Bellum omnim contra omnes

Мы живем в мире зла и жестокости.
Мы только кажемся себе цивилизованными.
На самом же деле этот мир жесток, а люди безжалостны.
Они могут улыбаться вам,
но за всеми улыбками прячется желание вас прикончить.
И вы должны уметь защищаться.
Люди будут вести себя с вами злобно и подло,
они с первого же момента
будут стараться ударить вас побольнее.
Хищники в джунглях убивают ради пропитания —
и только люди убивают забавы ради.
(с) Дональд Трамп

Похабоу всю ночь не мог заснуть из-за невыключенного кондиционера. Только заметил он это слишком поздно. Алексей тщетно кутался в тонкую простынь, пытаясь хоть немного согреться и заснуть. Промаявшись так до утра, едва забрезжил рассвет, возглашавший о начале новой недели, а значит, и второго этапа отборочных испытаний, Похабоу покинул свои апартаменты и отправился на поиски администратора. Ему он собрался прочитать «мораль» за столь дурной сервис.

Кадони в эту ночь тоже не мог заснуть. Но только по причине неисправности кондиционеров в своем номере, а из-за кошмаров. Дремал урывками, постоянно просыпаясь.

Ему снилось, что он остался единственным выжившим участником состава «Дома-2». Последний сезон снимали на острове Шпицберген, и чтобы поднять рейтинги шоу, в этот раз продюсеры решили не тратиться на продукты питания, а пустить деньги на закупку стройматериалов, предоставив участникам возможность добывать пропитание самостоятельно. С такими темпами на «стройке» очень быстро начала процветать не «любовь», а каннибализм, и первыми его «жертвами» стали доверчивые, не привыкшие «закрываться» от других, люди. Лицемеры и лгуны продержались чуть дольше. За ними смерть пришла в последнюю очередь. Под конец участники добивали друг друга уже не столько из-за пропитания, сколько ради забавы, тем самым доказав свою психическую несостоятельность, за это время лишь прикидывающихся «нормальными».

И если в первые две недели народ ещё как-то перебивался, резал собак, случайно забредавших на территорию «периметра», (опять-таки, это была задумка сценаристов, чтобы в первый день участники не поубивали друг друга), а потом взялись уничтожать себе подобных. Особая жестокость процветала между парами, успевших за время пребывая на проекте, интригами и манипулированием, выбить для себя отдельное «жилье» на территории. От сильных соперников Кадони избавлялся, натравливая их друг на друга. При этом он старался не попасть под «огонь» сам и не стать «жертвой» такого обезумевшего. А когда не стало сильных соперников, принялся за слабых.

Подсыпав накануне снотворного в общие котел, откуда пили все, он «вырезал» остальных ребят, пока те находились в спящем состоянии. Расчленив топором последнего кандидата, потом по одному колдун похоронил их в сугробах вместе с остальными «ушедшими в никуда» членами экспедиции. То, что после произошедшего он остался один, до него дошло не сразу, - до такой степени был занят «похоронами»…

Помнил только, что было холодно и шел снег. Но Кадони не привыкать. На просторах родной земли порой приходилось претерпевать и не такие погодные условия.

Затерянный в снегах, один на один в безграничном пространстве вечной мерзлоты, ему ничего другого не оставалось, кроме как дождаться собственной кончины. Сон был настолько ярким и будоражащим сознание, что проснувшись, колдун ещё долго не мог прийти в себя. Но поразило его не то, что в момент убийства он был далек мыслями о собственной смерти, колдун никак не мог понять, как ему, человеку столь ранимой и тонкой душевной организации удалось проделать все эти злоключения с таким хладнокровием и расчетливой жестокостью, от которых у нормального человека просто волосы могли стать дыбом. Ведь так обычно поступают лишь те, у кого нет сердца, люди черствые и бездушные.

Накануне он обещал участнику, что обязательно за него проголосует, поддержит его кандидатуру, причем говорил это как человек, в психике которого отклонений обнаружено вроде не было, и люди ему верили, но едва наступал вечер, соперника уже не оставалось в живых. Из-за доверия они погибали от его руки раньше, чем успевали осознать, что их «кидают». И каждый раз, после очередного «жертвоприношения», он принимался обдумывать свое поведение, не укладывающееся ни в какие рамки, пытался найти ответ, почему поступает с людьми так, сначала наобещав им с три короба, и тут же подставляя подножку, попросту «стирал» из с лица земли. Как будто в нем жило две независимой друг от друга личности, поражающая его своей дуальностью. Как две части, мрак и свет.

Часть, тянувшаяся к «свету», была именно той «персоной», которая пообещав с утра блага, напрочь забыв о существовании претензий второй, «темной», исправно подавляемой человеком в самом себе годами, причем не только им самим, но и обществом, а когда наступал вечер, части словно менялись ролями. Голос «светлой» умолкал и его место занимала «темная». Выходя на первый план, она начинала проводить «профилактические работы» по зачистке «партии». Молчала мораль, молчала советь. И не было больше никаких правил… Все усилия были направлены только на результат.

Все было так просто и завораживающе, как игра в театре на подмостках – успевай только маски вовремя менять. Совесть «просыпалась» лишь к утру… С наступлением нового дня «светлая» личность снова выходила на первый план, и отдавая себе в отчет в злодеяниях, в который раз обещала, что больше такого не повториться, но наступал вечер, и все повторялось, как по накатанной.

Колдуна поражало не происходящее, а само наличие вокруг чрезмерно доверчивых и наивных людей. Для таких даже не составляло труда наплести что угодно, придумать красивую «сказку». Они верили всему, не пытаясь даже опровергнуть мифы и поддать сомнению некоторые источники информации. Гораздо труднее было подчинить своей воле скептиков, людей зрелых и значительно превосходящих его самого в плане социального и психического развития. Коллективам, если их лидером становились подобные личности, можно сказать, в этом плане могло повезти.

Именно из-за скептицизма взаимодействие некроманта с Сафроновым длилось вот уже несколько лет. Сколько раз Кадони не пытался доказать ему свою состоятельность в области оккультных практик, фокусник все отрицал с такой беспощадностью, что колдун, в который раз наслушавшись его убедительных аргументов, один раз чуть и сам не засомневался своих способностях.

На каждый его весомый аргумент о магическом воздействии, Сафонов находил найти тысячу доводов, почему ЭТОГО не мажет быть никогда, списывая все его «выходки» на «случайные совпадения». И с какой горячностью колдуна не пытался доказать ему обратное, сафроновское баранье упрямство прошибить было ничем нельзя. Тогда он решил проучить скептика, чтобы возможно, после получения определенного урока тот, наконец, поверил в магию.

И проведя над Сафроновым пару незаметных манипуляций, он послал на него «ментальный удар», который задев иммунную систему иллюзиониста, сделал её уязвимой для внешних раздражителей. На следующее утро Сергей проснулся с легким недомоганием. Першило в горле, в теле чувствовалась слабость, как при простуде, и хотя больным он себя не ощущал, фокусник подумал, что время для болячки он выбрал не самое лучшее, поэтому придется принять кое-какие меры. И когда он днем снова столкнулся с колдуном, который с торжествующей улыбкой у него осведомился: «Ну, как тебе? Теперь ты веришь?», скептик лишь рассмеялся ему в лицо.

«Даже не надейся, что я признаю когда-нибудь твои способности. – невозмутимо заявил он. - Просто я вспомнил… Да, я тут вспомнил, что вчера постоял возле окна на порядочном сквознячке, вот меня и продуло, а твои «шаманские» штучки тут вовсе не причем».

«Вот увидишь, я сделаю так, что после захода солнца все эти симптомы исчезнут», доложил он, но Сафронов в ответ лишь скептически усмехнулся: «Думаю, простуда прошла бы и без твоего вмешательства».

На следующее утро скептик проснулся бодрым, как огурец. От вчерашней температуры и «разбитого» состояния во всем организме не осталось и следа.

«Теперь-то ты, наконец, убедился?» некромант надеялся услышать нечто противоположное вчерашнему мнению, но скептик зевнув от скуки, ответил: «Убедиться в чем? В том что мне помог чай с малиной и «Аспирин УПСА»? Лучше скажу «спасибо» жене за заботу».

Он любил «обламывать» Кадони.

Накануне Сафронов запасся аптечкой, поэтому заметив первые признаки простуды, сжевал полпачки жаропонижающих средств. В том, что ему стало лучше, он видел заслугу чисто «медицинского» направления, не имеющего ничего общего с магией.

Сергей был законченным материалистом и атеистом, только в отличие от своих «друзей» по мировоззрению, никому своих взглядом не навязывал. А слышать о «страданиях» колдуна и вовсе отказывался. К этой проблеме он относился столь же скептически, как и к вопросам по экстрасенсорике. И когда скептика обвинили в бездушности, мол он никогда никому не желает «счастья», фокусник нашел, что ответить кругу почитателей некроманта.

«А зачем Кадони много счастья? – отозвался он. – В отличие от обычных людей, ему надо совсем чуть-чуть, и только он войдет во вкус, дать ему со всего маху по башке, чтобы сильно не расслаблялся».

Именно от такой игры «контрастов», скептик был убежден, виктимные личности, наподобие его знакомого, черпали вдохновение от жизни.

«Пусть жалуется, возмущается, пусть шипит на меня, пусть угрожает отправить меня на тот свет, - усмехался Сафронов, - пусть будоражит все и вся вокруг, мне все равно. Так он заставит окружение хоть немного эволюционировать. А если обретет долгожданное счастье и успокоиться, то поиска новых «проблем» и врагов, быстро погрязнет в скуку, потеряет самое себя и начнет медленно «деградировать». А так, как он имеет влияние на свое окружение, то оно начнет деградировать вместе с ним. Состояние покоя ему противопоказано».

Конечно, «война» не может длиться вечно, иногда нужно давать время для отдыха себе, и предоставить возможность другим отдохнуть от тебя, но и затягивать с «передышкой» тоже не стоит. После чего набравшись сил, снова пускаться в бой.

На вопросы уязвимости его нервной системы, скептик отвечал, как обычно, в своей насмешливой манере, не допуская ни одной жалостливой нотки в адрес Кадони: «Уязвимая система, говорите?! Тогда пусть выкопает для себя погреб, спрячется в нем и сидит, как барсук, никуда не высовываясь! Пусть вообще изолируется от общества и не выходит в свет, оборвет все социальные связи! Так его нервная система хоть немного уцелеет и никто её не пошатнет. А раз не нравится, пусть не жалуется… Недаром говорят: «Любишь сарказм – люби и в одиночестве жить».

Но сам иллюзионист скептически относился к идее, что Кадони приемлет одиночество.

«Это все показуха. – Сафронов, порой, поражал всех своей неожиданной проницательностью. – Без общества, без социального окружения он не видит смысла своего существования, что является актуальным, в принципе, для любого человека. Просто круг этот должен быть «свой», состоять из «своих», проверенных, в чем-то похожих на тебя самого, людей. А не будет такого окружения – не будет и счастья. «Своих» он пока не нашел, и боюсь, с таким неоднозначным характером, как у него, найдет он их не скоро; отсюда вопли о «несчастье». Для кого-то радость – крыша над головой и возможность заработать на кусок хлеба в условиях однообразной мещанской жизни, а кому-то и это покажется слишком мало. Такие одним «куском хлеба» сыты не будут, поэтому они идут дальше…».

После длительных размышлений о загадке двойственности своей натуры, сознание колдуна, наконец, озарила сакральная мысль, которая и поставила все на свои места.

На проект обычно брали «личностей» ярких, но ярких лишь поверхностно. Это были марионетки, «куклы», люди-«пустышки», в душе которых, выражаясь пафосным языком ванильных пабликов, «отражалась бездонность» луж, а не океянов; убей дюжину таких «пустышек», миру от этого не станет ни холодно, ни жарко.

Собственно, на такой проект зрелые личности вряд ли пойдут. А если таковые и попадаются, то делают это исключительно ради рейтинга, и за «популярности» приходиться расплачиваться тем, что приходиться примерить на себя роль такой же «пустышек», дабы «влиться в коллектив», не сильно выделяясь среди такой же посредственности, и после получения желаемого – узнавания в массах – успеть покинуть проект до начала полной деградации. Но иногда возникают моменты, когда возникает необходимость покинуть его раньше запланированного срока.

Происходит это чаще всего, когда «строить» из себя невесть что больше не получается и твоя истинна сущность дает о себе знать. Возникает необходимость остановить колесницу, выйти из неё и предоставить остальным катиться вниз и дальше, но уже без тебя. «Покрова» срывается, и все начинают понимать, кто ты есть на самом деле, и что вписать тебя в общий «строй», как раньше, уже не получиться. Тогда приходиться делать выбор: либо продолжить деградировать дальше, подстраиваясь под невзыскательные запросы кагбэ «коллектива», рукоплеща бездарным «клоунам» местного разлива и их басням, либо остаться самим собой, но автоматически оказаться в изоляции.

Что в первом, что во втором случае страданий не избежать. В рамках этой системы другой альтернативы нет. Приходиться делать выбор в сторону страданий, где их будет меньше. Тогда единственным способом избежать страданий и покончить с ними раз и навсегда, может стать выход из данной системы, в поисках другой, где градация приоритетов ценностей расставлена именно так, что твои запросы вполне удовлетворяются. Хорошо, если найдешь такую систему, а если нет? Тогда приходиться искать тех людей, которые умеют создавать нечто подобное.

Особо «умничающих» индивидуальностей, умеющих раскрыть глаза людям на то, чего те стоят на самом деле, ни в одном коллективе долго терпеть не будут. Поэтому если возникает возможность избавиться от такой индивидуальности, окружение только вздыхает с облегчением. Теперь-то их, наконец, оставят в покое, и больше никто «разлагаться» в своем болоте и деградировать дальше, внося смуту в примитивные умишки, не помешает. Вот почему, убивая во сне, он не испытывал к этим людям ни жалости, ни малейшего презрения. Одно равнодушие. Он справлялся с ним так, сложно это был «мусор», которой требовалось «зачистить» в срочном порядке.

Упав в снег, не сразу заметил, что поранил ладонь. На ней была кровь. Он понимал, что надо спасаться, надо бежать туда, где можно было бы согреться, чтобы не замерзнуть, (по крайней мере, в сагах, поверженные герои в финале всегда куда-то бегут, где находят спасение, они знали, что где-то их ждут, где-то есть пристанище), только вот Кадони во сне идти было некуда. В отличие от книжных персонажей, его нигде никто не ждал, стало быть, места, куда можно было вернуться, не существовало, а значит, исхода финала данной истории мог быть только один. Тот неловкий момент, когда понимаешь, что вокруг «мосты сожжены», а новые ещё не построены и вряд ли будут строиться…

Этот кошмар, в дальнейшем, будет сниться ему всегда после пережитых накануне сильных потрясений. Как будто на поверхность сознания всплывали те мысли, одолеть которые в полной мере ещё не удалось и, чтобы избавиться от них окончательно, приходилось «прорабатывать» их снова и снова. Из-за этого сна он возненавидел холод ещё больше.

Просыпаясь, он долго не мог понять, в чем причина таких почти столь явственных ощущений, ведь кондиционер был отключен, а окна закрыты. Внешние раздражители отсутствовали, стало быть, причина в другом… Но в чем? Здесь разгадка ситуации не поддавалась логике. Так и не сумев выяснить подлинную причину повторяющегося кошмара, он махнул на все рукой, решив на ночь глядя поменьше смотреть всяких «экшенов», по крайней мере, дав зарок не пропускать через себя «страдания» персонажей, принимая все близко к сердцу.

- Замерз ночью как собака! – ругань Похабоу доносился аж до верхних этажей. - Причем мерзну так ещё с момента приезда сюда! Вот скажите мне, что за х*рня у вас творится? Почему кондиционеры не выключены с прошлого лета, ведь сейчас, кажется, ещё не сезон жары?

Администратор в ответ лишь развел руками. Невзирая на беспомощность персонала, Похабоу вот уже битый час пытался объяснить ему ситуацию «простым» языком:

- В номере, который вы мне дали, кондиционеры дуют прямо в постель: я за ночь намерзся так, словно побывал в центре Заполярья!

Администратор из его речи поняла одно слово: «Заполярье», но ничего другого из русского человека услышать она и не собиралась. Женщина сделала вывод, что кондиционера, что был у него в номере, ему мало, поэтому он просил что-то помощнее. Воистину, маг показался ей «горячим» парнем.

- На жару не рассчитан. - вот, пожалуй, все, что она могла сказать на его жалобу, перекрутив её смысл на свой лад.

Услышав ответ, Похабову оставалось лишь состроить жест «рука-лицо. Да, он был в курсе что отношения между Японией и Россией по сей день оставались прохладными ещё со времен Первой мировой войны, когда Антанта пала окончательно, но он и предположить не мог, что все так «сложно» будет именно в его случае. Лишь когда администратор пообещала перевести его в другой номер, с кондиционером помощнее, Алексей понял, что лучше б со своими просьбами не совался.

***

После душа, Мэрилин быстро привела себя в порядок, завершая последние приготовления к «выдающемуся» дню. Сегодня ей, увы, не поможет ни краска, ни парфюмерия, ни косметика. Вся надежда на собственные усилия и способности. Сегодня, наконец, станет понятно, кто из трибьютов прилежно посещал тренировки, а кто их попросту игнорировал. Сегодня у участников появился шанс проявить себя и показать то, чему они научились за это время.

Керро не пыталась «увидеть» местность, куда их могли закинуть. Наверняка, это будет либо болотистая местность или ещё хуже, пустыня или мерзлая степь. Все может быть, но лучше бы им «соревноваться» в лесу. Там хотя бы можно спрятаться от соперника, и в случае чего, укрыться от непогоды. А если отборочное испытание будет проводиться в открытой местности, то Игры закончатся очень быстро.

Покинув апартаменты, она спускается с Шепсом на лифте в холл, и едва тот достигает нужного этажа, покидают его и устремляются по коридору. Сегодня опаздывать на распределение по командам нельзя. Отвлекшись на мгновение от Сашкиной болтовни, эстонка заметила впереди по коридору Башароу, разговаривающего с одним из организаторов проекта.

Подойдя к ним достаточно близко, Керро попыталась на расстоянии «считать» информацию, и содержание разговора между этими двумя, её, мягко говоря, удивил.

- … а за ответочку аккуратненько так... – Башароу огласил свои пожелания насчет испытания. – А будут недовольные – «Торнадо-Г» или «Торнадо-С» очень быстро дадут понять трибьютам, как делать не надо... Один залп – сорок секунд, а дальше тишина и лишь птички поют вдалеке.

«Торнадо-С?» Она не ослышалась? Скорее всего, он просто пошутил, пусть и по-черному. Ведьма сомневалась, что адекватный человек на полном серьёзе будет нести подобную ахинею.

Шепс тоже не спал в эту ночь. Такое состояние энергичной бессонницы с ним частенько случалась в эту пору года, когда летнее солнце становилось особенно активным. Керро была, пожалуй, единственной из трибьютов, кто накануне испытаний провел ночь спокойно. Пусть ей ничего не снилось, зато хоть отдохнула.

***

«ПОДПИСКА О НЕРАЗГЛАШЕНИИ» - значилось в шапке контракта, который «паре» предстояло подписать накануне второго отборочного «испытания». Процедура эта напоминала чем-то процедуру бракосочетания. Ни Керро, ни Шепс не успели даже спросить, о «неразглашении» чего.

- Действовать надо смело, побольше цинизма. – давал последние наставления Сафронов. - Людям это нравится.

И остановив взгляд на Шепсе, (будучи наслышан о его опыте общения с фантомами не понаслышке), строго добавил:

- Через третьих лиц ничего не предпринимать. Но и без уголовщины.

Прикрыв глаза подобно Йоде из «Звездных войн», добавил:

- Кодекс чтить надо.

– Ещё какие-то советы будут? – зевнул Шепс.

– Услышите сигнал бежать, улепетывайте что есть духу, - сказал Макаров, - своя рубашку к телу ближе. Не ведитесь на поводу у соперников, а главное, держитесь вместе. Тогда все получится.

Мэрилин вздохнула. Она ожидала реальных советов, а не этих общих фраз. И чтобы побольнее её «уколоть", Сафронов с усмешкой к ней обратился:

- Будешь участвовать в забеге вместе с Шепсом, а то умрешь, и мужской руки не попробуешь.

Насупившись, Керро проигнорировала бестактное замечание.

- Конечно, не все ваши соперники доживут до конца испытаний, - вмешался Сафронов, - но ВАМ дожить надо. В лучшем случае до сегодняшнего вечера…

***

Участники с самого утра уже сновали по плацдарму, напоминающий военный майдан под открытым небом, с той разницей, что здесь никто не жег покрышки и не выкрикивал «Слава Украине!». Отсутствовали бендеровские нацисты.

Представители «черной» и «белой» магии были поделены на команды условно. Узнать свою принадлежность к тому или иному виду «оккультных» наук можно было не только по расцветке х/б и его номера, но и по энергетике трибьюта, даже по манере его взгляда.

Неофициально участники были поделены на три группы, которые на местном жаргоне так и назывались:

1. «Понтовитые»: сюда входили приверженцы " черной магии", часть из которых даже не стеснялась упоминать количество врагов, которых они уже успели наказать при помощи паранормальных умений.

2. «Непонтовитые»: для светлых магов; свое место в этой команде с уверенностью мог бы занять Похабоу.

3. «Оппозиция»: в эту касту входили представители не только " серой" магии, но и вообще, чудаки, толком так и сумевшие вписаться ни в первую, ни во вторую «касты».

В каждой такой группе были пару своих «профи», остальную часть составляли «добровольцы».

Один Платонов никак не мог определиться с выбором «своей» команды. Ники метался из стороны в сторону, как квочка по сараю, и толку от этих метаний не было никаких.

" Профи" из «понтовитых», собравшись вместе, уже начали шептаться в стороне, враждебно поглядывая на " оппозицию" и «непонтовитых». Лишний раз тревожить своими сомнительными «магическими» способностями воображение соперников, «оппозиция» не решалась. Если «светлые» эти выпады могли проигнорировать, то " понтовитые" за наезды, подобно стае черных ворон, могли напасть на провокатора и расколотить ему башку.

Заняв с Шепсом укромное местечко в команде «темных», Керро принялась издалека изучать соперников.

В ряду «непонтовитых» особенно выделялся один участник, превосходящий других по годам. Остальные выглядели гораздо моложе. Велес со своим соседом посматривали на него так, словно были техническими директорами конторы ритуальных услуг и размышляли о том, кто из них быстрее уложит его в гроб. Но трибьют выглядел так, что обещал пережить не только их, но собирался дожить, как минимум до начала Страшного Суда.

«Не дождетесь». - его наглая улыбка говорила сама за себя.

Мэрилин скользнула взглядом по соперникам своей «масти». Когда ещё представиться возможность изучить себе подобных столь близко?! Прочитать мысли сотоварищей по «ремеслу», понятное дело не получалось – защиту научились ставить все, но и сама манера поведения могла о многом сказать.

Её внимание вдруг приковал тип, умудрившийся даже в ряду стать подальше от других. Высокомерно вздернув подбородок, Кадони решительно смотрел перед собой. Он в открытую демонстрировал свое презрение к соперникам и не горел желанием «смешиваться» с остальным «биомусором». Мэрилин с Шепсом, в отличие от него, держались с посторонними куда дружелюбнее. Кадони ещё не успел толком ни с кем заговорить, поэтому держался тихо, а другие были слишком заняты собственными мыслями и переживаниями, чтобы обращать внимание ещё на кого. Что ж, к чувству одиночества и изоляции ему не привыкать, поэтому ситуация его не слишком угнетала. Кажется, он пока не осознал в полной мере, что находится далеко не на «Битве».

Керро помнила его смутно, и то, общее представление о нем сложилось лишь по отрывкам фраз из разговора Сафронова. В последнее время фокусник частенько о нем говорил, и отзывы эти были далеко не всегда лестными. Но мысль совсем иного склада будоражила ум ведьмы. Если Сафронов так ненавидеть этого типа, тогда почему о нем постоянно говорит?

Расправив плечи, и поджав губы, колдун повернулся к ней, словно пытаясь донести до ведома соперницы, как невежливо разглядывать людей исподтишка. Встретившись с меланхолично-маниакальным взором его глаз, Мэрилин отвела взгляд, и уставившись в сторону ребят-«оппозиционеров», не заметила, как он нахмурился пуще прежнего.

До её слуха донесся разговор Шепса и участников, которые обсуждали набор «оппозиции» в этом сезоне. Пока эстонка была погружена в свои раздумья, Шепс успел «перемыть косточки» каждому «оппозиционеру», теперь очередь дошла до какого-то «шамана».

- На Децла похож. – охарактеризовал Саня его дреды и цветастое одеяние.

- Нет, он на коврик больше похож. – усмехнулся сосед из касты темных медиумов. - Моя бабушка такие раньше плела.

- А сейчас она где?

- Ушла в небытие. – иронично сказал сосед, после чего о дальнейшей судьбе старухи Шепс больше не расспрашивал.

- По мне так лучше коврик, чем занавески.

- Да уж, чего только народ не придумает, чтобы привлечь к себе внимание. - согласился тип.

- Я хочу такой же радужный коврик. – признался медиум, улыбаясь.

- И я тоже. – чуть ли не плача, подыграл ему сосед, изображая безвыходность, пока их издевки не прервал третий тип.

- Это шаман Джа. Он хороший парень. Прекратите чушь молоть.

- А ты вообще в курсе, что финала как такого, в этом сезоне не будет? – молвил сосед Шепса, пытаясь увести разговор в другое русло.

- То есть?

- Спонсоры могут потребовать, чтобы в этот раз трибьютов загнали не в лес, а в мини-город… для размножения... Я удивляюсь, что ты до сих пор не в курсе.

Он говорил это таким серьёзным тоном, что третий тип как будто и впрямь поверил его басням. Шепс оставался безмолвными и не сделал ничего, чтобы остановить поток его бреда.

- Ну, а там пойдут колдунятки, и все дела... Трибьюты будут строить «Город любви», а проект так и будет называться: " Голодные Игры: построй свою любовь», только вместо бойни, трибьюты вместе с миротворцами будут строить дома спонсорам… Ну, там камни подвозить, мешать раствор цемента, таскать доски… Строго следуя сценарию. Таким образом, администрация продолжит и дальше успешно зомбировать зрителей.

Казалось, ещё немного, у третьего «лишнего» совсем отвалиться челюсть. При упоминании чего-то знакомого, навострив слух, Кадони прислушался к разговору, но виду не подал.

- Это будет город магии, а потом - планета магии... – продолжал свою болтовню второй медиум, дабы челюсть третьего типа отпала окончательно.

- Мне уже «страшно»…

Шепс еле держался от смеха.

Розыгрыш закончился ничем, ибо в следующую минуту к команде «понтовитых» подошли Макаров с Валексом Буяком для проведения переклички участников. Незаметно прокравшись к Шепсу, психолог протянул ему вручил какой-то сверток.

- Что это? – переспросил медиум.

- Гостинец от Сафронова.

Развернув сверток, самаровец обнаружил в ней папироску и четыре таблетки этаминала натрия. Не соизволив даже поинтересоваться, зачем ментор передал ему это, самаровец кинул горькие пилюли в рот и проглотил их подобно пеликану, подзакусывающим мелкой рыбешкой. Даже Керро ничего не оставил.

- Вообще-то, для первого раза хватило б и одной. – сурово отозвался Макаров, но было уже поздно.

Закончив перекличку «понтовитых», и убедившись, что все на местах, Валекс направился к «оппозиции», основную часть которой составляли «веселые» ребята и просто чудаки по жизни, надеясь, что с ними удастся тоже провести подобную процедуру столь быстро и безболезненно, как с предыдущей командой.

Проблема была только в одном: за все это время народ толком так не выстроился в ряд.

Кто-то молился, кто-то отбивал поклоны лбом. Леденев и вовсе раздевшись до пояса, прикладывал к своему телу поочередно то молотки, то кувалды, развлекая своих коллег «по разуму». Шаман Джа, вообразив себя лягушкой, прыгал на четвереньках, и издавая странные звуки ртом, пытался таким способом, постичь суть «дзена» мировоззрения амфибий. Радовало то, что он хотя бы не додумался высунуть язык, и подобно шкреку, хоть не принялся ловить мошкару, вжившись в роль. Да, язык у него был предназначен совсем для других целей.

Валекс прислушался к молитвам. Кто-то молился по-еврейски, кто-то - по-арабски… Прямо песни народов мира! Кроме Леденева и Джа, занятых делами куда серьёзнее молитв, и им было не до них, не воздавал никому молитвы какой-то мальчик с черным котом на руках. Он считал, что вообще находиться в какой-то компьютерной игре, а не на «Голодных Играх». Макаров еще раз обвел взглядом собравшееся общество.

«Психдиспансер какой-то, а не «оппозиция»! – промелькнула у его голове. Большая часть трибьютов этой команды почему-то напомнила психологу собственных пациентов.

Но нашелся один " кадр", которому удалось поразить внимание не только боевого мага, увидевшего за свою жизнь немало, но и самого Макарова. Хромающей походкой, кидая «зиги» направо и налево, мимо них прошагал сам Владимир Муранов. Но не поведение «поциента» удивило психолога. К спине экстрасенса была приспособлена дверь, как защита от негативного воздействия мира. Покосившись на муранова, и не зная, как начать диалог, психолог все же решился сделать первый шаг.

- Можно к вам обратиться? – Макаров вежливо постучался в дверь.

- Че на-а...-да-а...?! – обернулся на стук Муранов.

- Скажите, пожалуйста, зачем вам эта дверь? – психолог старался выглядеть учтивым.

- А, это?! – усмехнулся Владимир, когда до него, наконец, дошло (как до жирафа, на седьмой день), и объяснил: - Если стрелять будут, я развернусь спиной и тогда в меня никто не попадет.

- Это ты мудро придумал. - похвалил его Валекс, окинув взглядом дверь.

«Да уж, - подумал Макаров, глядя на весь этот сброд, - двойник Шепса, Шелдона, Боба марли, Муранов ещё и дверь эту с собой припер... Сезон этих " Голодных Игр" будет веселым!»

Закончив перекличку, боевой маг направились к «непонтовитым», но там его ожидал новый казус.

Покинув команду «понтовитых», Платонов решил примкнуть к «белым» магам, (хотя бы потому, что там был Похабоу, с которым он в последнее время общался больше всего, но в данный момент маг почему-то там отсутствовал).

- Ребята, пустите меня к себе? – жалобно попросился он к «непонтовитым».

- Нет, иди к своим. – бросил ему кто-то из толпы.

- Я к вам хочу.

- Почему?

- Меня оттуда выгнали.

- И правильно сделали. – «поддержал» его контингент.

- А почему ты не хочешь к ним? – указал «доброволец» в сторону «оппозиции», где шаман Джа, разойдясь вовсю прыгал по плацдарму на четвереньках, Муранов, вообразив себя генералом-нацистом, маршировал по периметру с дверью, распевая во все горло гимн фашисткой Германии, а Леденев и вовсе принялся заглатывать шампура, захватив их с собой с одной целью – чтобы удобнее было «насаживать» на них соперников.

- Я боюсь этих людей. – плаксивым голосом отозвался Платонов.

Валекс собирался было дать «добро» на его вступление в команду «непонтовитых», раз свои не хотели брать, как вдруг на горизонте замаячило новое лицо. Макаров вмиг опознал в нем Похабоу.

- Спокойно, ребята, - предостерегающе вытянул вперед ладони маг, - я свой, советский.

– Стань в строй, «советский»! – скомандовал ему Буяк. – Ты чьих будешь? Из касты «темных»?

- Вы сделали такой вывод только потому, что сегодня я чуть было не одел черное? – усмехнулся Алексей.

Боевой маг, не привыкший к разговорам в подобных тонах, да ещё с трибьютом, отказывающегося лебезить перед командиром, предпринял попытку поставить зарвавшегося мага на место.

- Кто по званию? – спросил Буяк, сычом глянув на Похабова.

- Майор, убойный отдел. – небрежно отозвался тот, сказав первое, что взбрело ему на ум.

– Пойдет. – Валекс одобрительно кивнул, поверив бредням мага.

- А какие у вас способности, Алексей? – поинтересовался Макаров. – Мы все наслышаны о вашей методике «залипания», но не могли бы вы нам вкратце рассказать, как будете её использовать против соперников?

- Сейчас все объясню. – кивнул Похабоу, и буквально в двух словах поведал ему суть:

" Залипнуть" могу на час, курнув могучий сорт
Могу забить на всё вперёд, как МИНИМУМ на год **

- Да, «хорошая» методика, тут даже я возражать не стану. - пробормотал Макаров. - Ну, а если поподробнее?

- Поподробнее - у меня все расписано на странице в интернете.

- На которой из них? – поинтересовался психолог. – Я видел там две странички, ссылающихся на ваше имя.

В светло-серых глазах Алексея промелькнула какая-то лукавинка, и он заговорил речитативом:

У меня не было и нет второй страницы,
Она не может просто так из *** появится.
В «друзьях» у меня какая то крыса сидит.
Копирует, сука, все мои " альбомы",
Фото, видео цитаты, асю, телефоны.
Если вдруг такое, какое то случится,
Какой-то умелец, взломает мою страницу.
Вот тогда есть второй шанс появиться
новому «Похабову» с теми же лицами.
Да кстати нет меня на одноклассниках,
За меня сидят там какие то Васи.
Открыли суки, яндекс-кошелёк,
И капает лавэ, неизвестно кому и за что

***

Похабоу забыл поставить пару подписей в контракте, за что и был отозван, дабы покончить со всеми процедурами. Если б он тогда знал, как его забывчивость, вернее ситуация, которая произойдет потом, поменяет судьбы четырех участников, перевернув в их жизнях все с ног до головы, то, возможно, подписывая контракт в первый раз, Леша был бы более внимательным. Покидая здания, маг решил сократить путь к майдану, но проходя мимо вахты, наткнулся на миротворцев со спецдубинками. Один из них остановив его, процедил:

- Одень кепку, бычара, одень кепку, а то на вахте щас тренироваться заставлю. Будешь одевать и снимать…

- «Бычара»? – резко повернулся к нему Алексей. – Ты кого сейчас «бычарой» назвал, сука?!

- Сейчас это будешь в части своему начальнику объяснять. Пойдем... – он сделал движение, словно предлагая идти за собой, но маг отмахнулся:

- Да пошел ты!

Размахнувшись, Похабоу нанес ему удар кулаком в переносицу. Взвизгнув, миротворец схватился за разбитый нос и позвал вахту. Маячившая на некотором отдалении группа контролеров, в намечавшуюся " локалку" вмешиваться пока не собиралась.

" Неужели ментор не отмажет? " подумал Похабоу.

От выброса адреналина сердце его забилось быстрее. И заметив, что подмога на выручку товарища не спешит, осмелел. Вынув из стены камень, Алексей нанес им удар врагу прямо в череп, оглушив миротворца окончательно. И когда тот, соскользнув по стене, оказался на земле, Лексей, опустившись перед ним на колени, принялся обыскивать врага. Изъяв из кармана его расстегнутой кацавейки наган, он забрал оружие с собой, (в жизни всякое может случится и постоять за себя надо уметь не только во время испытаний), поднялся на ноги и направился к своим.

***

- Ну, что фронтовики? - присвистнул Буяк, обращаясь уже ко всем трибьютам без исключения. - Выходи, кому сказал!

- Может, Шепса сегодня не ставить? - переспросил Макаров, переживая, как бы наркотик не начал действовать раньше времени.

- В чучело попадает, значит и в человека попадет. – произнес Валекс.

За время тренировок он внимательно следил за стрельбой трибьюта Четырнадцатого округа. На расстоянии тому удавалось попасть из лука в жестяные банки, а ведь совсем недавно Сашка не знал даже, какой стороной на него натягивать тетиву, не говоря уже о том, чтобы нормально выстрелить.

У Велеса, к примеру, с оружием таких проблем не возникало. Ну, как не возникало?! Помимо стрельбы из лука, он работал ещё с тем, с чем ему, как представителю неоязыческой культуры, работать было проще всего. А именно, с топором.

В охоте на соперника, такое оружие, особенно если оно заточено, могло стать хорошим подспорьем. Но Велес предпочитал работать не сколько с топорами, сколько с обычными томагавками, представляющие собой маленькие топорики с длинной рукояткой. Индейцы, к примеру, могли бросать их на расстояние до восьмидесяти метров, попадая точно в цель в радиусе пятнадцати метров. Велес решил наработать такую же сноровку в овладении этого вида орудия.

– Товарищи курсанты! Живучесть ваших подразделений составляет ПЯТЬ минут! – заголосил Буяк. - Это означает, что если через пять минут, после как прозвучит сигнал, вы останетесь на местах, то либо сдохнете, либо по вашим спинам пойдет в атаку бригада ваших соперников!

- Мехди, мы что идем на войну? – переспросил у экстрасенса мальчик, удерживая за ошейник черного кота.

Вместо ответа Эбрагими-Вафа стукнул его посохом. Черному коту досталось тоже. Царапнув своего хозяина, он чуть не вырвался из рук.

- В любой экстремальной ситуации «боец» должен быть предельно собран и готов ко всему. – продолжал Буяк, как вдруг у Велеса зазвонил телефон, но вместо привычного рингтона прозвучала совсем другая композиция:

Как только лето придет, мы сядем все в самолет
заправим полный бак, встречай Одесса-мама
Здесь Киев и Москва, Молдова и Донбасс
Баку и Ереван, гуляй Одесса-мама

Платонов посмотрел на него с укоризной. Под пристальным взглядом боевого мага Велес принялся копошиться в карманах, пока не отыскав телефон, нажал на нем кнопку вызова и быстро ответил на звонок:

- Мам, я занят. Я перезвоню.

Нахмурившись, Валекс промолчал. Если телефон зазвонит ещё раз, тогда трибьюту Тринадцатого Округа точно не повезет.

В следующую минуту на майдане появился незнакомец, которого боевой маг представил, как «Зэзэкало Адольф Венехуэлович».

- ыЫЫвоовв.. шшшааааа! - пробубнил он. - лГууоии?

Никто из присутствующих не понял его речь, в том числе Валекс, взявший на себя труд «донести» до аудитории его слова. Платонов испугался, уж не придется ли им расшифровывать речь офицера, но Буяк развеял его опасения:

- В прошлом офицер советской военной разведки и начальник безопасности, он будет наблюдать за вами во время испытания. Родился Адольф Венехуэлович в семье кадрового офицера. Служил в отдельном разведывательно-диверсионном батальоне седьмой танковой армии. Участвовал в нескольких операциях, проводившихся спецподразделениями ГРУ в различных регионах мира. Успел поработать в КГБ. Лично разоблачил двенадцать кротов и пять агентов.

- Плолопцшсвтыцшол!! - кивнул он, что должно быть означало: «да-да».

- Товарища Зэзэкало контузило во время последней спецоперации...

И вправду, Адольф Венехуэлович не был похож на обыкновенного военного. Впрочем, в умении держать фасон ему отказать было нельзя. Настоящий полковник.

«Вероятно, беглый политический» — подумал Похабоу.

- Шепелявит. Мало зубов. Подозреваю, что ума столько же и ума. - сделал предположение Мехди.

Взяв паузу, Адольф Венехуэлович уже собирался ввести собравшихся в курс дела, как у Велеса вновь зазвонил мобильник:

Здесь ты не будешь один, здесь Токио и Берлин
Думбай и Тель-Авив, в Одессе все свои...

Похабоу покрутил пальцем у виска, глянув на серого колдуна. «Нас сейчас убьют, а ты ерундой занимаешься!», гласил его жест. Неужели он не мог догадаться заранее, что на майдане телефоны надо отключать? Перехватив его взгляд, Велес понимал, что маг хочет сказать, только до матери это вряд ли донесешь. Коллеги начали косо на него посматривать.

Она продолжала ему названить, а Велес все сбрасывал и сбрасывал её звонки. Мать не собиралась оставлять его в покое даже на проекте. И когда «одесский наигрыш» дал о себе знать в пятый раз, терпение Димки лопнуло. Приняв звонок, он набросился на мать:

- Я же сказал – перезвоню!!! Да-да, я покушал! Не замерз, не замерз. Все нормально. Не переживай!

Отключив телефон, Велес уже собирался спустить его снова в карман брюк, как вдруг Леденев выхватив мобильник из рук молодого колдуна, вытащил оттуда сим-карту и проглотил её. Валекс с Адольфом Венехуэловичем так и не нашли нужных слов, чтобы прокомментировать ситуацию. Одного Волхова произошедшее не радовало.

Нет телефона – нет связи с родней. Сим-карту больше не вернешь, а ведь на ней, помимо номера матери, было ещё столько всего «интересного»! Он обреченно посмотрел на Леденева. Что ж, впереди ещё достаточно времени, чтобы придумать месть для Толика и привести её в действие.

- На этой оптимистической ноте я с вами расстаюсь. Увидимся вечером! - попрощался Буяк и приставив к своей непокрытой голове оттопыренную ладонь, доложил: - Успехов вам в боевой... и политической подготовке…

Команды продолжала стоять на месте.

– Ну что, никто из вас не собирается жить вечно? Тогда в дорогу! - рыкнул на них боевой маг, дав знак покинуть площадь. - Надеюсь, вернетесь… Не все.

* (перевод. с лат.) Война всех против всех.
** слова из переделанных ноггановских «синглов»