Юридическая классификация контрактов Я. Макнейла

Когда речь идет об управлении трансакциями при помощи определенных структур управления, под последними, в частности, подразумевается исполь- зуемый тип контракта. Согласно юридической классификации, выделяется классический, неоклассический и отношенческий контракты.

Классический контракт: Классический контракт характеризуется двумя такими свойства как дискретность и презентативность. Свойство дискретности означает воз- можность оговорить в контракте по пунктам все нюансы взаимоотношений сторон. Презентативность контракта предполагает его всеобъемлющий характер, т. е. в нем заранее предусматриваются все возможные в будущем обстоятельства и оговаривается надлежащая реакция сторон при наступле- нии каждого из них.150 Институциональная экономика

Неоклассический контракт:

Неоклассический контракт характеризуется наличием пробелов в содер- жащемся в нем планировании и использованием дополнительных механиз- мов, обеспечивающих его гибкость в ответ на возникновение непредвиденных обстоятельств. Таким дополнительным механизмом может быть третейский судья, т. е. некий индивид, или структура, к которому стороны по их взаим- ному соглашению обратятся в случае спора или конфликта. Третейский судья — это неофициальная структура (в качестве такой структуры может выступать жребий или монета), и его власть основана на взаимном соглашении сторон принять его решение.

Отношенческий контракт: Отношенческий контракт характеризуется непрерывностью контракт- ных отношений и использованием в качестве основы для разрешения споров и адаптации к непредвиденным обстоятельствам всего опыта взаимодей- ствия сторон, накопленного за время их отношений. Под непрерывностью контрактных отношений подразумевается свойство контрактов, состоящее в том, что они включают в себя множество (как правило, неписанных) норм взаимодействия, которые могут выходить далеко за пределы того, что связано с организуемой ими трансакцией. Непрерывность как свойство, противоположное дискретности, предполагает, что большинство нюансов взаимоотношений не оговаривается и нормы, их определяющие, формиру- ются постепенно и стихийно, в ходе реализации контрактного соглашения, а не в процессе его заключения. В отличие от классического, и отчасти неоклассического, контракта, где упор делается на ex ante контрактном процессе, в отношенческом контракте основа для эффективной адаптации создается ex post. С этим связано и второе свойство, которое предполагает, что пункты соглашения, на основе которых разрешаются споры и осуществляется адаптация, имеют неписаный характер и формируются в течение всей истории взаимоотношения сторон. Отсюда вытекает также и невозмож- ность использования третейского судьи, поскольку опыт, накопленный за время взаимоотношений сторон, может быть настолько обширен, сложен и специфичен, что вникание в него третьей стороны может потребовать огромного количества времени и сил, т. е. ее использование будет запре- тительно дорогим

Предпосылки теории:

Почему так происходит? Здесь мы ступаем в область, вызывающую активные споры и дискуссии. Практически все экономисты, обращающие серьезное внимание на трансакционные издержки как ключевой фактор в объяснении использования выгод разделения труда через выбор наиболее адекватных вариантов организации трансакций и содействие развитию значимых институтов, соглашаются с тем, что человеческое поведение не укладывается в рамки традиционных подходов в экономической науке. В действительности представителями теории трансакционных издержек (и вообще новыми институционалистами) делается два допущения относительно человеческого поведения, существенно расходящиеся с взглядами сторонников стандартной неоклассической теории. Первое касается ограниченной рациональности агентов, а второе - их оппортунистического поведения. Объяснить факт существования трансакционных издержек можно и без этих двух допущений. Действительно, ситуация радикальной неопределенности или асимметричность располагаемой агентами информации могут обусловить возникновение трансакционных издержек. Однако предположение относительно ограниченной рациональности и оппортунистического поведения агентов существенно усиливает аргументацию в пользу ненулевых трансакционных издержек, особенно в условиях взаимной зависимости между участниками сделки (более подробно об этом речь пойдет в следующем параграфе). Подчеркнем, что значима именно комбинация двух допущений. Если бы агенты были ограниченно рациональны, но не вели себя оппортунистически, то они могли бы согласовывать свои действия, хотя и с издержками, избегая при этом трудностей с исполнением контрактов. А если бы агенты были оппортунистами и совершенными калькуляторами одновременно, то они смогли бы предусмотреть и включить в контракт все необходимые меры предосторожности.

Ограниченная рациональность

Допущение того, что агенты лишь ограниченно рациональны, первоначально было сформулировано Г. Саймоном (Simon, 1957). Эта идея была воспринята экономистами весьма подозрительно, а многие из них продолжают отказываться от ее использования, так как оно существенно затрудняет математическое моделирование, в отличие от стандартной гипотезы о совершенно рациональных агентах. Однако число ссылок на это допущение как в микроэкономике, так и в макроэкономике постоянно растет. Совершенная, или полная, рациональность предполагает оптимальное использование агентами всей доступной им информации для максимизации своей полезности, тогда как ограниченная рациональность означает обладание агентами весьма посредственных способностей к поиску, обработке и адекватному использованию доступной информации. Иначе говоря, ограниченно рациональные агенты имеют:

• ограниченные познавательные, или когнитивные, способности, что в итоге приводит к использованию ими лишь части релевантной информации. Даже если в некоем идеальном мире им была бы доступна вся релевантная информация, они бы включали в свои расчеты только ее часть;
• ограниченные способности к оптимизации своего поведения на основе обработанной информации - их целью является, скорее, заданный уровень удовлетворения (satisfaction), а не его максимизация. Ограниченно рациональные агенты используют в процессе принятия решения значительно более грубые и простые критерии, чем это обычно предполагается в стандартных учебниках (Simon, 1978, р. 6).

Согласно Саймону, агенты «стремятся быть рациональными, но им удается это лишь в ограниченных масштабах» (Simon, 1961, p. xxiv). С экономической точки зрения большинство новых институционалистов согласны с тем, что экономические агенты являются калькуляторами, при принятии решений они сравнивают выгоды и издержки. Но действительно значимым следует признать факт ограниченности подобных способностей. Он имеет самые серьезные последствия для экономической теории. «Сильное» допущение относительно рациональности (strong rationality assumption), делаемое в большинстве стандартных экономических моделей, означает веру в способность агентов, несмотря на все трудности, к максимизации и нахождению оптимального решения. В соответствии со «слабым» допущением, сформулированным Саймоном и формализованным Раднером (Radner, 1975), чаще всего агенты не могут совершать подобные расчеты, и они вынуждены принимать решения на основе весьма смутных представлений об альтернативах. Следовательно, они довольствуются более простыми, чем максимизация, критериями (например, устанавливают цену на основе издержек и некоторой маржи - см.: Cyert, 1988, chap. 7, p. 120 sq.). Подобные предположения вызывают серьезные теоретические трудности, одна из которых связана с необходимостью введения специальных (ad hoc) критериев (Langlois, 1990). Возможным способом решения возникающих проблем было бы обращение к сравнительной перспективе: агенты не ориентируются на некий идеальный критерий оптимального решения, а сравнивают преимущества и недостатки ограниченного числа альтернативных решений, выбирая то, которое представляется самым удовлетворительным и связанным с наименьшими издержками. Иначе говоря, агенты используют сравнительный подход, принимая решения на основе несовершенной информации и неполных расчетов. Именно это Уильямсон назвал (Williamson, 1985, р. 30) допущением «средней рациональности» (semi-strong rationality assumption). В итоге большинство решений оказываются неоптимальными, но разумными, сделанными с учетом весьма ограниченного числа альтернатив.

Принятие указанного допущения приводит к следующим последствиям. Во-первых, постоянно принимая неоптимальные решения, агенты становятся генераторами неопределенности, ведь окружающие лишаются уверенности в правильности своего выбора. Следовательно, неопределенность приобретает эндогенный характер. Во-вторых, осознание ограниченности своих когнитивных способностей может обусловить стремление агентов к расширению возможностей выбора через совместную с окружающими когнитивную деятельность. Так, «осознание» ограниченной рациональности создает стимулы к кооперации. В-третьих, знание об ограниченных способностях окружающих в обработке информации одновременно рождает стремление воспользоваться этим к своей выгоде с помощью обмана, отлынивания и т.д. Подобное знание питает, таким образом, оппортунизм агентов.

Оппортунизм

Анализ последствий ограниченной рациональности совершенно логично приводит к другому допущению касательно поведения агентов, а именно оппортунизму. На это допущение многократно указывал Уильямсон, позднее к дискуссии присоединились Коуз (Coase, 1988b, chap. 4) и Норт (North, 1990, chap. 3, p. 17 sq.), a альтернативные подходы к феномену оппортунизма представлены в работах представителей радикально гетеродоксных теорий (Noorderhaven, 1996) и ряда социологов (Granovetter, 1985). Радикалы утверждают, что допущение оппортунизма возвращает теорию трансакционных издержек назад к доминирующему направлению, ибо оно связано с восприятием людей как калькуляторов. Некоторые представители социальных наук аналогичным образом доказывают, что данное допущение равносильно признанию недостаточной социализации людей, что противоречит результатам ряда исследований социального поведения. Подобные аргументы частично подтверждаются последними наработками в области экспериментальной экономики, согласно которым социальные связи важны для объяснения экономического выбора. Идея относительно оппортунистического поведения агентов представляется важной по крайней мере по двум причинам. С одной стороны, она подтверждает восприятие экономических агентов как калькуляторов, несмотря на присутствие в поведении и других мотивов, и это вполне согласуется с результатами экспериментальной экономики. Способность к осуществлению расчетов открывает перспективы для создания внутренне непротиворечивых моделей. С другой стороны, акцент на оппортунизме не исключает принятия во внимание других поведенческих мотивов. Из допущения оппортунизма совершенно не следует, что агенты - совершенные эгоисты, игнорирующие других и лишенные каких-либо альтруистических устремлений, а в их поведении нет места доверию или другим мотивам. Более гибкая интерпретация сводится к тому, что в мире, где царят неопределенность, неполнота и асимметричность информации, агенты заняты поиском возможностей, а это требует расчетов, а значит, оправдывает и существование экономической науки. Иными словами, агенты ведут себя оппортунистически в том смысле, что они «преследуют личный интерес с использованием коварства» (Уильямсон, 1996, с. 97).. Они ведут себя эгоистично не только в том ограниченном смысле, который вкладывал в это слово Адам Смит, но и стратегически, стремясь воспользоваться открывающимися возможностями и обернуть к своей выгоде невидимые и/или трудно верифицируемые события и действия. В этом смысле оппортунизм агентов произволен от способности человека к адаптации и обучению, которая изучается в рамках наук о познании (North, 2003). Совмещение оппортунистического поведения с такими внешними факторами, как неопределенности и рыночные структуры (например, трудности в поисках адекватной замены партнеру), дает эффект «информационного сотрясения» (Williamson, 1975, chap. 2, p. 31 sq.) и обусловливает необходимость в сложных организациях и институтах, которые становятся основным источником трансакционных издержек. Когда ограничивающие оппортунистическое поведение статуты отсутствуют, распространяется социальное насилие.

Подводя промежуточные итоги, подчеркнем, что комбинация ограниченной рациональности и оппортунизма позволяет получить простой и надежный набор допущений, необходимых для объяснения сосуществования альтернативных организационных структур и потребности в институтах, регулирующих экономическое поведение и делающих возможным совершение трансакций. Поиск адекватных организационных структур, соответствующих параметрам трансакций, и адекватных институтов, способствующих снижению трансакционных издержек при совершении максимально большого круга сделок, становится в этой связи главным вопросом как позитивной, так и нормативной экономической науки.

Атрибуты трансакции и выбор контракта:

характеристика трансакций - степень специфичности активов, являющихся объектом соглашения или ресурсов, использование которых связано с выполнением контракта.

Специфическим называется актив или ресурс, приобретающий особую ценность в рамках данных отношений.

Это означает, что степень специфичности определяется в соответствии с возможностью перепрофилирования ресурсов или активов для использования в альтернативных целях или в отношениях с другими партнерами без потерь в производственном потенциале.

Мы будем выделять неспецифические, специфические и идиосинкратические ресурсы и активы. Если доход от использования ресурса не превышает величины альтернативных издержек, то этот ресурс может рассматриваться как ресурс общего назначения (неспецифический). Если альтернативные издержки использования ресурса меньше извлекаемого из него дохода, но больше нуля, то это специфический ресурс. Наконец, если альтернативные издержки пренебрежимо малы или равны нулю, то ресурс становится идиосинкратическим.

Для лучшего понимания рассмотрим различные формы специфичности активов: специфичность местоположения, специфичность физических активов, специфичность человеческих активов, специфичность целевых активов.

Специфичность местоположения возникает в связи с немобильностъю активов, обусловленной тем, что ввод в действие или передислокация сопряжены со значительными затратами. Следовательно, после первичного размещения таких активов стороны будут поддерживать отношения двустороннего обмена в течение всего срока их службы. В качестве примера можно привести расположение смежных производств в непосредственной близости, что позволяет сократить транспортные расходы и издержки хранения товарно-материальных запасов. Транспортные расходы сокращаются также при использовании специфических средств доставки ресурсов потребителям, таких как железнодорожное полотно, различные трубопроводы и сети электропередач. Их передислокация практически невозможна.

Специфичность физических активов обусловлена необходимостью создания специализированного оборудования для снижения издержек производства продукции. Активы могут быть в этом случае мобильны, однако их физические особенности таковы, что делают невозможным свободную реализацию на рынке, то есть активы становятся ценными именно в рамках данных отношений. Примером могут служить специальные цистерны или вагоны для перевозки грузов, обладающих существенными конструктивными особенностями, или заготовки для производства специализированных деталей. Специфичность человеческих активов целесообразно рассматривать прежде всего в терминах возможности получения определенных навыков на рабочем месте, которые имеют высокую ценность именно для данной фирмы. Занятие определенных позиций, например главного бухгалтера или руководителя подразделения позволяет приобрести знания и опыт, необходимые для осуществления работы на конкретной позиции и даже при занятии той же должности в другой фирме, потребуется время для адаптации специфических знаний и навыков к новым условиям.

Специфичность целевых активов является результатом осуществления инвестиций в производственные мощности общего назначения, создаваемые при наличии перспективы продажи значительного количества произведенного с их помощью продукта определенному потребителю. Инвестиции в целевые активы предполагают, например, расширение основных производственных сооружений для обеспечения выполнения заказов конкретного покупателя.

Если предположить, что уровень неопределенности низок, то использование специфических активов часто позволяет снизить затраты, связанные с производством товаров и предоставлением услуг. Однако инвестиции в специфические активы являются потенциально рискованными, поскольку подобные активы не могут быть в случае прерывания или преждевременного расторжения контракта перемещены для использования в других проектах без ущерба их экономической ценности. В условиях радикальной неопределенности контрагент, создавший специфические активы, становится потенциальным объектом вымогательства. От него могут потребовать согласиться изменить условия соглашения на менее выгодные под угрозой расторжения договора, что приведет к неокупаемости инвестиций. Вот почему в ситуации, когда невозможно предсказать ни вероятность наступления неблагоприятных событий, ни поведение контрагента при адаптации к ним, при осуществлении инвестиций в специфические активы создаются определенные контрактные и организационные гарантии.

Использование специфических ресурсов и активов повышает не только сложность контрактных отношений, но также влияет на их длительность путем увеличения взаимозависимости контрагентов.

Третьей характеристикой, влияющей на выбор типа контракта, является частота трансакций. Для того, чтобы издержки по созданию и поддержанию сложных механизмов управления были оправданы, необходима повторяемость трансакций, при которой возникает положительный эффект от масштаба. Можно выделить три уровня частоты сделок: разовые, случайные (или спорадические) и регулярные (или непрерывные).

Итак, в условиях радикальной неопределенности выбор механизма управления контрактными отношениями будет зависеть от частоты трансакций и степени специфичности используемых ресурсов.

Механизм принуждения и выбор формы контракта:

Способ управления трансакцией определяется ее характеристиками. Выбор участниками формы контрактных отношений зависит от эффективности механизмов принуждения к исполнению контрактов.

Низкая эффективность государственных институтов в принуждении к исполнению контрактов заставляет агентов:

• выбирать контракты, в которых проблема принуждения отсутствует;

• обращаться к помощи негосударственных механизмов и институтов.

Инвестиции в специфические активы являются потенциально рискованными, поскольку подобные активы не могут быть в случае прерывания или преждевременного расторжения контракта перемещены для использования в других проектах без ущерба их экономической ценности. В условиях неопределенности контрагент, создавший специфические активы, становится потенциальным объектом вымогательства. От него могут потребовать согласиться изменить условия соглашения на менее выгодные под угрозой расторжения договора, что приведет к неокупаемости инвестиций. Понимание специфичности инвестиций в современной экономической теории смыкается с понятием необратимых издержек, которое используется далеко за пределами институциональной теории. В частности, современное понимание барьеров входа как фактора формирования структуры рынка включает в определение барьеров только необратимые (специфичные) инвестиции.

Различные характеристики трансакций, выделяемые О.Уильямсоном, определяют предпочтительный тип управления трансакциями.

На рисунке 1.1 представлена схема, отражающая механизм выбора структуры управления в зависимости от характеристик трансакции (где k определяет уровень контрактных рисков, s – контрактные предосторожности, p – цена, соответствующая безубыточному объему производству). Рассматривается товар или услуга, которые могут быть получены в результате использования одной из двух альтернативных технологий. Одна из технологий является универсальной, широко используемой, то есть k=0, другая – соответствует специальной (целевой) технологии производства, что проявляется в росте уровня контрактных рисков (k> 0). Точке А соответствуют идеальные условия для заключения контракта: отсутствует зависимость сторон 3(k=0), нет необходимости в использовании дополнительных мер контрактных предосторожностей (s=0), имеет место автономный механизм приспособления, а также преобладает конкурентный уровень цен. В точках B, C, D предполагается осуществление специфических инвестиций (k> 0), что приводит к возникновению риском плохой адаптации, то есть в результате изменений, которые требуют от сторон некоторой приспосабливаемости к новым условиям, одна или обе стороны откажутся от продолжения сотрудничества. Такие потенциальные риски будут учитываться «дальновидными» сторонами контракта, что будет отражаться в применении различных средств контрактных предосторожностей, а, следовательно, приведет к росту цены производимого продукта или оказываемой услуги. Таким образом, точке B соответствует ситуация, когда контрактные предосторожности не применяются (s=0), а участники договорных отношений получают премию за риск. В точках C и D обеспечивается дополнительная контрактная поддержка в форме контрактных предосторожностей (точка C) или с помощью интернализации рисков путем объединения собственности (точка D).

Механизмы управления трансакциями определяют организацию рынков, вовлеченных в данный технологический процесс. Предпочтительность внутренней организации фирмы означает преобладание на рынке вертикально интегрированных компаний. Предпочтительность гибридных трансакций обычно означает, что существование независимых компаний обычно сочетается с нестандартной контрактацией между ними: условия договоров включают ряд важных параметров взаимодействия, помимо собственно цены. Вот почему теория О.Уильямсона стала основой для объяснения как изменения рыночной структуры, так и различных типов нестандартных договоров, которые могут рассматриваться как ограничивающие конкуренцию.