Под луной, в старом заброшенном складе. 2 страница

Поэтому он идет навстречу четверке, просит закурить, отпускает язвительные

замечания насчет их хвастливых рассказов:

- Ну кто поверит, что такие сосунки, как вы, способны снять девчонку.

Наверняка это был переодетый гомик.

Те кипятятся:

- Ты что, придурок? Если не веришь, пойдем завтра с нами. Сам увидишь,

какую шикарную штучку мы отхватили.

Хромой язвительно смеется:

- Я не люблю педерастов, - и идет дальше по складу.

Кот еще не спит. Он всегда уходит после одиннадцати. Среди капитанов

только Кот тщательно следит за своей одеждой. Когда он появился в складе,

белокожий, с нежным румянцем, Сачок попытался заполучит его. Но уже тогда

Кот отличался необыкновенной ловкостью и попал к капитанам не из хорошей

семьи, как думал Сачок, а из банды беспризорников, обитающих под мостами

Аракажу. Путь до Баии он проделал на крыше товарняка. Коту шел пятнадцатый

год, он отлично знал жизнь уличных мальчишек и сразу понял, что на уме у

Сачка, и почему этот некрасивый приземистый мулат так предупредителен с ним:

угостил сигаретой, поделился ужином и предложил прогуляться по городу. Потом

они стащили пару новых ботинок из обувной лавки на Байша ду Сапатейро. Сачок

сказал:

- Не волнуйся, я знаю, где их пристроить.

Кот оглядел свои старые башмаки:

- Я хочу взять их себе. Мне нужны новые.

- Да у тебя и эти хорошие, - удивился Сачок, который очень редко

надевал ботинки, и в тот вечер тоже был босиком.

- Я отдам тебе твою долю. Сколько ты хочешь?

Сачок внимательно посмотрел на него. Кот был в рваном пиджаке, но при

галстуке и даже - подумать только - в носках!

- Хочешь шикарно выглядеть, да? - улыбнулся Сачок.

- Эта жизнь не по мне. Я рожден для большого света, - повторил Кот

фразу, услышанную однажды от какого-то коммивояжера в Аракажу.

Сачок решил, что Кот очень хорош собой. И, хотя в его красоте не было

ничего женственного, он определенно нравился Сачку, которому, кроме всего

прочего, не везло с женщинами, потому что он, невысокий, сутулый, казался

гораздо моложе своих 13 лет. Кот же в свои четырнадцать был высок, и над

верхней губой у него появился нежно лелеемый пушок.

В эту минуту Сачок действительно любил его и поэтому сказал:

- Можешь взять их себе. Дарю.

- Заметано. Не беспокойся, за мной не пропадет.

Сачок тут же решил воспользоваться обстоятельствами и начал

наступление. Он попытался погладить Кота по бедру, но тот ловко уклонился.

Кот усмехнулся про себя, но ничего не сказал. Сачок решил не настаивать,

чтобы не испугать мальчишку. Он ничего не знал о Коте и представить себе не

мог, что тот разгадал его игру.

Они бродили по городу, любуясь вечерней Баией (Кот был поражен!), и

около одиннадцати вернулись в склад. Сачок представил Кота Педро Пуле и

отвел в свой угол:

- У меня есть одеяло. Обоим места хватит.

Кот улегся. Сачок растянулся рядом. Решив, что Кот уснул, Сачок одной

рукой обнял его, а другой начал стягивать штаны. В мгновение ока Кот уже был

на ногах:

- Ты ошибся, приятель, я настоящий мужчина.

Но Сачок уже ничего не видел, его ослепляло желание овладеть белым

телом Кота, зарыться лицом в его кудри, ощутить крепкую плоть его бедер. И

он бросился на Кота, намереваясь опрокинуть его и овладеть силой. Но Кот

ловко увернулся, поставил подножку, и Сачок грохнулся носом об пол. Вокруг

них уже собралась толпа.

Кот объяснил:

- Он решил, что я гомик. Ну и придурок же ты.

И, захватив одеяло Сачка, ушел спать в другое место. Какое-то время они

были врагами, но потом помирились. И теперь, когда Коту надоедает

какая-нибудь девчонка, он уступает ее Сачку.

Как-то вечером Кот прогуливался по улице, где обитают определенного

сорта женщины. Его волосы блестели от дешевого бриллиантина, вокруг шеи был

повязан галстук. Он шел развязной походкой, насвистывая, явно подражая

замашкам профессионального сутенера. Женщины разглядывали его и одобрительно

улыбались:

- Посмотрите-ка на этого петушка. Интересно, что ему здесь нужно?

Кот отвечал на улыбки и шел дальше. Он надеялся, что какая-нибудь

позовет его в свою постель. Но бесплатно. Платить он не собирался. Не только

потому, что в кармане звенела одна мелочь, просто капитаны песка не привыкли

платить женщинам. У них хватало молоденьких негритянок для забав на берегу.

Проститутки без стеснения разглядывали Кота. Им нравился этот красивый

юнец с задатками альфонса, и многие хотели бы заняться с ним любовью, но им

надо думать о завтрашнем дне, о куске хлеба и крыше над головой, а в это

время появляются клиенты с деньгами. Вот почему женщины не приглашали Кота,

ограничиваясь смехом и шуточками. Они чувствовали, что из него выйдет один

из тех проходимцев, которые отбирают у женщин деньги, награждая взамен

оплеухами, но они же скрашивают им жизнь, даря любовь. Многие хотели бы

стать первой женщиной этого столь юного мошенника. Но было десять вечера -

час мужчин, которые платят за любовь. И Кот без толку бродил по улице из

конца в конец. Тут-то он и увидел впервые Далву. Она шла по улице, кутаясь,

несмотря на летний вечер, в меховой палантин. Она прошла мимо, даже не

взглянув на Кота. Это была женщина лет тридцати пяти с крепким телом и очень

чувственным лицом. Кот тут же потерял голову. Он пошел за нею следом, видел,

как она вошла в дом, даже не оглянувшись. Кот не уходил, ждал, что будет

дальше. Вскоре она появилась в окне. Кот стал расхаживать взад-вперед под ее

окном, но Далва не обращала на него никакого внимания. Вскоре какой-то

старик принял ее приглашение и вошел в дом. Кот ждал. Но, даже когда

старикашка вышел, стараясь остаться незамеченным, она не появилась. Вечер за

вечером возвращался Кот на свой пост, чтобы только увидеть ее. Теперь на все

добытые деньги он покупал поношенную одежду, чтобы произвести впечатление на

Далву.

Коту природой дано было особое изящество, характерное для карточных

шулеров и альфонсов. Оно проявлялось скорее в походке, манере носить шляпу,

умение небрежно завязывать галстук, чем в выборе одежды. Кот хотел во что бы

то ни стало завоевать Далву. Он страстно мечтал о ней, как голодный - о

куске хлеба, как умирающий от жажды - о глотке воды. Кот уже не откликался

на зов других женщин, когда, после полуночи, заработав на завтрашний день,

они искали юной любви маленького мошенника. Только однажды он принял

предложение, но лишь для того, чтобы

побольше разузнать о жизни Далвы. Оказалось, у нее есть любовник,

флейтист из ресторана, который отбирает у нее деньги и устраивает

колоссальные попойки, мешая работать проституткам всего дома.

Кот каждый вечер возвращался на свой наблюдательный пост. Далва ни разу

даже не взглянула на него. Но он только сильнее любил ее. Он томился

мучительным ожиданием примерно до половины первого ночи, когда появлялся

флейтист, целовал сидящую у окна Далву и заходил в темный подъезд. Тогда Кот

возвращался в склад, и каждый раз в голове у него вертелась одна и та же

мысль: а вдруг однажды флейтист не придет? Вдруг он умрет?.. Флейтист -

парень хлипкий, наверное, с ним нетрудно справиться. Так думал Кот и крепко

сжимал рукоятку своего ножа.

И вот однажды флейтист не пришел. В эту ночь Далва бродила по улицам,

как безумная, вернулась домой поздно, мужчин не принимала и сейчас стоит у

окна, хотя уже давным-давно пробило двенадцать. Улица постепенно пустела,

вскоре они остались вдвоем: Кот на улице и Далва у окна. Кот понимал, что

эта ночь - его, и ликовал в душе. Далва была в отчаянии. Кот стал

прохаживаться под ее окнами. Наконец женщина заметила его и подозвала

жестом. Он тотчас подошел, улыбаясь.

- Послушай, мальчик, это ты стоишь каждую ночь на углу?

- На углу - это точно, я. А что касается мальчика...

Она улыбнулась невесело.

- Сделай одолжение... Я хочу кое о чем тебя попросить... - но потом

передумала и махнула рукой.

- Хотя нет, ты наверняка ждешь свою подружку и не станешь терять время

попусту.

- Да нет, отчего же... Та, кого я жду, сегодня не придет.

- Тогда, сынок, сходи на улицу Руя Барбозы. Дом 35. Найди там сеньора

Гастона. Он живет на втором этаже. Скажи, что я его жду.

Никогда еще Кот не испытывал такого унижения. Сначала он решил никуда

не ходить и больше не видеть Далву. Но потом ему захотелось увидеть

человека, у которого хватило духу бросить такую красивую женщину. Он нашел

нужный дом (грязное многоэтажное здание), поднялся по лестнице на второй

этаж и спросил у дремавшего в коридоре мальчишки, в какой комнате живет

сеньор Гастон. Комната оказалась в конце коридора. Кот постучал. Дверь

открыл флейтист. Он был в кальсонах, а на кровати Кот заметил какую-то

женщину.

Я от Далвы, - сказал Кот.

Скажи этой шлюхе, чтоб она наконец оставила меня в покое. Во как она

мне осточертела! - он провел ребром ладони по подбородку. Из комнаты

раздался голос женщины:

- Кто этот сопляк?

- Не твое дело, - отрезал флейтист, но тут же добавил, - парня прислала

эта шлюха Далва. Мечтает, что я к ней вернусь.

Женщина рассмеялась бесстыжим пьяным смехом:

- Но теперь ты любишь только свою Пьянчужку, правда? Ну, подойди,

поцелуй меня, мой падший ангел.

Флейтист тоже засмеялся.

- Сам видишь, парень, что тут у меня... Так и скажи Далве.

- Ну, вижу, гремит костями какая-то кляча. Ну и ворону ты себе

подцепил, приятель!

Флейтист вдруг серьезно посмотрел на него:

- Не смей так говорить о моей невесте, - и тут же, - у меня есть

неплохая кашаса. Хочешь сделать глоток?

Кот вошел. Женщина на кровати прикрылась простыней.

Флейтист засмеялся:

- Он же совсем мальчишка, не обращай внимания.

- Этими мощами меня не соблазнишь, - ответил Кот, - я на кости не

бросаюсь.

Кот выпил кашасы. Флейтист уже сидел на кровати и целовал женщину. Они

не видели, как Кот вышел, прихватив с собой сумочку проститутки, забытую на

стуле под ворохом одежды. На улице Кот пересчитал деньги - шестьдесят восемь

милрейсов. Он выбросил сумочку под лестницу, сунул деньги в карман и пошел,

насвистывая, к дому Далвы.

Далва ждала у окна. Кот пристально посмотрел на нее:

- Я зайду... и вошел, не дождавшись ответа.

Далва еще в коридоре спросила:

- Так что он сказал?

- Скажу в комнате. Показывай, куда идти.

Они вошли в комнату. Коту сразу же бросилась в глаза фотография: Гастон

в смокинге, играет на флейте. Кот сел на кровать, не отрывая взгляда от

портрета. А Далва испуганно смотрела на Кота и едва смогла повторить вопрос:

- Что он тебе сказал?

- Сядь сюда, - Кот показал на кровать.

- Каков петушок... - прошептала она.

- Слушай, крошка, он путается с другой, поняла? Ну, я им обоим сказал,

что надо, а потом обчистил эту шлюху. - Кот сунул руку в карман, вытащил

деньги. - Мы это разделим поровну.

- Значит, он с другой. Но господь их накажет. Обоих разобьет паралич.

Господь Бонфинский - мой покровитель.

Она подошла к иконке Господа Бонфинского, дала обет и вернулась.

- Оставь деньги себе. Ты их заработал.

- Садись, - повторил Кот.

На этот раз она села. Кот обхватил ее и опрокинул на постель. А потом,

после того, как ласки и оплеухи, которыми он ее награждал, сорвали стон с ее

губ, она прошептала:

- Да ты настоящий мужчина.

Кот встал, поддернул брюки и, подойдя к портрету флейтиста, разорвал

его в клочья.

- Теперь поставишь сюда мой портрет.

Женщина рассмеялась:

- Иди ко мне, мой котеночек. Ах, какой же любовник из тебя получится! Я

тебя этому научу.

И заперла дверь. Кот сбросил с себя одежду.

Вот почему Кот уходит каждый вечер около полуночи и возвращается только

утром, чтобы вместе с остальными участвовать в дневных похождениях.

Подойдя к Коту, Хромой съязвил:

- Собираешься ослепить ее этим перстнем, да?

- Не твое дело, - отрезал Кот, закуривая. - Хочешь, пойдем со мной,

посмотрим, найдется ли такая, что захочет иметь дело с тобой, хромоногим.

- Не беспокойся, если понадобится, найду себе что-нибудь получше

уличной девки.

Кот был явно не расположен к обмену любезностями, и Хромой ушел. Хромой

привалился к стене, не зная, как убить время. Он видел, как около половины

двенадцатого ушел Кот. Хромой усмехнулся: Кот умылся, намазал бриллиантином

волосы и направился к выходу, покачиваясь, - походкой бродяг и моряков.

Потом Хромой долго глядел на спящих мальчишек. Здесь их было около

пятидесяти - беспризорных детей без отца, без матери, без наставника. Что

было у них? - Только безграничная свобода, только улицы и пляжи этого

города, где они вели не всегда легкую жизнь, добывая еду и одежду всеми

возможными способами: подносили чемоданы, воровали бумажники и шляпы. Иногда

грабили, иногда просили милостыню. Вообще-то в банде было около сотни ребят,

но остальные не ночевали в складе. Они разбредались по подъездам

небоскребов, устраивались под причалами или перевернутыми баркасами на песке

у Дровяной пристани. Они никогда ни на что не жаловались. Случалось, они

болели и умирали от неизвестной болезни. Если в это время в склад заходил

падре Жозе Педро, или дон' Анинья, или Божий Любимчик, больной получал

какое-нибудь лекарство. Но никто не заботился о них, как о других детях,

у которых есть дом, семья. Хромой задумался. Нет, слишком высокую цену

приходится им платить за радость свободы. И она не окупает нищеты и

убожества их жизни.

Размышления Хромого прервал какой-то шорох. Он обернулся: негритенок

Бузотер на цыпочках крался к выходу. Хромой подумал, что мальчишка хочет

спрятать свою добычу, чтобы не сдавать ее в общий котел. А это преступление

против законов капитанов. Хромой решил выследить негритенка и последовал за

ним, лавируя между спящими. Небо было усыпано звездами, и Хромой хорошо

видел, как Бузотер вышел из барака и торопливо свернул за угол. Хромой

понял, что он направляется к противоположному концу здания, где песок еще

мельче, и решил обойти склад с другой стороны. Он успел вовремя: Бузотер как

раз подходил к кому-то. Хромой сразу же узнал Алмиро, пухлого и

медлительного двенадцатилетнего парня. Они улеглись вместе, негр стал

ласкать Алмиро. Хромой подошел поближе и услышал шепот: " Мой сыночек, мой

сыночек." Хромой отпрянул. Неизбывная тоска снова навалилась на него. Все

ищут человеческого тепла, чего-то такого, что заставило бы забыть убожество

их собственной жизни: Профессор - в книгах, которые он читает ночами

напролет, Кот - в постели уличной женщины, которая дает ему деньги, Фитиль -

в преображающей его молитве, Бузотер и Алмиро - в ласках на песчаном берегу.

Хромой почувствовал, как тоска все сильнее сжимает ему сердце. Как

избавиться от нее? Спать нельзя: если уснет, вернутся тюремные кошмары. Если

бы он мог выместить на ком-нибудь свою боль: избить, исхлестать до крови

кнутом. Он подумал, не поджечь ли спичкой ногу кому-нибудь из спящих. Но,

заглянув в склад, Хромой почувствовал только жалость и безумное желание

убежать. И он бросился бежать по берегу, не разбирая дороги, спасаясь от

своей тоски.

Педро Пулю разбудил какой-то шорох. Он спал ничком и мог видеть все

происходящее не поднимая головы. Какой-то мальчишка поднялся и, стараясь не

шуметь, пробирался в угол Фитиля. Спросонья Педро Пуля подумал было, что это

какой-нибудь гомик. Он насторожился, приготовившись выгнать виновных, законы

банды не допускали педерастии среди капитанов. Но, окончательно проснувшись,

он сообразил, что это невозможно, ведь Фитиль не из таких. Тут явно пахло

кражей. Действительно, парень уже открыл сундучок Фитиля. Педро Пуля

бросился на него. Борьба была короткой. Кроме Фитиля, никто даже не

проснулся.

- У товарищей воруешь?

Виновник молчал, потирая ушибленное место.

Педро Пуля продолжил:

- Завтра же уберешься отсюда. Видеть тебя не хочу. Нечего тебе с нами

делать. Ступай к ребятам Эзекиела, это они воруют друг у друга.

- Я только хотел посмотреть...

- Что это ты хотел посмотреть руками?

- Клянусь, я только хотел посмотреть его медальон.

- Выкладывай все по- честному, а не то получишь, как следует.

Тут вмешался Фитиль:

- Оставь его, Педро. Может, он и вправду только хотел посмотреть

медальон. Тот, что мне подарил падре Жозе.

- Это правда, - подтвердил мальчишка, - я только хотел посмотреть. Вот

честное слово!

Он трясся от страха, понимая, как трудно приходится тому, кого выгнали

капитаны песка. У него только два пути: либо вступить в банду Эзекиела (а

его ребята что ни день - в тюрьме), либо подыхать в исправительной колонии.

Фитиль снова вступился за парня, и Педро вернулся на свое место рядом с

Профессором. Тогда мальчишка сказал Фитилю все еще дрожащим голосом:

- Я скажу, чтобы ты знал. Я познакомился сегодня с девочкой. Там, в

Соломенном Городке. Я забрался в магазин, хотел стащить пиджак. Но тут вошла

она и спросила, что я хочу купить. Мы разговорились. Я сказал, что приду

завтра с подарком для нее. Потому, что она добрая, она хорошо отнеслась ко

мне, понимаешь? - теперь он кричал и, казалось, вот-вот забьется в истерике.

Фитиль повертел в руках подаренный падре медальон, внезапно протянул

мальчишке:

- Возьми! Подари ей. Только Пуле не говори.

Сухостой¹ вернулся в барак на заре. Его темный силуэт четко

вырисовывался в предрассветном воздухе: волосы мулата-сертанежо²

всклочены, на ногах - альпаргаты⁴, как будто он только что

приехал из каатинги⁵. Он перешагнул через Жоана Длинного,

сплюнул, растер ногой плевок. В руке он сжимал газету. Сухостой внимательно

осмотрелся. Увидев Профессора, направился прямо к нему и, несмотря на столь

ранний час, стал будить:

- Профессор... Профессор...

- Что случилось? - Профессор никак не мог проснуться.

- Проснись, у меня к тебе дело.

Профессор сел. В темноте он едва различал хмурое лицо Сухостоя.

- Это ты, Сухостой? Что тебе?

- Прочти мне заметку про Лампиана¹. В " Диарио" напечатана.

Там и фотография есть.

- Оставь, завтра прочту.

- Прочти сейчас, а завтра я научу тебя свистеть канарейкой.

Профессор поискал свечу, зажег и стал читать газетную заметку: банда

Лампиана ворвалась в поселок в штате Баия, убиты восемь полицейских,

изнасилованы женщины, ограблен сейф префектуры. Мрачное лицо Сухостоя

просияло. Сжатые губы расплылись в улыбке. Он ушел, счастливый, и унес

газету, чтобы вырезать портрет Лампиана. И в сердце у него расцвела весенняя

радость.

РАЙОН ПИТАНГЕЙРАС.

Они ждали, когда полицейский наконец уйдет. А тот не торопился: то

окинет взглядом пустынную улицу, то посмотрит на небо. Трамвай исчез за

поворотом. Сегодня это последний трамвай на линии Бротас. Полицейский

закуривает. Из-за сильного ветра ему это удается только с третьей попытки.

Потом поднимает воротник плаща: из садов, где ветер качает мангейры и

сапотизейро², тянет холодом и сыростью. Трое ребят ждут, когда

уйдет полицейский, чтобы перебежать на другую сторону улицы и юркнуть в

немощеный переулок. Жаль, что с ними нет Божьего Любимчика.

^{---------------------------------------------------------------------}

^{1 Виргулино Феррейра да Силва, по прозвищу Лампиан (1898-1938) -}

^{знаменитый главарь бандитов-кангасейро, действовавший на северо-востоке}

^{Бразилии.}

² мангейра, сапозитейро - фруктовые деревья, приносящие

плоды манго и сапоти.

Весь вечер капоэйрист прождал в " Приюте моряка" одного человека, а тот

так и не появился. Если бы тот человек пришел, все было бы намного проще: с

Божьим Любимчиком он не стал бы спорить, хотя бы потому, что слишком многим

ему обязан. Но он не пришел, сообщение было ошибочным. А Божий Любимчик

больше не мог ждать, он должен был везти груз в Итапарику. Весь вечер на

маленькой площадке в глубине таверны он обучал ребят капоэйре. Кот со

временем обещал заткнуть за пояс самого Божьего Любимчика. Педро Пуля тоже

был очень способным. Хуже всех усваивал эту науку Жоан Длинный. Хотя в

обычной драке, где он мог применить свою огромную физическую силу, равных

ему не было. Все же и он усвоил достаточно, чтобы освободиться от более

сильного противника. Устав, они перешли в зал. Там они заказали по

стаканчику кашасы, Кот вытащил из кармана колоду карт. Старую колоду

истрепанных, засаленных карт. Божий Любимчик уверял, что человек, которого

они ждали, обязательно придет. Ему сообщил об этом один надежный парень.

Дельце было выгодное, и Божий Любимчик предпочел позвать своих друзей,

капитанов песка, чем каких-нибудь портовых жуликов. Он знал, что капитаны

стоят многих взрослых, и рот у них всегда на замке.

В этот час " Приют моряка" был почти пуст, только двое матросов с

корабля Байянской судоходной компании пили в глубине зала пиво и

разговаривали.

Кот выложил колоду на стол:

- Сыграем разок в ронду?

Божий Любимчик взял карты в руки:

- Они хуже крапленых. Уж больно старые.

- Если у тебя есть другие, пожалуйста.

- Нет, давайте этими.

Кот открыл две карты, и игра началась, Педро и Божий Любимчик поставили

на одну, банк был на другой. Вначале Педро Пуля и Божий Любимчик выигрывали.

Жоан Длинный играть отказался (он слишком хорошо знал колоду Кота), а только

наблюдал и белозубо улыбнулся, когда Божий Любимчик сказал, что ему везет,

потому что сегодня день Шангу¹, его святого. Длинный знал, что

везение продлится недолго: когда Кот начнет выигрывать, его не остановишь. И

такой момент наступил. Выиграв в первый раз, Кот сказал с печалью в голосе:

- Давно пора. Мне чертовски не везло!

Жоан Длинный улыбнулся еше шире. Кот снова выиграл. Педро Пуля

поднялся, собрал выигранные деньги. Кот подозрительно посмотрел на него:

- Ты что, больше не играешь?

- Сейчас нет. Пойду отолью..., - и ушел в глубь бара. Божий Любимчик

опять проиграл. Длинный откровенно смеялся, а капоэйрист шел ко дну.

Вернулся Педро Пуля, но играть не стал. Смеялся вместе с Длинным. Божий

Любимчик уже спустил весь свой выигрыш. Жоан Длинный процедил сквозь зубы:

- Теперь вытрясет из него и остальное...

Тут он заметил, что Педро вернулся.

- Рискнешь еще разок? Ставь на даму.

- Надоело играть, - Педро Пуля подмигнул Коту, намекая, что ему

придется довольствоваться Божьим Любимчиком. Божий Любимчик проиграл уже

пять мильрейсов из своего кармана. В последних партиях он выигрывал всего

дважды, и в душу ему закрались сомнения. Кот снова перетасовал колоду и

вытащил две карты - короля и семерку.

- Ну, кто будет играть? - спросил он.

Но никто не захотел. Даже Божий Любимчик, которому колода казалась все

более и более подозрительной.

¹ Шангу - бог молнии и грома в афро-бразильской мифологии.

Кот спросил обиженно:

- Думаешь, крапленая? Можешь проверить. Я веду честную игру. Тут Жоан

Длинный не выдержал и расхохотался во весь голос. Педро Пуля и Божий

Любимчик тоже засмеялись. Кот зло глянул на Длинного:

- Ты что, совсем идиот? Не видишь разве..?

Он не закончил, так как оба матроса, довольно давно наблюдавшие за

игрой, подошли к их столу. Один из них, тот, что пониже ростом и попьяней,

обратился к Божьему Любимчику:

- Можно вступить в игру?

Божий Любимчик указал на Кота:

- Спрашивайте у этого парня. Банк у него. Моряки недоверчиво посмотрели

на мальчишку. Тот, что пониже, пихнул своего приятеля локтем в бок и что-то

прошептал на ухо. Кот усмехнулся про себя, потому что точно знал, что тот

говорит: мол, легко вытянуть деньги у такого сосунка. Матросы подсели к

столу, и, к удивлению Божьего Любимчика, к ним присоединился Педро Пуля.

Напротив, Жоан Длинный, не только не видел в этом ничего странного, но и сам

подсел к играющим. Он знал: для того, чтобы надуть моряков, свои ребята тоже

должны проигрывать. Матросы, как это было и с Божьим Любимчиком, поначалу

выигрывали. Но скоро колесо фортуны повернулось, и выигрывать стал один

только Кот.

Педро Пуля повторял время от времени:

- Уж если этому Коту пошла масть, то надолго...

- Но если начнет проигрывать - тоже на всю ночь, - возразил Жоан

Длинный, и это его замечание успокоило моряков, внушив веру в честность

банкомета и возможную удачу. И они снова ставили и снова проигрывали. Только

низенький все время повторял:

- Должно же нам повезти...

Другой, с усиками, играл молча и каждый раз поднимал ставки. Педро Пуля

- тоже. Наконец этот, с усиками, обратился к Коту:

- Примешь ставку в пять мильрейсов?

Кот почесал затылок, делая вид, что колеблется, чего, естественно, не

было и в помине.

- Ладно, приму. Только для того, чтобы вы смогли отыграться.

Усатый выложил пять мильрейсов. Низенький - три. Оба поставили на туза.

Кот - на валета. Педро Пуля и Жоан Длинный тоже поставили на туза. Кот стал

открывать карты. Первой была девятка. Низенький барабанил пальцами по столу,

другой нервно теребил усы. Второй была двойка, и низенький сказал:

- Теперь туз. Двойка, потом единица, потом... - и барабанил пальцами.

Но выпала семерка, потом десятка и, наконец, валет. Кот сгреб выигрыш,

а Педро Пуля, притворяясь огорченным, пообещал:

- Вот увидишь, завтра тебе не повезет, и я тебя разделаю под орех.

Низенький признался, что он на мели. Усатый пошарил в карманах:

- У меня только мелочь - за пиво заплатить. Ну, этот парень - хват.

Они поднялись, попрощались со всеми, заплатили за пиво. Кот предложил

встретиться на следующий день. Но низенький ответил, что их корабль уходит

этой ночью в Каравелас. Вот когда вернутся... И они ушли под руку, обсуждая

постигшую их неудачу. Кот подсчитал выигрыш. Не считая денег, проигранных

Педро Пулей и Жоаном Длинным, получилось тридцать восемь мильрейсов, Кот

вернул деньги Пуле, потом Длинному. Подумав немного, вытащил из кармана пять

мильрейсов, которые раньше проиграл ему Божий Любимчик.

- Держи, мастак. Не хочу прикарманивать твои медяки, я ведь мухлевал.

Довольный, Божий Любимчик поцеловал бумажку, хлопнул Кота по спине:

- Далеко пойдешь, парень. Эти карты тебя озолотят.

Но солнце уже село, а человек, которого они ждали, так и не пришел. Они

заказали еще по рюмке. С наступлением сумерек ветер с моря усилился. Божий

Любимчик начал терять терпение. Он курил одну сигарету за другой. Педро Пуля

следил за дверью. Кот разделил выигрыш на троих. Жоан Длинный спросил:

- Интересно, как там у Хромого дела со шляпами?

Никто не ответил.

Похоже, этот человек уже не придет. Наверное, приятель Божьего

Любимчика ошибся, и они понапрасну потратили время. В этот час в " Приюте

моряка" пусто и тихо. Даже песня, долетавшая с моря, больше не слышна. Сеу

Фелиппе, хозяин кабачка, клюет носом за стойкой. Но очень скоро таверна

заполнится посетителями, и тогда ничего у них не выгорит. Тот парень

наверняка не захочет говорить о деле, если в зале будет полно народу: ведь

больше всего он боится, что его могут узнать. А уж капитанам известность и

вовсе ни к чему. По правде, Кот вообще не представляет, о чем пойдет речь.