Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Танцы с бубном






 

— Привет, — сказал демиург Шамбамбукли демиургу Мазукте, который ожесточенно ковырялся отверткой в мироздании. — Чем занимаешься?

— Сам не видишь? — ответил Мазукта. — Работаю.

— А-а, понимаю, — Шамбамбукли подошел поближе и с интересом стал наблюдать за работой. — А что ты тут творишь?

— Я ничего не творю, — огрызнулся Мазукта. — Я вообще уже давно ничего не творил, у меня творческий кризис.

— Как такое может быть? — удивился Шамбамбукли. — У творца не бывает кризиса!

— Вот именно у творцов и бывает творческий кризис. По определению. На то они и творцы.

— А что же ты, в таком случае, делаешь?

— Исправляю ошибки.

— Ошибки?!

— Ну да. Баги, лаги, называй как хочешь.

Шамбамбукли удивленно потряс головой.

— А я не знал, что у тебя бывают ошибки.

— Я тоже не знал, — проворчал Мазукта.

Он ковырнул отверткой последний раз, отложил её в сторонку и приладил крышку мироздания на место.

— Ну вот, вроде готово, — произнес он немного неуверенно. — Думаю, что исправил всё, что было.

— А что было? — поинтересовался Шамбамбукли.

— Ерунда всякая, — вздохнул Мазукта. — Понимаешь, есть у людей такое неприятное свойство: они вечно ищут, как бы обойти законы природы или, на худой конец, использовать их не по назначению. Да и не только законы! Решительно всё, только дай людям волю, они непременно придумают для чего угодно новое применение! Вот, например… — он задумался, вспоминая, — дал я людям такой полезный злак, как ячмень. И даже лично научил варить из него барбат. И что же? Почти сразу нашелся какой-то экспериментатор, напутал что-то в рецепте, и вышло у него вместо чудесного барбата гнусное пойло, только цвет и похож. И вот прошло всего каких-то двести лет, никто уже и названия такого — «барбат»- не помнит, зато пиво продолжают производить, пить, и оно даже распространилось по другим мирам!

— Зря ты так. Пиво — штука хорошая…

— Лучше, чем мой барбат?!

— Ну-у… — замялся Шамбамбукли.

— Или вот, — продолжил Мазукта. — Скажи-ка мне, отчего бывает дождь?

— Ну, это просто! — фыркнул Шамбамбукли. — Когда насыщенные массы воздуха поднимаются в верхние холодные слои атмосферы, в них конденсируются…

— Достаточно! — прервал Мазукта. — Вижу, что знаешь. Теплые воздушные течения, холодные потоки, циклоны, антициклоны, перепады давления — ну, механика стандартная, проверена временем. Всё работает, не без перебоев, конечно, но это уже мелочи. Идеальных систем не бывает. Работает и производит дождь. Так?

— Так…

— Ну и кто бы мог подумать, что танцы с бубном вокруг костра приводят к такому же результату?!

— А они приводят? — удивился Шамбамбукли.

— Уже нет. Я это только что исправил. Хочешь поглядеть?

— Хочу.

Мазукта пододвинул к Шамбамбукли мироздание и показал пальцем: «смотри сюда».

На утоптанной площадке уже второй час танцевал шаман, под неодобрительными взглядами соплеменников. Дождь и не думал начинаться.

— Ха, — довольно фыркнул Мазукта, — что, съел? Ничего не получится, и не старайся, эту дырку я уже заделал.

Шаман, конечно, не мог слышать голоса демиурга, но начал подозревать недоброе. Он остановился, отложил бубен и уставился на безоблачное небо. Соплеменники хмурились и нетерпеливо переступали с ноги на ногу.

— Сейчас они его убьют, — сообщил Мазукта. — Как не справляющегося с обязанностями.

Тем временем несколько вооруженных мужчин подошли к шаману, столпились вокруг и стали что-то оживленно обсуждать, темпераментно размахивая руками. Кто-то подозвал стоявших поодаль женщин и отдал краткие распоряжения, после чего женщины быстро умчались в поселок. Шаман сел на корточки и начал что-то чертить на песке, воины разбрелись по площадке, меряя её шагами и поминутно перекликаясь. Вождь достал откуда-то восковую табличку и теперь записывал данные. Скоро вернулись женщины с полными корзинами затребованных вещей: барабанами, погремушками, примитивным барометром, складным метром и прочей полезной дребеденью. Шаман на пробу взял наполненную горохом тыкву и потряс её. Вождь сверился с барометром и отрицательно покачал головой. Шаман отложил тыкву и взял тростниковую дудочку, потом пищалку, потом губную гармошку, и так далее, пока наконец вождь не ухмыльнулся торжествующе и не показал большой палец. Лишние инструменты убрали, в костер подбросили новых дров, шаман перехватил барабан поудобнее и начал свой танец, отбивая ритм одной рукой, всё быстрее и быстрее.

— Барабан? — моргнул Мазукта. — Ну да, конечно… А что, это может сработать… И как же я сразу… Вот же чертовы хакеры!

А над головой шамана уже начали потихоньку собираться грозовые тучи…

 

* * *

 

— Мазукта, — сказал демиург Шамбамбукли, — сегодня такой замечательный солнечный день! Давай сделаем для людей что-нибудь хорошее?

— Например? — спросил демиург Мазукта.

— Ну, например… — Шамбамбукли задумался. — А давай дадим им возможность летать!

— Зачем? — удивился Мазукта. — Разве у них кто-то отбирал такую возможность?

— Нет, но…

— Может, ты им запрещал? Потому что я лично не возражаю, хотят летать — пожалуйста, на здоровье, мне-то что!

Шамбамбукли растерянно почесал в затылке.

— А почему же они тогда не летают?

— А фиг их знает, — пожал плечами Мазукта. — Не хотят, наверное.

 

* * *

 

Демиург Мазукта застал своего друга демиурга Шамбамбукли за работой: тот сидел на корточках посреди кукурузного поля и старательно благословлял каждую кукурузину.

— Ты очень занят? — спросил Мазукта.

— А у тебя что-то важное?

— Да нет, просто проведать решил.

— Тогда подожди, я сейчас.

Мазукта отошел в сторонку, сорвал несколько початков, очистил и принялся не торопясь обгрызать мягкие зерна. Рассчет оказался верным: третий и последний початок закончился как-раз к тому моменту, когда Шамбамбукли завершил работу и подошел поприветствовать друга.

— Кто тут живет? — спросил Мазукта, небрежно кивнув на фермерский домик возле поля.

— Люди, конечно, — ответил Шамбамбукли. — Муж, жена, трое детей. А что?

— Он твой Иов?

— Как-как?.. — опешил Шамбамбукли. — Кто?

— Иов, — терпеливо повторил Мазукта. — У каждого демиурга есть свой Иов. Это он?

— Его зовут совсем не так, — растерянно произнес Шамбамбукли. Мазукта в ответ насмешливо фыркнул.

— Шамбамбукли! Иов — это не имя собственное. Это даже не имя нарицательное. Иов — это профессия. Ну, вроде «козла отпущения».

— А кто такой «козел отпущения»?

— Это… эээ… Неважно. Мы не о нём сейчас говорим. Иов — это такой специальный человек, которому ты вроде бы сначала благоволишь, а потом — раз!

— Что «раз»?!

— Ну, что-нибудь нехорошее. Пакость какую-нибудь.

— А зачем?

— Что значит, зачем?! Он же Иов! У него работа такая, сносить от тебя удары судьбы!

— Не понимаю, — признался Шамбамбукли, помотав головой. — Объясни еще раз.

— Ладно. — Мазукта с шумом выдохнул и помолчал несколько секунд. — Попробую. Когда я увидел, что ты батрачишь на чужом поле, то сразу подумал: «это неспроста! Наверное, хозяин поля — его Иов.»

— Да кто такой этот Иов?! — перебил Шамбамбукли. — Зачем он вообще нужен?

— Для воспитательного примера! — наставительно произнес Мазукта. — Понимаешь, когда человеку сначала очень хорошо, а потом вдруг, ни за что ни про что, очень плохо — он непременно начинает возмущаться. И вот тут-то выходишь ты и ставишь его на место: не твоего, мол, ума дело, кого и за что я наказываю, а кому чего даю. Я дал, я взял, и сам ты — игрушка в моих руках. А другие люди потом читают эту историю и делают свои выводы. И когда на них самих начинают сыпаться шишки, то уже не ропщут. Понятно теперь?

— Нет.

— Что тебе непонятно?

— Почему на людей должны сыпаться шишки? Если я им желаю только добра?

— Ну мало ли! — пожал плечами Мазукта. — Может, тебе захочется поразвлечься…

— Поразвлечься?..

— Ну да. Или ты вдруг к ним охладеешь… Скажем, надоест тебе возиться…

— Надоест?! — ужаснулся Шамбамбукли.

— Ну, это я для примера, — отмахнулся Мазукта. — Неважно. Разные обстоятельства бывают. И вот тут-то люди вспоминают про Иова, которому было гораздо хуже — и им сразу становится легче жить.

— Тогда, может, я им про твоего Иова расскажу? — осторожно спросил Шамбамбукли.

Мазукта задумался. Потом вздохнул и покачал головой.

— Нет, не выйдет. Про моего они не поверят. У нас с тобой… скажем так, разные методы. Придется тебе своего собственного завести. Да вот хотя бы этого, — он снова кивнул на фермерский домик. — Давай его помучаем?

— А может, не надо? — спросил Шамбамбукли. — Он мне нравится.

— Чем это, интересно?

— Нуу… у него правильный подход к жизни. Он никогда не опускает руки.

— Ха! — фыркнул Мазукта. — А с чего бы ему их опускать, когда всё идёт замечательно? А вот мы ему сейчас подкинем неприятностей, живо роптать начнет!

— Не начнет. Ты его не знаешь.

— А ты меня не знаешь! Смотри и учись.

Мазукта щелкнул пальцами, и на поле тут же опустилась стая саранчи.

— Ну? Что на это скажет человек?

— Он сказал «неурожай».

— Ладно же. Смотри дальше.

Вспыхнул факелом амбар фермера, и все запасы сгорели дотла.

— Ну, а что теперь?

— Он строит новый амбар и возобновляет запасы.

Мазукта нахмурился, и второй амбар сгорел как и первый.

— Человек вырыл погреб, — сообщил Шамбамбукли.

— Так, да..? Ну ладно же!

Мазукта засучил рукава, и обрушил на человека новые несчастья: корова сдохла, лошадь угнали, сарай рухнул, поле залило наводнением, дом вместе со всем имуществом унесло в реку. Человек крепко задумался. Отрыл землянку, одолжил у соседа лошадь, устроился батрачить; жена стала давать уроки по домоводству, а старший сын пошел пасти гусей.

— Он скоро начнет роптать?!

— Он не начнет, — заверил Шамбамбукли. — Такой уж человек.

— А вот посмотрим, какой он там человек!

Ураган разметал землянку и унес всю семью фермера.

— Ну?..

— Он отправился на их поиски.

— Тогда подкинем ему неопровержимые свидетельства их гибели!

— Он устроился разнорабочим в городе.

— Ах так?! Пусть на фабрике случится авария и ему оторвет руку! Много он тогда наработает?..

— Он стал истопником.

— И не спился?

— Пока нет.

— Ну хорошо же! А теперь у него отнимутся обе ноги…

— Он стал писать новеллы. И делает упражнения, чтобы снова начать ходить.

— Да что ж это такое?! Тогда паралич! Полный!

— Он диктует свой новый роман сиделке.

— А тогда…

— Мазукта!

— Что?

— У него нечего больше отнимать.

— Как нечего? Речь, рассудок…

— Не дури. Верни всё как было.

Мазукта со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, сосчитал до десяти, и устало махнул рукой.

— Ладно. Он выздоровел, нашел свою семью, выиграл в лотерею миллион, купил протез и новую ферму.

Доволен?

— Угу, — кивнул Шамбамбукли. — Теперь ты понимаешь, почему этот человек мне так нравится?

— Да, но всё-таки, почему он не ожесточился? Не стал возмущаться?

— Я же тебе говорил, он так воспитан. У него правильный подход к жизни.

— Да плевать! Какой бы ни был подход, но должен же человек в конце концов возроптать, если ему демиург постоянно устраивает гадости!

— А, это… — Шамбамбукли замялся. — Забыл тебе сказать. Он никак не мог роптать на своего демиурга. Видишь ли, этот человек в меня не верит…

 

* * *

 

— О великий Мазукта! Молю, отзовись, услышь меня!

— Да слышу, слышу. Чего надо?

— Смилуйся, могучий! Я смиренный раб твой, жалкий червь, прах перед…

— Короче! Можешь опустить эпитеты, я их все знаю. Переходи к делу.

— Молю тебя, творец, о милосердии…

— О чем, о чем?!

— О милосердии. Переполнилась чаша страдания народного, нет у нас больше сил…

— Ты можешь выражаться конкретнее?

— Могу. Нас было девятнадцать душ: отец, мать, шестеро детей, дед с бабкой… и так далее. Из всей семьи выжил я один, остальных вывезли в овраг и закопали заживо.

— Это частный случай.

— Это происходило везде!

— Ну и что?

— Это происходит и сейчас! Мы бежим, а нас настигают. Мы скрываемся, а нас выдают. Мы защищаемся, а нас обвиняют в агрессии… и опять убивают. Реки переполнились нашей кровью, земля уже не принимает наших костей…

— А от меня-то вы чего хотите?

— Милосердия, отче!

— Да зачем оно вам?

— Сил нет больше терпеть! Нас жгут, травят, топят, вешают…

— Это я уже слышал! Ты можешь внятно объяснить, в чем ваша проблема?

— Так ведь убивают же! Невмочь нам уже терпеть, смерть следует за нами повсюду, и спастись невозможно…

— Но ты же как-то выжил? Стало быть, ничего тут невозможного нет. А значит, не всё так страшно.

 

* * *

 

Человек деликатно постучал в дверь к демиургу Шамбамбукли.

— Простите великодушно, можно войти?

— А, это ты! Ну, заходи, располагайся. Ты по делу или просто так?

— У меня просьба.

— А-а… Ну ладно, выкладывай, что там у тебя.

Человек примостился на краешке стула и вздохнул.

— Я знаю, что при жизни Вы мне благоволили…

— Можно на «ты».

— Спасибо, но мне так привычнее, если не возражаете.

— Не возражаю. Продолжай.

— Да, так о чем я… благоволили. Всячески опекали, избавляли от разных напастей, даровали успех в разных начинаниях… ну и так далее.

— Я же не просто так, — перебил Шамбамбукли. — Ты всё это честно заработал. И вообще, гениям нужен особый уход, а ты, безусловно, гений.

— Спасибо, — серьезно кивнул человек. — Но я вот подумал… Если даже мне, при этом «особом уходе», иногда бывает и плохо, и больно, и одиноко, если даже на меня временами наваливаются проблемы, как-то: болезни, безденежье и непонимание толпы — то каково же остальным людям? Тем, кому Вы не оказываете особых благодеяний?

— Кому легче, кому тяжелее, — уклончиво ответил Шамбамбукли. — А что?

— Я подумал и осмелился попросить. Если будет на то Ваша воля, можно ли сделать так, чтобы счастья в мире стало побольше, а неприятностей — поменьше?

Шамбамбукли помолчал с минуту.

— Послушай, — наконец произнес он. — Вот ты — композитор, верно? На рояле умеешь играть. Как бы ты отнесся к предложению исполнить сложную симфонию на одних белых клавишах, не трогая черных?

 

* * *

 

— Как ты могла?! — воскликнул демиург Мазукта. — Как ты могла допустить такое, Мари? Что за беспечность, что за безответственность! Ты обо мне подумала?

— Да, — тихо ответила женщина.

— Я же предупреждал! — Мазукта принялся нервно расхаживать от стенки к стенке. — Мы же договаривались! Ты обещала, что этого не случится.

Женщина всхлипнула.

— И вообще, — сказал Мазукта, — еще неизвестно, мой это или не мой…

— Ты, всеведущий, этого не знаешь?

— Знаю, — Мазукта скривился, как от зубной боли. — В общем, так, Мари! Ты должна избавиться от ребенка.

— Нет, — помотала головой женщина.

— Что-о?

— Я сказала, нет.

— Ты что, возражаешь? Мне?!

— Я не стану убивать своего ребенка.

— Но это и мой ребенок тоже!

— Ты от него только что отказался.

Мазукта раздраженно засопел.

— Мари! Ради нашей любви…

— Нет.

— Ну хорошо. Я, твой демиург, тебе приказываю…

— Обойдешься.

— Ну не хочешь делать аборт — не надо. Назовем как-то иначе. Принеси этого ребенка мне в жертву, в месте, которое я тебе укажу, тут недалеко…

— Я сказала, нет! И хватит об этом.

Мазукта сосчитал до десяти, выдохнул и равнодушно пожал плечами.

— Нет так нет. Поступай как знаешь, я ухожу.

— Иди, — тихо ответила женщина и отвернулась.

Мазукта оделся, положил в карман расческу и зубную щетку, огляделся в последний раз…

— Мари, еще не поздно передумать…

— Убирайся! — завизжала женщина. — Я уже сказала, нет! Нет, нет, нет! Уходишь — так уходи! И не смей называть меня Мари, у меня есть нормальное имя! Меня зовут Розмари, Роз-ма-ри, неужели так трудно запомнить?!

 

* * *

 

— Мазукта, — сказал демиург Шамбамбукли, — я тут хотел у тебя спросить…

— Валяй, спрашивай, — кивнул демиург Мазукта.

— Ведь правда, у людей есть свобода воли?

— Конечно, правда! Наличие свободы воли — основное отличие человека от животного. Это же азы!

— А как тогда быть с предопределением? Мы же оба с тобой знаем, что для людей существует предопределение. Как-то не вяжется одно с другим, а?

— Да, верно, — Мазукта задумчиво почесал нос. — Всё изначально продумано, записано и утверждено лично мной, — он махнул рукой в сторону длинных полок, уставленных книгами Бытия. — Весь мир — театр, у каждого в нём своя роль, и все реплики распределены заранее. Но эти сволочи всё время импровизируют!

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.022 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал