Глава 13. Вытерев лицо полотенцем, я вернулся в свою комнату

Вытерев лицо полотенцем, я вернулся в свою комнату. Максим так и не притронулся к тюбику, лишь изредка кидая в его сторону взгляд.
- Ну блин! Что ты такой вредный? – я скрестил руки на груди, нахмурившись. Парень лишь немного улыбнулся, но тут же поморщился. Видимо, ранка была глубокой и доставляла ему немало дискомфорта. Снова тонкая струйка крови потекла по подбородку. Неземнов, не обращая на это внимания, лишь повернул голову немного в сторону, наблюдая за видом из окна. Но меня волновало это его «наплевательское» отношение. Вдобавок, вид крови…. Чувствую, что ноги начинают подкашиваться.
Я сделал большой шаг вперед, в момент оказавшись рядом с Максом, и, наклонившись, пальцем собрал выступившую кровь. Не знаю, показалось ли мне, но, кажется, парень немного подался вперед навстречу моим прикосновениям. Я вырвал из его руки тюбик, и трясущимися руками судорожно открывая крышку, не мог оторвать взгляд от его окровавленной ухмылки. Сейчас Макс выглядел как демон или насытившийся вампир…
Наконец, открыв тюбик, я приставил горлышко к его руке.
- Давай, сам намажешь.
Но Макс лишь отрицательно помотал головой, хитро ухмыляясь, а его глаза заблестели. Мне ничего не оставалось, кроме как выдавить немного себе на кончик пальца и трясущейся рукой бережно обработать ссадину.

- Витте отказался от…
- Макс, - прервал я парня, опустив ручку на стол и вопросительно уставившись на него.
- Что? – хмыкнул он, скрестив руки на груди и всматриваясь в содержание параграфа, бегло просматривая текст.
- Я хотел спросить о том сообщ…
- Витте отказался от научной карьеры и поступил на работу в канцелярию одесского губернатора, - проговорил он холодным тоном, не обращая внимания на то, что я только что сказал. Подобное поведение меня немного задело, но я хотел лишь получить ответ на свой вопрос. В конце концов, не так уж и часто я мучаю его допросами.
- Макс, подожди! – рявкнул я, заставив его перестать бубнить текст параграфа. Парень поднял на меня глаза, полные негодования и … боли?
- Что тебе нужно? – его голос был таким грубым, отрешенным, а выражение лица – злым.
- То сообщение…, - я мямлил, так как к горлу снова подступил ком, а руки затряслись. Да, я боялся услышать ответ.
- Какое?
Нет, он явно понял, что я имею в виду! Так зачем ломать комедию?
Решив, что не нужно лишних слов, я достал из кармана штанов мобильник и, найдя нужное сообщение, развернул к нему экран, чтобы показать, о чем именно я хочу спросить.
- Объяснишь?
Максим лишь презрительно хмыкнул и продолжил грубым, четким и бесстрастным голосом бубнить заученные строчки.
- Посмотри на меня! – не выдержав, заорал я, отшвырнув телефон в сторону. Но парень не реагировал – он просто замолчал и прикрыл глаза, ожидая, что же дальше я буду делать.
- Макс!
Молчание. Он, видно, из любопытства, немного приоткрыл один глаз, мельком глянув в мою сторону.

Я протянул руки вперед и обхватил его лицо ладонями, разворачивая к себе. Слезы предательски навернулись на глаза, а по спине огромными каплями стекал холодный пот. Я, обессилев, уткнулся лбом в его грудь.
- Не отворачивайся от меня, прошу! – шептал я, проглатывая соленые слезы, - Я не чувствую, что существую! Для Оксаны я лишь целующаяся игрушка, а для Алекса – предмет для насмешек!
Я сам не понимал, что несу, но язык самостоятельно связывал разнообразные слова в предложения. Я лишь ощущал телом и душой, что только этот человек может мне даровать ощущение собственного существования. Лишь он смотрит на меня, как на себе равного, и нет остального мира, будто мы от него абстрагировались.
Неожиданно я почувствовал, как к моему подбородку прикоснулись его теплые пальцы. Максим поднял мое лицо до уровня своего и бережно вытер выступившие слезы второй рукой. Уголки его губ немного задрожали.
- Ты такой эмоциональный, - промурчал он почти в самые губы, обжигая горячим дыханием, - Если бы ты не существовал, то сидел бы я сейчас здесь? – он вопросительно поднял брови, усмехнувшись.
- Нет, - прошептал я, не убирая своих ладоней от его лица, а лишь немного спустив их вниз, до уровня скул и шеи. В глазах Макса блеснули победные огоньки, и он, шумно выдохнув, прижал меня к себе, обнимая за плечи. Такой теплый, такой … родной? Почему в голову лезет именно это слово?
Он ласково поглаживал меня по волосам, слушая учащенное биение сердца. Я, растерявшись, опустил руки и робко положил ладони на его спину, слабо прижимая к себе. В ответ раздался смех.
- Удивительный, - прошептал Максим, отдалившись от меня и приблизившись своим лицом к моему, - Ты просто удивительный.
Я покраснел еще больше, судорожно сжимая в руках ткань его белоснежной рубашки, не желая отпускать. Было так стыдно. Все казалось неправильным, непозволительным и запрещенным… Но мне это было НУЖНО!
Я, трясясь от страха и, вместе с тем, смущения, стал медленно приближаться к его губам, но Макс понял меня раньше, чем этого хотел я, и прильнул ко мне.
Вкус мыла и железа… Судя по всему, мазь еще не до конца впиталась, а кровавые следы он не удосужился даже смыть. Но все это отступило на второй план. Я будто растворился в этих сладких и нежных губах. Макс лишь прижимал меня сильнее к себе, будто боялся потерять… как будто я мог в любой момент исчезнуть, испариться. Но я здесь! И, да, я люблю тебя! Мне не страшно это признать! За каких-то две недели ты смог влюбить меня в себя, сделать зависимым от своего присутствия!
Добавился солоноватый привкус – слезы катились из глаз, не переставая. Я не контролировал ни себя, ни свой разум, будто я сплю, а моими действиями руководят другие.
Макс с трудом оторвался от моих губ, одной рукой обхватив меня за талию.
- Что ты де…, - и он снова впился страстным поцелуем, не дав мне даже договорить. Но я и не возражал. Его присутствие, его тепло, ОН сам – всё это в совокупности дарило мне ощущение неописуемого счастья и спокойствия.
Он, заставив меня встать, сам поднялся со стула, и, не разрывая поцелуя, потянул за собой к расстеленной кровати. До меня не дошло, что именно происходит, пока он не оказался сверху, облокотившись на локти, лежащие по обе стороны моего лица. Только теперь ко мне вернулся рассудок, и я начал вырываться, отворачиваться от требовательных поцелуев. Но в ответ услышал лишь разочарованный вздох и слова, произнесенные голосом с нотками грусти.
- Я не собирался.
До меня тут же дошло, что Макс имел в виду, но, пожелав снова притянуть его к себе, я лишь получил вежливый отказ в виде ехидной усмешки и хитрого, прищуренного взгляда. А то, что произнес Неземнов дальше, просто повергло меня в шок, но вместе с тем вернуло с небес на землю.
- А ты знал, - его губы расплылись в улыбке до ушей, - что Витте перешел в акционерное общество Юго-Западных железных дорог?
Я тут же оттолкнул его от себя, повернув на бок, и рывком встал с кровати, напоследок презрительно хмыкнув. Макс же остался лежать на кровати, повернувшись на спину и закинув руки за голову.
- Просто мы малость ушли от темы, - он еле сдержался, чтобы не рассмеяться, когда оценивающим взглядом (ага, проверял масштабы крушения) оглядел меня с ног до головы – взъерошенные, торчащие в разные стороны волосы, красное лицо, распухшие губы, помятая одежда и обезумевшие глаза. Максимум, что я мог сейчас выдавить – это робкий кивок. Обессилев окончательно, мое тело плюхнулось на стул, и я развернулся лицом к столу, пытаясь взять в трясущуюся руку шариковую ручку. Снова раздался утробный смешок. Затем шорох – видимо, Макс поднялся с постели. Я глянул в сторону и увидел, что парень берет второй стул и ставит его за моей спиной. Уже, чисто из любопытства, я хотел развернуться к нему лицом, но тут мою талию обняли его крепкие, теплые и сильные руки.
- В 1892 – министр путей сообщения, - промурчал Макс, кончиками волос щекоча мою шею, обжигая кожу горячим дыханием.
Я счастлив…