Скотоводческих шатров сотен тысяч кочевников.

Учреждение азербайджанской государственности – важнейший шаг на пути реализации пантюркистской идейно-политической разработки по созданию Туранской империи «от Балкан до Сибири». Представитель русской дипломатической миссии в Константинополе Андрей Мандельштам писал: «Во время Великой войны турки вполне обнаружили свое пантуранское лицо. Учиненную ими <...> ужасную резню армян несомненно нужно рассматривать как одно из подготовительных действий к осуществлению пантуранской программы; нужно было уничтожить инородный клин, вонзившийся между Турцией и Азербайджаном»^[173].

Программа провозглашения тюркского государства – как важнейшего этапа на пути последующего создания политически объединенного Туранского мира – вынашивалась уже с самого начала прошлого столетия. Представители кавказской тюркской элиты были активными членами пантюркистского крыла младотурецкой партии – политологами, идеологами, редакторами, военными советниками. В качестве примера: один из главных организаторов армянской резни в Баку 1905г. редактор газеты «Каспий» Ахмед Агаев вернулся в Баку в 1918г. в должности советника турецкой армии Нури.

Схема по созданию на тюрконаселенных землях Российской империи обширного тюркского каганата не могла быть реализована ввиду существования самой империи, особенно после выработки более или менее адекватной позиции самодержавия в отношении публично анонсируемых декламаций. Как уже отмечалось, в январе 1911г. Министерство внутренних дел приняло документ «О мерах противодействия панисламскому и пантуранскому (пантюркскому) влиянию среди мусульманского населения».

Распад Российской империи и образование на ее южных (кавказских, закавказских и среднеазиатских) обломках политически бесхозных территорий или территорий с оспариваемым статусом ознаменовали принципиально новый этап на пути реализации пантюркистского проекта. Именно в этот период на закавказских землях младотурецкое правительство и инициировало создание ряда тюркских «государств» с атрибутами суверенной власти.

Провозглашение АДР (Азербайджанской Демократической Республики) нужно рассматривать на общем фоне образования «тюркских демократических республик» в Закавказском регионе. Контролируемый пантюркистами процесс перекраивания границ подчинялся единой схеме учреждения «малых Турций», преимущественно на восточно - армянских землях бывшей Российской империи и отчасти – в северных персидских провинциях. В политических условиях 1918г. провозглашение «демократических республик» являлось единственной формой удержания турецкого влияния и турецкого присутствия над узловыми точками региона, «программой минимум» младотурецкого правительства.

Показательно в этой связи, что один из основателей Азербайджанской Республики Али бек Гусейнзаде (кстати, член президиума младотурецкой партии) вместе с главой «Азербайджанского национального совета» Мамедом Расулзаде обсуждал с османскими властями в Стамбуле вопрос воссоединения Азербайджана с Османской империей. В результате было принято решение о целесообразности – в условиях все еще продолжавшейся войны и развала Российской империи – учреждения именно «малых Турций».

Провозглашение тюркских политических образований на территории бывшей Российской империи протекало в параллельном режиме: в промежутке нескольких месяцев 1918г. о своей независимости заявили: Азербайджанская Демократическая Республика (столицы: первоначально Гянджа, позже Баку); Аразско-Тюркская (Араксская) Республика (столицы: Игдыр, Нахиджеван); Юго-западная Кавказская Демократическая Республика (столица Карс).

Указанные «формы тюркской государственности» являли собой звенья единой цепи пантуранских устремлений. «Малые Турции» продемонстрировали разные уровни жизнеспособности, впрочем, ожидания пантюркистских кругов оправдали: нефтеносная республика устояла в водовороте последующих потрясений, две остальные (учрежденные на армянских землях) упразднились, однако позднее включились либо в состав Турции, либо (отчасти) в состав Советского Азербайджана с заранее оговоренной с большевиками турецкой протекцией.

Названия тюркских республик никогда не были случайными. Аразско-Тюркская Республика официально провозгласила свои политические границы в соответствии с собственным наименованием: по периметру среднего течения реки Аракс и ее левобережных притоков. Она «занимала» Среднеараксинскую равнину (часть Араратской и Нахиджеванскую котловины) и юг Зангезура.

Младотурецкий генезис проекта по установлению турецкого господства над почти половиной восточно - армянских земель вскрывает в воспоминаниях и бывший военный министр этой «Аразско-Тюркской Республики» Ибрагим Джахангирзаде: «После образования в Карсе Национального совета турецкие войска вступили в Нахчыван, Шарур, Даралаяз, Гамарли, Игдыр, Зангибасар и Гюмри. В течение недели состоялось совещание в Гамарли, на котором была образована Аразско-Тюркская Республика, и меня уже там назначили военным министром»^[174].

Турецкий протекторат над этими образованиями проявляется в деталях: тот же военный министр Аразско-Тюркской Республики Джахангирзаде позже станет премьер-министром уже Юго-западной Кавказской Демократической Республики.

Юго-западная Кавказская Демократическая Республика предполагала существование Северо-восточной Кавказской, под которой подразумевалась Горская республика на Северном Кавказе. Политика по вовлечению кавказских мусульманских народов в процесс выдавливания из региона армянского пласта и создания «Кавказского имамата» восходит как раз к принципу политического размежевания региона «по сторонам света». Как напоминают М.Волхонский и В.Муханов, «помимо получения бакинской нефти, турецкое правительство во главе с Энвером пашой предполагало реализовать в регионе обширные… планы по консолидации всех мусульманских народов в одно единое государство под эгидой Турции. В этих планах важное место отводилось как Азербайджану, так и Северному Кавказу, где возникла Горская республика»^[175].

Таким образом, Азербайджанская Республика являлась лишь одним из искусственно созданных тюркских образований, смоделированных на бывших землях Российской империи. Разделение региона по принципу сторон света «Западный Азербайджан» (Армения), «Южный Азербайджан» (северный Иран) – сугубо пантюркистская разработка. Это идеологизированные понятия, которые недопустимо смешивать с обычной географической терминологией.

Название этого нового государства не случайно повторяло историческое наименование соседней персидской провинции. Василий Бартольд, читавший в 1924г. лекции в Бакинском университете, подчеркивал: «Термин Азербайджан был избран потому, что когда устанавливалась Азербайджанская Республика, предполагалось, что персидский и этот Азербайджан составят одно целое»^[176].

Особое внимание к вопросу сохранения Азербайджанской Республики на восточно - закавказских землях диктовалось необходимостью установления турецкой власти в нефтеносных регионах. Неудивительно, что одним из первых распоряжений турецкого командования сразу после овладения Баку стал приказ о немедленной явке на работу всех промысловых рабочих^[177]. Финансовый советник турецкого правительства Гамид бей в беседе с Мамедом Расулзаде предложил издать закон, временно запрещавший продавать и сдавать в аренду промыслы, объявлявший недействительными все сделки подобного рода^[178]. При этом он намеревался лично посетить Баку.

Сформированное турецкими силами «правительство Азербайджана» заключило с Османской империей ряд договоров (Азербайджан предоставлял управлению компаний Гелжасских железных дорог, действовавшему от имени правительства Турции, на 2 миллиона турецких лир различных товаров, в том числе продовольственных. Помимо этого особый договор был оформлен также с управлением Оттоманских железных дорог и военных портов, по условиям которого Азербайджан обязывался предоставлять Османской империи нефть, хлопок, шерсть и другие продукты на сумму в 1 млн. лир).

Османским командованием принимались также меры для исправления керосинопровода Баку–Батум с целью перекачки нефтепродуктов. Параллельно из Баку через Батум пошли поезда с нефтяными цистернами для Турции и Германии (не менее 23 цистерн в день). Как отмечал турецкий историк Ахмед Рафик, «в те дни нефтеналивные суда отправлялись одно за другим из Батума в Стамбул»^[179]. Любопытно, что в результате массового привоза бакинской нефти и керосина цена на них в Стамбуле упала в десять раз^[180]. Империя получала из Азербайджана не только нефть, но также хлопок и шелк. К концу сентября 1918г. было вывезено через Батум около 200 000 пудов хлопка.

И тем не менее проект «Азербайджан» в первую очередь вписывался в контекст пантюркистской идеологии, ориентированной на курс «собирания тюркских земель» и создания обширной Туранской империи, в состав которой помимо анатолийских, армянских, кавказских и ряда персидских территорий должны были войти центрально - азиатские, поволжские, уральские и сибирские земли.

Достаточно вспомнить слова главы азербайджанского правительства Фатали хана Хойского, сказанные им в гянджинской мечети как раз в дни провозглашения республики и адресованные Киллигилю Нури: «Азербайджан наконец достиг своей цели, наконец осуществился вековой идеал всех турок - объединения их под знаменем султана. И с трепетом сердца ждут теперь турецкую армию, несущую им освобождение, горцы Кавказа, татары Поволжья, сарты Закаспия, узбеки и киргизы, хивинцы и бухарцы Центральной Азии. Да здравствует объединение всех тюрков!»^[181]. Именно так (и никак не иначе) воспринимались природа и мотив становления в мае 1918г. Азербайджанской Республики.

В той же плоскости следует трактовать факт провозглашения последней в качестве «первого в мусульманском мире светского государства». Конечно, это не достижение обособленных кочевых и полукочевых племенных объединений, не индикатор сознания шатров, а программа отошедшей от доктринального панисламизма ложи молодых турок, ее восточного разветвления – воспитанного в пантюркизме мусаватистского клуба.

Учреждение османскими политиками Азербайджанской Республики протекало в условиях жесточайшего цейтнота («сейчас или никогда!»), посему подчас даже в нарушение союзнических договоренностей с Германией. Иными словами, перспективная значимость существования в Восточном Закавказье марионеточного государства оценивалась пантюркистами столь высоко, что вносила существенные коррективы в график реализации одобренных ранее стратегических договоренностей.

Приведем лишь один пример: разработанный германским Генштабом сценарий военных действий двух союзнических армий в североперсидских провинциях был провален ввиду неожиданного (в самый последний момент) смещения фокуса турецкого интереса; «тотальная война» против британской армии завершилась, так и не начавшись, из-за изменения намерений османского политического руководства.

Концепция «тотальной войны» предполагает не только противоборство армий, но также «конфликт народов», а значит, предусматривает мобилизацию всех ресурсов воюющей нации, включая функционирование «пятых колонн» во враждебном тылу, пропаганду, провокацию, саботаж, террор, дезинформацию. В этом аспекте германское командование придавало важнейшее значение как наступлению союзнической османской армии, так и подрывной деятельности тюркоязычного населения персидских провинций. Однако заинтересованность младотурецких властей в создании тюркского государства в нефтеносном регионе разрушила план германского штаба: османские армейские части были переведены на северное (бакинское) направление, причем непосредственно перед наступлением. Автор концепции «тотальной войны» генерал Эрих Людендорф вспоминал: «В Северной Персии турки могли иметь превосходство над англичанами, но Энвер и турецкое правительство больше думали о своих панисламистских целях на Кавказе, чем о войне с Англией»^[182].

Или другой пример: как подчеркивал в своем донесении в Берлин от 4 июля 1918г. генеральный консул в Тифлисе граф Фридрих фон Шуленбург (кстати, ранее германский консул в Эрзеруме, впоследствии один из участников покушения на Гитлера), «представляется сомнительным, чтобы туркам вообще удалось взять Баку; вероятно, – и это было бы желательно – они потерпят там основательное поражение»^[183]. Таким образом, сложилась некая ситуация, когда немцы, стратегические союзники Османской империи, были отнюдь не против разгрома Кавказской Исламской армии Нури паши.

Рождение азербайджанского государства – не «эволюция кавказских татар», а именно «революция оттоманских турок». Фактический основатель республики Нури паша лично набирал кадровый состав кабинета министров, лично комплектовал армию, лично направлял ее на Баку. «Планировавшийся турецким военным командованием захват Владикавказа и Баку с выходом к западному побережью Каспия во многом способствовал бы реализации пантюркистской идеи – объединения под эгидой Турции всех мусульманских народов Кавказа и Туркестана, создания Великого Турана»^[184].

***