Славко от удивления даже рукоятью сабли лоб себе почесал.

Славко замер и остановился, как вкопанный.

«Что это? Снег с ветки упал? Или… в стогу кто? Точно, в стогу – вот и парок идет… Неужто, гонец?.. Конечно же, он! Кому еще здесь быть? А я и уши развесил: ускакал, ускакал!..»

Славко не помня себя от радости, кинулся назад. У стога он отложил мешавшую саблю, и стал спешно разгребать его обеими руками, отбрасывая далеко назад целые охапки сена.

«Заяц бы сразу сбежал от меня… от зверя сбежал бы я сам…» рассуждая сам с собой, бормотал он и, видя, что там, в глубине действительно кто-кто темнеет и даже ползет навстречу ему, закричал:

- Эй, гонец! Выходи, не бойся, я - свой!

Но это был не гонец.

Сначала из стога показались небольшие, подбитые дорогим куньим мехом сапоги, потом пятнистая шуба из пардуса-рыси, затем соболья шапка и, наконец, появился сам хозяин этой роскошной одежды.

Это был невысокий, крепко сбитый паренек - Славкин ровесник.

- Ты кто? – ничего не понимая, уставился на него Славко.

- Ой! – испуганно ойкнул тот и попятился, явно намереваясь снова нырнуть в стог. – А ты?

- Я – Славко! Меня все тут знают. И наши, и половцы! Я уже два раза от них бегал! – прибавил для убедительности Славко и затем, на правах хозяина здешних мест, строго спросил: - А вот ты кто таков? Откуда здесь взялся?

- Я не взялся… - всхлипнул незнакомец. - Я - из обоза выпал!

- Из обо-оза? – насмешливо протянул Славко. - Ты что – куль с мукой?

- Не-е, - слегка обиженно протянул отрок, с испугом косясь на лежавшую у ног парня саблю. - Купеческий сын!

- Вижу, что не крестьянский! Лицо сытое, руки гладкие… – оглядев его с ног до головы, усмехнулся Славко и вспомнил мелькнувший к стогам мешок: - Так вот, что за тень давеча здесь была…

- Какая еще тень? – испуганно закрутил головой отрок.

- Не бойся – твоя! – поспешил успокоить его Славко, видя, что незнакомец, очевидно, после пережитого ужаса, пугается теперь всего. - От половца, что ль в стогу хоронился?

- Д-да!

- Сам-то хоть наш? Русский?

- Еще бы!

- А ну, перекрестись!

- Сейчас, только главу пред Господом обнажу!.. – отрок сорвал с себя шапку и, истово ударяя себя перстами, перекрестился: - Вот! Вот! Вот! Вот!

- Наш! – с удовлетворением признал Славко и, подняв с земли саблю, для удобства оперся на нее: - Ну, а теперь сказывай, как тебя звать?

- З-з-звенислав! Во святом крещении – Борис!

- Как-как?

Славко от удивления даже рукоятью сабли лоб себе почесал.

Незнакомец, в ужасе проследив за каждым его движением, еще сильней заикаясь, повторил:

- З-ззз-звенислав!

- Ну, и имя! – засмеялся Славко, возвращаясь в прежнюю позу. - Первый раз слышу такое!

- Это отец меня в честь золота так наз-звал. Уж очень он з-ззвон монет любит!

- То-то я гляжу, ты все позваниваешь! Замерз, что ли?

- Нет, это я от страха! – со вздохом объяснил Звенислав. – А так мне совсем не холодно!

- Еще бы! – с завистью покосился на его шубу и сапоги Славко. - В такой одёже тут до весны просидеть можно!

Звенислав, понемногу приходя в себя, слегка успокоился, а когда понял, что ничто ему тут не угрожает, решил даже взять свой верх над этим насмешливым, наглым смердом.

- Да у меня таких тулупов, знаешь сколько? – горделиво приосанившись, спросил он, и сам же ответил: - Больше, чем пальцев на твоих руках! А шуб и сапожек – и того больше!

Он, видно, перешел на свою самую излюбленную тему, и готов был продолжать это перечисление до вечера.

Но Славко больше всего на свете не любил, когда эти богатые, в городах-крепостях отсидевшись, перед ними, нищими, половцами разоренными, добром своим хвастают.

К тому же ему давно пора было быть дома. Вспомнив про деда Завида, про плетку, он разом поскучнел и отмахнулся:

- Ну, и считай их, пока за тобой вернутся! А я пошел!

Славко все продолжал, нагоняя голосом и жестами страху…

Скрипя снегом, Славко продолжил, было, прерванный знакомством с купеческим сыном путь. Но тот вдруг внезапно с испугом окликнул его:

- Эй, ты куда? Постой!

Столько страха и отчаяния прозвучало в этом голосе, что Славко невольно приостановился:

- Ну, чего тебе еще? – недовольно спросил он.

- А… если не вернутся?

- Чего-о?

Славко оглянулся и, словно впервые посмотрел на Звенислава.

Ничего не скажешь, одет он, действительно, был, как добрый молодец в сказке. Если бы не сказал, что из купеческого рода, то можно было спутать с самым, что ни на есть княжичем! И про то, что таких шуб, шапок и сапог у него великое множество сказал, видать, не для красного словца.

И озорная мысль вдруг пришла в голову Славке.

Бурча себе под нос: «Так я и поверил, чтоб за купеческим сыном, да не вернулись! А вот чтоб он своим богатством поменьше хвастал… Да и мне б заодно приодеться не мешало…» - он вернулся к стогу и уже громко уточнил:

- Не вернутся, говоришь?

- Ну, да! - жалобно глядя на него, закивал Звенислав.

Несколько мгновений Славко боролся с собой: правильно ли он делает, или нет. Наконец решил, что нет ничего худого в том, если тот, у кого есть все, поделится с тем, у кого ничего нет, и с деланным испугом покачал головой:

- У-у! Тогда плохи твои дела!

- Почему? – не на шутку встревожился Звенислав.

- Да понимаешь, одет ты уж слишком богато…

- И что ж в том плохого?

- Да нет, ничего! – поспешно согласился Славко, делая вид, что успокаивает купеческого сына, но на самом деле только пугая его. - В стольном граде Киеве да Великом Новагороде, может, это и хорошо! А у нас тут много лихих людей по дорогам бродит.

- Ой! – вырвалось невольно у Звенислава.

А Славко все продолжал, нагоняя голосом и жестами страху:

- С кистенем, топором за поясом… До таких, как ты одетых, охочие!

- Ой-ой!!

- Такие, что и «ой!» сказать не успеешь! А от них Бог спасет, так к половцам в плен попадешь!

Славко ожидал, что упоминание о половцах окончательно добьет Звенислава, но оно наоборот неожиданно вызвало в нем надежду.

- Ну, у этих меня отец выкупит - я ему грамотку напишу! – с легким небрежением махнул он рукой.

Надо было срочно выправлять положение. И Славко тут же смекнул, что именно он должен делать.

- Как! - с нарочитым ужасом переспросил он. - Ты еще - и писать умеешь?

- А то! Еще как!

Вот новая напасть!

Услышав про то, Славко даже про свою главную цель позабыл. Ах, как он всегда мечтал научиться грамоте… И он, с самым живым интересом, почти с мольбой, попросил:

- Покажи!

Звенислав с удивлением покосился на него и, подняв палку, с готовностью принялся водить ей по снегу:

- Вот – аз, буки, веди…

«Аз, буки, веди…» - словно молитву, повторил про себя Славко и с досадой шепнул:

- Эх, будь у нас больше времени, я бы так и всю азбуку выучил!

- Что ты сказал? – не понял Звенислав.

- Я говорю, что тогда тебе никакой выкуп не поможет! – спохватившись, поправился Славко.

- Это еще почему?

- А потому что тех, кто считать да писать умеет, половцы, сразу в Царьград продают! А оттуда в такие страны, где не то, что у нас, на Руси. Там, говорят, рабов совсем за людей не считают!

- Пропал, совсем пропал! Что же мне теперь делать? – хватаясь за щеки, шепотом простонал Звенислав и с надеждой посмотрел на Славку: - Слушай, Славко! А если мне никому не говорить, что я читать-писать умею?

- Ну? – переспросил Славко, торопя его про себя: «Быстрей, быстрей думай, купеческий сын, пока за тобой еще не приехали!..»

- И в какую-нибудь другую одежду переодеться, попроще, а?

- Ха! Что тебе здесь – торжище? – усмехнулся Славко. - Где ты другую одёжу в лесу найдешь?

Звенислав тоже, очевидно имел свою думку и поэтому, как бы случайно, обойдя вокруг Славки, вдруг указал на него пальцем:

- А вот - хотя бы твою!

«Ну, наконец-то!» - торжествуя, с облегчением выдохнул про себя Славко, а вслух с возмущением сказал:

- Ишь! Чего захотел - мою! Умный какой! А я что тогда – замерзать, по-твоему, должен?

- Зачем? Мы – поменяемся! – предложил Звенислав.

- Да ты что, парень, - с деланной обидой, мол, разве такими вещами шутят, возмутился Славко. - Разве моя одежонка - ровня твоей?

Он поднял руки, разглядывая рукава, затем опустил голову, на обувь и, как бы оценивающе осмотрев сам себя со стороны, вздохнул:

- Конечно, носить ее еще можно… Но все же - это одни лапти, заячий треух да овчинка дыра на дыре. А у тебя – одной только шубе цены, небось, нет!

- Жизнь дороже! – вздохнул Звенислав и принялся уговаривать: - Ну, Славко! Тебя тут все знают, никто не обидит. И читать-писать ты не умеешь! А от половца сам говоришь, тебе ничего не стоит убежать!

Славко посмотрел на него, потом, словно невзначай, на дорогу, и, делая вид, что сдается, задумался вслух:

- Прямо даже и не знаю, что мне с тобой делать!.. И правда, выручить, что ли?

- Выручи, выручи! – умоляюще задергал его за рукав Звенислав.

Неожиданно то ли вдали, то ли вблизи, отроки так увлеклись разговором, что даже и не поняли сразу, где именно, послышался какой-то шум, и уже оба они разом в испуге уставились на дорогу.

- Ну, так что? – торопя, простонал Звенислав.

- Ладно! - торопясь, согласился Славко. - Давай!

Звенислав тут же обрадовано принялся снимать с себя всю одежду и протягивать Славке:

- Вот тебе моя шуба! Вот – сапожки! Ну, что ты стоишь, раздевайся!

Славко, держа в руках теплую мягкую одежду, немного помедлил, помялся и, наконец, смущенно сказал:

- Так у меня… ведь это… под армяком и нет ничего!

- Как это - ничего?! – в ужасе переспросил Звенислав.

- А вот так! – Славко отвязал плетку и, распахнув полы полушубка, показал свой голый живот. - Половцы да княжеские тиуны все до нитки обобрали… Спасибо, хоть это оставили!

Звенислав ошеломленно – да как же ты ходишь так зимою - покачал головой и робко спросил:

- Ну, тогда я хоть исподнюю рубаху с себя снимать не буду! Ладно?

- Да что ж я тебе: тиун или половец? – возмутился Славко и благодушно махнул рукой: - Оставляй!

Он надел на себя теплые порты, шубу…

И дальше обмен пошел уже без остановок.

Только и слышалось радостное – Звенислава:

- Вот тебе еще – шапка, соболья совсем новая!

И в ответ голос, тоже увлекшегося обменом Славки:

- А вот тебе мой заячий треух… Совсем старый!

Отроки, дивясь незнакомой для себя одежде, помогли друг другу одеться в шубу и овчину, обуться в лапти и сапоги.

- Хор-рошо! Тепло! – закончив со всем этим, притопнул ногой Славко.

- Хорошо! Не страшно! – вторя ему, заплясал рядом Звенислав.

- Правильно! – поглядев на него, одобрил Славко. - Ты бегай, бегай быстрее! А то замерзнешь с непривычки, отца дожидаючись!

- До лета тогда бегать придется, - упавшим голосом, чуть слышно прошептал Звенислав и уже громко добавил: - Я и так бегаю! Слушай! И как ты во всем этом ходил? – недоумевая, покачал он головой. – Коротко, тонко… А дыры на полушубке? Это ж не дыры – проруби!

- Может, хоть рукавицы тебе оставить? – заботливо предложил Славко.

- З-ззачем?! – замахал на него руками Звенислав.

- Ну вот, опять испугался? Да пошутил я!

- З-знаю… - кивнул Звенислав, у которого уже не попадал зуб на зуб. – Это у меня теперь от холода!

- Ну, тогда прыгай еще, а хочешь, костер разведи! – посоветовал на прощание Славко. - Главное не бойся, кому ты теперь такой нужен? И своих жди! Скоро приедут! А уж мне прости, и правда, совсем некогда!