Собирание и представление вещественных доказательств органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность

Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности ст. 89 УПК регулирует в негативной форме: «В процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим кодексом». Такая формулировка закона придает доказательствам, добытым оперативным путем, второстепенное значение, и как правильно было отмечено, носит негативный характер, Сами по себе результаты оперативно-розыскной деятельности таким требованиям отвечать не могут, поскольку в ходе оперативно-розыскной деятельности не могут быть созданы условия, при которых ее результаты отвечали бы требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным законодательством.

Поэтому совершенно правомерно ставится вопрос о придании результатам оперативно-розыскной деятельности статуса самостоятельных доказательств. Лучшим вариантом было бы воспроизведение в ст. 89 УПК ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»: «Результаты оперативно-розыскной деятельности могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, представляться в орган дознания, следователю или в суд, в производстве которого находится уголовное дело, а также использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств. Представление результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами».

В настоящее время - это межведомственная Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд, утвержденная совместным приказом всех органов, которым предоставлено право осуществлять оперативно-розыскную деятельность. Она согласована с Генеральным прокурором РФ 25 декабря 1997 г. и зарегистрирована в Министерстве юстиции 3 сентября 1998 г.

Сразу уточним, что предоставление материалов оперативно-розыскной деятельности - это право, а не обязанность органов, осуществляющих ее. В соответствии с пунктом 26 вышеуказанной инструкции результаты оперативно-розыскной деятельности не представляются:

- если невозможно обеспечить безопасность субъектов (участников) оперативно-розыскной деятельности в связи с представлением и использованием данных результатов в уголовном процессе;

- если их использование в уголовном процессе создает реальную возможность расшифровки (разглашения) сведений об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах оперативно-розыскной деятельности, о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках и лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, а также об организации и тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий, отнесенных законом к государственной тайне (кроме случаев, когда указанные сведения предаются гласности в порядке, установленном Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности»). Исходя из этого, в вышеуказанный закон было предложено внести дополнения, в которых четко указать, какие мероприятия могут проводиться только в негласном порядке, а именно мероприятия, указанные в п. 8-13 ч. 1 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

Результаты ОРД могут представляться в виде обобщенного официального сообщения (справки-меморандума) или в виде подлинников соответствующих оперативно-служебных документов. Представляемые материалы должна сопровождать информация о времени, месте и обстоятельствах изъятия в ходе оперативно-розыскной деятельности предметов и документов, получения видео- и аудиозаписей, кино- и фотоматериалов, копий и слепков, должно быть проведено описание индивидуальных признаков указанных предметов и документов. Допускается представление материалов в копиях, в том числе с переносом на единый носитель, что обязательно оговаривается в сопроводительных документах.

Но было отмечено, что все-таки оперативные работники должны руководствоваться пунктом 8 инструкции, в соответствии с которым представление подлинников таких документов следует считать обязательным, поскольку сведения оперативно-розыскного характера, содержащиеся в справках-меморандумах, безусловно, важны для органов предварительного расследования, но содержащаяся в них информация носит ориентирующий характер и в доказывании использоваться не может.

К вышеперечисленным результатам оперативно-розыскной деятельности в виде материальных носителей информации (предметы, документы, видео- и аудиозаписи, кино- и фотоматериалы, копии и слепки), протоколов и актов, составляемых при проведении оперативно-розыскных мероприятий и выступающих в качестве иных документов, с нашей точки зрения, правильно были добавлены сведения идеального (или личностного) характера. Имеются в виду показания лиц, участвующих при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Но по этому поводу в литературе содержатся и иные высказывания:

- данные, полученные в ходе непроцессуальной деятельности, могут быть использованы в уголовном судопроизводстве не в виде любого доказательства, а только вещественных доказательств и иных документов;

- чаще всего они вводятся в уголовный процесс в качестве таких доказательств, как «документы» и «вещественные доказательства»;

- основное место среди результатов оперативно-розыскной деятельности занимают итоги прослушивания телефонных переговоров, в меньшей мере видеозаписи, полученные при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Это взгляды процессуалистов на проблему использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании и если их суммировать с вышеуказанной Инструкцией получится следующая картина. Материалы оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания могут быть реализованы в виде:

а) подлинников оперативно-розыскных документов;

б) обобщенного официального сообщения (справки-меморандума);

в) личных показаний участников оперативно-розыскных мероприятий.

Если вместе с подлинниками оперативно-розыскных документов и справками-меморандумами предоставляются материальные объекты, в дальнейшем претендующие на роль вещественных доказательств, то их должна сопровождать информация о времени, месте и обстоятельствах изъятия в ходе оперативно-розыскной деятельности предметов и документов, получения видео- и аудиозаписей, кино- и фотоматериалов, копий и слепков, должно быть приведено описание индивидуальных признаков указанных предметов и документов. По мнению большинства процессуалистов именно через вышеперечисленные объекты и реализуются материалы оперативно-розыскной деятельности.

А вот оборотная сторона медали: мнение оперативных работников по данной проблеме. Во время исследования, проведенного под руководством К.К.Горяинова, на вопрос о том, предусматривают ли оперативные работники при ведении дел оперативного учета осуществление конкретных мероприятий по реализации собранных материалов в уголовном процессе, лишь 31 % ответили утвердительно («да», «как правило»). Не случайно поэтому менее половины опрошенных (45 %) осуществляли специальные мероприятия, направленные на использование оперативных данных в качестве доказательственной информации по уголовным делам. На контрольный вопрос о целесообразности приобщения к уголовному делу материалов оперативно-розыскных мероприятий лишь 50 % ответили, что это следует делать в отдельных случаях, а каждый пятый убежден, что такого не надо делать никогда: из-за невозможности обеспечения безопасности участников ОРД (50 % опрошенных); из-за высокой степени риска расшифровки сил, средств и методов ОРД (39 %); отсутствия навыков работы по обеспечению уголовного процесса значимыми сведениями.

Критерий истины в этом случае один – практика.

С целью определения пути, по которому она идет, нами изучены уголовные дела, связанные с незаконным оборотом наркотиков, вымогательством, получением и дачей взятки. Поскольку, как правильно было отмечено, в большинстве своем данные преступления совершаются по обоюдному согласию, в них нет потерпевших в обычном смысле слова, и поскольку никто из участников не заинтересован, чтобы их деятельность получила огласку, то и не от кого ждать сообщения о преступлении. Поэтому большинство дел этой категории возбуждается и доказывается на основании результатов оперативно-розыскной деятельности. Кроме изучения уголовных дел применялся метод интервьюирования судей, следователей и оперуполномоченных.

Во всех случаях поводами к возбуждению уголовных дел этой категории являлись рапорты работников милиции, но иногда не оперуполномоченных. Так, поводом к возбуждению уголовного дела № 886805 следственным отделом при Краснофлотском РОВД г.Хабаровска послужил рапорт сержанта ГИБДД, который не является работником, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, хотя в этом документе есть ссылка на то, что признаки преступления выявлены при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Однако основания к возбуждению данной категории уголовных дел в рапортах отражены не лучшим образом. Так, по делам, связанным с притоносодержанием указывался только факт изъятия наркотических веществ или содержания притона, который можно трактовать как единичный. В то время как по смыслу закона ответственность по ст. 232 УК РФ за организацию либо содержание притона наступает при неоднократном (два и более раза) предоставлении любого жилого и нежилого помещения одним и тем же либо разным лицам для потребления наркотических средств или психотропных веществ. При этом не имеет значения, какую цель – корыстную или иную преследовал виновный. Поэтому в рапорте следует отражать не менее двух случаев предоставления помещения для потребления наркотических средств.

Не отражалось в рапортах и количество лиц, находившихся при совершении незаконных операций с наркотиками, а также их действия при появлении работников милиции. Это обстоятельство устанавливается только по протоколам осмотра места происшествия (и то не во всех случаях) либо по объяснениям лиц, имеющимся в деле, что, в общем-то, затрудняет восприятие целостной картины события.

Осмотр места происшествия проводился по всем изученным уголовным делам, связанным с незаконным оборотом наркотиков и взяточничеством, поскольку он является вполне законным следственным действием, которое можно производить до возбуждения уголовного дела. Места же, как минимум, хранения, изготовления и переработки рассматриваемых веществ и в большинстве случаев являются теми местами, откуда рассматриваемые вещества изымаются, тоже относится и к предмету взятки.

В обоснование законности данного действия оперуполномоченные в судебном заседании ссылались на Закон «О милиции», согласно п. 18 ст. 11 которого милиция имеет право беспрепятственно входить в жилые и иные помещения граждан, на принадлежащие им земельные участки, на территорию и в помещения, занимаемые организациями, и осматривать их при преследовании лиц, подозреваемых в совершении преступлений, либо при наличии достаточных оснований полагать, что там совершено или совершается преступление.

В протоколах судебных заседаний отсутствует ссылка на нормы уголовно-процессуального законодательства, хотя анализ положений, содержащихся в статьях 5 (п.19), 157, 176, 177 и 180 УПК, позволяет утверждать, что нельзя медлить с осмотром места происшествия, если он необходим для пресечения совершаемого преступления, а при существовании угрозы уничтожения или сокрытия следов преступления с ним особенно нельзя медлить, поскольку именно обнаружение следов преступления является основной целью осмотра места происшествия.

При проведении осмотров мест происшествий по всем изученным уголовным делам, связанным с незаконным оборотом наркотиков, в качестве понятых привлекались соседи. А между тем, еще в 1995 г. в методических рекомендациях, посвященных документированию незаконного оборота наркотиков, отмечалось, что при производстве осмотров и обысков в качестве понятых не следует привлекать соседей, особенно, если это частный сектор.

Во-первых, указанные лица зачастую вовлекаются в потребление наркотиков или в их сбыт, и вместо помощи при производстве следственного действия они различными способами и уловками мешают его проведению, а в дальнейшем под различными предлогами не подтверждают факты изъятия наркотических средств.

Во-вторых, во многих случаях между наркоманами, которые нередко являются притоносодержателями, и соседями складываются неприязненные отношения. Именно они порой становятся первым источником информации о фактах незаконного оборота наркотиков. А одно из основных требований к понятому – незаинтересованность в исходе дела. И отсутствие ее может повлечь недопустимость (недействительность) добытых с помощью таких понятых доказательств.

Все проинтервьюированные судьи заявили, что соседей следует допрашивать в качестве свидетелей по факту притоносодержания. Однако по всем изученным уголовным делам ни оперуполномоченными, ни следователями соседи, за исключением понятых, не опрашивались и не допрашивались. Таким образом, по мнению судей, сужалась доказательственная база, необходимая для разрешения уголовного дела.

Так, по одному из уголовных дел понятой, сосед в частном секторе, в судебном заседании не подтвердил содержащееся в объяснении владельца притона подтверждение, что тому было предложено добровольно выдать наркотические средства, чем, в соответствии с примечанием к ст. 228 УК РФ, которое действовало в старой редакции, поставил под сомнение правомерность привлечения лица к уголовной ответственности.

По другому уголовному делу, тогда еще не рассмотренному судом, понятой была соседка, сын которой являлся активным потребителем наркотиков и посетителем данного притона. Вторая понятая по этому делу - одна из авторов коллективной жалобы на имя губернатора на судью, который откладывал рассмотрение уголовного дела в связи с неявкой подсудимого, продолжающего заниматься потреблением наркотиков и притоносодержанием. На основании этой жалобы судья арестовал подсудимого. Какая уж тут незаинтересованность понятых в исходе дела!

При проведении всех осмотров изымались наркотические вещества, предметы, в которых они готовились или хранились (стеклянные и пластмассовые бутылки, фаянсовая и металлическая посуда). Причем готовили в них наркотические средства не только владельцы помещений или лица, проживающие в них, но и те, которые пришли потреблять наркотики. Во всех случаях даже не делалась попытка выявить на этих предметах следы рук, которые обычно остаются на ровных гладких поверхностях при условии достаточно плотного контакта между рукой и следовоспринимающим предметом. Методика выявления следов рук настолько проста, что не требует особых навыков и значительных средств. Достаточно иметь магнитную кисточку и два магнитных порошка: светлый («Топаз») и темный («Рубин»), соответственно для работы по темной и светлой поверхностям.

Во всех протоколах осмотра места происшествия, составленных оперуполномоченными, отсутствует заключительная часть. В ней, вне зависимости от упоминания в описательной части, в обязательном порядке еще раз перечисляются все изъятые и прилагаемые к протоколу объекты, а также делается отметка, куда они направлены после осмотра.

В рамках одного из осмотров места происшествия, проводимого по факту вымогательства взятки, оперуполномоченный произвел освидетельствования лица, задержанного с предметом взятки. Это было сделано с целью выявления на руках задержанного следов спецвещества, которым ранее был обработан предмет взятки. Данные действия представляются недопустимыми, тем более, что по действующему законодательству освидетельствование также может быть произведено до получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела.

Среди всех изученных уголовных дел только в двух имеются протоколы личного досмотра. Судьями отмечено, что в уголовном деле обязательно должен быть документ, подтверждающий изъятие у физических лиц наркотических веществ, и протокол личного досмотра является наиболее приемлемым процессуальным документом.

Правовой основой личного досмотра являются ст. 11 Закона РФ «О милиции», ст. 6.8, 6.9, 27.1, 27.7 Кодекса РФ об административных правонарушениях. Причем данный способ оформления изъятия рекомендуется только по делам, связанным с незаконным оборотом наркотиков и оружия.

Объяснения лиц, у которых изымались наркотические средства или которые находились при незаконных сделках с ними или при потреблении, взяткодателей и взяткополучателей, объяснения понятых, отношения о назначении предварительного исследования и справки специалистов соответствовали законодательству и сложившейся практике.

Как общее замечание: в большинстве случаев процессуальные документы выполнены небрежно, трудно читаемым почерком. А в судебной практике есть пример, когда суд возвратил уголовное дело на дополнительное расследование, признав существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства обстоятельство, что большинство следственных документов изготовлены почерком, не подлежащим прочтению.

Следует отметить, что оперативные подразделения слабо используют такое процессуальное средство реализации материалов, добытых оперативным путем, как возбуждение уголовного дела, с последующим производством неотложных следственных действий по закреплению следов преступления. Среди изученных уголовных дел только одно было возбуждено начальником оперативного подразделения.

Между тем в ст.157 УПК предусмотрено возбуждение уголовного дела органом дознания и проведение неотложных следственных действий при наличии признаков преступления, по которому производство предварительного следствия обязательно, когда промедление в реагировании на сообщение о подготавливаемом или совершенном преступлении может привести к утрате возможности задержания виновных с поличным, получения важных доказательств и обеспечения полного возмещения материального ущерба. Перечень этих обстоятельств еще более конкретизирован в ведомственном нормативном акте.

По всем изученным уголовным делам данной категории наличествуют эти ситуации. Перед появлением работников милиции, как следует из имеющихся в уголовных делах объяснений лиц, находившихся в помещениях, где производился осмотр, они либо изготавливали, либо потребляли, либо собирались потреблять наркотические средства, либо имели при себе предмет взятки, который в дальнейшем просто был бы сокрыт.

По некоторым уголовным делам следователи допрашивали оперуполномоченных, производивших первоначальное закрепление следов преступления, в качестве свидетелей. В настоящее время эти допросы следует отодвигать на окончание расследования, поскольку это исключает дальнейшее участие оперуполномоченных в деле, проведение следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий по поручению следователя по данному уголовному делу.

По некоторым изученным уголовным делам в суде проводился допрос сотрудников, участвовавших в оперативном эксперименте и задержании лиц с поличным.

По уголовным делам, связанным с взяточничеством, проводились аудиозаписи разговоров и переговоров участников. В рамках каких оперативно-розыскных мероприятий это производилось судить трудно, так как ни в одном уголовном деле не было подлинников оперативно-розыскных документов, а вместо справок-меморандумов использовались сопроводительные письма, в которых зачастую не находили отражение место, время и иные обстоятельства выполнения аудиозаписей, что явно противоречит межведомственной инструкции по предоставлению результатов ОРД.

Изученные нами уголовные дела позволяют сделать вывод, что практика использования информации, полученной оперативным путем, при документировании незаконного оборота наркотиков, вымогательства, получения и дачи взятки, слагается из:

1. Рапорта об обнаружении признаков преступления.

2. Протокола осмотра места происшествия.

3. Протоколов личного досмотра.

4. Отношения о назначении предварительного исследования наркотических веществ и справки специалиста.

5. Объяснений лиц, находящихся в притоне, или являвшихся участниками или очевидцами получения-передачи взятки.

6. Аудиозаписей участников переговоров.

7. Объяснений понятых.

Анализ материалов уголовных дел, результаты интервьюирования следователей и судей позволяют сделать вывод, что к ним следует добавить:

1. Объяснения соседей.

2. Освидетельствование лиц, находящихся в осматриваемом помещении, на состояние наркотического опьянения.

3. Освидетельствование лиц, передававших или получавших предмет взятки, с целью обнаружения следов спецвещества, если предмет взятки им ранее обрабатывался.

Из всех изученных уголовных дел только по делу № 173601, расследование по которому осуществлялось СУ при Центральном РУВД г.Хабаровска, следователь направил на амбулаторное медицинское освидетельствование десять человек, находившихся в помещении на момент его осмотра. У девяти из них было установлено состояние опийного опьянения. Данное обстоятельство было отражено в приговоре как одно из подтверждающих факт незаконных действий с наркотиками.

Соседи по лестничной площадке становятся невольными свидетелями посещения притона различными лицами с внешностью, характерной для наркоманов, или находящихся в состоянии наркотического опьянения. Соседи, живущие на нижних или верхних этажах, ощущают приготовление наркотиков по специфическому запаху. Эти визиты и совпадающий по времени факт изготовления зелья значительно расширяют доказательственную базу по делу. Но как отмечено выше ни по одному уголовному делу соседи, кроме понятых, не опрашивались и не допрашивались.

В изученных нами уголовных делах, в которых, как утверждали оперативные работники, использовались материалы оперативно-розыскной деятельности, не было ни одного подлинника оперативно-служебных документов, ни обобщенных справок-меморандумов. Поэтому, с нашей точки зрения, следует все же говорить не о реализации данных, полученных при проведении конкретных оперативно-розыскных мероприятиях, а о реализации или проверке оперативной информации.

Таким образом, в документировании оперативной информации по уголовным делам о незаконном обороте наркотиков чаще используются сведения личностного характера и изъятые наркотические вещества, которые выступают как вещественные доказательства, и справки специалистов по их исследованию.

В виде только вещественных доказательств, как показало проведенное нами изучение уголовных дел, копий заключений экспертов и справок специалистов фоноскопической лаборатории ЭКЦ УВД Хабаровского края за 1999-2004 годы, наиболее часто используются записи телефонных и иных переговоров по делам о заведомо ложном сообщении об акте терроризма, о вымогательстве и о получении и даче взятки.

Далее, по мнению большинства авторов, объектам придается процессуальная форма в ходе их осмотра и производства по ним различных экспертиз, что не вызывает возражений. Но высказанное мнение, что должно быть известно лицо, предоставившее материалы, и то, что оно должно быть обязательно допрошено об обстоятельствах их обнаружения, вызывает возражение.

В соответствии с ч. 2 ст. 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», предание гласности сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а также о лицах, оказывающих или оказывавших им содействие на конфиденциальной основе, допускается с их согласия в письменной форме и в случаях, предусмотренных федеральными законами. Отсутствие такого согласия делает невыполнимым допрос данного лица. Кроме того, в случае, если невозможно обеспечить безопасность субъектов (участников) оперативно-розыскной деятельности в связи с предоставлением и использованием данных ОРД в уголовном процессе, они просто не представляются.

В этой связи следует отметить, что в большинстве цивилизованных стран судебная практика исходит из презумпции добропорядочности и ненарушения закона полицейскими, а поэтому им не требуется «обставлять» каждое свое действие понятыми либо другими незаинтересованными лицами.

В США, например, важную роль также играет надежность осведомителя, обычно подтверждающаяся тем, что с его помощью неоднократно производились аресты подозреваемых в совершении преступлений лиц, которые впоследствии были осуждены. В России же сложилась парадоксальная ситуация, когда государство (в лице суда) больше доверяет третьим лицам, чем своему представителю. А возможно это традиционно сложившееся среди процессуалистов недоверие к результатам ОРД.

Поэтому в тех случаях, когда по каким-либо причинам нельзя расшифровывать лиц, указанных в ч. 2 ст. 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», желательно производить видео-, аудиозапись оперативно-розыскного мероприятия с последующим ее представлением органу дознания, следователю и суду в качестве вещественного доказательства.

Затем по этой записи назначается экспертиза, которую В.А.Снетков рекомендует именовать экспертизой установления аутентичности, определяя ее как нахождение объективными научно-техническими средствами и методами всех присущих данному аудио- или видеодокументу реквизитов и надлежащих атрибутов, возникающих при фиксации звука или изображения на магнитный носитель, с решением комплекса следующих задач:

• оригинальна (первична) ли запись;

- нет ли привнесенных признаков изменения достоверности зафиксированной информации (монтажа, стирания, дописок и т.п.);

- производилась ли запись при указанных условиях и с помощью данных аудио- и видеозаписывающих устройств;

• зафиксирована ли на записи речь указанных лиц;
• ими ли произносятся указанные слова и фразы;

- указанные ли лица изображены на видеозаписи. Для решения этого вопроса возможно и проведение опознания по видеоизображениям.

Проведение экспертиз в целях разрешения перечисленных вопросов является обязательным. Так, по одному из уголовных дел суд, отказывая в проведении фоноскопической экспертизы аудиозаписи, указал, что при прослушивании звука записей на аудиокассетах в судебном заседании никаких следов монтажа не выявлено. В другом случае одним из доказательств вины подсудимых являлись аудиозаписи их разговоров с взяткодателем, при этом они оспаривали принадлежность им голосов. Ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании экспертиза для идентификации голосов на пленках не производилась. В обоих случаях приговоры судов были отменены и дела направлены на новое рассмотрение. При этом вышестоящие инстанции отметили, что в первом случае суд выступил в роли экспертного учреждения, каковым он не является, а разрешение данного вопроса требует использования специальных познаний; во втором - что для идентификации голосов необходимо проведение судебной экспертизы.

Таким образом, анализ материалов уголовных дел, литературных источников, результатов интервьюирования судей, следователей и оперативных работников показал, что существуют следующие общие правила проверки возможности использования в доказывании данных, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, которые включают:

1. Проверку целей и задач оперативно-розыскной деятельности, которые изложены в ст. 1 и 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Следует также руководствоваться запретами, содержащимися в его ст. 5 и 8.

2. Проверку, уполномоченным ли органом проведены оперативно-розыскные мероприятия, поскольку их перечень является исчерпывающим.

3. Проверку, предусмотрено ли законом оперативно-розыскное мероприятие, в результате которого получена представляемая информация. Перечень оперативно-розыскных мероприятий, установленных ст. 6 закона об ОРД также является исчерпывающим.

4. Проверку оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий, изложенных в ст. 7 этого закона.

5. Проверку дополнительных условий, предусмотренных для проведения некоторых оперативно-розыскных мероприятий, например, согласие лица при проведении его опроса с использованием полиграфа.

6. Проверку соблюдения установленного законом особого порядка проведения оперативно-розыскных мероприятий, связанного с ограничением конституционных прав граждан, на производство которых должно быть получено судебное разрешение.

7. Проверку соблюдения положений закона о неприкосновенности лиц, занимающих некоторые государственные должности.

8. Проверку информации о времени, месте и обстоятельствах изъятия в ходе оперативно-розыскной деятельности предметов и документов, получения видео- и аудиозаписей, кино- и фотоматериалов, копий и слепков.

9. Проверку соответствия представленных предметов и документов, указанным в официальном сообщении (справке-меморандуме), подлинниках соответствующих оперативно-служебных документов или сопроводительном письме.

10. Назначение и производство соответствующих судебных экспертиз.