Редукция кратких гласных

В закрытом конечном слоге краткое о переходит в краткое u. Этот переход наблюдается при образовании именительного и винительного падежей единственного числа существительных II cклонения: краткий гласный о, на который оканчивается основа имен II склонения, перед s и m переходит в краткое u, ср.: именительный падеж единственного числа мужского рода *lup o -s > lup u s «волк», винительный падеж единственного числа *lup o -m > lup u m; именительный и винительный падежи среднего рода *bell o -m > bell u m «война».

Все краткие гласные в срединном открытом слоге переходят в краткое i, если за ними не следует r. Этот закон обусловлен наличием в латинском языке доклассического периода так называемой начальной интенсивности, т.е. выделения в произношении начального слога. Ближайший за ним гласный в связи с этим редуцировался. Действие данного закона наблюдается особенно на глаголах с приставками, например: h a beo «имею», но proh i beo «запрещаю» (a > i); t e neo «держу», но cont i neo «сдерживаю» (e > i).

Перед r в срединном открытом слоге a > e, cр.: d a re «давать», но trad ĕ re «передавать».

Краткое а в закрытом срединном слоге переходит в краткое е, например: глагол c a pio «беру», супин c a ptum, но acc i pio «получаю» (из ad-c a pio), супин acc e ptum (из ad-c a ptum). Здесь в открытом срединном слоге а > i (c a pio – acc i pio), а в закрытом срединном слоге а > e (c a ptum – acc e ptum).

Краткое i перед r, возникшим в результате ротацизма, переходит в краткое е. Этот закон можно наблюдать при образовании неопределенной формы глаголов 3б спряжения (с основой на i), ср.: *cap ĭ -se > cap ĕ re «брать».

Конечное краткое i переходит в е. Напр., императив единственного числа глаголов 3б спряжения: *cap ĭ > cap ĕ «бери!». В некоторых случаях конечное i cовсем отпадает: duc «веди!», dic! «говори!», fac! «делай!»

§ 4. Методика грамматического анализа и перевода

По своему грамматическому строю латинский язык относится к языкам синтетического (флективного) типа. Это означает, что грамматические отношения выражаются в нем преимущественно в пределах самого слова с помощью аффиксов, внешней и внутренней флексии, ударения, супплетивизма и т.д. Этим синтетические языки отличаются от языков аналитических, в которых грамматические значения выражаются не формами самих слов, а при помощи различных служебных слов, порядка знаменательных слов, интонации и т.п.

Например, признаком лица и числа в форме латинского глагола являются личные окончания, личные местоимения при этом почти не используются, ср.: amas «ты любишь» и amat «он любит», amamus «мы любим» и amant «они любят».

Те же личные окончания сохраняются и в различных временах, эти формы отличаются друг от друга суффиксами, ср.: amabas «ты любил» и amabat «он любил», amabĭ mus «мы будем любить» и amabunt «они будут любить».

Признаком падежей в латинском языке являются падежные окончания, которые присоединяются к основе склоняемого имени, ср.: terra «земля», terram «землю», terrarum «земель» и т.д.

При изучении морфологии латинского языка необходимо поэтому всегда твердо усваивать основы изменяемых слов и их формообразующие элементы – суффиксы и окончания.

При анализе предложения используются прежде всего такие понятия, как члены предложения, части речи и их формы. В латинском предложении выделяются следующие члены предложения:

- подлежащее (subjectum)

- сказуемое (praedicatum)

- именная часть сказуемого (praedicativum)

- дополнение (objectum)

- обстоятельство (adverbiale)

- определение (attributum).

При преводе латинского предложения перед нами встает достаточно сложная задача. Мы должны определить форму слов и найти их значение в словаре, чтобы сделать правильный перевод всего предложения в соответствии с его смыслом.

Определение формы слова очень важно, потому что латинский язык располагает богатой системой флексий и допускает в принципе свободный порядок слов, при котором место слова в предложении не отражается на его синтаксической функции. В этом отношении латинский язык сходен с русским, но существенно отличается от языков с аналитическим строем – английского, французского и, отчасти, немецкого, в которых преобладает строгий порядок слов с точно определенным местом сказуемого и других членов предложения. Поэтому в латинском предложении прежде всего следует обратить внимание на необходимость установления личной формы глагола.

Особенностью латинского языка является то, что при спряжении глагола личные местоимения, как правило, не употребляются. Характеристика лица и числа содержится в самом личном окончании глагола. Благодаря такому положению вещей простейшее латинское предложение может состоять всего лишь из одного слова – глагола в личной форме, напр.: legi s «ты читаешь», legu nt «они читают».

Итак, чтобы правильно перевести латинское предложение, нужно в первую очередь определить лицо и число глагола по его окончанию, затем найти этот глагол в словаре по его основе. После этого можно переводить другие слова в предложении, исходя из значения глагола. Следует запомнить, что личная форма глагола довольно часто находится в конце латинского предложения. При этом нужно учитывать ещё и тот факт, что личная форма глагола-связки esse «быть» в настоящем времени на русский язык не переводится, ср.:

Magister historiae sum. Я – учитель истории.

Historia magistra vitae est. История – наставница жизни.

Перевод всякого распространенного предложения тесно связан с его грамматическим анализом. Не следует переводить латинское предложение слово за словом. Поскольку порядок слов в латинском языке свободный, никогда нет гарантии в том, что слово, стоящее в предложении на первом месте, является его подлежащим. Кроме того, как мы знаем, в латинском предложении вообще может отсутствовать подлежащее, лексически выраженное личным местоимением, поэтому прежде всего необходимо найти сказуемое, которое можно определить по его внешним признакам, как об этом говорилось выше.

Возьмем для анализа такое предложение, как:

Libros bonos legĕ re debē mus.

Единственным словом, которое может быть глаголом в личной форме, является здесь debē mus, его окончание –mus указывает на 1-е лицо мн.ч. и обязывает нас употребить в качестве подлежащего личное местоимение «мы». Найти значение глагола с основой debē - в алфавитном словаре нетрудно, перевод личной формы с окончанием -mus будет «мы должны». Но мысль на этом не заканчивается, ее завершение вполне естественно искать в форме инфинитива (мы должны - что делать?).

Этому условию удовлетворяет форма legĕ re «собирать, читать». Какое из двух значений выбрать, зависит от дополнения этого глагола. Глагол legĕ re, как и русские «собирать, читать», переходный и требует прямого дополнения. Падежом прямого дополнения является винительный падеж (accusativus) без предлога. Его внешним признаком служит окончание –am или –um в единственном числе, -as или –os во множественном числе женского и мужского рода, -a во множественном числе среднего рода.

В нашем предложении два слова оканчиваются на –оs, это значит, что они оба принадлежат ко 2 склонению и стоят в винительном падеже, одно из них скорее всего является определением, а другое – определяемым, ведь если бы это были однородные члены, то они были бы соединены союзом или разделены запятой. Обращаемся к словарю и находим два слова с исходной формой liber: одно liber, bri m «книга», а другое liber, еra, erum «свободный». Естественно, что винительный падеж множественного числа от слова «книга» будет прямым дополнением к глаголу legĕ re со значением «читать».

Теперь осталось найти значение определения bonos. Поскольку это прилагательное, то его словарная форма bonus, a, um «хороший». Следовательно, перевод всего предложения будет: «Мы должны читать хорошие книги».

Личное местоимение в качестве подлежащего употребляется только тогда, когда на него падает логическое ударение, т.е. когда такое подлежащее логически выделяется, ср.: Si vales, bene est; ego valeo. «Если ты здоров, это хорошо; (что касается меня, то) я здоров».

Более частым случаем является предложение, в котором подлежащее выражено каким-либо существительным в именительном падеже или инфинитивом глагола, но и здесь перевод надо начинать с личной формы глагола, т.к. только она точно указывает на лицо и число подлежащего, ср.: Discipuli in scholam veniunt. «Ученики приходят в школу», Errare humanum est. «Ошибаться свойственно человеку».