Глава 16. Прошла неделя. Я видел Максима в школе каждый день

Прошла неделя. Я видел Максима в школе каждый день. Он провожал меня взглядом, а я лишь одаривал его робким кивком в знак приветствия и удалялся прочь. Я встречал его и у нашего класса, где должен был проходить следующий урок, и в столовой, если я с Алексом собирался пойти перекусить. В общем, натуральная слежка, но он делал это так…. не знаю, но, кажется, мне это нравится. Его взгляды, полные нежности и тепла, смольные пряди, небрежно спадающие и закрывающие часть лица, если он наклонял голову. Одежда, со вкусом подобранная: то облегающий свитер нежных оттенков и темные прямые джинсы, то официальная рубашка с немного распущенным галстуком и черные брюки. Казалось бы, обычная одежда, такую носят почти все подростки, но на нем она смотрелась особенно. Стройная фигура, величественная осанка, мужественные плечи, даже талия – все смотрелось гармонично и необычайно красиво, особенно, если одежда была облегающей. Не мудрено, что девушки по нему с ума сходят. А сережка в ухе придавала некую пикантность, остроту.
Да, кажется, на меня запало чудо, о котором мечтает большинство представительниц женского пола в нашей школе. Даже звучит смешно – я заполучил сердце самого желанного парня.
Пару раз я даже пожал ему руку, ибо не хотел показаться невежливым, когда Макс мне её протягивал. Но это рукопожатие не являлось дружеским – я почему-то чувствовал собственным нутром, что его сердцебиение ускоряется, а дыхание становится более сбивчивым и отрывистым. Иллюзия? А, может быть, это я веду себя таким образом, хотя все сваливаю на парня?
Я ощущаю, что … даже не знаю, каким словом подобное описать… хочу его. Разве такое возможно? Любишь до беспамятства одного, а желаешь быть с другим.

Учительница истории, первой встречи с которой я, честно признаюсь, боялся, оказалась довольно неплохим преподавателем. В меру добрая, но и в меру строгая женщина средних лет с черными волосами до лопаток, среди которых проблескивала белоснежная седина. Она старалась всегда заколоть свои локоны или просто завязать в пучок, чтобы не мешались. Очки в металлической оправе и стройная фигура, всегда облаченная в официальные костюмы разных форм и покроев. Она была заинтересована в получении знаний и хотела, чтобы мы увлеклись её предметом. Я, как и предполагал, произвел на нее должное впечатление, рассказывая о том, что мне раньше объяснял Макс. Учительница слушала, почти не моргая, лишь иногда кивала, чтобы показать, что слушает. А когда я закончил рассказывать, без промедления поставила мне пятерку в журнал, убедившись, что я хорошо знаю её предмет. Думаю, она уже мысленно записала меня в свой список «любимчиков», если таковой имелся.
Вообще, я люблю быть «любимчиком» преподавателей. Можно иногда не слушать, если данной информацией ты уже располагаешь. Они не пристают с расспросами, называют тебя «хорошим мальчиком», ставят пятерки без лишних претензий. В общем, рай! Правда, бесит, когда они без конца говорят мне ездить на всякие олимпиады и конкурсы. Даже не говорят, а заставляют, не спрашивая, хочу ли этого я. Видите ли, «такой интеллект пропадает!». Когда мне заявляли подобное уже после моего знакомства с Максимом, я порой еле сдерживался, чтобы не сказать им в ответ «Вон, лучше Неземнова пошлите! Он же умница!».

Максим больше мне не писал и не приходил в гости. Возможно, порой я бы даже не отказался выпить с ним по чашке чая и поболтать на отвлеченные темы, но он снова стал неприступным. Лишь пара взглядов в день и редкие прикосновения. Редкие, но, почему-то, такие желанные. Он проводит кончиками пальцев по моим, скользит по внутренней стороне ладони, запястью, и лишь потом пожимает руку. Мягко, ласково, будто боится за мою сохранность; будто я могу расколоться на части от неосторожного обращения.

- Окси? – немного тревожный голос; я сжал в своей руке её ладонь и вопросительно посмотрел в серые озера глаз. Девушка подняла одну бровь и уставилась на меня, робко заправив темную прядку за ухо.
- А что в школе делает твой брат? Ты же говорила, что он не ходит сюда, - я старался придать голосу как можно больше холода и безразличия, и, судя по всему, получилось, потому что выражение её лица тут же смягчилось, а губы расползлись в улыбке.
- Я не знаю, - Оксана пожала плечами, - Он сказал, что ему просто дома сидеть надоело. Я бы уже свихнулась столько взаперти пробыть, - она шумно выдохнула, помотав головой из стороны в сторону, выказывая тем самым свое недовольство по поводу «сидячки» брата.
- Ясно. А я уже подумал, что Максим наконец понял, что в школу ходить стоит. Знания там, например, - я почесал затылок, смущенно улыбнувшись. Но тут мой взгляд упал на темноволосого парня, стоявшего у стены недалеко от нас. Он, не моргая, смотрел на меня, немного сощурив глаза и ехидно ухмыляясь. Я тут же отпустил руку Оксаны. Затем, недовольно хмыкнув в его сторону, наклонился к девушке и поцеловал её в висок, а затем ласковым голосом сказал:
- Увидимся после физкультуры.
Неземнова одобрительно кивнула и, чмокнув меня в ответ в щеку, скрылась в пучине толпы. Я, посмотрев ей вслед, хмыкнул, залюбовавшись длинными волнистыми волосами, отливающих темным каштаном в лучах осеннего солнца. А затем, оторвавшись от этого завораживающего зрелища, отправился на улицу, в другой корпус.

Ах да, я совершенно забыл вам рассказать о нашей необыкновенной школе. Почему необыкновенная? - спросите вы. Тогда отвечу вопросом на вопрос: много ли вы знаете школ, состоящих из нескольких зданий? Причем, это не жилые комплексы – все относится непосредственно к учебе. И это не какая-нибудь элитная гимназия, куда берут исключительно богатых детишек. Нет! Просто директор сам выбирает детей, которые будут учиться в его образовательном учреждении. Никакого алкоголя, курения и, тем более, наркотиков. В противном случае – исключение без промедления. Вот только хорошо, что формы нет. Конечно, иногда объявляют, чтобы мы пришли в парадной одежде, но это случается нечасто, по праздникам.
Наша школа состоит из нескольких корпусов, находящихся рядом и огражденных высоким забором. Два основных корпуса: младшая и старшая школа; эти здания соединены между собой длинным одноэтажным коридором. Но, как ни странно, у нас часто проходят уроки в «младшей» школе, а у малышей – в старшей, вот почему мы пересекаемся с маленькими детьми на переменах.
Бассейн для занятия физкультурой, футбольное поле на улице, но над ним сооружен навес, чтобы детям можно было играть во время дождя. И мой любимый корпус – библиотека - соединенный также длинным коридором со «старшей» школой. Я иногда ходил туда, чтобы взять новые книжки, вернуть старые или просто скоротать вечер, если мама задерживалась на работе. Была бы возможность – жил бы прямо тут, на одном из мягких диванчиков, любезно предоставленных директором для читающей молодёжи.
Хоть библиотека и была школьной, но, по сути, она являлась отдельным строением, куда имел доступ любой человек. Она единственная не была ограждена забором, точнее, от главных ворот тянулась узкая асфальтированная дорожка прямо к входу в заветный корпус. Грубо говоря, она являлась не только школьной, но и муниципальной.

Я, лавируя между школьниками, наконец дошел до корпуса, где находился бассейн, открыв дверь, юркнул внутрь и отправился прямиком в мужскую раздевалку. Запыхавшись, я распахнул дверь, проник внутрь и закрыл её за собой, опершись о стенку. Отдышавшись, я открыл глаза и посмотрел на остальных переодевающихся. Мои одноклассники, Алекс и прочие знакомые лица, но людей было намного больше, чем должно быть. Приглядевшись, я заметил, что многие из присутствующих мне не знакомы. Наверное, те, у кого физкультура кончилась, переодеваются, - подумал я и, кинув на лавку сумку, стянул с себя голубую толстовку.

Знаете такое чувство, когда понимаешь, что на тебя кто-то пристально смотрит? В буквальном смысле, буравит взглядом, испепеляет, что аж невыносимо становится? Вот в тот момент именно это я и ощутил. Я мгновенно стал озираться по сторонам, и мой взгляд остановился на лице, знакомом до боли. Конечно, я сразу догадался, чей именно класс сейчас переодевается, и какой ученик сейчас на меня пялится. Я робко посмотрел на лицо Макса. Снова эта хищная ухмылка и задорный блеск в глазах! Как бесит.
Я, покраснев, в момент отвернулся и стал копаться в пакете в поисках футболки, закрывая лицо, покрывшееся пунцовым румянцем, за завесой отросших рыжих волос.
Мне показалось, или я уловил краем уха еле слышный утробный смех Макса? Подняв глаза, я увидел, как он медленным шагом направляется в сторону душевой, искоса поглядывая в мою сторону, будто приглашая. Я мысленно покрутил пальцем у виска, когда темноволосый парень скрылся за углом, но меня не покидало странное чувство, смешанное с детским любопытством. Наконец, смирившись с тем, что моя любознательность взяла надо мной верх, я натянул на себя футболку и, поправив всегда взъерошенные и лохматые волосы, быстрым шагом отправился в душевую.

Удар был сильным. Стало больно, щеку будто обожгло. Я от неожиданности отшатнулся в сторону и ударился лбом о кафель.
- За что? – простонал я, схватившись за щеку. Голова тут же разболелась, а к горлу подступил слезный ком.
- Я ненавижу тебя, - сухим тоном произнес Макс, смотря на меня глазами, полными ненависти и презрения.
- Я…, - я хотел что-либо ответить, но не успел, потому что парень вмиг приблизился ко мне, обнял за плечи, прижимаясь оголенным торсом к моей груди, и зарылся носом в волосах, вдыхая аромат моего шампуня.
- Потому что люблю, - промурчал он, немного наклонившись и прильнув к моим губам. Одна его рука легла на мою, прикрывающую красную от удара щеку.
Тепло сладостными струями растекалось по всему телу, руки дрожали, а рот сам собой раскрылся, впуская внутрь язык Макса. Он, дождавшись этого момента, тут же стал хозяйничать в моем рту, одной рукой держа меня в объятиях, а телом прижимая к холодной стене. Я уже был на грани обморока – настолько стало хорошо, спокойно и умиротворенно, а он держал меня, не давая упасть в пропасть. И я уже поймал себя на мысли, что согласен на то, чтобы это продолжалось вечно, но парень немного отстранился и начал целовать мои глаза, собирая непроизвольно выступившие от резкой боли слезы.
- Прости меня, вспылил, - прошептал он, отпуская меня. Я лишь робко кивнул в ответ, не смея даже моргать. Все перед глазами расплывалось; казалось, что я сейчас сплю.
- Я так скучал по тебе, влюбленному в меня, - мягкий голос, полный нежности.
Он еще раз поцеловал меня, на этот раз ласково и почти невесомо, будто прикасался губами к трепещущим крыльям бабочки, и ушел из душевой, оставив меня одного, наедине со своими мыслями.

Я…я… он и вправду... мне нужен…

Проведя в душевой еще около пяти минут, я дождался, пока он переоденется и покинет раздевалку. Высунув сначала из-за угла кончик носа, а потом и часть лица, я быстро оглядел раздевалку – все уже переоделись и ушли, поэтому я бросился к пакету и, наскоро натянув спортивные шорты, отправился в зал, где находился бассейн.

Вот объясните мне, глупому тугодуму, зачем мы бегаем вокруг бассейна, если нельзя даже один раз в него занырнуть? Тем не менее, Илья Валентинович – наш учитель физкультуры – раз в неделю проводил подобные тренировки, чтобы мы не только купались и занимались дурью, но еще и усердно трудились, пресс качали, бегали и отжимались, что, впрочем, я мог проделать и дома, без его пристального надзора.
Да и вообще глупо получается: почему мы занимаемся отдельно от девочек? Может быть, у них там какие-то особые виды тренировок? Раньше этим не интересовался, надо будет как-нибудь у Оксаны спросить…
В общем, урок прошел довольно обычно, ничего веселого и нового не приключилось, ну, разве что Алекс «нечаянно» упал в бассейн и стал там барахтаться, плавать и нырять. Я бы с радостью нырнул следом за ним, если бы Илья Валентинович не озверел окончательно. В результате, вытащив Алекса из воды, учитель заставил его приседать пятьдесят раз. Возможно, для некоторых это покажется малой степенью наказания…. А вы попробуйте – после раза двадцатого ноги уже станут ватными.

Весь остальной школьный день прошел обыденно, и я больше не видел Максима, надзирающего за мной, что меня, к моему же удивлению, немного задело и расстроило…
Ни на секунду не смог выбросить его из головы, вспоминая снова и снова этот поцелуй.
«…тебе, влюбленному в меня», - неужели я и вправду в него влюбился?