Хочу луну

ТАКАЯ КРУГЛАЯ, ВСЯ СЕРЕБРЯНАЯ

Как-то вечером Дочка короля выглянула в окошко и увидела не небе красивую, круглую, серебряную Луну. Она протянула вверх руки, но дотянуться до Луны не могла. Тогда она поднялась на чердак, приставила стул к открытому люку и вылезла на крышу. Но и оттуда достать Луну не смогла.

Она вскарабкалась на самую высокую дымовую трубу, но до Луны всё равно не достала и горько-горько расплакалась.

Мимо пролетала Летучая мышь и спросила:

– О чём ты плачешь, Дочка короля?

– Хочу Луну, а достать не могу, – ответила принцесса.

– Пожалуй, и я не смогу, – вздохнула Летучая мышь. – Но я полечу и попрошу Ночь, она тебе поможет.

Летучая мышь улетела, а Дочка короля осталась на крыше горько плакать о Луне.

Настало утро, совсем уже рассвело, проснулась Ласточка, которая жила под крышей. Она увидела Дочку короля и спросила:

– О чем ты плачешь?

– Хочу Луну-уу… – ответила принцесса.

– Хм, лично я предпочитаю Солнце, – заметила Ласточка. – Но всё равно я сейчас полечу и попрошу День, он тебе поможет.

И Ласточка полетела навстречу Дню.

А в королевском дворце тем временем начался ужасный переполох. Нянька пошла будить Дочку короля и нашла её кровать пустой.

Она тут же прибежала к Королю и забарабанила в его дверь кулаками:

– Проснитесь, проснитесь, вашу Дочку украли!

Король в ночном колпаке выскочил из постели и закричал в замочную скважину:

– Кто?

– Мальчишка, который чистит серебряную посуду, – ответила Нянька. – Ещё на прошлой неделе пропала серебряная тарелка. Кто украл тарелку, тот украл и принцессу.

– Посадить Мальчишку в тюрьму! – приказал Король.

Нянька опрометью бросилась к казармам и велела Генералу арестовать Мальчишку, который чистит королевское серебро. Генерал надел шпоры и эполеты, пристегнул шпагу, все свои ордена и медали и дал солдатам приказ отправляться по домам на недельный отпуск.

Зачем?

Ну как же, чтобы попрощаться сначала с родной матушкой.

– Мальчишку мы арестуем Первого Апреля, – объявил Генерал и заперся в своём кабинете обдумывать план операции.

А Нянька вернулась во дворец и доложила обо всём Королю. Король от удовольствия потёр руки.

– Поделом Мальчишке! – сказал он. – Первого Апреля мы его арестуем. А пока займёмся-ка розысками принцессы.

И Король послал за своим Главным сыщиком и рассказал ему, что случилось. Главный сыщик сделал умное лицо и сказал:

– Первое – надо найти ключ к тайне. Второе – снять отпечатки пальцев.

– Чьих? – спросил Король.

– Каждого и всякого, – ответил Главный сыщик.

– Даже моих? – спросил Король.

– Конечно! – воскликнул Главный сыщик. – Ведь ваше величество – первый человек в государстве. Само собой, мы начнём с вас.

Король был польщён и протянул Главному сыщику два больших пальца.

Главный сыщик развёл в тарелке чёрную сажу, и Король приготовился было окунуть в неё свои большие пальцы, как вдруг явилась королевская Кухарка и сказала:

– Я подаю в отставку!

– Почему? – спросил Король.

– Потому что, сколько ни бьюсь, никак не могу разжечь плиту, – сказала Кухарка. – А если Плита не горит, мне совершенно здесь нечего делать.

– Почему же плита не горит? – спросил Король.

– Потому что вода! Я её вытираю и вытираю, а она всё капает и капает из дымоходной трубы прямо на плиту, и огонь не разгорается. А без огня обед не приготовишь, ведь верно? Значит, я ухожу.

– Когда? – спросил Король.

– Сию минуту, – ответила Кухарка.

– Нет, сначала оставь отпечатки пальцев, – сказал Король.

– А это больно? – спросила Кухарка.

– Что ты, ничуточки, – сказал Король. – Только щекотно. Кухарка оставила отпечатки больших пальцев и ушла упаковывать свои сундуки и корзины.

Как только разнеслась весть, что королевская Кухарка подала в отставку, тут же все кухарки в королевстве тоже подали в отставку, потому что королевский дом для всех пример – для герцогов и для графов, для булочников и башмачников, для всех Джонни, Джеков и Джонов. Ну не глупо ли?

И вот что из этого вышло…

Но всего, что из этого вышло, в одной главе не расскажешь, поэтому, если хотите узнать, что было дальше, переходите к следующей главе.

НОЧЬ НЕ ПРАВА!

Полетела Летучая мышь на поиски Ночи, чтобы рассказать ей про Дочку короля. Да найти Ночь было нелегко, хотя тут и там уже мелькала ночная тень. Наконец Летучая мышь встретила Ночь в лесу. Она наводила там свой порядок. Если какой-нибудь цветок забыл закрыть глаза на ночь, она тихонько дула на него, и цветок сворачивал свои лепестки. Если дерево дрожало во сне всеми своими листочками, Ночь ласково прикасалась к нему, и оно переставало дрожать. Если птенец пищал в гнезде, она гладила его по спинке, и он снова засыпал.

А вот Сову или Ночную бабочку Ночь будила:

– Не дремлите, вставайте, летайте!

И Сова покидала своё уютное дупло, а Ночная бабочка – зелёный лист, и летели по разным ночным делам.

Летучая мышь опустилась на плечо Ночи.

– Тебе что, малютка? – спросила Ночь.

– Я прилетела сказать, что Дочка короля хочет Луну!

– Луну? С неба Луну? – удивилась Ночь. – Нет, я не могу обойтись без Луны, так и передай Дочке короля.

– Ах, она горько-горько плачет и просит у тебя Луну, добрая матушка Ночь, – сказала Летучая мышь.

– Как не стыдно! – рассердилась матушка Ночь. – Ты только подумай, что получится, если все матери будут давать детям все, что они вздумают попросить! Назови мне хоть одну серьёзную причину, почему я должна отдать Дочке короля Луну, тогда посмотрим.

Летучая мышь подумала и сказала:

– Потому что у нее серые глаза, чёрные волосы и белая кожа.

– Но какая же это причина! Нет, нет, ступай, у меня ещё так много дел!

И Ночь сняла Летучую мышь со своего плеча и исчезла в лесной чаще, а Летучая мышь надулась от обиды и повисла на ветке дерева вниз головой.

Из дупла высунулась Сова и спросила:

– Ты говоришь, у неё серые глаза?

– Ну да, серые, как сумерки.

Из норки выглянул Крот и спросил:

– Ты говоришь, у неё черные волосы?

– Ну да, чернее тени.

На лист присела Ночная бабочка.

– Ты говоришь, у неё белая кожа? – спросила она.

– Белее света звёзд.

И серая Сова решила:

– Значит, она нам сестра и мы должны постоять за нее. Если ей хочется Луну, надо отдать ей Луну. Ночь не права!

– Ночь не права! – согласился Крот.

– Ночь не права! – повторила Ночная бабочка.

А лёгкий ветерок подхватил эти слова и разнес по всему свету.

– Ночь не права… Ночь не права… Ночь не права… – шептал Ветер.

И все дети Тьмы сошлись послушать его, и совы, и лисы, и ночные певцы – козодои и соловьи, – и мотыльки, и мыши, и белки, и даже кошки, разгуливающие по крышам. А послушав Ветер, сами стали повторять:

– Ночь не права!

– Ночь не права!

– Ночь не права!

– Вы слышали новость? – пропищала Мышка Мотыльку. – Ночь не права!

– Конечно, не права, – сказал Мотылёк. – Я всегда это говорил.

А Соловей пел об этом так громко, что его песня долетела до Звёзд, и Звёзды стали повторять за ним:

– Ночь не права! Ночь не права!

– Что вы говорите? – спросила Луна, выплывшая на середину небосклона.

– Мы говорим и повторяем и будем повторять до утра, что Ночь не права.

– Тише, тише, – сказала Луна, – не спешите говорить так. Лучше обдумаем и обсудим всё хорошенько. Подождём до Первого Апреля и тогда решим, права Ночь или не права. А сейчас все по домам, скоро уже день.

ДОЛОЙ ДЕНЬ!

Когда дети Тьмы разошлись по домам и настал рассвет. Ласточка полетела искать День, чтобы сказать ему про Дочку короля, которая плачет о Луне. Она увидела, как День выходит из-за моря, оставляя золотистые следы на песке.

– Ты словно первый жаворонок, – сказал День Ласточке. – Почему так рано?

– Потому что Дочка короля горько плачет, она хочет Луну и не может достать.

– Какой вздор, – сказал День. – И только из-за этого ты поспешила мне навстречу? Но почему мы должны отдать ей Луну?

– Потому, потому… – И Ласточка задумалась, чтобы найти ответ. – Ну, потому, что у неё голубые глаза, золотые волосы и розовые щёчки.

– Какая она богатая, – сказал День. – Зачем же ей ещё и Луну? Или ты хочешь поссорить меня с матушкой Ночью, лишь бы высохли слёзы на глазах у Дочери короля? Лети-ка лучше, дитя моё, по своим делам, а я примусь за свои.

И с берега моря День перешагнул сразу на луга, позолотив цветы и траву.

Из горного озера высунула голову красная Рыбка и спросила:

– Ты говоришь, у неё голубые глаза?

– Голубые, как небо! – ответила Ласточка.

С утёса свесила голову Ромашка.

– И золотые волосы? – спросила она.

– Как лучи Солнца, – ответила Ласточка.

Чайка застыла в вышине, чтобы спросить:

– И розовые щёчки!

– Розовые, как рассвет! – ответила Ласточка.

– Значит, она нам сестра! – громко крикнула Чайка и нырнула вниз с высоты. – И если она просит Луну, надо дать ей Луну. День не прав, что не хочет отдать ей Луну. Долой День!

– Долой День! – подхватила Ромашка.

– Долой День! – повторила за ней красная Рыбка.

А Ветер отнёс их слова к морю, и волны подхватили их и унесли к другим берегам. И все дети Света стали повторять за ним:

– Долой День!

– Долой День!

– Долой День!

И попугаи, и обезьяны, и даже слоны и шакалы. А Жаворонок выводил такие голосистые трели, что Солнце спросило его:

– О чём ты?

– Долой День! Долой День! Долой День! – звенел Жаворонок.

– Только не сегодня, – сказало Солнце. – С этим спешить никогда не стоит, надо всё обдумать и обсудить. Подождём до Первого Апреля, а там решим, прогнать День или простить.

ПО СЛЕДАМ ПРИНЦЕССЫ

Тем временем королевские сыщики пустились по городу на розыски принцессы. Кто выбрал главные улицы, а кто закоулки, кто рыскал по паркам, а кто заглядывал в кабачки и таверны. И всюду они находили подозрительные следы и подозрительных личностей и спешили с ними во дворец к Королю.

Сыщик Первый переоделся ночным сторожем и не успел выйти на улицу, как тут же увидел Бродягу в лохмотьях, который крепко спал на траве под деревом.

«Подозрительный тип», – подумал Сыщик и, склонившись над спящим, крикнул ему прямо в ухо:

– Где королевская Дочка, признавайся!

Бродяга приоткрыл один глаз и пробормотал:

– Первый переулок направо, второй налево, – и захрапел снова.

Сыщик бросился в переулок направо, затем повернул налево и очутился перед кабачком «Свиная голова». В кабачке на деревянных лавках за длинным столом сидели девятнадцать весёлых моряков. Они только-только вернулись из дальнего плавания к Гаванским островам, и тощий Хозяин и толстая Хозяйка угощали их добрым элем.

Сыщик отвёл Хозяйку с Хозяином в Сторону и строго спросил:

– Где королевская Дочка?

– Какая такая Дочка? – спросил Хозяин.

– Где-нибудь да есть, только не здесь, – ответила Хозяйка.

– Ах, вы ещё будете отпираться! – рассердился Сыщик. – Руки вверх!

И он арестовал Хозяйку с Хозяином, а потом, для большего спокойствия, и девятнадцать весёлых моряков и велел всем следовать за ним во дворец. А по дороге, для ещё большего спокойствия, арестовал и Бродягу, спавшего на траве под деревом. И привёл всех к Королю.

– Кто такие? – спросил Король.

– Подозрительные личности, ваше величество, – сказал Сыщик. – Вот он, – и Сыщик указал на Бродягу, – сказал, что ваша Дочка у них. – И он указал на Хозяйку с Хозяином. – А они отпираются. Значит, кто-то из них говорит неправду.

– Тем хуже для них! – сказал Король. – Всех подозрительных личностей – в тюрьму! И если до Первого Апреля они не докажут, что ни в чём не виноваты, мы их строго накажем. А вы получите награду!

Следом за Сыщиком Первым к Королю явился Сыщик Второй, переодетый покупателем, а с ним продавец тканей, сорок три продавщицы, Няня и ребёнок в коляске, да ещё сто восемнадцать покупателей.

– Кто текие? – спросил Король.

– Подозрительные личности, ваше величество, – сказал Сыщик Второй. – Я заметил коляску с ребёнком перед магазином тканей и полчаса наблюдал за ним. И все полчаса ребёнок в коляске хныкал самым подозрительным образом, а когда я строго спросил его, где королевская Дочка, он расплакался ещё пуще и не дал мне никаких объяснений. Тогда я вошёл в магазин и увидел перед прилавком Няню. Продавец отмеривал ей кусок какой-то материи. «Чем это вы тут занимаетесь?» – спросил я. «А какое вам дело?» – сказала Няня. Тогда я выхватил у неё кусок этой вот материи. Вот, смотрите! – И Сыщик вытащил из кармана кусок ситца в цветочек.

– А для чего он? – спросил Король.

– Именно этот вопрос я и задал Няне. Но она ответила: «Это не мужское дело!» И так и не захотела признаться. Пришлось мне арестовать её, а также всех, кто находился в это время в магазине, а заодно и ребёнка в коляске.

– Вы правильно поступили, – похвалил его Король. – И если до Первого Алрвля они не докажут, что не виноваты, мы их строго накажем, а вас наградим.

И он приказал отвести в тюрьму Няню с ребёнком в коляске, продавца тканей и сорок три продавщицы, а заодно и сто восемнадцать покупателей, которые оказались случайно в магазине.

Только их увели, как явился Сыщик Третий, переодетый почтальоном, а за ним четыреста двадцать три корреспондента.

– Кто такие? – спросил Король.

– Подозрительные личности, ваше величество, – сказал Сыщик Третий. – Не захотели сказать, что они написали в своих письмах, и я арестовал их за сокрытие тайны.

– Прекрасно! – воскликнул Король. – Если до Первого Апреля они не признаются, мы их строго накажем, а вас наградим.

Не прошло и часа, как к Королю явился Сыщик Четвёртый, переодетый билетным контролёром, а с ним девятьсот семьдесят пять пассажиров, которые купили железнодорожные билеты, чтобы зачем-то уехать из города, а вслед за ним Сыщик Пятый, переодетый библиотекарем, а с ним две тысячи триста четырнадцать читателей, которые почему-то спрашивали в библиотеке только романы про разные приключения, похищения и страшные тайны. Конечно, всё это были весьма подозрительные личности и всех их бросили в тюрьму до поры до времени, пока они не придумают себе оправдания. А не придумают, тем хуже для них – Первого Апреля будут строго наказаны.

БАРАБАНЩИК ДЖОННИ ДЖЕНКИНСОН

А солдаты королевской армии спешили по домам на недельный отпуск, чтобы перед ответственной операцией проститься с родной матушкой. Барабанщик Джонни Дженкинсон постучал барабанной палочкой в дверь своей хижины:

Там, та-та-там! Там, та-та-там!..

Услышав знакомый стук, матушка бросилась отворять дверь. Увидев Джонни, она всплеснула руками и кинулась ему на шею.

– Неужели это ты, Джонни? Неужели ты? – словно не могла поверить своим глазам.

– Ясное дело, я, ма, – ответил Джонни. – А что у нас сегодня на ужин?

– Отец, иди-ка сюда! – крикнула миссис Джон Дженкинсон.

Из сада пришёл мистер Джон Дженкинсон и, увидев сына, так и плюхнулся на стул и тут же задымил трубкой, чтобы скрыть своё волнение.

– Какими судьбами ты здесь, Джонни? – спросила матушка. – А мы-то думали, ты в дальних краях.

– У меня недельный отпуск, ма, – сказал Джонни. – Все солдаты получили на неделю отпуск.

– Почему вдруг?

– Гм, – Джонни принял таинственный вид, – об этом нам не сказали. Но догадаться не трудно. Предстоит что-то…

– Неужели война? – прошептал мистер Джон Дженкинсон.

– А что же еще, отец, – ответил Джонни.

– С кем война, Джонни? – спросила миссис Джон Дженкинсон.

– Ну, это держат в строжайшей тайне, ма, – ответил Джонни. – Правда, никто не может запретить нам строить догадки. Некоторые, например, считают, что это будет война с Северным королем, ну а другие – что с Южным. Лично я думаю, что… – Но тут он замолчал, так как не успел еще решить, что же лично он думает.

– Уж не хочешь ли ты сказать, Джонни, что война и с тем и с другим, с двумя сразу? – в страхе проговорила миссис Джон Дженкинсон.

– Гм, отчего же нет, – сказал Джонни и зажмурил один глаз для пущей важности.

– Вот напасть-то! – простонала миссис Джон Дженкинсон. – Обоих вместе нам никогда не одолеть, никогда!

– Положитесь на нас, ма! – гордо Сказал Джонни и дал дробь по барабану. – Нам бы получше набить животы, и тогда любого врага мы разобьём. Так что у нас сегодня на ужин, ма?

Миссис Джон Дженкинсон спрятала лицо в передник и расплакалась.

– Ничего, Джонни, ровным счетом ничего! Все кухарки в королевстве подали в отставку.

– Да ты что, ма? – вскричал Джонни, начиная сердиться. – Когда это мы в доме держали кухарку? Ты же сама всегда стряпала!

– Ну и что! – возразила матушка и, вытирая глаза, гордо посмотрела на сына. – Раз я стряпала, значит, я кухарка и имею право, как и все кухарки, подать в отставку.

– Но зачем, ма?

– А как же иначе! Королевская Кухарка подала третьего дня в отставку, а за ней и все остальные кухарки в королевстве. Не могу же я отстать от них.

Джонни опустился на стул рядом с отцом.

– Так, значит, отпуск у меня испорчен, – проговорил он. – Но что хуже всего, значит, и у всех наших ребят отпуск испорчен. Нет, вы себе не представляете, что значит для солдата еда, когда он приходит домой в отпуск.

– Не только для солдата в отпуске, – заметил мистер Джон Дженкинсон, попыхивая трубочкой, чтобы скрыть свои чувства, – для других тоже.

– А что же ты делаешь, па, когда приходит время обедать? – спросил Джонни.

– Иду в кабачок покурить, – сказал мистер Джон Дженкинсон.

– Ну, пошли вместе, – сказал Джонни.

И отец с сыном, печальные, отправились в соседний кабачок.

А в кабачке собрались все мужчины деревни. Куда им было еще пойти, раз женщины отказались для них готовить? И возмущение их против женщин всё росло. День ото дня мужчины становились всё злее и злее, а женщины всё упрямей и упрямей.

– Где завтрак? Где обед? Где ужин? – сердились мужчины.

– Король же обходится без завтрака, без обеда и без ужина, – возражали женщины. – А чем вы лучше Короля?

Скоро уже по всей стране мужчины собирались в кабачках, чтобы выражать своё возмущение. Наконец они решили: если будет так продолжаться и женщины не начнут готовить, они перестанут работать.

– Только надо действовать дружно! – сказал отец Джонни. – Девайте все перестанем работать Первого Апреля!

И его слово, точно лесной пожар, облетело все города и деревни в королевстве, и все мужчины, до одного, поклялись, если их не начнут кормить, Первого Апреля бросить работу. А все солдаты, которые пришли домой на недельный отпуск, поклялись, что, если их не будут кормить, они не пойдут воевать.

ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ

И вот настало Первое Апреля.

Король сам сварил себе утренний кофе и, отхлебнув первый глоток, сказал:

– Сегодня все арестованные будут строго наказаны.

Королевский Генерал сам намазал хлеб маслом и сказал:

– Сегодня будет арестован Мальчишка, который чистит королевское серебро.

А все мужчины в королевстве сказали:

– Сегодня мы бросаем работать.

И все солдаты заявили:

– Больше мы не станем воевать.

А Луна созвала детей Тьмы и сказала – Сегодня мы решим, права Ночь или не права.

И такое тут началось…

Генерал приказал своим полковникам вернуть всех солдат из отпуска, чтобы они арестовали Мальчишку, который чистит королевское серебро. Но солдаты не захотели.

– Почему? – спросил Генерал своих полковников.

– Почему? – спросили полковники своих солдат.

Первым ответил барабанщик Джонни:

– Потому что солдат – такой же мужчина, как все, а все мужчины поклялись Первого Апреля бросить работу.

– Почему? – спросили полковники, гневно прихлопнув шпорами.

– Потому что, пока королевская Кухарка не начнёт готовить для Короля, все женщины в королевстве не станут готовить для мужчин, а на пустой желудок ни один мужчина не станет работать.

Полковники доложили об этом Генералу, и Генерал, тряхнув сердито своими орденами и медалями, пошёл сказать Королю, что надо немедленно вернуть королевскую Кухарку.

Король немедленно послал за Кухаркой. Она пришла на кухню, увидела, что на плиту всё ещё капает вода, а стало быть, разжечь огонь будет невозможно, и сказала:

– Видите, плита не горит, значит, я не могу готовить и ухожу.

– Постой! – сказал Король и приказал своему Генералу: – Арестуйте мою Кухарку!

– Не могу, ваше величество, – сказал Генерал.

– Как так? – изумился Король.

– С одной стороны, я – королевский Генерал, что верно, то верно. Но в то же время я – мужчина, и пока моя жена не начнёт меня кормить, я не могу работать.

– А как же будет с арестованными? – спросил Король. – Сегодня их должны наказать!

– Придётся им остаться безнаказанными, потому что никто в королевстве не работает и некому их наказывать.

– Но это же светопреставление! – воскликнул Король.

И тут в самом деле началось светопреставление, или, как говорят учёные, затмение Луны.

Солнце зашло на востоке, собаки замяукали по-кошачьи. Звёзды спустились с неба и пошли гулять по Земле, часы в полдень пробили полночь, Ветер подул совсем не в ту сторону, петух прокричал своё кукареку Луне, и Луна взошла над Землёй, но не той стороной – не серебряной, а тёмной, почти совсем-совсем чёрной.

И тут открылась дверь, и в приёмную Короля вошла королевская Дочка, прямо, как была, в ночной рубашке.

НОЧЬ ПРАВА

Король бросился к ней, прижал её к сердцу и спросил:

– Доченька, где ты пропадала?

– Я сидела на дымовой трубе, па, – ответила Дочка короля.

– Зачем же ты сидела на дымовой трубе, моя крошка?

– Мне хотелось достать Луну, – ответила принцесса. – Она такая красивая, такая круглая, вся серебряная.

Но тут Нянька схватила Дочку короля за руку и потащила вон из комнаты.

– Ах, неслушница – сердито ворчала она, – да у тебя вся рубашка промокла. Что ты делала?

– Я плакала, – ответила Дочка короля, – всю ночь и весь день, всю ночь и весь день и промочила рубашку.

– И рубашку, и крышу, и дымовую трубу… – сердилась Нянька.

– И плиту! – воскликнула тут Кухарка.

Она бросилась бегом на кухню прямо к плите. Теперь на плиту ничего не капало, и Кухарка быстренько разожгла огонь и принялась стряпать.

А Король хлопнул в ладоши и сказал Генералу:

– Теперь нам не придётся арестовывать Мальчишку, который чистит королевское серебро.

– Почему? – спросил Генерал.

– Потому что он не крал Дочь короля, – сказал Король. – И можете отпустить всех, кого посадили в тюрьму и должны были строго наказать.

И вот все вышли на свободу: и Бродяга, и девятнадцать весёлых моряков, и Няня с ребёнком в коляске, и продавец, и сорок три продавщицы, и сто восемнадцать покупателей, и четыреста двадцать три корреспонденте, и девятьсот семьдесят пять пассажиров, которые хотели прогуляться за город, и две тысячи триста четырнадцать любителей увлекательных романов про загадочные происшествия. Словом, все-все.

И тогда Король сказал своей Дочке:

– Я не буду на тебя сердиться, если ты мне дашь одно обещание.

– Какое? – спросила Дочка.

– Никогда больше не плакать о Луне.

– Не буду! – пообещала Дочка короля. – Луна мне больше не нравится. Она, оказывается, вовсе не серебряная, а совсем-совсем черная. А что у нас сегодня на обед?

«А что у нас сегодня на обед?»

Этот вопрос быстрее молнии облетел всё королевство, и быстрее молнии женщины принялись за свои горшки и кастрюли, а мужчины за свою работу, и Солнце снова взошло с востока, часы в полдень пробили двенадцать, собаки залаяли, кошки замяукали, а Ветер подул куда следует, и дети Тьмы сказали:

– А выходит, Ночь права. Ночь права!

– Ночь права!

– Ночь права!

– И да здравствует День! – подхватили дети Солнца. – Да здравствует День!