ГЛАВА 34. Алек глубоко вздохнул и постучал в дверь

Алек глубоко вздохнул и постучал в дверь. Дилан открыл ее и нахмурился.

– Выглядишь просто ужасно.

– Я пришел поговорить с доктором Барлоу, – сказал Алек.

Мичман распахнул дверь машинного отделения:

– Доктор скоро придет, но имей в виду, она в плохом настроении.

– Я уже знаю, что у вас проблемы с двигателем, – сказал Алек.

Он решил не скрывать, что граф Фольгер шпионил за ними. План спасения, который он задумал, строился на обоюдном доверии.

Дилан кивнул в сторону ящика с загадочными яйцами.

– И как будто мало проблем с двигателями, этот чертов идиот Ньюкирк не уследил прошлой ночью за температурой. Но, по мнению доктора Барлоу, виноват все равно я.

Алек заглянул в ящик – там осталось только три яйца.

– Скверно.

– Все равно миссия уже провалилась.

Дилан достал термометр из ящика и проверил температуру.

– Нам сильно повезет, если без двигателей мы доберемся хотя бы до Франции.

– Об этом-то я и пришел поговорить. Наш шагоход тоже вышел из строя.

– Вы уверены?

Дилан широким жестом обвел загромождающие машинное отделение ящики.

– Мы можем дать любые запчасти. Для нас они все равно уже бесполезны.

– Боюсь, запчастями не обойтись, – сказал Алек. – Мы не можем поставить шагоход на ноги.

– Вот они, ваши машины! – воскликнул Дилан. – Разве я тебе не говорил? Никогда не видел животного, которое не могло бы само перевернуться со спины на брюхо. Если не считать черепах и одного из котов моей тетушки.

Алек поднял бровь.

– Уверен, кот твоей тетушки не пережил бы прямое попадание авиабомбы.

– Не факт. Слой жира защитил бы его.

Вдруг глаза Дилана вспыхнули.

– А почему бы вам не полететь с нами?

– В том-то и дело, – сказал Алек, – я готов, но мои люди против. Они не хотят попасть в плен к французам. Вот если мы незаметно улизнем, когда вы приземлитесь, тогда…

Может быть, тогда ему удастся уговорить свой экипаж спастись и граф Фольгер вернет принцу хотя бы частицу утраченного уважения.

Дилан кивнул.

– Без двигателей мы все равно приземлимся, где удастся. Сомневаюсь, что нас будет встречать почетный караул. Знаешь, полет по ветру на воздушном ките – опасное занятие. Может случиться все, что угодно.

– Каковы шансы?

Дилан пожал плечами.

– Все не так плохо. Однажды я пролетел на медузе через половину Англии, причем совершенно один.

– Правда? – спросил Алек с легкой завистью.

Похоже, жизнь Дилана состояла из сплошных приключений. На миг Алеку захотелось забыть о своем происхождении и стать таким же, как мичман, – обычным солдатом без земли и титула.

– Это случилось в мой первый день в воздушном флоте, – начал Дилан. – На Лондон обрушился необычный шторм, наверное, самый сильный за последнее столетие. Ветер срывал крыши и поднимал в воздух целые дома, в том числе…

Дверь внезапно распахнулась, и в машинное отделение ворвалась доктор Барлоу, свирепо комкая в руке свернутую карту.

– Капитан – глупец! – заявила она. – Корабль полон идиотов!

Дилан отдал ей честь.

– Но яйца горячие, как тосты, мэм.

– Что ж, это радует, хотя в данных обстоятельствах совершенно бессмысленно. Он собирается возвращаться во Францию!

Доктор Барлоу рассеянно подняла взгляд.

– А, это вы, Алек. Надеюсь, что ваша шагающая машина в лучшей форме, чем этот несчастный корабль.

Алек поклонился.

– Боюсь, что нет, доктор. Мастер Клопп говорит, что мы не сможем поставить ее на ноги.

– Неужели все так плохо?

– Увы. На самом деле я пришел спросить, не возьмете ли вы нас с собой.

Алек уперся взглядом в носки своих ботинок.

– Если, конечно, ваши технические возможности позволяют взять добавочный вес пяти человек.

Доктор Барлоу начала постукивать свернутой картой по ладони.

– У нас больше нет проблемы с перевесом. Запасы пищи на исходе, в том числе и ваши – мы все скормили животным.

Она выглянула в иллюминатор и добавила:

– И наша команда сильно поредела.

Алек кивнул. Он видел тела погибших летчиков и людей, копающих могилы в твердом, как камень, снегу.

– Но ведь Франция не нейтральная территория, – сказала леди. – Вас захватят как военнопленных.

– На этот счет у меня есть просьба. Алек глубоко вздохнул.

– Дилан сказал, что вы приземлитесь в какой-то случайной точке. Тогда мы тихо уйдем.

– А мы ничего не заметим, – добавил Дилан.

– Это может сработать. – Доктор Барлоу задумчиво кивнула. – И мы вернем тебе долг, Алек, но боюсь, что решать буду не я.

– Вы говорите, что капитан не видит другого выхода, кроме возвращения?

– Капитан – идиот, – повторила леди с горечью. – Он отказывается завершить нашу миссию. Не хочет даже попытаться! Если мы можем лететь по ветру во Францию, то с таким же успехом можем лететь и в Османскую империю. Вопрос только в том, чтобы поймать подходящий ветер.

Она помахала свернутой картой.

– А воздушные течения в Средиземноморье прекрасно известны.

– Все не так просто, мэм, – заметил Дилан и, кашлянув, добавил: – Вообще-то наше место назначения – военная тайна.

Доктор Барлоу мрачно взглянула на яйца.

– Если и тайна, то совершенно бессмысленная.

Алек нахмурился. Интересно, зачем Левиафан направляется в Османскую империю? Турки были мусульманами, а потому фанатичными противниками дарвинистов. Они много столетий враждовали с Россией; султан с кайзером были старыми друзьями. Фольгер всегда говорил, что рано или поздно турки вступят в союз с Германией и Австро-Венгрией.

– Но ведь сейчас Османская империя – нейтральная территория? – спросил он осторожно.

Доктор Барлоу вздохнула.

– На данный момент – да. Но это может измениться в любую минуту, а значит, каждый день промедления для нас катастрофа. Годы работы впустую!

Алек слушал ее вполуха, обдумывая новый вариант развития событий. Османская империя – отличное место, чтобы спрятаться. Обширное и могущественное государство, где несколько золотых монет решат любые проблемы. Конечно, там наверняка полно немецких шпионов, но, по крайней мере, в момент приземления он не будет считаться военнопленным.

– Доктор Барлоу, не будет ли наглостью с моей стороны спросить, в чем заключается ваша миссия?

Она бросила на него насмешливый взгляд.

– Я не могу выболтать все наши военные секреты, но вам должно быть очевидно, что я не военный, а ученый.

– И дипломат?

Доктор Барлоу улыбнулась.

– Постольку поскольку.

Алек снова бросил взгляд на ящик. Какое отношение имеют яйца к дипломатии? Впрочем, важно другое: доктор Барлоу пойдет на любой риск, чтобы доставить их в Османскую империю.

И тут Алека озарила смелая идея.

– А что, если я дам вам двигатели? Доктор Барлоу подняла бровь.

– Извините?

– На шагоходе имеются два мощных двигателя. Оба в хорошем состоянии.

Несколько мгновений леди молчала, а потом повернулась к Дилану.

– Это возможно, мистер Шарп? Мальчик ответил озадаченным взглядом.

– Уверен, что они достаточно мощные, мэм. Но они чертовски тяжелые! И все эти механизмы – настоящая головоломка. Пока их разберут, соберут заново и запустят, пройдет сто лет, а у нас мало времени.

– С нашей помощью вы управитесь быстро, – возразил Алек. – Клопп – лучший механик в Австрии, мой отец выбирал его из сотен. Он и Хоффман поддерживали штурмовик в рабочем состоянии пять недель без всяких запчастей. Уверен, что они смогут установить и пару пропеллеров.

– Ну, может быть, – сказал Дилан, – но там работы чуть больше, чем на пару пропеллеров.

– Тогда нам помогут ваши инженеры.

Алек повернулся к доктору Барлоу.

– Что скажете? Вы сможете продолжать вашу миссию, а я и мои люди окажемся в дружественной стране.

– Но есть одна проблема, – сказала женщина, – мы попадаем от вас в зависимость.

Об этом Алек не подумал. Контроль над двигателями означал контроль над кораблем.

– Мы можем научить ваших инженеров. Прошу, поверьте мне. Я делаю это предложение от чистого сердца.

– Вам я верю, Алек, – сказала леди, – но вы всего лишь мальчик. Как мне удостовериться, что ваши люди рассуждают так же, как вы?

– Потому что я… – Алек прикусил язык.

– Они сделают то, что я скажу, – неловко закончил он. – Вы не забыли, что они отдали за меня графа?

– Я не забыла, – подтвердила леди. – Но если мы хотим заключить сделку, Алек, я должна знать, кто вы на самом деле.

– Я… я не могу вам сказать.

– Тогда позвольте мне догадаться. Лучший мастер механики во всей Австрии служил вашему отцу?

Принц опустил голову.

– И вы говорили, что в бегах уже пять недель, – продолжала она, – значит, ваше путешествие началось примерно двадцать восьмого июня?

Алек застыл. Доктор Барлоу назвала дату той ночи, когда умерли его родители. Выходит, она догадывалась и раньше. А сегодня Алек вручил ей последний фрагмент головоломки.

Он хотел сказать, что это все неправда, но внезапно у него перехватило горло. Пока горе надо было скрывать, он держался, но сейчас снова нахлынуло отчаяние.

Доктор Барлоу, приблизившись, коснулась его руки.

– Алек, мне так жаль. Все это ужасно. Значит, слухи оказались верными? Их убили немцы?

Алек отвернулся, не в состоянии вынести ее жалость.

– Они охотятся за нами с самой первой ночи.

– Тогда мы непременно должны забрать вас отсюда.

Доктор Барлоу встала и накинула пальто.

– Я пойду еще раз поговорю с капитаном.

– Прошу вас, мэм, – попросил Алек дрожащим голосом, – никому не говорите, кто я такой. Это все сильно усложнит.

Ученая дама постояла несколько мгновений в задумчивости.

– Хорошо, пусть это пока будет тайной. Порадуем капитана вашим предложением относительно двигателей.

Она открыла дверь и обернулась на пороге. Алек мысленно взмолился, чтобы она поскорей ушла. Он едва сдерживался и не хотел заплакать при женщине.

Но леди сказала только:

– Позаботьтесь о нем, мистер Шарп. Я скоро вернусь.