Где?! – в один голос вскричала Лена и Стас.

Едва на улице закончился один ураган, как почти сразу же начался новый.

Причем, прямо в палате медпункта, и в образе Вани.

Влетев, словно вихрь в дверь, он оглядел умиротворенных Лену со Стасом и закричал:

- Лежите, сидите тут! А на площадке такое сейчас творится!!

- Да знаем мы все! – лениво отмахнулась от него Лена. – Мамка уже говорила. Да и сами мы не слепые!

- Да, ураган! – подтвердил Стас.

- Какой ураган? И что вы тут можете знать?! Даже задохнулся от возмущения Ваня. - Плита наша нашлась!

- Как нашлась! – мигом сел Стас.

- Где?! - обрадованно уточнила Лена.

- А вот и не скажу! - сделав вид, что обиделся, принялся торговаться Ваня. - А самим вам вовек не догадаться!

- В лесу? – предположил Стас и услышал в ответ торжествующее:

- Не-а!

- В Покровке? – спросила Лена.

- Теплее, - одобрил Ваня. - Но пока что еще не совсем горячо!

- В чьих-нибудь огородах?

- Холодно! Холодно! – сделал вид, что совсем замерз Ваня.

- Да говори, не томи! – не выдержал Стас. - А то вот сейчас как встану…

- Да ладно уж! – махнул на него рукой Ваня. – Видел я сегодня, какой ты «ходок». Думал, что и донести-то тебя не сумею!

- Ты? – не поверил, глядя на его широкие плечи, Стас.

- Да не из-за себя, я троих таких выдержу – за тебя боялся! А тут гляжу – ожил, да еще угрожаешь!

- Мы угрожаем! – приподнимаясь, уточнила Лена.

- А-а… Ну тогда ладно!..

Ваня попытался выдержать долгую театральную паузу – единственное, как он понял из всего услышанного от Молчацкого ценное качество в игре актера, но не смог и тут же выпалил:

- В палатке завхоза.

- Где?! – в один голос вскричала Лена и Стас.

- В палатке завхоза! Медленно выговаривая каждое слово, с удовольствием повторил Ваня.

- Как это?.. – недоуменно заморгал Стас.

А вот так! – развел руками его друг и, помогая себе жестами, принялся объяснять: - Ураган ка-ак налетел на площадку… Ка-ак сорвал брезентовый полог над обеденным столом, словно бумажного голубя... А потом р-раз на палатку завхоза, да всей мощью – и унес ее! А там – глядим, и глазам своим не верим – спальные мешки, всякие крупы, инвентарь и…плита!

- Вот это да… - покрутил головой Стас. – Надо же, как все хитро придумали!

- Ага! – подтвердил Ваня. – Спрятали там, где ее никто и не догадался искать! Но теперь все: милиция сразу приехала. Завхоз дает показания. Не зря он со дня пропажи от палатки ни на шаг не отходил, а в последнее время нервничал все больше и больше. Понимал ведь, что скоро лагерь снимать надо, а плиту никак не удается увезти… Да, и еще оказалось, что похищение произошло так незаметно из-за того, что пост дежурного покинул Александр!

- Так это и так известно! – напомнил ему Стас. – Его Владимир Всеволодович к сторожу посылал.

- Посылал, но, как выяснилось, уже после! Оказывается, он еще до этого куда-то на целых два часа отлучался! Вот бандиты незаметно подкрались к Даньке, оглушили его и перенесли плиту в палатке завхоза, где просто закрыли ее мешками с крупой…

- Да, действительно новости… - восторженно посмотрел на Лену Стас и вдруг с сожалением вздохнул: - Плиту теперь, после такого, конечно же, сразу заберут?

- Почему? – удивился Ваня. - Владимир Всеволодович уговорил следователя два дня подождать! Только теперь около нее все время будет находиться омоновец с автоматом.

- Даже во время спектакля? – недоуменно уставился на друга Стас.

- Не переживай, уже и этот вопрос решен! – успокоил его тот. - На время спектакля он будет одет в форму дружинника. Представляешь, древний дружинник в современном бронежилете! – засмеялся Ваня. - Пусть даже и под боевыми доспехами! Ну, а теперь все, я побежал на площадку! Да, думаю, и вы тут долго не выдержите! Даже, оставаясь одни…

Ваня с понимающей улыбкой вышел из палаты, но тут же, постучав, приоткрыл дверь и крикнул:

- Да! Чуть не забыл сказать! А еще Данька вернулся! Совсем здоровый!

Жизнь на площадке потекла своим чередом…

- Даниил быстро пролистал несколько десятков страниц текста пьесы и молча вернул их Молчацкому.

- Что, не успеть выучить до начала спектакля?! – огорченно воскликнул тот.

- Почему? - удивленно пожал плечами студент. – Я уже все запомнил.

Режиссер, не веря, задал несколько вопросу Даниилу и, услышав в ответ целые монологи и диалоги, только руками развел:

- Тебе только на передачу «Как выиграть миллион» ездить!

- Да уж ездил!.. – почему-то неохотно отозвался Даниил.

- И как? Полмиллиона, конечно же, выиграл? – с интересом спросил Молчацкий, но Даниил безнадежно махнул рукой и под общий хохот студентов, очевидно хорошо знавших эту историю, объяснил:

- Завалился на первом же вопросе! Вроде смешной и легкий. Что-то там про современные песни, а я и не знал. Так уж моя голова устроена – всякая безполезная информация просто не задерживается в ней…

- Бесполезная! – громко уточнила Лена, и все снова засмеялись.

- Все! Все! Конец антракта! – обрывая смех, замахал руками Молчацкий и, уже серьезно обращаясь к Даниилу, сказал:

- Ну тогда мне только остается объяснить вам, как вести себя во время той или иной сцены… Итак будете одновременно и летописцем, и суфлером и, если так можно выразиться, диктором…

Даниил понимающе кивал, а бывший летописец и суфлер Александр стоял перед вызвавшим его Владимиром Всеволодовичем, который, наводя после урагана порядок на рабочем столе, долгое время делал вид, что не замечал его, и, наконец, словно выполняя невероятно тягостную обязанность, сказал:

- Будьте добры вашу зачетку.

- Пожалуйста! … - ожидавший услышать все, что угодно, кроме этого, протянул тоненькую книжицу академику Александр и робко спросил. – А… когда теперь приходить пересдать зачет?

- Ко мне никогда! – отрезал академик. – Зачетку получите в деканате. Только я весьма сомневаюсь, что вы снова сможете увидеть ее, ибо приложу все свои усилия и даже авторитет, чтобы вы никогда не стали историком. Хотя, конечно, если сами не купите где-нибудь в переходе метро диплом, и не станете подобно иным лжеисторикам сочинять те мифы о нашей истории, за которые хорошо платят те, которые живут вне законов правды и совести. Прощайте. Лично я вас больше не задерживаю.

- Зато у меня есть к вам несколько вопросов! – вступил в беседу дожидавшийся своей очереди следователь и повел опустившего голову Александра к милицейской машине.

Жизнь на площадке потекла своим чередом.

Студенты, обступив Даниила, расспрашивали его, как у того с головой.

- Да ничего, вроде даже как утрамбовалось все лучше! – в ответ только смеялся тот.

Лена готовила ужин. Стас, как мог, помогал ей.

К Молчацкому один за другим приходили за советами студенты. Он внимательно выслушивал каждого и, в который раз, учил одному и тому же.

Последней подошла к режиссеру Людмила.

Она протянула свой текст и молча, не говоря ни слова, ушла. На этот раз походка ее была уже не столь вызывающей и красивой. Но это отнюдь не испортило ее. Скорее, даже наоборот…

Мстислав подошел к князю Илье, и вывел из-за его спины Гориславу…

Князь Мстислав подозвал князя Илью, которого обнимали уже воевода, дружинники и даже простые люди, поближе и спросил:

- Ну, а ты… Как собираешься жить дальше?

Князь Илья посмотрел на князя, оглянулся на ждущего его белого коня под седлом и неопределенно пожал плечами.

- Там, за воротами, наверняка устроил на тебя засаду князь Борис! – напомнил ему Мстислав.

- Убегу! – уверенно ответил князь Илья.

- И что, опять возьмешься за старое? Ведь за воротами не только люди Бориса Давидовича, но и твои бывшие друзья…

Князь Илья промолчал. На честный вопрос ему хотелось дать и честный ответ. Тем более в такой чистый, спасительный для него миг. Но он не знал что сказать, потому что не ведал своей будущей жизни, а не ведал ее, так как не знал, чем станет жить, если рядом с ним не будет Гориславы…

Но князь Мстислав по-своему расценил эту его заминку.

- Вот уж, как говорится, сколько волка ни корми, а тот все в лес смотрит! – огорченно развел он руками.

- Да нет, князь! Я… – решительно начал князь Илья… и тут из терема выбежала Горислава.

Птицей спорхнув с крыльца, она подбежала к князю Илье, задыхаясь, спросила:

- Это… правда?

И, не стесняясь народа, принялась целовать ладонь, которую вместо ответа показал ей князь. Потом подняла счастливые глаза на любимого. Тот обнял ее, беспомощно пожал плечами и немного смущенно признался:

- Вот, собственно, то, о чем я и хотел сказать тебе князь…

- Надо же! – только и смог подивиться Мстислав. - То что не сумели сделать мы – сильные мужчины, могущественные князья, удалось – вот этой хрупкой княжне!

- Любовь! – объяснила, вставая рядом Мстиславом Мстиславовичем молодая княгиня. - Против ее силы ничто не устоит!

- Любовь – любовью, а что мне теперь мне-то делать? – неожиданно подойдя к князю Мстиславу, спросил кузнец.

- Что… Опять суд? – поморщился тот.

- Да нет! Я про железо…

- Какое еще железо?!

- Ну то, которое я отдавал на Божий суд… Ведь оно теперь, вроде, как свято!

- Ах, железо…

Князь Мстислав неожиданно с хитринкой посмотрел на князя Илью, на Гориславу и что-то прошептал кузнецу.

Тот понимающе кивнул и, несмотря на огромный свой рост и большой вес, быстро-быстро, почти бегом, заторопился к своей кузнице, откуда вскоре послышались звонкие удары молота о наковальню.

Князь Мстислав стоял рядом с Гориславой, которая снова заботливо набросив на него тулуп, стояла теперь тесно прижимаясь к его плечу.

- Ты хоть подумала, на что жить-то мы будем? – посмотрел на нее князь Илья, и тут увидел купца, который красноречиво очерчивал руками круг, словно показывая этим большой кошель и говоря: мол, и на это хватит!

- А как же твой батюшка? – с сомнением в голосе уточнил князь Илья.

- А это уже оставь решать мне! - вместо Гориславы ответил ему князь Мстислав и показал на въезжавшую в ворота дружину.

Впереди нее ехал красивый князь с благородным лицом.

- Батюшка!.. – ахнула Горислава и испуганно юркнула за спину князя Ильи.

- Вот тебе и вся любовь! – засмеялся Мстислав Мстиславлович, но молодая княгиньюшка строго посмотрела на него:

- Не пустоши! Посмотрим, что дальше будет!

А дальше было вот что.

Звон молота в кузнице становился все тоньше, тоньше…

Князь Владимир, крепко обнявшись с князем Мстиславом, сказал, что у них нет времени даже для разговора. Дорог каждый миг. И выступать надо немедленно.

- Наши дружины уже готовы, - кивая на Мстислава Мстиславовича, тут же отозвался князь Мстислав и, скрывая улыбку, сказал: - Осталось решить одно только маленькое, но очень большое дело!

- Какое еще дело? – нахмурился князь Владимир.

Мстислав подошел к князю Илье, и вывел из-за его спины Гориславу.

Князь Владимир одновременно с радостью и гневом взглянул на нее.

А Мстислав тем временем взял руку Гориславы, вложил ее в чудом спасенную ладонь князя Ильи и вопросительно посмотрел на князя Владимира:

- Что ты на это скажешь?

- Да я… да она… он… - с возмущением начал было князь, но Мстислав, опережая его возражения, предупредил:

- Ты же сам сказал, что нам торопиться надо! По дороге все узнаешь. А пока поверь на слово своему старому другу и союзнику – что они ни в чем не повинны!

- Да я то что… - проворчал князь Владимир. - Мне лишь бы она была счастлива! Но разве с таким будешь? – кивнул он на князя Илью.

- Теперь будет! – ответил ему Мстислав, подозвал игумена, что-то сказал ему… Тот, покосившись на отца Гориславы, спросил:

- А родительское благословение?

- Будет! – успокоил его князь Мстислав.

- А… кольца?

- И кольца тоже принесем, иди, готовь им венцы!

Игумен отправился в церковь, а князь Мстислав поглядел на князя Илью и одному лишь ему сказал:

- После венчания поедете вместе с нами. На такое войско, как три наши дружины, как ни зол, не осмелится напасть князь Борис, И твои бывшие дружки тоже не рискнут подъехать, чтобы поговорить с тобою. Ну, а как только доедем до безопасного места, на время вам придется уехать. Может, в Царьград, может, к Галицию. Там переждете, пока все здесь уляжется и позабудется. А потом… Да что загадывать – а уж там – как Бог подаст!

Звон в кузнице стал совсем тонким. Наконец, совсем прекратился, во двор терема еще более быстрым шагом вернулся кузнец. Он подбежал к князю Мстиславу и протянул два обручальных кольца.

- Вот, княже, готовы! Только они еще горячие!

- Ну, князю Илье к этому не привыкать! - кивая поочередно на князя Илью и Гориславу, усмехнулся Мстислав. - А Горислава – пусть привыкает!

Князь Илья посмотрел на счастливую Гориславу, на глядевшего на него сурово, но уже без гнева, князя Владимира, на князя Мстислава, на кольца в его руке…

И тут все вдруг впервые увидели, какая красивая у него улыбка.

Последний раз он так улыбался за минуту до того, как пришла весть, после которой долгие годы ему казалось, что счастливая жизнь закончилось для него навсегда.

А оказывается – все еще только начиналось!

- Ну а теперь иди, твой выход! – подтолкнул академик Стаса…

Стас стоял рядом с Владимиром Всеволодовичем, ожидая своего первого выхода на сцену.

Трудно было узнать в украшенном декорациями месте вчера еще перекопанную яму и тем более, когда-то бывший на этом месте пруд.

Рядом с плитой стояли два высоких, широкоплечих воина. Настоящие русские богатыри! Под искусственными кольчугами у них были бронежилеты. За спинами, прикрытыми плащами, как шепнул Стасу Ваня – автоматы.

Вчера вечером здесь прошла генеральная репетиция, на которую, как ни старались провести ее тайно, собрались жители не только всей Покровки, но и даже окрестных сел.

Известнейшие и любимые всей страной актеры вблизи оказались самыми обыкновенными и простыми людьми. И удивительно добрыми. Они подсказывали не только тихо словами, но и при помощи глаз, так что у всех самодеятельных артистов все получалось почти с первого раза.

Стас, Лена, Ваня, Даниил и даже Молчацкий – наутро ходили по селу героями.

Жители Покровки смотрели на него теперь совсем по-другому. Как всегда все знавшая Юля сказала, что уже даже пошли разговоры, мол не такой уж, видать, это и плохой человек, коли смог сыграть так, что слезу из них выжал, и сговорились сообща забрать все свои заявления против него. А приехавший из Москвы главный режиссер очень известного театра, тот и вовсе пригласил Молчацкого в свою труппу.

Но самым главным было то, сказал Владимир Всеволодович. Его мнения, зная, насколько придирчив их академик к любым нарушениям исторической действительности, студенты ожидали, как приговора. Но оно неожиданно оказалось очень даже мягким и даже… лестным.

- Ну что ж, весьма… весьма! – помолчав, сказал, после всего увиденного, Владимир Всеволодович. – Если не правдоподобно, то вполне подобно правде. Конечно, образ князя Ильи – вымышленный и собирательный. Такого князя история не знает. Впрочем, как и Бориса Давидовича. Хотя и тех, и других немало было в древней Руси. Думается, автор специально придумал для князя-изгоя имя, которое ассоциируется у нас с богатырем Ильей Муромцем. Для чего? – словно на лекции спросил он, и сам же ответил: - чтобы подчеркнуть, что он тоже совершил подвиг – и, познав свой грех, покаявшись и победив свое непомерное честолюбие, что вообще отличало большинство князей, явился так сказать – духовным богатырем!

Утром, после литургии и началом праздника отец Михаил обручил Стаса с Леной.

И теперь, перед началом спектакля Стас больше всего боялся того, что Владимир Всеволодович, заметив на его руке обручальное кольцо, заставит немедленно снять его, чтобы не нарушать исторической правды.

Но академик сразу согласился с этим и даже сказал:

- А что, в этом, кажется, даже что-то есть! Какая-то связь времен. Тем более что по пьесе вы ведь тоже обручены! Пусть это будет небольшая, но прочная ниточка, соединяющая то давнее время с нашим. Ниточка любви. Я думаю, отец Тихон был бы очень рад этому!

- Был бы? – недоуменно взглянул на него Стас.

- Ах, да-да! – виновато улыбнулся Владимир Всеволодович. – Правильно, учи старого академика, что не только история не признает сослагательного наклонения! Конечно же, он тоже все видит, слышит и радуется вместе с нами!

И кивнул на площадку, где все было готово к началу спектакля. На зрителей, уже начавших настойчиво хлопать, требуя выхода актеров.

- Да и как тут не радоваться? Будто пришли в себя, как это бывало не раз после набега, неважно кого именно: скифов, сарматов, печенегов, половцев, золотоордынцев, тевтонцев, ляхов, галлов с двенадцатью, как говорили тогда, языками… А, да мало ли их всех было?.. – Владимир Всеволодович вытер платком проступившие на глазах слезы: - Главное, что хоть здесь, хоть на три часа - снова жизнь по закону и совести, чистота нравов, честные купцы, чистые глаза, живая вера, покаяние, все то, чем так сильны и славны были наши великие предки… Чем жива и будет жить еще наша Русь! И вообще, тебе не кажется, что есть что-то символичное в том, у нас была украдена, а потом возвращена именно мозаика райских кущей?

Он увидел подбежавшую к Стасу Лену и улыбнулся ей:

- Ладно, успеем еще поговорить обо всем этом!

И подтолкнул Стаса:

- Ну а теперь иди, твой выход!

- Ни пуха, ни пера! – пробегая мимо, пожелал кое-как добравшийся до третьего курса студент, игравший роль одного из воинов князя Бориса. Но всегда добрый, вежливый, необычайно интеллигентный Владимир Всеволодович вдруг так свирепо посмотрел на него, что тот невольно попятился и едва не уронил тяжелый, хоть и бутафорский меч…

А Владимир Всеволодович опять улыбнулся и затем – Стасу, Лене, Ване, месту, где когда-то стоял княжеский терем, а теперь была сцена; столпившимся вокруг нее толпам зрителей и – благо преподавательского опыта охватывать большие аудитории у него было более чем достаточно, - району, области, из которых приехало множество народа, и, наконец, всей России, пожелал:

- С Богом!

Евгений Санин