Глава 22. Бонни была взволнована и сбита с толку

Бонни была взволнована и сбита с толку. Было темно.

– Хорошо, – произнес голос, резкий и успокаивающий одновременно. – Тут два возможных удара, одна колотая рана, нуждающаяся в прививке против столбняка… и… что ж, я боюсь, мне придется дать успокоительное твоей девушке, Джим. И мне потребуется помощь, но тебе совсем нельзя двигаться. Просто ляг на спину и закрой глаза.

Бонни разлепила веки. Она смутно помнила, как падала на свою постель. Но она была не дома; она все еще была в доме Сэтао, и лежала на кушетке.

Как и всегда, когда была в замешательстве или испытывала страх, она огляделась в поисках Мередит. Та вышла из кухни с самодельным пакетом со льдом в руках. Она приложила его к влажному от испарины лбу Бонни.

– Я просто упала в обморок, – объяснила Бонни, когда сама это поняла, – вот и все.

– Я знаю, что ты упала в обморок. И ты очень сильно ударилась головой о пол, – ответила Мередит, и в этот момент выражение ее лица было очень понятным: волнение, сочувствие и облегчение – все это легко можно было прочесть на нем. И глаза были наполнены слезами. – О, Бонни, я не могла добраться до тебя вовремя. Изабелл была у меня на пути, и те матрасы не сильно смягчили пол, … и ты отключилась почти на полчаса! Ты напугала меня.

– Прости, – Бонни вытащила руку из-под одеяла, в которое она была завернута и сжала ладонь Мередит. Это означало, что их сестринские отношения не изменились. И также это означало «спасибо тебе за заботу».

Джим неуклюже развалился на другой кушетке, прикладывая пакет со льдом к затылку. Его лицо было зеленовато-белым. Он попытался встать, но доктор Альперт – это ее голос был резким и добрым одновременно – заставила его снова лечь на кушетку.

– Вам не следует сейчас тратить силы, – сказала она. – Но мне нужен помощник. Мередит, ты можешь помочь мне с Изабелл? Мне кажется, с ней будет достаточно много хлопот.

– Она ударила меня лампой по затылку, – предупредил их Джим. – Никогда не поворачивайтесь к ней спиной.

– Мы будем осторожны, – ответила доктор Альперт.

– А вы двое останьтесь здесь, – решительно добавила Мередит.

Бонни наблюдала за взглядом подруги. Она хотела подняться и помочь им с Изабелл. Но во взгляде Мередит читалась та самая решительность, которая означала, что сейчас с ней лучше не спорить.

Как только они ушли, Бонни попыталась встать. Но тут же перед глазами у нее заплясали пульсирующие серые точки, и это значило, что она снова собирается упасть в обморок.

Она легла обратно, стиснув зубы.

Долгое время из комнаты Изабелл доносились грохот и крики. Бонни слышала, как доктор Альперт повысила голос, затем Изабелл, а затем и третий голос, … но не Мередит, которая никогда не кричала, этот голос походил на голос Изабелл, только был замедленный и искаженный.

После этого, наконец-то наступила тишина, и Мередит с доктором вернулись, волоча между ними прихрамывающую девушку. У Мередит из носа текла кровь, а тронутые сединой волосы доктора Альперт торчали дыбом, но все же им как-то удалось натянуть футболку на измученное тело Изабелл, а доктор даже умудрилась сохранить свою черную сумку.

– Потерпевшим оставаться на своих местах. Мы вернемся, чтобы вам помочь, – сказала доктор в своей немногословной манере.

Затем она и Мередит сделали новый рейс, чтобы забрать с собой бабушку Сэтао.

– Мне не нравится ее цвет лица, – коротко бросила доктор Альперт, – И ее пульс. Нам всем не помешало бы пройти медицинское обследование.

Минуту спустя они вернулись, чтобы помочь Джиму и Бонни добраться до внедорожника доктора. Небо затянулось тучами, а солнце висело над горизонтом красным шаром.

– Желаете, чтобы я дала вам какое-нибудь обезболивающее? – спросила доктор, увидев, как Бонни пристально разглядывает ее черную сумку. Изабелл поместили в самый конец машины, где сиденья были сложены.

Мередит и Джим занимали два места перед ней, с Бабушкой Сэтао между ними, а Бонни… по настоятельной просьбе Мередит…была на переднем сиденье рядом с доктором.

– Эм, нет, все в порядке, – сказала Бонни. В действительности она сейчас думала о том, могут ли доктора в больнице справиться с инфекцией Изабелл лучше, чем травяные компрессы миссис Флауэрс.

Но, несмотря на то, что голова девушки пульсировала и болела, а на ее лбу росла шишка размером с яйцо, она не хотела, чтобы что-либо затуманивало ее мысли. Было что-то, не дающее ей покоя, какой-то сон или кое-что произошедшее пока, по словам Мередит, она была без сознания.

Что это было?

– Ну ладно. Пристегнули ремни? Тогда поехали. – Внедорожник рванул с места от дома Сэтао. – Джим, ты говорил, у Изабелл есть трехлетняя сестра, которая спала наверху, поэтому я позвонила своей внучке Янилле, чтобы она приехала туда. По крайней мере, кто-то должен быть в доме.

Бонни обернулась, чтобы посмотреть на Мередит. Они заговорили одновременно.

– О, нет! Она не должна туда заходить! Особенно в комнату Изабелл! Послушайте, пожалуйста, вы должны… – захлебывалась Бонни.

– Я действительно не уверена, что это хорошая идея, доктор Альперт, – произнесла Мередит не менее быстро, но более отчетливо. – Если только она будет держаться подальше от той комнаты и если с ней будет кто-то еще… хорошо бы, если парень.

– Парень? – доктор Альперт, казалось, была сбита с толку, но сочетание паники Бонни и искренности Мередит вроде бы ее убедило. – Ну, Тайрон, мой внук, смотрел телевизор, когда я уходила. Я попробую позвать его.

– Ого! – невольно воскликнула Бонни. – Это тот самый Тайрон, который будет нападающим в футбольной команде в следующем году, да? Я слышала, его называют Тайр-минатор.

– Ну, скажем, я думаю, он сможет защитить Яниллу, – ответила доктор, и сделала звонок.

– Но мы тут одни, в машине с… хм, перевозбужденной девушкой. И судя по тому, как она реагирует на успокоительное, я бы сказала, что она и сама как «терминатор».

Телефон Мередит заиграл мелодию, означавшую, что номер звонившего был не из телефонной книжки, а затем объявил: «Вам звонит миссис Флауэрс. Возьмете ли вы…» Мередит тут же нажала на кнопку приема вызова.

– Миссис Флауэрс? – сказала она. Шум внедорожника заглушал Бонни и остальным все, что говорила домовладелица, поэтому Бонни продолжила концентрироваться на двух вещах: что она знала о «жертвах» Салемских «ведьм», и что за неуловимая мысль приходила ей в голову, пока она была без сознания.

Но все эти раздумья сразу прекратились, как только Мередит положила трубку.

– Что такое? Что? Что? – Бонни не могла хорошо разглядеть лицо подруги в сумерках, но она явно выглядела бледной, и когда та заговорила, даже ее голос звучал блекло.

– Миссис Флауэрс занималась в саду своими растениями и уже собиралась идти обратно в дом, когда заметила что-то в кустах бегонии. Она сказала, что выглядело это так, словно что-то пытались засунуть между стеной и кустом, и она заметила торчащий оттуда кусочек такни.

Бонни почувствовала себя так, словно ее сбил с ног порыв ветра.

– И что это было?

– Это была большая спортивная сумка, полная одежды и обуви. Ботинки. Рубашки. Брюки. Все Стефана.

Бонни издала пронзительный вопль, от которого доктор Альперт чуть не потеряла управление.

– О, боже мой! О боже! Он не уехал!

– О, я думаю, он как раз таки уехал. Только не по собственной воле, – мрачно произнесла Мередит.

– Деймон, – ахнула Бонни, и резко вжалась в сиденье, ее глаза наполнились слезами, которые затем стали стекать по щекам. – Я так хотела верить…

– Что, разболелась голова? – спросила доктор Альперт, тактично игнорируя разговор, который ее не касался.

– Нет… ну, то есть да, – призналась Бонни.

– Так, открой мою сумку и дай мне взглянуть… У меня там всего полно… хорошо, вот оно. Кто-нибудь видел тут бутылку с водой?

Джим вяло протянул ей бутылку.

– Спасибо, – сказала Бонни, проглотив маленькую таблетку и запив ее большим глотком воды. Ей было необходимо привести мысли в порядок. Если Деймон похитил Стефана, тогда ей стоит Вызвать его, так ведь? Потому что одному Богу известно, где он на этот раз. Почему никто из них даже не подумал об этой возможности раньше?

Ну, во-первых, потому что новый Стефан должен был быть сильным, а во-вторых, из-за заметки в дневнике Елены.

– Вот оно! – воскликнула она пораженно. Все это снова нахлынуло на девушку, все, о чем они говорили с Мэттом…

– Мередит! – сказала она, не обращая внимания на косой взгляд, который бросила на нее доктор, – пока я была без сознания, я общалась с Мэттом. Он тоже был без сознания…

– Он был ранен?

– О боже, да. Кажется, Деймон сделал что-то ужасное. Но он сказал не обращать на это внимания, и что с тех самых пор как он увидел ту записку, которую Стефан оставил Елене, она продолжала беспокоить его. Что-то насчет того, как Стефан в прошлом году разговаривал с учительницей английского, спрашивая, как правильно пишется слово «решение». И он просто повторял: «Найди резервную копию файла. Найди резервный файл… прежде чем это сделает Деймон.»

Она вгляделась в лицо Мередит, плохо освещенное тусклым светом, осознавая, что и Джим, и доктор Альперт дружно уставились на нее, в то время как они медленно подъехали к перекрестку и остановились. И у тактичности есть свои пределы.

Тишину нарушил голос Мередит.

– Доктор, – сказала она – я собираюсь попросить вас кое о чем. Если вы повернете здесь налево, а затем еще раз налево на Лавровой улице, там просто пять минут езды до Старого Леса, и это не будет слишком далеко от вашего маршрута. Но это позволит мне добраться до пансиона, в котором как раз и находиться тот компьютер, о котором говорит Бонни. Вы, наверное, подумаете, что я сошла с ума, но мне нужно добраться туда.

– Я знаю, что ты не сошла с ума. Я уже успела это понять, – невесело рассмеялась доктор, – и я уже тут кое-что слышала о Бонни… ничего плохого, честно, только то, во что довольно трудно поверить. Но после того, что я сегодня увидела, я думаю, я начинаю менять свое мнение.

Доктор резко свернула налево, бормоча себе под нос: – Кто-то убрал знак «Проезд запрещен» еще и с этой дороги…

Затем она продолжила говорить с Мередит:

– Я могу сделать то, о чем ты просишь. Я подвезу тебя прямо к самому пансиону…

– Нет! Это может быть слишком опасно!

– Но я должна отвезти Изабелл в больницу как можно скорее. Не говоря уже о Джиме. Я думаю, у него действительно сотрясение. И Бонни…

– Бонни тоже собирается в пансион, – заявила ведьма, четко проговаривая каждое слово.

– Нет, Бонни! Я ведь собираюсь бежать, ты понимаешь это? Я собираюсь бежать так быстро, как только возможно, и я не могу позволить тебе задерживать меня, – голос Мередит был жестоким.

– Я не буду задерживать тебя, я клянусь. Ты побежишь вперед. Я побегу за тобой. Моя голова теперь не болит. Если я отстану, просто продолжай бежать. Я доберусь следом.

Мередит открыла рот и затем снова его закрыла. Должно быть, что-то в лице Бонни подсказало ей, что любые возражения будут бесполезны. Потому что так оно и было.

– Вот мы и приехали, – сказала доктор Альперт несколько минут спустя. – Угол Лавровой улицы и Старого Леса.

Она извлекла из своей черной сумки маленький медицинский фонарик и посветила им по очереди в глаза Бонни.

– Ну, мне кажется, у тебя нет сотрясения. Но ты знаешь, Бонни, по моему медицинскому заключению, тебе не следует никуда бежать. Я не могу заставить тебя пройти лечение, если ты этого не хочешь. Но я могу заставить тебя взять вот это. – Она протянула Бонни свой фонарик. – Удачи.

– Спасибо за все, – сказала Бонни, накрыв на мгновение своей бледной ладонью смуглую ладонь, доктора Альперт. – Вы тоже будьте осторожны, – остерегайтесь поваленных деревьев, и Изабелл, и чего-нибудь красно-рыжего на дороге.

– Бонни, я ухожу, – Мередит уже была снаружи.

– И заприте двери! И не открывайте, пока не проедете лес! – сказала Бонни, выскочив из машины вслед за Мередит.

И тогда они побежали. Конечно, все, что Бонни сказала о том, что Мередит должна бежать впереди нее, было бессмыслицей, и они обе это знали. Мередит схватила Бонни за руку, как только ноги ведьмы коснулись дороги, и побежала как гончая, волоча Бонни за собой, время от времени, едва ли не отрывая девушку от земли.

Бонни не нужно было объяснять, как важна скорость. Она отчаянно хотела, чтобы у них сейчас была машина. Она много чего хотела бы, и для начала, чтобы миссис Флауэрс жила в центре города, а не в этой глуши.

В конце концов, как и предвидела Мередит, Бонни выдохлась, и ее рука стала настолько мокрой, что выскользнула из ладони Мередит. Бонни согнулась почти пополам, руки на коленях, и пыталась восстановить дыхание.

– Бонни! Вытри свою руку! Мы должны бежать!

– Просто… дай мне… минуту…

– У нас нет ни минуты! Ты слышишь? Давай!

– Мне просто нужно… восстановить… дыхание…

– Бонни, оглянись. И не кричи!

Бонни оглянулась, и закричала. Затем обнаружила, что совсем не выдохлась. Она сорвалась с места, хватая Мередит за руку.

Она слышала это, даже не смотря на свое хрипящее дыхание и звон в ушах. Это был звук насекомого, но не жужжание, а скорее низкое гудение. Что звучало как вертолетное «вип-вип-вип-вип», только выше тоном, словно у вертолета были усики насекомого вместо пропеллера.

Мельком взглянув, она смогла различить сплошную серую массу из усиков, с головами впереди – и все эти головы были готовы раскрыть рты, полные острых белых зубов.

Она пыталась включить фонарик. Опускалась ночь, и у нее не было ни малейшего представления, сколько еще пройдет времени, прежде чем взойдет луна. Единственное, что она понимала, это то, что из-за деревьев все вокруг, кажется еще темнее, и что те существа гонятся за ней и за Мередит.

Малахи.

Гудящий звук усиков, рассекающих воздух, сейчас был гораздо громче. Гораздо ближе. Бонни не хотела оборачиваться и видеть источник этого звука. Этот шум толкал тело Бонни за пределы всех разумных границ. Она не могла не прокручивать в голове снова и снова слова Мэтта: «Как будто мою руку засунули в измельчитель мусора. Как будто мою руку засунули в измельчитель…»

Ее ладонь и ладонь Мередит были снова покрыты потом. А серая масса явно их догоняла. Оставалась еще примерно половина пути, а гудящий звук становился все выше и пронзительнее.

В то же время ее ноги стали словно резиновыми. Буквально. Она не чувствовала свои колени. И сейчас они были точно мягкий каучук, растворяющийся и превращающийся в желе.

Вип-вип-вип-вииииииии…

Это был звук одного из них, самый близкий. Ближе, ближе, и затем он был перед ними, его рот раскрылся в форме овала, по всему периметру были зубы.

Точно как говорил Мэтт.

Бонни настолько выдохлась, что даже не могла закричать. Но ей нужно было закричать.

Казалось, что у этого существа вообще не было головы, глаз и каких-либо частей лица, а только этот ужасный рот, который развернулся к ним и летел прямо на нее. И инстинктивное решение замахнуться на него ладонью, могло стоить ей всей руки. О боже, оно приближался к ее лицу…

– Вон пансион! – выдохнула Мередит, резко толкнув Бонни и чуть не сбив при этом девушку с ног, – Бежим!

Бонни пригнулась как раз в тот момент, когда малах попытался напасть на нее. В тот же миг она почувствовала, как его усики прожужжали по кудрявым волосам ведьмы. Ее внезапно отбросило назад, и она больно ушиблась. Ее ладонь вырвалась из ладони Мередит, а ноги были в полном изнеможении. Все внутри нее готово было кричать.

– О, господи, Мередит, он добрался до меня! Беги! Не позволяй кому-то из них достать тебя!

Перед ней, пансион был освещен, точно отель. Обычно он был темным, за исключением может только окна Стефана и еще одного. Но сейчас он сверкал как драгоценность, только вне ее досягаемости.

– Бонни, закрой глаза!

Мередит не покинула ее. Она все еще была здесь. Бонни могла чувствовать, как похожие на вьющееся растение усики коснулись ее уха, затем легко переместились на покрытый испариной лоб, двигаясь дальше по лицу, к горлу… Она всхлипнула.

А затем последовал резкий, громкий треск, смешанный со звуком, похожим на лопающуюся спелую дыню, и что-то влажное прокатилось по спине девушки. Мередит отбросила толстую ветку, которую держала словно бейсбольную биту. Усики уже выскользнули из волос Бонни.

Ведьме не хотелось смотреть на бардак позади нее.

– Мередит, ты…

– Давай, беги!

И она снова побежала. По усыпанной гравием подъездной дорожке к пансиону, вверх по ступенькам, до двери. И там, на пороге стояла миссис Флауэрс со старомодной керосиновой лампой.

– Заходите, заходите, – сказала она и, когда Мередит и Бонни вошли, судорожно глотая воздух, она захлопнула за ними дверь. Все как один услышали звук, который за этим последовал. Такой же как после удара веткой – резкий треск и хруст, только гораздо громче, и повторившийся много раз, словно лопающийся поп-корн.

Бонни всю трясло, когда она оторвала руки от ушей и сползла вниз по стене, опустившись на коврик у порога.

– Ради всего святого, что вы сделали с собой, девочки? – произнесла миссис Флауэрс, поглядывая на лоб Бонни и на опухший нос Мередит, не говоря уж о том, какими вспотевшими и изможденными они были.

– Это слишком долго… объяснять, – ответила Мередит, – Бонни! Ты можешь посидеть… наверху!

Бонни так и сделала. Мередит сразу же подошла к компьютеру и включила его, рухнув на стоящий перед ним стул. Бонни использовала свои последние силы на то, чтобы стянуть с себя топ. Вся спина была в пятнах от жидкости неизвестного насекомого. Она скатала топ в шарик и запустила его в угол.

Затем она упала на кровать Стефана.

– Что конкретно сказал Мэтт? – Мередит уже восстановила свое дыхание.

– Он сказал «Поищи резервный файл» или «Найди резервную копию файла», или что-то в этом роде. Мередит, моя голова… мне нехорошо.

– Ладно. Просто расслабься. Ты сегодня итак молодец.

– Это все потому, что ты спасла меня. Спасибо тебе… опять…

– Не волнуйся об этом. Но я не понимаю, – пробормотала Мередит себе под нос, – Тут резервная копия файла в этой же самой папке, что и сам файл, но они ничем не отличаются. Я не понимаю, что Мэтт имел в виду.

– Может быть, он что-то напутал, – с неохотой произнесла Бонни, – может, ему тогда было очень больно, и он немного помешался.

– Резервный файл, резервный файл… постой! Разве Word не сохраняет копии файлов автоматически в каком-нибудь странном месте, например в папке администратора или еще где-нибудь? – Мередит быстро кликала мышкой по всем папкам. Затем разочарованно сказала, – Нет, тут ничего нет.

Затем, тяжело дыша, она откинулась на спинку стула. Бонни знала, о чем она, должно быть, думает. Их долгий и отчаянный бег через опасность не мог быть напрасным. Не мог.

Затем, медленно, Мередит произнесла:

– Здесь есть много временных файлов к одной маленькой заметке.

– Что еще за временные файлы?

– Это просто временное сохранение твоего файла, пока ты над ним работаешь. Хотя обычно они выглядят вообще как какая-то ерунда, – кликанье началось снова, – Но я все равно должна быть внимательной… ох! – прервала она сама себя. Кликанье прекратилось.

И затем повисла абсолютная тишина.

– Что такое? – взволнованно спросила Бонни.

Тишина продолжалась.

– Мередит! Поговори со мной! Ты нашла резервный файл?

Мередит ничего не сказала. Кажется, она даже ничего и не услышала. Она заворожено что-то читала, на ее лице застыло выражение шока и ужаса.