Особенности характера пинежан

Здесь, на Севере, люди жили иначе, чем в южных краях. Они подолгу работали, не обращая внимания на суровую погоду.

Характеры пинежан – предмет особого разговора. Эти люди, как правило, никогда и никуда не спешат, больше отмалчиваются, работают основательно, на совесть. Ведь на скорую руку да на громкий голос много дел не сделаешь. «Горлом изба не рубится», - говорят в таких случаях пинежане.

Внешне суровые и замкнутые, они вначале приглядываются к новому человеку – стоит ли тот серьезного отношения? Кое-кто объясняет это воздействием природы. Дикие леса и тяжелая работа – так проходили века.

«Северяне чужды выспренных слов, - писал журналист А.Васинский – К ним, кажется, даже оканье пристало из любви к правдивости. Говорят: «ДОбрОгО здОрОвья», - значит, так оно и есть, как думается, так и говорится.

Всех путешественников, побывавших на Русском Севере, поражали неизменное достоинство, душевная крепость этих людей, аристократическая утонченность – в напевности речи, одежде, деревянном зодчестве. Здесь веками не знали ни замков, ни запоров.

Безусловно, есть неведомая связь между характером северного человека, укладом его жизни и окружающей природы. Пинежане начинают говорить резко, высоко, как бы «скорострельно», а заканчивают неожиданным распевом, с удвоением гласной в конце предложения, после которого хочется поставить вопросительный знак. Удивительный говор на Пинежье.

Пинежские деревни под стать берегам. Новгородская вольница предпочитала основательность, тяжеловесную затейливость в названиях:

Карпогоры, Чешегоры, Веегоры, Труфанова Гора, Высокая Гора, Шотова Гора. Прочитав эти названия, непосвященный человек может подумать, что Пинежье находится где-то под боком Уральского хребта. Однако вокруг стелется плоская с небольшими возвышениями равнина, заросшая лесом. «Гористые» топонимы объясняют ученые, произошли от того, что первопоселенцы всегда отыскивали для жилья самые высокие места в округе.

«Историческое, топографическое и камеральное описание Архангельской губернии», которое составляла камер-коллегия Петра I, ведавшая государственными землями, говорит о том, что почва в Пинежском уезде была в основном песчаная, черная, местами глиноватая, удабривается ежегодно навозом».

В одной из челобитных крестьяне жаловались, что «питаются они рыбой да птицей, жита совсем не сеют».

Хлеба часто не хватало и его прикупали на стороне у южных соседей. В неурожайные годы всем пинежанам был знаком вкус мха-ягеля – в сухом, растертом виде его примешивали к муке.

Здесь, на Севере, крестьянин буквально делал землю, а если рассуждать в историческом плане – закладывал основы современного сельского хозяйства. Десятки тысяч отвоеванных у тайги гектаров стали пашней, пастбищами, сенокосами.

Пинежье издавна живет лесом. Три миллиона гектаров занимает лесная площадь Пинежского бассейна.

Бессистемная на первый взгляд застройка домов глубоко продумана в хозяйственном отношении и вытекает из строгого учета местности. Неграмотный, но ушлый на выдумку мужик углядел, кажется, все складки местности и особенности климата - розу ветров, направление дождевого стока, как поднимаются пары от реки, на какой глубине залегают грунтовые воды.

Кузница, например, стояла на отшибе, отгороженная от жилья осинником, чтобы заглушался шум, не проникали запах и угольная пыль. Точно также они поступали с баньками, расположив их уступами, одна над другой, на крутом берегу, подальше от домов, но поближе к реке.

Лицом дома были обращены к Пинеге или солнцу. Клети амбаров приподняты и держались на четырех крупных столбах: чтоб зерно не отсырело и мыши не забрались.

И нигде – ни кустика зелени. В северных селениях до сих пор живет старое присловье: «Под окном куст – настоится дом пуст». Лес не дает человеку насладиться скупым для Севера солнцем, задерживает лишнюю влагу. Здесь самая большая радость – открытое место, бесконечные леса утомляют, а так – свету много и душа рада.

Дома строились лицевой стороной здания к реке или озеру, а боковым фасадом во двор. Гвоздей при постройке шла самая малость, так как бревна скреплялись вырубленными зубцами. В нижней части бревна делались за-рубки, а в верхней выемки. В двухъярусном доме верхние комнаты назывались верхом, а жилые комнаты нижнего этажа – подызбицей или подполицей. Сами этажи назывались жилами. Мезонин или светелка называлась вышкой, а чердак – подволокой. Верхние ряды бревен и крыша назывались сараем. Верхнее бревно, идущее вдоль крыши, называлось охлупнем.

Суровый климат вынуждал крестьянина строить так, чтобы в холодное время можно было работать, не выходя из дома. Все было под одной крышей, изба - зимовка, изба - летница, поветь, где хранился запас сена на зиму, жернова для помола муки, ткацкий станок – кросна, плуг с бороной, прялки, здесь же хозяева делали грабли, направляли косы, сбивали масло, плели корзины, рыбацкие сети, мыли и красили шерсть.

Рис.10 Поветь.

А внизу, под двойным полом, находились хлевы для скота, и через специальное отверстие сено сбрасывали овцам, коровам, лошадям. Не дом, а маленькое предприятие!

Несмотря на обилие серийных проектов в северной деревне ничего лучше избы пока не придумали. Высятся по берегам Пинеги эти деревянные мавзолеи с гордыми коньками на крышах и еще долго будут вызывать чувства удивления и восхищения.[6]