![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Я рассказал ему. Он ничего не ответил.
Затем: - Первый дом на той стороне рядом с лодочным причалом. Он остановился в нескольких ярдах от дома. С моим обычным везением, я нашел себе другого Гитлера. Подавляя желание сказать " зиг хайль" и, как в кино, отсалютовать вытянутой рукой, я сказал: Я сразу понял, что мы проведём прекрасное лето, он и я. Но он не нуждался во мне. Я нуждался в нем. - Где ты был? - спросила мать, когда я вошёл через заднюю дверь в кухню. - Ты знаешь, который сейчас час? - Девять, - сказал я, зная, что уже позже десяти, и попытался побыстрее пересечь комнату. - Сейчас половина одиннадцатого. И не смей выходить из комнаты, пока я не поговорю с тобой. Ты ужинал? - Да, - соврал я, по-прежнему двигаясь в сторону двери на заднюю лестницу. - Где? Я усиленно соображал, потому что не собирался рассказывать ей, что Маклеод взялся заниматься со мной, до того момента, как это произойдёт. Но вроде как решение было принято, и все, что мне нужно сделать, так это найти приемлемое объяснение, почему я приехал домой так поздно и в странной одежде. Признаюсь, что мои нервы были натянуты до предела, пока я искал, что сказать. - Что это за одежда? - спросила Глория, как будто получала сигналы о том, что происходило в моей голове. - Пита Лэнсинга. Я упал с причала и Барни дал мне её. - Я хочу, чтобы ты был более осторожен, - сказала мать. - Ты мог удариться головой о камень и по-настоящему себе навредить. Это не Флорида и Лонг-Айленд, где на дне нет ничего, кроме песка. - Сначала нужно что-то иметь в голове, чтобы ей стало больно, - протянула Глория, как героини Бетт Дэвис из старых фильмов. Она посмотрела на брюки Маклеода. - Может быть, просто находиться вдали от тебя то же самое, что питаться витаминами, - к моему изумлению сказала Мэг. Она читала, сидя за столом, пила газировку, не забывая наведаться в коробку с шоколадным печеньем. - Перестань набивать себя, - сказала Глория Мег, - а то вокруг тебя вообще не окажется парней. Мэг взяла ещё одно печенье. Но я видел, что ее щеки покраснели. Долг платежом красен. - Может, что у неё не будет их столько, сколько у тебя, - сказал я многозначительно, - но на семь твоих придётся восемь тех, кому она понравиться, и кто захочет познакомиться с ней. Кроме того, ты можешь похудеть, но ничто не поможет тебе изменить свою гадкую натуру. Это было довольно мило с её стороны. В джинсах Пит был снобом, и носил только Levi's. Только подлинные, сшитые для настоящих ковбоев. Он привозил их из Джексона, штат Вайоминг, где часть каждого лета работал на ранчо, до того, как ушёл в армию. Я не знаю, где Маклеод купил эти штаны, в которых был я, но шансы, что они изготовлены в Джексоне, штат Вайоминг, были близки к нулю. - Ты извинишься перед Глорией, ты слышишь меня? - сказала мама, когда я снова попытался выскользнуть на черную лестницу. - Если ты не сделаешь этого сейчас же, то останешься в своей комнате до той поры, пока не выполнишь этого. Я бы ещё добавил: " Тогда держись! " Но мама издавна освоила только эту единственную угрозу. Всё в доме и в квартире в Нью-Йорке принадлежало им. Только моя комната оставалась моей, и я готов был платить цену за это, обычно извинениями, чтобы оставить всё как есть. Я обернулся и пошёл к лестнице. Подумал же я другое - надеюсь, что у тебя будет столбняк и ты умрёшь. И суеверный ужас объял меня. / Боже, не делай этого, я поторопился. Отмени это, пожалуйста. Я не хочу, чтобы это было на моей совести. - Привет всем, - сказал он, как будто сейчас полдень, и все сидевшие излучали добродушие и свет. - Привет, - откликнулась Мег. - Привет, дорогая. Мэг понимает Барри. На ум приходит только то, что называется обществом сострадания. У обоих избыточный вес. Она одарила его своей лучшей улыбкой, раскрывшейся вовсю ширь, несмотря на её брекеты и полный рот печенья. Он улыбнулся в ответ. Кучи бинтов по всему столу, дезинфицирующие средства, делавшие запах на кухне похожим на больничный, и Глория, сидевшая со следами слёз, словно жертва изнасилования, - я могу понять, почему он это спросил. Но за такое вступление Глория Невинно Пострадавшая должна была молиться на него. Как только я сник, зазвучала ее любимая тема. Я вошел в свою комнату, едва устояв, чтобы не хлопнуть дверью. Глория, гадюка, знает, куда засунуть в иглу, это одна из причин, почему она такая всеобщая любимица... *** В течение ночи я пришёл к решению ничего не говорить матери или Глории о том, что Маклеод будет заниматься со мной, но рассказать Мег, поскольку это была ее идея. Но больше никому, потому что в таком летнем сообществе, как наше, об этом стало бы известно всем через двадцать четыре часа. Не знаю, почему я так сильно переживал по этому поводу, за рамками обычных причин, связанных с Глорией, способной испортить всё, что можно, если она обнаруживала нечто важное для меня.
Мать в это время гладила, и я думаю, что мы были здесь, на острове. Я помню, она была в шортах и длинной розовой рубашке, оставшейся от одного из мужей. С ее темными волосами, она смотрелась, я клянусь, моложе Глории, и больше походила на Мэг после успешной диеты. Итак, она гладила с минуту, а потом сказал: - Но это же не моя вина. - Нет, но когда ты появился, ей было всего три, и она ещё ничего не понимала. Все, что она запомнила - появился кто-то другой, отвлекающий от неё не только моё внимание, но ещё и её нового отчима, с которым она только начала флиртовать. - Но она ненавидела моего отца. Она всегда говорила, что он был ничтожеством рядом с тобой. - Чарльз, я никогда не хотела... я не хочу... Мне хотелось сказать ей, что все в порядке, и я ничего не имел в виду. (Чего именно? я не знал, но это не имело значения.) Мне хотелось поцеловать ее в щеку и сказать ей, что я обо всем позабочусь. Да, я поступил так. Это невероятно, но я так сделал. Мы, подумал я. Неожиданно, она и Глория снова оказывались в одной команде. Они были по одну сторону, а папа и я - по другую и этой паре никогда не пересечься, и все такое прочее. Только это немного неверно, потому что я едва помнил своего отца. Я помнил крупного мужчину со светлыми, как у меня, волосами и улыбкой; он поднимает меня на уровень своих плеч, которые, по ощущениям, словно в милю высотой. А за ним море. Я больше помню свои ощущения, чем то, как он выглядел. И ощущения эти были счастливыми. Как и остальное, относившееся к нему.
|