Семиотическая традиция: коммуникация как межсубъектное взаимодействие, опосредованное знаками

Семиотика много внимания уделяла тому, как люди передают значе­ния, и в результате разработала терминологию, которой мы можем вос­пользоваться для наших собственных целей (Leeds-Hurwitz, 1993. P. XV).

Нарушенная коммуникация... — это скандал, который стимулирует концепцию коммуникации (Peters, 1989. Р. 397).

Семиотика, наука о знаках, как и риторика, имеет древние корни (Manctti, 1993), однако о семиотике как об определенном направлении в теории ком­муникации можно сказать, что она ведет начало от теории языка Джона Локка (его во многом недооцененной Книги III)¹⁷. Затем эта традиция была про­должена Пирсом и Соссюром, чьи работы легли в основу двух абсолютно разных направлений семиотики, и развита в современных теориях языка,

дискурса, перевода, невербальной коммуникации, культуры и массовой ком­муникации. В семиотической традиции коммуникация рассматривается как межсубъектное взаимодействие, опосредованное знаками. Коммуникация, понимаемая таким образом, позволяет объяснять и совершенствовать ис­пользование языка и других знаковых систем в качестве посредников между различными сторонами. Проблемы коммуникации в семиотической тради­ции — это, в первую очередь, проблемы (ре)презентации и передачи значе­ний, непонимания между субъектами, которых можно связать, пусть и несо­вершенно, с помощью общих знаковых систем.

Локк (Locke, 1690/1979) утверждал, что нельзя считать очевидным пред­ставление, будто обычно люди понимают друг друга. Тейлор (Taylor, 1992), как я упоминал выше, показывает, что все теории языка можно истолковать как серию ответов на скептические аргументы Локка относительно распро­страненного мнения о межсубъектном понимании. Современная семиотическая теория утверждает, что знаки создают своих пользователей (или «по­зиции субъекта»), что содержание значений открыто и, в конечном счете, неопределенно, что понимание — это скорее практическое действие, неже­ли межсубъектное психологическое состояние, и что коды и средства ком­муникации — это не просто нейтральные структуры или каналы для переда­чи значений, они имеют собственные знаковые свойства (код оформляет со­держание, и средство само становится сообщением) (McLuhan, 1964).

Семиотическая теория коммуникации кажется, правдоподобной и прак­тичной, когда обращается к общепринятому мнению, что коммуникация про­текаетлегко в том случае, если мы владеем общим языком; что слова могут означатьразные вещи для разных людей, поэтому постоянно присутствует опасность сбоев в коммуникации; что значения часто передаются косвен­ным образом или едва уловимыми оттенками поведения, которые могут ос­татьсянезамеченными; что определенные идеи легче выразить определен­ными средствами (изображение бывает дороже тысячи слов; e-mail нельзя Использовать при проведении деликатных деловых переговоров). С другой стороны, семиотика простому человеку может казаться интересной, прони­цательной или же абсурдной, когда подвергает сомнению другие расхожие Представления, например, что идеи существуют в головах людей; что слова Имеют точное значение; что значения можно ясно сформулировать; что ком­муникация — добровольный акт и что мы используем знаки и средства ком­муникации в качестве инструментов для представления и обмена мыслями.

Будучи самостоятельными традициями в области теории коммуникации, риторика и семиотика в чем-то родственны, и гибриды этих двух дисциплин не так уж необычны (например, Burke, 1966; Kaufer& Carley, 1993). Ритори­ку можно рассматривать как отрасль семиотики, изучающую структуры языка и способы аргументации, которые служат посредниками между коммуникаторами и аудиториями. Но и семиотику можно рассматривать как теорию

риторики особого рода, изучающую ресурсы, необходимые для передачи значений в риторических сообщениях.

Вместе с тем семиотика и риторика имеют принципиальные отличия, влекущие за собой важные практические следствия. Петере отмечает, что «Локк понимал коммуникацию не как вид речи, риторики или дискурса, но как альтернативу им» (Peters, 1989. Р. 394). В модернистской научной мысли на риторику часто смотрят как на врага коммуникации. Для модернистов коммуникация это то, что связано с разумом, правдой, ясностью и понима­нием, а риторика — это традиционализм, уловки, затуманивание разума и манипуляции. Коммуникация указывает новый путь науке и просвещению, риторика идет по старому пути обскурантизма и реакции.

Постмодернистская научная мысль, конечно, поставила все это в значи­тельной степени с ног на голову. Для семиотиков-постструктуралистов вся коммуникация — это риторика, если под риторикой понимать использова­ние языка, для которого разум, правда, ясность и понимание уже не могут служить нормативными критериями. Однако в риторической традиции тео­рии коммуникации риторика, как правило, означает нечто совершенно дру­гое и, как можно судить, более полезное (см. выше). Это — коммуникация, организованная как обращение к аудитории и формирование взглядов, каса­ющихся важных спорных вопросов и решений. Одним словом, теоретичес­кая дискуссия между риторикой и семиотикой имеет важное практическое значение, так как, в конечном счете, это — дискуссия о нормативной базе повседневного использования в практическом метадискурсе таких понятий, как суждение, значение и правда.