Р. Киплинг 4 страница

Если пожелаю,

вся оттается

синька придорожная обочин.

А земля,

ей расцветая, станется

нас любить различных очень-очень.

Нам дарить.

Вернём ли, не подумает.

Просто так и к солнышку, и к вечеру

засвечу ещё одну звезду мою,

эту кроху света -

миру млечному.

*****

Из наших мест не видно городов.

Леса в окне, полей лежат пробелы.

Достаточно дождей и холодов,

семи ветров, на разные напевы.

А для безветрий в год немного дней.

Но между ними мы и замечаем

вечерний свет посёлковых огней.

Мы ими дом родной обозначаем.

*****

И пока не стихла музыка,

я по ней ещё плыву

в осязаемые узости

между ноток

наяву…

Слов не нужно,

это частности,

будто искры от костра.

И душа со мной встречается,

как пропавшая сестра.

Где была, на что надеялась?

Звёзд не видела в ночи?

Только музыка затеплилась

в ней однажды,

хоть кричи!

Долетела и исполнилась.

Кто кому навстречу шёл?

Это музыка припомнилась,

задушевных вёсен шёлк!

*****

Приходит ночь,

и падает бесшумный,

с какой-то доверительностью

снег.

Весь многокрылый,

ангельский,

ажурный.

А рядом

спит усталый человек.

Ночь отступает.

Кто-то просыпает.

Снег перестал,

земли коснулся,

лёг.

Но в памяти так долго остывает

всех ангелов-хранителей

полёт…

*****

Поэты двадцатого века -

корнеты священного стяга!

Я вам говорю, не поэты:

«Поэзия это присяга!»

Ещё мы несёмся на стругах

по звёздным своим перекатам,

а ветер несётся

так строго,

настроив земные набаты!

И дождь барабанит по крышам,

уже объявляя побудку!

И души,

способные слышать,

вовсю откликаются утру.

И были стихийные лавы,

и дробь беспокойного эха

в ночные часы переправы

на брег

двадцать первого века.

*****

Хлопья нелегки в погоде некой,

где прохожий каждый незнаком.

Есть стихи, как зонт под мокрым снегом,

есть другие - небо под зонтом.

Капли разбиваются о ткани,

дни на скоростные пустяки.

И стихи, как горсточка в кармане -

на трамвай желанья медяки.

*****

Бери и верь во что захочешь,

будь хоть немножечко влюблённым,

до тайн зари своей охочий.

И вспыхнут радужные клёны.

День в обозримое вкраплённый.

Малинов твой желанный Ангел.

В неповторимое влюблённый,

ты сам - огонь сердечных магий.

Зачем бежать, когда всё рядом.

На ость ресницы цветом капнет.

Как ясен свет, когда от взгляда

во всё, что есть, рассветом пахнет.

*****

Когда добро ещё не разделили,

вернее, в этом не было нужды,

два солнца заходили и всходили,

и луны были миру не нужны.

Все тысячи богов входили в храмы

всех уникальных в праведности, душ.

Всё океан. Всё чувственности планы.

Ты - это я. А я - желанный муж,

единственный - единственной в природе.

Другой такой в созвездьях не найти!

Добро и зло… А что созвучно злобе?

Разрыв души с душой в моей груди!

*****

Стихи и жизнь. И что из них важнее?

Что явь, а что простое наважденье?

И день за днём ответить всё сложнее.

Стихи и жизнь, чего вы отраженье?

Стихи ли править, исходя из жизни?

Дождями опускаться к разнотравью?

Пишу, как приходящий небожитель,

и сам себя природой этой правлю.

Исходит дух черёмухи зелёной,

и остры новорожденные мысли.

И я, стихами в эту жизнь вселённый,

стремлюсь познать обратный путь - до выси!

Стихи и жизнь. Одно идёт к другому.

Одно другим так горячо любимо!

Ромашки дарят небу голубому

все радости, что звёздами в глубинах.

*****

Словно это не я, колыханье небес

и планета сия, и проснувшийся лес…

Совершается всё, если видишь и ждёшь.

Обнажается сон в испарения дрожь…

Суть, от этой земли всё восходит, паря.

Только звёзды вдали, понимая, горят.

Снова это не я, а сердечная дрожь.

Только в эти края звёздный падает дождь…

*****

Знали бы, какой величины

каждая увиденная мелочь.

Происходит мысленная спелость

в иллюзорных странствиях ночных.

Сдунет пробужденья первый вдох.

Но на сердце сна осталась руна,

словно перекрещенные струны

в написанье образа простом.

Нотами выкладывая стих,

чертишь новоявленные знаки,

нити состояний на бумаге -

музыка, в которую расти.

*****

Как важно построенье фраз.

Порыв! И мерная текучесть.

Тот дождь, что оставляет в нас

свою капельную певучесть.

И вновь прослушиваю снег,

круженья видимого шорох.

Он оставляет белый след,

как блик узорного на шторах.

Вот это видеть, им дышать.

И фраза побежит ручейно.

И кто-то скажет вслед: «Зачем он

всё время пишет, что душа…»

*****

Так зелено. Всё спрятано под зеленью

и птичий рай, и неба самый край.

Мне колокольчик от росы серебряный

рассвета золочение сыграй.

Услышать мало, проникая в малое,

и поднимаясь в облако из трав.

Затишья дар рассвета небывалого

серебряною музыкой оправь.

Всё станет петь, как сердцем чистым велено.

И радость в очи синь свою прольёт,

и та роса серебряным по зелени.

А колокольчик только подпоёт…

*****

Приходишь в лес

на ближний взгорок.

Тропинка в сторону вильнёт.

От родника живящий холод

ладони бодростью нальёт.

И губы стынут,

горло стынет.

Как благотворны три глотка!

Ты - насладившийся пустынник

водой живой из родника.

И ель тебя огладит хвоей,

тропинка сыщет,

где же ты.

Всё оттого, что лесу свой ты,

испив его святой воды.

*****

Любовь, которая - ты сам.

И тот торжественный напев - я.

И глажу лес по волосам,

глазами трогая деревья.

И слёзы влагой до небес,

и от небес к тебе, обратно,

дождём напитывая лес

росою чистого возврата.

Рассеяв всё, что ты принёс,

вобрав стихи или стихии,

огонь от звёзд, огонь до звёзд,

собой в движение влеки их.

*****

Что, душа, грустишь невыносимо

светлыми ночами этих пор?

Вечерами белого жасмина

музыки рождаешь перебор.

По дороге в счастье недалече.

Мне от дома это прямиком.

Тонких сосен розовые свечи

хвойным чуть подёрнулись дымком.

До чего они горят красиво

на вершине этого холма.

Больно притягательная сила -

белой ночи музыка сама!

*****

Нет ветра над пустынею лица,

ушла вода и радости, и грусти.

И сколько их, пустынников, живущих

единственный, шальной, последний раз.

Из ничего, явившись в никуда,

плоды срывают, топчут их ногами.

Но семена растут, нам намекая,

что было до и будет после нас.

И прорастает светлое челом,

с грядущим счастьем там запечатлённым,

в пустыни жизней - живости ручьём

к полям цветов, где золотые пчёлы.

******

Утра тишь просеивает светом.

Видится, случайно лист моргнул.

Серый дрозд до самых верхних веток,

искупаться в розовом, вспорхнул.

Не словам, конечно, рань такая.

Лёгких снов младенческих, как шёлк.

Вот и я, тропинке потакая,

взглядом виться в будущность, пришёл.

Раньше встать, из сна идти - покоем

в час, когда и птица не поёт.

Время есть красивое такое,

где природе мило всё твоё.

*****

Одуванчика тонкий снежок -

долгожданного лета прилёт.

Словно дальний пастуший рожок,

или сердце так нежно поёт.

Полон счастья полуденный луг,

эта бабочка, или цветок

влюблены на июньском балу,

и плывут под небесный фокстрот.

В белом ландыш опушки лесной.

Воздух сладостью полон как мёд.

Может, лето влюбляется мной,

если сердце об этом поёт.

******

Хороши ли стихи твои,

только сам себя спрашивай.

Ворошит август листики

золотые, опавшие.

Золотые слова свои

ты в страницы закладывай.

А захочет ли кто любви,

не загадывай.

*****

Нужно детством заполнить пустоты,

где совсем не забыт ещё Бог,

золотые душевные соты,

озорные просторы дорог.

Не опутанный тьмой суеверий,

в утро движимый духом святым,

открывал ты июльские двери,

выбегал в полевые цветы.

Понимаешь такое сейчас лишь,

оглядев этот будничный вздор,

как твой Бог упоительно - счастлив,

принимая душевный простор!

*****

У иного стиха можно так постоять, бессловесно.

У иного стиха только мыслям по-детски моргать.

Напиши на века пару строк акварелью небесной

так, чтоб радости слёзы платком облаков промакать.

У иного стиха забываешь порядок дыханья.

Целый мир промелькнёт, этот миг как вселенский поток…

Ты меня забываешь в вечерних чаях привыканья,

и срываешь стихи моих губ, как июльский цветок.

Прошепчи навсегда жизни формулы в вечную память,

и свободою духа сердца сотворцов насели.

У иного стиха есть способность - сознанье оправить

в золотое сияние песни любимой земли.

*****

Хочу сияний чувств - прозрачных бусин,

прикосновений к облачному краю.

Большие капли летней благодати,

лучами солнца музыку сыграют.

Хочу как звук, как возглас отдалённый,

что волнами приходит, затихая.

Перед разлукой, молнией скреплённый,

порыв друг к другу бурными стихами.

И тишина… Дорога в храм. Аллея.

Сей час к тебе доверчиво приближен.

Хочу сиянья цвета спелых вишен

на музыку эпохи Водолея.

*****

Я обожаю цвет густой в варении стихов.

Берёшь плоды, томишь плоды на медленном огне.

Снимаешь пену, аромат случайных пустяков

на блюдце белое, потом с холодным молоком.

А это впрок длиннющих зим, под крышечки чудес.

Когда продрог, когда один, и чайник закипел.

И согреваешься теплом, вот сад, июльский лес.

На волю выпущенный дух твоих вчерашних дел.

*****

Как верим мы во всё происходящее.

А рядом - взгляд,

навстречу тоже взгляд.

Как будто бы всё это настоящее,

и даже мысли будущим болят.

А нет цветка.

Есть волнами омытое

свеченье проявления небес.

Есть имя,

жизни тайною покрытое.

И есть души

над этой тайной

вес.

Сияем мы, вселенные

по-разному,

созвучные светилу одному.

Волнуй меня,

вращенье не напрасное,

в ответ на отсвет,

взгляду твоему!

НАД ПАУЗОЙ

Над всем, что мы сейчас зовём земным,

вот-вот дозреет каплями рябина.

Зачем так много пауз до зимы,

над шорохом, над шёпотом тропинок?

Пройти бы незаметною, одной,

не тронув лист, не спугивая галок.

И знать, что осень - просто полотно

бесстишья в ожиданье снежных прялок.

Стряхнуть, как коврик, паузы листвы

и просушить ворчаний долгих слякоть.

И только с первым снегом для земли

от облегченья радостно заплакать.

*****

Цветы растут не сами по себе,

они как отсвет всех влюблённых глаз.

Так и ищу ростком в своей судьбе -

любви открыться сердцем только раз.

И в том рассвете небо будет пусть

других рассветов пройденных, синей.

И ту любовь запомню наизусть,

и тем цветком я прорастаю к ней!

В ОДНОМ ИЗ СНОВ.

Там было десять тысяч островов,

подруга жизни милая моя,

и ты, и я вздохнув одной весной,

заметили, как светится земля.

И ты сошла по солнечным лучам,

и я по ветвям шёлковым скользнул,

и оказалось небо на плечах,

оно клонило нас с тобой ко сну.

И нам приснилось, будто это жизнь

и звёздами приколотая ночь.

И где-то вдалеке уже бежит

по бархатной тропинке наша дочь.

Там было столько разных островов.

Но мы с тобою выбрали один.

И понимая многое из снов,

из жизни в жизнь опять с тобой летим.

*****

Талант - совсем чуть-чуть не доиграть,

не досказать о самом сокровенном,

на ноте неразгаданной вселенной

рождаться и случайно умирать.

А кто-то не дослушает меня,

он гобелены вышивать способен

светящимися нитями огня

для августа нечаянных часовен,

для путников сентябрьской земли

оставит знак - движенья постоянства,

наметив только видимость пространства,

светила шар и журавлиный клин…

*****

Ещё цветы росли ни для кого.

И облака, зачем летели в горы?

И первой жизни слово, о котором

я в тысячной не знаю ничего.

К нему ли праной вдоха ритм несло,

и сколько выдох выял чистых звуков?

И увяданье было неким злом,

больным отсчётом всех сердечных стуков.

И прорастая знанием в поля,

всё тем цветком трёхсотым забываешь.

А нервы сквозь столетия болят,

и близкая тебе одна звезда лишь.

*****

А формула цветка

наивна и проста:

есть символ ветерка,

и завиток ростка.

До венчика ещё –

сложение в побег,

по стебельку его

до лепестковых век.

И радости волна!..

И красоту лови!

Тогда поймёшь сполна

и формулу Любви.

*****

Ах, как хочется жить

под созвездий часами,

точной стрелкой любви

мне сейчас замереть

на секунде души,

к самой тайне глазами,

что тебя и меня

научила здесь петь.

Это хоры травы

и кузнечика соло

навевают мне сны

после долгой грозы.

И шуршанье листвы

растворённого золота

осыпается на

Зодиака Весы.

*****

Желанья много в сердце для стихов.

Но есть ещё умение и опыт.

Есть первородной трепетности шёпот

и мастерство душевных ветерков

разглаживать гармонии плиссе

и в песенное - эти звуков струи.

Природа нам всего не адресует,

лишь предлагает красочность... легко!

А нам ещё не только это взять,

а через душу тонкую просеять,

помочь - необычайно воссиять!

И подарить другим, чтоб верно спели!

*****

Напишите мне, белые лебеди,

поздним вечером в небе отлёт…

Белой шири январские небыли

очень скоро земля разольёт.

Сколько раз лебединая волюшка

вызывала в груди моей жар.

Белизны лебединого пёрышка

я ни разу в руках не держал.

Вы однажды мне тайну доверите

в тот судьбою назначенный час.

Я услышу, что белые лебеди

на прощанье над лесом кричат.

И увижу небесное озеро.

И по краешку белым-бело,

невесомою тайною осени

на ладони мне кружит перо…

*****

И радости людям,

и тёплого солнца.

Давай не забудем,

откроем оконце.

Мы, разноголосые, выросли тут.

И яблони снова садами цветут.

Давайте улыбки подарим друг другу,

чтоб радость летала над нами по кругу.

Чтоб не было чёрной заботы уму.

Чтоб сердце прощало

твоё - моему.

А если забота,

то только о ближнем.

Давайте друг друга однажды

услышим.

Не будем из горестей рубища шить.

Давайте по совести -

праведно - жить.

Вам - чистого неба

и птичьего гласа,

насущного хлеба

и доброго часа.

Есть время весною:

для яблонь - цвести,

для нас -

наконец-то себя обрести.

*****

А для берёз такое благо!

Весна текла.

Их солнце поливает лаком,

нежней тепла.

Ах, это всё и мне родное,

не отлегло,

дружу с берёзою одною

через стекло.

Кивнёт приветливая с ветром,

и брызнет снег.

А это зиму сбросит ветка,

как тяжесть лет.

Вот так и дружим, по-соседски,

душой сполна.

Я улыбаюсь ей по-детски,

и мне - она.

И вдаль её сестёр аллея

бежит от сна…

И нам покойней и милее,

когда весна.

*****

Зачем вам стихи,

если это обычные звуки?..

Чуть-чуть музыкально -

мотивчик сердечных утех.

Зачем до строки проникают

дрожащие руки,

построчно, буквально,

и делают песню - для всех?!

Зачем это Бог озирает

твои озаренья

от счастья до радуг,

прощая вчерашнюю боль?

Слова собирая

по нотному ряду

прозренья,

наивную песню

впервые

выводит Любовь.

Куплет за куплетом

бегут наши зимы и лета,

привычные знаки цветенья

и белых снегов.

Поэзия света,

она не проходит бесследно,

в земное являя

мелодии птиц и лугов.

*****

Сметь удивительно петь -

верой и правдой...

то, что придумать нельзя,

просто скользя...

Тайна души - эта медь,

как струна, стонет ладом...

больно - Любовью,

сильно - Любовью,

вся!

*****

Весь звукоряд: от " до" до " си".

И гаммой трепета - обратно...

Перебирая жилки сил

природы песенкой понятной,

их проверяя, как дин-дон

короткой мартовской капели,

услышать сердцем обертон

в пернатой, ласточьей капелле.

Ах, Сердце-Сердце, не проси

ещё каких-то звуков свыше,

когда скворцы, не тратя сил,

поют симфонии на крыше.

Так, без раздумья, из глубин,

и без претензии к шедеврам

звучит душевный клавесин,

и таянье бежит - по нервам…

*****

Ощупать звук,

как он произнесён,

как от него тонируют мембраны

коры ольховой,

веточек...

Во всём

рассказанное

может быть пространным.

Звук выдохнуть,

и новое вдохнуть,

и не спугнуть трепещущую мошку...

Чуть зарево заката

всколыхнуть,

погладив мхов нежнейшую подложку.

Почуять звук...

Он как февральский снег,

от многих рек,

что в стужевых испугах...

Наверно,

происходит человек,

осознанно,

из самых тонких звуков.

*****

Над привычкой удивляться

стало тихо и красиво,

облака поднялись выше,

а над этим небо - вширь…

Стало легче просыпаться

и взлетать неудержимо

каждый день, который светел,

окаймляет сферу, жизнь!

Это главная забота,

над собою простираться

этим небом, облаками,

светом солнечным - насквозь!

Полнить чувственные соты

добротой экстраполяций,

пусть питаются веками,

кто с собою жили врозь.

Полечу, как ветер с рожью,

создавая колыханье.

Этих волн касаться можно,

изменяя мерный строй.

Этот мир душою сложен

из единого дыханья

над привычкой удивляться -

утро музыки иной.

*****

Утра тишь просеивает светом.

Видится, случайно лист моргнул.

Серый дрозд до самых верхних веток

искупаться в розовом вспорхнул.

Не словам, конечно, рань такая.

Лёгких снов младенческих, как шёлк.

Вот и я, тропинке потакая,

взглядом виться в будущность, пришёл.

Раньше встать, из сна идти - покоем

в час, когда и птица не поёт.

Время есть счастливое такое,

где природе мило всё твоё.

ЭКСПРОМТ

И остаётся зимовать,

и рисовать снежинок взмахом…

Хрустит прозрачности бумага.

А почему хрустит, как знать.

И остаётся ожидать,

когда тебя весна обдует...

От ветра метку поцелуя

не отличая, прошептать, -

мол, зимовать, так зимовать

пока влюблённость стынет остро!

И той Любви чудесный остров

весною только узнавать.

*****

Как трогается лист -

ещё его зародыш

прогреется теплом

от солнечных ветров…

Как жизнь стремится из

божественных художеств.

И свет струится вниз,

а искры от костров.

А лист из почки - резь,

она зеленовата.

Но взгляду что нежней,

когда играет свет.

Душе не можно без

сентябрьского злата.

И мне всего важней,

что Богу нужно в ней.

И сжаты времена

в большое триединство:

войти, познать, и в снах

с собою унести,

и мыслей семена,

и почерк остролистый,

весну и листопад.

И вечность впереди.

В ДОБРЫЙ ЧАС

Может, я чего не разумею,

в одиночку празднуя красу,

там ковры на плоскостях скамеек

и ползёт улитка по листу.

Не смахну такое разноцветье

этих клёнов ближних и рябин.

Для улитки целое столетье -

этот миг рождения любви.

В добрый час приятия прохлады,

с отзвуками прежней теплоты.

Век живи. А только вспомнить надо,

для чего сюда явился ты

лицезреть знакомую аллею

в анфиладе клёнов и рябин.

Я ещё немножко поболею

от прохлады собственной любви.

*****

Придёт строка - не поспеши,

не продолжай - скорее!

А вечное перо души

оттачивай острее.

Пусть точным станет каждый слог,

напевность многоточий.

Не опускай огранку слов

в чернила каждой ночи.

Проснувшись, всё перечеркнёшь,

покуда разум светел,

и ритм выстукивает дождь,

летит строфою ветер.

Но выше, выше облака,

над ними и дыши.

И не спеши, когда строка

блуждает без души.

До Октября

Что там, в моих строках, не для тебя?

До октября, когда листва промокла,

мы можем быть, взирая и любя,

о самом лучшем, мелочном, о многом.

И как забыться в жизненном пути,

где тут и там сгорают небылицы?

Забиться, как предсердия в груди,

и с кровью алой чувственностью слиться.

До пониманья страсти догорят,

все тропы одиночеств перевьются.

Воспоминанья ток до октября -

разлук и встреч с собою, поминутно.

Не стану ждать, когда за мной придут,

и объяснить по каждой строчке спросят.

Пусть ручейки весны моей блеснут

уже сейчас в заливы моря Осень.

РАДОСТЬ ВЕТРА

Нет. Поэзия очень легка

и для нас понимаема редко,

даже там, где сейчас облака

и в воде отражённая ветка

Даже ты, если чувством гоним,

можешь ветра коснуться случайно.

А Поэзия там, где горит

дальним-дальним кострищем отчаяние...

И уже растворилась зола

и побегами новыми впитана.

Песня света над теменью зла,

Радость ветра над чьей-то молитвою.

*****

Слышишь, осень? Это завтра,

мысли в горстку собери.

От рябины станет жарко,

в сентябре она горит!

Только ветка листья сбросит

и коснётся вышины,

и тогда наступит осень

лада, мира, тишины.

Лишь прохлада, как расплата

за случающийся зной.

Лишь берёзовое злато

над рябиною одной.

Цвета два, как отсвет лета,

всё оранжево-желто...

Слышишь, Осени Планета

нам поёт уже про то.

О ПЕРВЫХ СТИХАХ

Мне первые просто

упали в ладони

синичьим ли кормом,

весенним ли громом,

и стало на сердце

легко и просторно,

я в слух превратился,

мотиву покорный...

А где это небо,

которое снится

в какой-то далИ,

за чернеющим сводом?

Я счастья отведаю,

что повторится

волшебная песня,

напетая с Богом!

*****

Доверяясь утречку,

птаха меж ветвей

смастерила дудочку

из души своей.

Что-то в ней откликнулось

солнечному дню,

и с восторгом выдалось

светлое: люблю!

Что за песня новая,

как она легка!

Зазвенит кленовая

зелена фольга!

Мне вот так мечтается:

утро, даль чиста....

Песенка читается

с каждого листа.

Почему, не ведаю.

А благословлю

в песенку рассветную

и своё люблю!