальше. Но мне кажется, теперь я больше понимаю Джои, чем в прошлом. С тех пор, как он снова присоединился к группе, я думаю, что мы стали более близки как друзья и как коллеги по группе. Он на моей стороне. В 80-х я никогда не тратил время, чтобы узнать Джои как человека. Мы совсем не тусили вместе. Мы провели вместе много времени, когда он вернулся во времена «Worship Music», и этот опыт был весьма ценным. У каждого участника Anthrax непохожий на другого характер, и вместо того, чтобы соперничать с кем-то, чьи интересы и способности противоречат моим, я научился их принимать. Мы все люди. Я научился принимать людей такими, какие они есть, вместо того, чтобы пытаться их контролировать. Возможно за это мне стоит поблагодарить Перл и Ревела.

Джои – потрясающий фронтмен. Есть у него своя “фишка”, эдакая, знаешь ли, способность удерживать фэнов два часа подряд, и уносить их в свой невероятный мир. Его вокал, бьющий точно в цель, и безумная энергетика – вот что поставило его в один ряд с лучшими и уникальными фронтменами нашего жанра. Серьезно, единственный человек, который двигается столько, сколько Джои и выводит голосом каждую ноту, это Брюс Дикинсон. Отличная компания. Мы доверяем ему и верим в него, потому что знаем, что каждый вечер он будет выходить на сцену и зажигать. Для меня этого вполне достаточно. Я больше не переживаю о мелочах, я горжусь тем, что он потрясающий вокалист и исполнитель.

Anthrax привыкли быть неблагополучной семьей. Что-то такое есть и до сих пор, но теперь я живу одним из любимых девизов Даймбэга: “Не переживай о мелочах”. Сейчас Джои пишет мне смску, если есть то, что мне нужно знать, и он понимает, что я сразу ему отвечу. Я просто одержим ответными сообщениями, потому что сам терпеть не могу, когда я пишу кому-нибудь вопрос, и проходит три дня, прежде чем мне ответят.

Как только Джои вернулся в наши ряды, самым большим вопросом для всех было: как он будет звучать на новой пластинке? Как он вольется в эти песни? Это было большой неизвестностью. Впервые мы услышали его, когда Джей Растон выслал нам сырую MP3, где Джои исполняет “I’m Alive”. Чарли, Фрэнки, Роб и я ждали у компьютеров, когда придет этот файл. Все получили этот файл одновременно, и сразу нажали “плей”, потому что примерно шесть минут спустя все так же одновременно кликнули “ответить всем”.

“Охренеть – не встать! Боже мой! У него просто божественный голос! ” – восторгались все. Это было огромное облегчение. Не знаю, чего я ожидал, но услышав это, я подумал: “Вот он, голос Anthrax! ” Голос звучал похоже на старого доброго Джои вместе с глубиной, теплотой и зрелостью, которых не было в 1990-ом. После этого все выровнялось. Нам нужно было только высылать Джею ноты со своими предложениями, и Джои исполнял что-то иначе. Они запиливали песни одна за другой.

“Это потрясно. Лучше и быть не может” – сказал Чарли.

“Чувак, ты гребаный монстр” – сказал я Джои. “Ты просто выносишь на этой пластинке. У фэнов просто башню сорвет, когда они это услышат! ”

Во время записи Джои изменил некоторые фразы и мелодии. Он знал, что я очень строго отношусь к написанию песен, поэтому спросил, что я думаю, и я ответил: “Продолжай в том же духе! Что бы ты ни делал, продолжай, потому что это реально работает. Это просто охуительно круто! ”

Мы думали, что записываем хорошую пластинку, и вдруг поняли, что записали потрясающую пластинку. Это было похоже на знак судьбы или сбывшееся пророчество. Как будто нам было суждено записать эту пластинку, и я начал переосмысливать решение, которое мы приняли в 1991-ом, когда решили избавиться от Джои. В какой-то момент он сказал мне: “Знаешь, я мог сделать это и раньше. Я бы мог спеть на «Sound Of White Noise»”.

Я сказал, что вероятно он прав, и мы просто счастливы, что он вернулся. Вот тогда я начал спрашивать себя: “А может я тогда допустил ошибку? Смог бы он записать эти песни, и если да, то что еще могло пойти иначе? Очевидно, мы никогда не узнаем, какой карьерный путь выбрала группа, если бы Джои никогда не покидал ряды Anthrax. Но тогда ни я, ни остальные участники группы не были настроены дать ему возможность остаться. Что случилось – должно было случиться, и теперь это история. Все, что я знаю, это что Джои дал свое лучшее выступление в жизни на «Worship Music», и если бы не он, думаю, Anthrax бы наверняка развалились”.

Мы выпустили пластинку на Megaforce, что возможно кому-то показалось странным, учитывая, что именно на этом лейбле мы начинали вместе с Джонни Зи, когда я жил у мамы, а Anthrax репетировали в Мьюзик Билдинг. Но Джонни продал лейбл своей бывшей сотруднице Мисси Каллаццо около двадцати лет назад. Выпустить пластинку на Megaforce было отличным решением, но мы выбрали их вовсе не наобум. Джонатан Коэн и Иззи поделили свой бизнес, и мы остались с Иззи. Она и занялась продажей пластинки. У Roadrunner был интерес к выпуску нашего альбома, как и у Nuclear Blast, которые уже курировали нас в Европе. Но мы совершили огромный прыжок веры и решили сотрудничать с Megaforce.

Во-первых, они сделали нам невероятное предложение: контракт на дистрибуцию, по условиям которого лейбл вложит все деньги авансом на создание пластинки, а также займется маркетингом и раскруткой, и права на оригинал записи будут принадлежать нам. Более того, мы заработаем что-то около семи баксов за копию. Во-вторых, мы доверяли Мисси, потому что когда мы работали с ней в прошлом во времена Джонни, она никогда не останавливалась на достигнутом. Время для выхода «Worship Music» подходило как нельзя лучше. Мы только что с большим успехом отыграли концерты «Большой Четверки» в Европе, поэтому наш профиль был выше, чем многие годы. Джои вернулся в группу, что добавило нам дополнительную маркетинговую ценность и навострило уши многих людей. И предальбомная шумиха от тех, кто это слышал, была просто улетной. Кроме того, казалось, метал снова обретает популярность. Конечно, не такую популярность, как у Jay-Z или там Pink, но метал-группы стали регулярно дебютировать в Топ-50 хит-парада альбомов Биллборда, а группы вроде Lamb Of God, Mastodon и Disturbed пользовались спросом и помогали воскресить этот жанр.

Дата релиза «Worship Music» была назначена на 13 сентября 2011-го, а на следующий день мы выступали с шоу «Большой Четверки» в Нью-Йорке на Янки-стэдиум. Идеальная туса в честь релиза пластинки – 50 000 человек орали нам в лицо в The House That Ruth Built. Ясен пень, это был не тот самый дом. Первоначальный стадион снесли, а новый построили на улице напротив. Но место было красивое, полное всех удобств, о которых можно мечтать на концертной площадке.

Anthrax выступили у Джимми Фэллона на той же неделе, и это было что-то из области фантастики. До этого дня такие программы даже не принимали звонки от метал-групп. Но теперь было круто раскачивать национальное ночное телешоу. По какой-то причине Anthrax снова выступали голосом нации. Черт его знает, почему. Может, это было как-то связано с возвращением Джои. А может мы так много времени провели вместе, что все говно осталось в прошлом. Мы пережили альтернативную сцену 90-х, феномен ню-метал и взрыв инди-рока, и весь цинизм и негатив от каждого из перечисленных. Мы пережили все, и теперь мы считались легендарной группой – членами «Большой Четверки». Общественное мнение - это все, и хоть это и звучит довольно дико, но в целом верно. Впервые за многие годы в нас увидели конкурентов. Я просто смирился.

Шоу «Большой Четверки» на Янки-стэдиум было величайшим моментом в моей жизни как для музыканта, бля буду. Это место было для практически вторым домом, по крайней мере, в духовном смысле. Anthrax еще не попали в Мировую Лигу Метала – Sabbath, Metallica, Maiden и Priest по-прежнему удерживают этот титул – но мы подобрались чертовски близко. В глубине души мы как Янкиз, на которых я вырос. У нас были отличные годы, были паршивые годы, но мы продолжали бороться. Мы теряли игроков и принимали противоречивые решения. Мы меняли менеджеров и горели на неудачных деловых решениях. Но мы по-прежнему здесь, как и наши фэны.

В тот день мы реально чувствовали себя хозяевами поля, чувствовали, что это наш дом. Мы были долбанной нью-йоркской группой. Ясное дело, нам не хотелось выступать первыми, но решали не мы. Это шоу принадлежало Metallica. Они тщательно готовили этот тур. Координирование расписаний четырех гастролирующих групп было непростой задачей. Но мы все жаждали этого. Даже Megadeth понимали пропагандистскую ценность открытия тура Metallica, и даже Дейв Мастейн, страдающий от сильных болей в шее и спине, знал, что должен принять участие в этом шоу.

За пару недель до концерта я написал Ларсу смску, и сказал в шутку: “Слушай, на шоу на Янки-стэдиум мы хотим поменяться с Megadeth местами. Они будут открывать, а мы будем выступать вторыми. Мы – группа из Нью-Йорка. Мы считаем, что для Нью-Йорка это вполне логично”.

Он слегка охренел: “Ээ… ну, ладно, я позвоню”, он имел в виду, что свяжется с менеджментом, который организует все это мероприятие. Я дал Ларсу попопеть двадцать минут, а потом написал: “Кстати, это была шутка. Я поугарал над тобой. Ждем-не дождемся начала”.

“О, Слава Богу! ” – написал Ларс. “Мне правда не хотелось звонить, потому что сам знаешь, какой бы открылся ящик Пандорры? ”

“Знаю, знаю. Потому я попросил – просто чтобы потрепать тебе нервы”.

Для нас приготовили специальные майки, которые напоминали полосатые майки Янкиз, но с надписью Anthrax. Мы и выглядели похоже, но когда сели на электромобили от раздевалки до сцены, я понял, что никогда так не нервничал по поводу выступлений. Мы подошли к кулисам. Я стоял с Перл и Ревелом и остальными участниками группы. Наш старый друг Эдди Транк, прожженный ди-джей и ведущий «That Metal Show», стоял за сценой с Рэнди Джонсоном, известным бейсболистом. Он был питчером Янкиз между 2005-ым и 2006-ым, выступал за шесть других команд в свое пребывание в Высшей Лиге. Он завершил свою карьеру в Сан-Франциско Джайентс в 2009-ом, пять раз получал приз Сая Янга[43]. После ухода из бейсбола он начал профессионально заниматься фотографией. Рэнди - большой фэн метала и рока, и я несколько раз пересекался с ним, поэтому когда мы стояли там, а он фотографировал, я спросил: “Что ты делал на первенстве по бейсболу, когда был в форме и находился в чрезвычайно стрессовой ситуации, и тебе нужно было выбить игрока? Ты ведь наверняка нервничал, не так ли? ”

“Безумно нервничал” – ответил он. “Но ты делаешь свою работу. Ты отбрасываешь все лишнее и делаешь то, что должен. А почему ты спросил? Ты что, нервничаешь? ”

“Чувак, да у меня шарики за ролики заходят” – подтвердил я. “Я настолько взвинчен и на взводе. Я буквально зажат, рук не чувствую. Для меня крайне важно выступить на этом шоу”.

“Ты профессионал” – ответил Рэнди. “Ты знаешь, что делать. Иди и делай свое дело”.

И вот заиграло интро. У меня не оставалось другого выбора, кроме как последовать совету Рэнди – я не мог не выйти на сцену. Как только я завернул за угол и вышел, я ощутил прилив энергии от зрителей, взглянул на этот исторический фасад, и все мое беспокойство просто расстаяло. Когда мы зарубили “Caught In A Mosh”, я начал плакать. Я плакал просто от того, что мы делали и от того, что это значило для меня, обычного подростка из Нью-Йорка. Я плакал, чувствуя невероятное счастье от этого мгновения и выхода многолетних эмоций от мозга до сердца и рук до гитары в уши лучших фэнов в мире. Следующий час я не чувствовал, как мои ноги касались пола. Во мне было столько энергии и восторга. Для меня это было почти что огромный приз. По сути так оно и было. Но это было больше чем просто признание того, что мы достигли как пионеры трэша. Казалось, это подарок за то, что мы выстояли и шли вперед, несмотря ни на что. И не упомнить, сколько раз мы сталкивались с враждебностью и преодолевали ее, но в тот момент на шестидесятой минуте сэта взрывного хэви-метал она просто изжила себя.

Когда мы закончили шоу, я получил новый ответ на унылый и старый как мир вопрос ленивого журналиста: “Что стало вершиной вашей карьеры? ” Сейчас только вниз, мудила. Следующую пластинку мы можем записать в Тадж-Махале, но я думаю так: “Да кому какое дело? Ведь мы раскачивали Янки-стэдиум”.

 

 


ЭПИЛОГ

Когда вышел «Worship Music», меня очень волновало, чего добьется эта пластинка. Все уделяют пристальное внимание первой неделе продаж, и поскольку никто уже не покупает пластинки, остается только надеяться, что твои песни найдут отклик у твоих слушателей, а лейбл сделает свое дело по раскрутке пластинки, чтобы люди вообще знали, что она вышла.

Мисси не хотела, чтобы мы разочаровывались, поэтому посоветовала нам не волноваться по поводу первой недели, сказав, что пройдет шесть месяцев или даже год с момента выпуска, когда станет понятно, успех это или провал. Несмотря на это, я все равно следил за первой неделей. Ничего не мог с собой поделать.

У нас столько всего происходило – шоу на стадионе Янки, выступление в Феллоне. “The Devil You Know” звучала на всех радиочастотах, и я подумал: “Окей, буду рад, если продадим 12 000 копий в первую неделю”. Именно этого добился «We’ve Come For You All» восемью годами ранее. Через три дня после выхода пластинки Мисси сказала, что продажи идут хорошо и прогнозы тоже многообещающие, но я ответил, что не хочу ничего знать, пока у нас не будет точного графика Soundscan. Пару дней спустя я проснулся, включил свой лэптоп и увидел письмо, в котором говорилось, что мы продали 28 000 копий и попали на 12-ую строчку хит-парада Билборда. Черт побери, я глазам своим не мог поверить – это было почти в два с половиной раза больше цифры, которую я прикинул в уме. Я все никак не мог отделаться от привкуса тоски по прошлому. Не будь Интернета, и наш альбом был бы продан тиражом 280 000 копий за первую неделю. В 80-х группы, продававшие 30 000 пластинок за первую неделю, оказывались на 115 строчке или около того. Несмотря на это, я был очень взволнован.

Цифры продолжали расти, и через три недели мы продали уже больше 50 000 копий пластинки, и она продолжала продаваться. Мисси знала свое дело. Очень скоро пластинка перешагнула 100 000 рубеж и продажи продолжали расти. Наша песня “I’m Alive” была номинирована на Грэмми в номинации “Лучшее метал-выступление”. Это была уже четвертая наша номинация. Megaforce решили бороться за нас до конца. Короткометражка с кавер-версиями, «Anthems», куда входила “Crawl”, еще один сингл с «Worship Music», дебютировала под номером 52, что весьма клево, учитывая, что это было рекламное средство для сингла. Кроме того он принес нам еще одну номинацию на Грэмми в категории “Лучшее метал-выступление” за нашу кавер-версию “T.N.T.” группы AC/DC. «Worship Music» был для Anthrax потрясающим камбеком, и теперь мы страстно желали ковать железо, не отходя от кассы. У каждого из нас по-прежнему были свои цели, в основном они заключались в том, чтобы писать лучшие песни, на которые мы способны и оставаться отличной концертной группой. Вот чего мы все хотели. Мы бы с радостью отыграли побольше шоу в составе “Большой Четверки”, но тут все зависит от Metallica. И когда-нибудь было бы здорово войти в Зал Славы Рок-н-Ролла, только чтоб отметиться для галочки. Может быть, я говорю с большой натяжкой, но прямо сейчас у меня ощущение, что нет ничего невозможного, и мы планируем продолжать “распространять болезнь” до тех пор, пока это весело.

В наши дни единственный минус в Anthrax – это то, что у меня потрясающая семья и мне приходится проводить слишком много времени вдали от них. Это самое тяжелое на свете. Гораздо проще проводить шесть месяцев кряду на гастролях, когда тебя ничего не тяготит дома, это лучше, чем то, чем ты занимаешься. Единственное, что лучше гастролей с Anthrax, это проводить время с Перл и Ревелом. Потребовались годы борьбы и задержек (большую часть которых я рассмотрел в предыдущих главах), но могу честно заявить, что сейчас я счастливее, чем когда-либо. Горькая ирония в том, что чем больше это счастье, тем труднее его оставлять. Всегда одно и то же. Первые несколько дней довольно трудны – ты уезжаешь из дома, садишься на самолет и куда-то летишь – и вот тогда обрушивается вся тяжесть. Несколько дней ты пытаешься привыкнуть и войти в гастрольное состояние. Все равно что грипп подхватить. Я жалок, все тело болит, ничего не хочется.

Вот такое у меня состояние, пока мы не начинаем выступать. На сцену это дерьмо я не выношу. Я не Роберт Смит из Cure. Это не влияет на меня как на исполнителя. В ту секунду, когда я поднимаюсь на сцену, я оказываюсь в другом мире. Это происходит автоматически. Я делаю то, о чем мечтал с тех пор, как впервые увидел KISS. Вот что помогает парням вроде меня делать свое дело многие годы подряд. Определенно в рок-н-ролле есть понятие неподвластности времени. Если спросить матерых профи, они тебе скажут, что тяжелый наркотик или злоупотребление алкоголем задерживает развитие человека. Их взросление прекращается с того момента, когда они подсаживаются всерьез. Я думаю то же самое о карьере в группе. Когда я выхожу на сцену, это похоже на то, что пока ты играешь в группе, тебе будет вечно двадцать лет.

В фильме «Индиана Джоунс и Последний Крестовый Поход» есть эпизод, когда Харрисон Форд находит Священный Грааль и узнает, что может стать бессмертным, но ему придется жить на небольшой территории, вдали от остального общества. Порой мне кажется, что я нахожусь в той же ситуации. В группе ты выполняешь свою функцию, пишешь музыку, выступаешь с концертами. Ты тот же самый чувак, каким был, когда только начинал, и ты ощущаешь тот же адреналин каждый раз, когда пишешь клевую песню или даешь офигенный концерт. Все это делает тебя духовно бессмертным. Когда я смотрю на толпу и вижу море молодых подростков, которые реагируют похожим образом на нашу музыку, как это делали наши фэны в 80-х, я чувствую себя вне времени. Рок-н-ролл это реально фонтан молодости, но этот фонтан бьет только от одного края сцены до другого.

Едва я схожу со сцены, я снова возвращаюсь в подвешенное состояние апатии между концертами. Весь блеск от странствий стерся сто лет назад. Элис Купер как-то сказал: “Мне платят не за то, что я выступаю, они платят мне за путешествия”. Теперь время вне сцены такое отупляющее. Каждый день, изо дня в день, я застреваю в зале или каком-нибудь паршивом отеле. Я делаю, что могу, чтобы оставаться конструктивным и избегать скуки: пишу и восполняю упущенное, когда читаю, смотрю телек и фильмы. Сейчас мне полтинник, поэтому я не стану принимать наркотики, чтобы убить время. Но большую часть времени мне просто хочется побыть со своей женой и сыном. Да, знаю, что это звучит жалобно, но так уж я себя ощущаю. Знаю, что мне очень повезло, что я по-прежнему этим занимаюсь, и НИКОГДА не принимал это как должное.

Я очень счастлив, что они сейчас летают вместе со мной, так что мы не расстаемся больше чем на две недели. Но Ревел растет и больше узнает о своем окружении, и очень скоро ему придется пойти в школу и он больше не сможет так часто пропадать на гастролях. Я боюсь этого, и это обстоятельство еще больше заставляет меня дорожить своим временем с ним и мне очень тяжело расставаться с ним даже на такой короткий срок. Это замкнутый круг. Несмотря на огорчения, мне по-прежнему нравиться играть в группе, и когда придет время, я не готов отказаться от Anthrax. Я слишком много вкалывал на этой работе, чтобы оказаться там, где я сейчас. Кто, черт побери, знает, что произойдет в следующем месяце, следующем году или через два года? Все, что я знаю, это что после всего, через что я прошел, я сделаю все, что в моих силах, чтобы группа жила, потому что это МОЯ группа. Это мое место. И когда чувствую, что мне требуется дополнительная мотивация, я всегда вспоминаю слова Рэнди Джонсона: “Иди и делай, что должен”.



Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.015 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал