В период культа личности.

Сталинская игра «в кошки-мышки»,

Особенно с поэтами и учеными,

Была настоящей изуверской забавой.

В феврале 1938г. он напишет письмо

в Детиздат ЦК ВЛКСМ: «Я решительно против издания

“Рассказов о детстве Сталина”.

Книжка изобилует массой фактических

Неверностей, искажений, преувеличений,

Незаслуженных восхвалений.

Автора ввели в заблуждение охотники до сказок,

брехуны (может быть, “добросовестные”

Брехуны), подхалимы. Жаль автора,

Но факт остается фактом. Но это не главное.

Главное состоит в том, что книжка имеет

Тенденцию вкоренить в сознание советских

детей (и людей вообще) культ личностей…

Советую сжечь книжку».

Воистину изуверская забава…

Апологеты тюркской принадлежности Низами до сих пор основываются на «сочинениях» авторов сороковых годов. Но, спрашивается, можно ли судить о Сталине или рассуждать, например, о творчестве того же Бориса Пастернака исключительно на фоне его отдельных произведений, вырванных из контекста драматической жизни? Великий русский поэт писал в 1936г.:

А в те же дни на расстояньи за древней каменной стеной

Живет не человек – деянье: поступок ростом с шар земной.

Судьба дала ему уделом предшествующего пробел.

Он – то, что снилось самым смелым, но до него никто не смел.

За этим баснословным делом уклад вещей остался цел.

Не взвился он небесным телом, не исказился, не истлел.

В собраньи сказок и реликвий Кремлем плывущих над Москвой

Столетья так к нему привыкли, как к бою башни часовой.

Спрашивается, можно ли судить о Сталине или рассуждать о творчестве Анны Ахматовой исключительно на основе ее отдельного поздравительного письма великому вождю по случаю дня его рождения?

Пусть миру этот день запомнится навеки,

Пусть будет вечности завещан этот час.

Легенда говорит о мудром человеке,

Что каждого из нас от страшной смерти спас.

Ликует вся страна в лучах зари янтарной,

И радости чистейшей нет преград, –

И древний Самарканд, и Мурманск заполярный,

И дважды Сталиным спасенный Ленинград…

Можно привести еще много других примеров (в конце концов, известна «Сталиниана»), но все это любопытно именно как иллюстрация времени. Ведь

тот же Мандельштам, написавший в 1933г. известный пасквиль «Мы живем, под собою не чуя страны…», вынужден был четырьмя годами позже «изменить» свой подход:

Лес человечества за ним поет, густея,

Само грядущее – дружина мудреца

И слушает его все чаще, все смелее.

Он свесился с трибуны, как с горы,

В бугры голов. Должник сильнее иска.

Могучие глаза решительно добры,

Густая бровь кому-то светит близко…