Пасха в моей памяти

Из всех церковных праздников Пасха для нас, ребятни, да, наверное, и для взрослых, была самым радостным событием. И воспоминания о ней самые яркие, светлые. Она проходила у нас в Волгоградской области весной, в апреле—мае, когда уже сошел снег, ярко светило солнце. Крестьяне заканчивали посевную, и в течение нескольких дней никто не работал.

В день Пасхи все обитатели села высыпали на залитые солнцем улицы. Мужчины и взрослые парни становились в кружок и играли в так называемую «орлянку». Все клали монеты на землю, а один бросал вверх большой медный пятак. Если пятак падал орлом вверх, то все деньги забирал «орлянщик», если наоборот — то он расплачивался с теми, кто клал на землю деньги. Отец наш был человек азартный и иногда выигрывал много денег. Конечно, кое-что перепадало ребятне. Вот радости-то было!

Этому яркому радостному празднику предшествовала так называемая «всенощная». По христианскому учению распятый Христос воскреснет ночью, и его надо встретить в божьем храме.

— Пойди, внучек, на всенощную, — предложила мне бабушка Ефросиния Васильевна, которая меня любила и опекала.

Я был послушным мальчиком и решил впервые в своей жизни пойти на всенощную. Церковь находилась в центре села, далеко от нашего дома, а мне было, наверное, не более девяти лет.

Пришлось найти попутчиков, двух мальчиков. Засветло мы пришли в пустующую церковь, забрались на клирос — высокую площадку для хора — и там стали коротать ночь. Внизу было еще несколько взрослых людей.

Вначале мы рассказывали друг другу о своем житье-бытье, о смешных случаях, которые знал каждый из нас. Время незаметно шло. Но постепенно сон стал одолевать нас. Сидеть и тем более лежать в церкви нельзя. И вот кто-то из нас привалился к перилам клироса, кто-то согнулся в широкой нише окна и дремал.

Мучительно тянулось время, очень хотелось спать.

Очнувшись, я услышал шорох внизу. Еще было темно, но прихожане уже заполняли церковь. Это обрадовало нас: ночные мучения кончились.

— Пошли вниз, — предложил я друзьям.

Мы по лестнице спустились вниз и встали рядом со взрослыми. Вскоре вся церковь была заполнена, и началась служба. Часто из уст священника и хора мы слышали слова: «Христос воскрес!».

Люди при этом крестились. Мы, пацаны, старались во всем следовать за взрослыми. Они становились на колени и кланялись до земли. Мы также это делали.

Вдруг постучали мне в спину. Я повернулся, а бабушка протянула мне яйцо, окрашенное в голубой цвет. Мои товарищи позавидовали мне. Но скоро и они получили от женщин и бабушек дары. Затем, кроме яиц, нам давали конфеты, пряники, монеты. Так что мы были вознаграждены за тяжелое ночное бдение.

Вдруг священник перестал вести службу, хор прекратил петь. Но люди из церкви не выходили. Начались непонятные для меня и товарищей движения сплошной толпы.

— Что такое? — недоумевал я.

Затем, приглядевшись внимательно к толпе, заметил очередь. Люди один за другим подходили к большому ящику и опускали в него руки.

— Поп раздает яйца, — решили мы и втерлись в очередь. Дойдя до ящика, опускали в него руки и брали яйца: кто сколько мог захватить. Стало светло. Все стали уходить из церкви. Ушли и мы.

— Ну как, внучик? — спросила меня бабушка.

— Хорошо-о. У меня полны карманы.

— А кто тебе давал?

— Вот это голубое яйцо мне дала одна бабушка. Потом другие стали давать нам. И поп раздавал.

— Как поп? — удивилась бабушка.

Я рассказал ей, как это все происходило. Выслушав меня, она сказала: — Все в ящик клали яйца, а вы взяли. Нельзя так.

Так закончилась единственная в моей жизни всенощная.