Неожиданное свидание

«Я не склонен злоупотреблять словом «судьба»,
но некоторые встречи в жизни
действительно судьбоносны» (с)

— В последнее время не могу что-то не могу спокойно спать, — жаловался Венцеслав. — только глаза закрою, так сразу то Швепс с Мэрилин, то «Хоспаде, помилуй!», то Велес с можжевельником, и так далее. Людмила, мне случаем психушка не грозит?

— Грозит. — строго сказала она. — Это Масад. Но он мой друг.

— Ого, а расскажите о нем поподробнее! — заискрились глаза у " белого мага".

После попойки Венгржановского ещё долго не отпускало, и чтобы ускорить процесс «отрезвления», он обратился за помощью к Давиденко.

— О нем не рассказывают. — строго сказала женщина. — С ним дружат. И надеюсь, за это не сажают в тюрьму.

— А как он хоть выглядит?

— Мужчина шестидесяти лет от роду. Очень красив и интеллигентен. Йог.

Вместо красочных описаний Люда выдавала емкую характеристику, ограничиваясь двумя-тремя прилагательными. Остальное её мало интересовало.

— Кстати, после участия в " Доме-2" на меня кто-то порчу наложил, отсюда и проблемы в личной жизни. — внезапно вспомнил Венц. — Вы умеете это снимать?

— Горбенко, я могу эту х*йню наложить только на тебя. — обрушилась она на него. «Х*йней» она обычно называла порчи и проклятия, которые и тут же снимала «дистанционно». В последнее время клиенты насели на неё окончательно, ожидая, что она разрешит их проблемы по щелчку пальцев, отсюда и у неё и возникла злость. Требования клиентов, которые не понимали, как «мнохо энерхии» ей приходилось затрачивать на их же «лечение», Давиденко пресекала на месте. Поэтому ничего удивительно не было, когда Венцеслав, оборзев в своей наглости, как раз и попался ей под горячую руку.

— Почему так грубо? — обиделся он.

— Чтобы меньше под юбки заглядывал. — отрезала она, намекая на его похождения на «Дом-2».

— Послушайте, но моя фамилия Венгржановский, а не Горбенко. — поправил её «белый маг».

— Сколько уже можно меня так называть?

Но Людочке было все по барабану.

— Хорошо, я могу записаться к вам на прием? Скажите, когда лучше подойти?

— Венц не отставал от неё, требуя полную диагностику кармы.

— Будешь много пиздеть - верну «х*йню» обратно! — пригрозила ему Давиденко.

— Вы проведете диагностику моей кармы при помощи считки?

— Через считку я могу тебя только в угол поставить. — разозлилась она окончательно.

— Печалька. — вздохнул «экстрасенс».

— Печенька. — отрезала Люда.

А через минуту Венгржановский жаловался своим компаньонам:

— Меня больше не принимают больше в «родной сарай»! И с Бохиней я больше не разговариваю. А все из-за кого? Из него!

Лишний раз подсуетиться и бросить камень в огород колдуна он всегда был готов. И вправду, из-за прошлой выходки ребята объявили ему бойкот, но Венц мужественно его выдержал, и пока в нем находился, многое для себя прояснил. «Родным сараем» называл он сходку «своих», куда примыкали Леденев, Платонова, Глинштвейн и Велес. В этом клане для Давиденко была отведена роль гранд дамы. В этот скромный " элитный" клуб вход был воспрещен лишь для Шепса и Кадони. В нем они были персонами нон грата. А что касается Мэрилин, то эстонка и так особо никогда туда не стремилась, предпочитая уединение и разговоры по телефону с матерью.

Шепс больше практиковал ритуалы по вызыванию фантомов, лишь изредка созваниваясь с братьями и отцом. Медиум тоже не скучал. А что до Кадони, то Венц для него был в некотором роде связующим звеном - между ним и компанией, с которой он не общался. Благодаря «белому магу» он всегда находился в курсе последних сплетен «родного сарая». Можно сказать, Венгржановский стал для него своего рода «секретным агентом», доносившему некроманту последние сведения. А слава Людочки между тем начинала набирать популярность…

В один прекрасный момент к ней за советом обратились даже Макаров с Сафроновым. Нужно было провести экспертизу по поводу убийства Похабоу, ибо найдя рядом с ним арбалет, вскоре выяснилось, что ранение было произведено совсем из другого оружия. Но что именно оно представляло собой, ответ на этот вопрос и хотели получить ребята. Увы, в этот раз Людмила «превзошла» самое себя, выдав такой результат, который скептики ожидали услышать от неё меньше всего.

«Этого убийства не было. — принялась доказывать она. — Это фотомонтаж».

В ожидании очередной порции феерической чуши Сафронов был готов хвататься за голову, если бы в дело не вмешался Макаров.

«Но как это могло произойти? — изумился психолог, и тут же попросив, чтобы ей вручили лук, подпер ладонью подбородок и принялся внимательно слушать женщину — Вы можете поведать нам больше подробностей?»

И едва орудие очутилось у неё в руках, Людочка, натянув тетиву, проведя таким образом «считку информации», состроила недоумевающий вид, заявив:

«Из этого лука не было произведено ни одного выстрела, потому что он изначально сделан неверно. Это не лук, а переделанный пулемёт-автомат»

«Как это? — удивлению Сафронова не было предела. — Миротворцы говорят, что лично видели, как мага убили выстрелом именно из этого оружия!»

Не сдержавшись, он набросился на женщину с придирками, как набрасывался по привычке во время испытаний на каждого из экстрасенсов.

«Это не так, не так. И ещё раз не так! " — вторила Люда, склонив голову набок.

Спорить с ней было бесполезно. Фокусник сколько угодно мог доказывать обратное, у Люды на каждое событие уже давно сложилось свое мнение, и переубедить её в чем-то было очень сложно. Зря они подошли к ней.

Сафронов был на грани истерики. У Макарова выдержка оказалась сильнее. Вернув орудие обратно, на том расследование, собственно, и закончилось. За потраченную «энерхию» Людочку так толком никто и не поблагодарил.

— Я вижу, вы очень добрый человек и сильный экстрасенс. — стал напрашиваться к ней на прием и Глинштвейн. — Я тоже постараюсь зайти к вам, в ближайшее время.

Он заказал у неё какие-то капли от нервов, и только сейчас о них вспомнил.

— Лады. Вот тебе. — сказала она, и без всякого предупреждения достав из кармана какую-то склянку, вручила ему её. Это оказалась настойка можжевельника.

— А он стопроцентный? Побочных эффектов не будет?

— Малыш, я даю только приблизительные гарантии относительно побочных действий. — ответила она Данису.

— А может, и мне какие-то капли посоветуете? — обратился к ней и Платонов. — В последнее время у меня голова что-то сильно разболелась.

— Хараян, — такой кликухой нарекла она ученика Виктории Суботы. — Твоя голова болит не сверху, а снизу.

— Снизу? Это как? — не понял ростовский маг.

— Это — все упало и ничего не встало. Грубо, но для всех сразу понятно. Чмоки. — бросила она на прощание и зачикиляла прочь.

— Постойте, вы куда? — бросился за ней Платонов, решив, что обидел её своим вопросом.

Никто не ожидал от неё такого шага.

— Ухожу мыться и спать. — остановившись на полпути, ответила она.

— Но сейчас только час дня! — удивился Венцеслав.

— Горбенко, я тебя забыла спросить, что мне делать! — наехала она на него.

— Людмила, а я вот чаю хотел с вами выпить. — предложил Леденев. — Это возможно?

— Возможно. — согласилась она. — Толя, приходите. Кофе и чай есть. Сладкое - только сахар. Я одна и пока свободна.

— Мне сахара хватит. — кивнул Леденев, и поправив очки, подхватил Люду под руку, но стоило только он устремился с Давиденко на свидание, как тут же захныкал Венцеслав:

— Ой, возьмите и меня с собой!

Но Крааль была категорически против его присутствия:

— Ты и так как кнопка в пятой точке: везде торчишь…

И как бы Венц не изощрялся в своих выдумках, чтобы его пригласили, из её тирады он понял одно: Люда его терпеть не может.

***

— А у нас для Людмилы Давиденко тоже имеется сюрприз. — отозвался Глинштвейн. Постарались, Дим. Все, как ты просил. Ты только глянь, какая прелесть!

И не дожидаясь его команды, вытащил из пакета, который притащил с собой, огромную, на полстола, открытку.

— Что это? — нервно сглотнув, переспросил Велес. Что-то, но такого он ещё не видел.

— «101 причина, почему я тебя люблю Людмилу Давиденко». — вслух прочитал надпись Платонов.

Содержимое же самой открытки хранило информацию, где о Давиденко в красках было расписано, какая она " бохиня", " холый факт", " энерхия" и прочее. Словом, чтобы придумать сто синонимов к образу этой женщины, они с Данисом попотели вчера порядочно.

— Вы думаете, ей это понравится? — переспросил Волхов, бросая скептический взгляд на открытку, показавшейся ему громоздкой и нелепой. Он просто не представлял себе, как можно вручить это Давиденко, и вообще дотащить это бумажное изобретение, (так чтобы никто не заметил), до номера.

Платонов в ответ лишь повел бровью, а Глинштвейн развел руками:

— Ну, мы хотели, как лучше, Дим. Извини, если не угодили.

И тут Платонову пришла в голову ещё одна мысль.

— А давайте, Мэрилин тоже такую открытку подарим? — усмехнулся он.

— Заодно и Сафронову, и Башарову, чтобы совсем весело было. — принялся язвительно перечислять Велес.

Никто не знал, зачем ему вдруг понадобилось это свидание, но раз уж попросил, почему бы не подсобить?! Даже Венцеслав принял участие в этой затее, не оставшись в стороне. Ему была уготована роль «ангела», (накануне Шепс одолжил ему свои крылья и нимб с арфой), который должен был сверху осыпать парочку лепестками роз, а под конец «спектакля» выбраться на крышку и осторожно спустить открытку к окну, где её, по сценарию, и должна была заметить Давиденко.

План разрабатывался долго и тщательно. Венц обещал достойно исполнить свою роль, но ребята в этом что-то сомневались. С другой стороны, лезть на крышу, обмотавшись стропилами, особого желания ни у кого не было. В конце концов, опыт подобных постановочных трюков у Венгржановского на «Доме-2» был, значит, и здесь он мог справиться.

Пригласив Давиденко в гостиную (прим автора. - хорошо, хоть не в прихожую), и, подойдя к столу, где на них уже ждал сервированный легкий ужин, Велес произнес некое подобие вступительной речи:

— Это все приготовлено в честь начала нашей с вами дружбы и дальнейшего сотрудничества.

Для женщины эти слова стали настоящей неожиданностью. Обычно бойкая на язык, с ходу выдающая меткие и по месту комментарии, при виде уютной домашней атмосферы ещё долго не могла подобрать нужных слов, чтобы выразить свое восхищение.

Велес ожидал увидеть её в вечернем платье, но Люда пришла на свидание… в спортивном костюме и шлепанцах. На мгновение он почувствовал некоторую неуместность своего собственного костюма. Но надеть ничего другого позволить себе не мог. Этот костюм был дорог ему как память.
Когда-то Димка в нем пришел на церемонию финала " Битвы", став победителем тринадцатого сезона. А вот что касается Крааль…

Трудно было найти женщину, столь уверенную в своем внешнем облике, независимо от того, что на ней было одето. В ватной ли телогрейке асфальто-укладчицы, в корсете БДСМ-цы, либо в ажурном платье а-ля Мэрилин Монро - Людочка во всем смотрелась бы шикарно, предложил ей такие наряды.

И едва она уселась за стол, Велес принялся зажигать свечи. В помещении резко отдавало запахом можжевеловых веток, нетрудно было догадаться, чьих рук это было дело. И чтобы хоть как-то взбодриться и набраться храбрости для начала серьёзного разговора, неоязычник потянулся за бутылкой шампанского. Открутив крышку, («взрыва победы» так и не произошло), он налил себе в рюмку, совсем чуть-чуть. Люда, наблюдая за его движениями, тоже попросила спиртного.

— Вы же непьющая. — удивился он, оставляя бутылку обратно.

— Как это? — возразила женщина. — Очень даже...

— Хорошо. Давайте, тогда я вам налью.

Она пододвинула ему рюмку.

— Вам сколько? — наклонил он горлышко бутылки к стакану.

— По другому, но можно, так как Сердючке.

Так ничего не поняв из её лепета, Велес налил ей на свое усмотрение.
После первой рюмки, (а потом и второй), Давиденко стала куда более словоохотливой, но понесло её, к сожалению, вовсе не в ту степь, как рассчитывал Димка. Она принялась сплетничать про Леденева.

— Жора добрый и отзывчивый. — таким именем нарекла она Толика, (тот не сильно возражал), — но у него мозгов не хватает на таких уёбаных как я.

— Тогда почему вы с ним общаетесь? – спросил Димка.

— Думаю, скоро он вид на жительство мне обеспечит. И обеспечит мою охрану. И будет очень хорошим мне друхом.

— Вы ему явно симпатизируете.

— Я его слепила из того, что было, — мечтательно произнесла женщина, склонив голову набок, — а то, что было, то и полюбила.

— Тогда я должен вас предупредить. — предостерег её Велес. — Я давно заметил, как вы увлеклись им… Не хочу вас расстраивать, но он не настолько свободен, каким старается вам показаться.

— Но зачем мне Жора? Я не люблю его.

— А минуту назад вы утверждали совсем обратное.

— Я люблю тольхо тебя, Дима, и это холый факт!

К такому повороту событий он был не готов. Подобное поведение с её стороны немного не укладывалось в деловые рамки, в которых неоязычник собирался удерживать их общение с самого начала.

— Э-э-э… Не надо меня любить, Людмила Дмитриевна. — растерянно пробормотал он, хватаясь за голову.

— Почему?

— Не любите меня и все.

— Хорошо, я буду тебя чуть-чуть любить, так сойдет?

— Вполне.

— Приезжай ко мне в Таханрох из своего Жуковскохо.

— Зачем?

— Мины будем искать. Вдвоем. Иначе я приеду к тебе... С двумя Вадимами.

— Спасибо, но я и сам справлюсь. - прервал он её и вынув из кармана можжевельник, поджег траву. — Но вы же не всегда были сапером, Людмила Дмитриевна. Кем вы мечтали стать до того, как получили эту специализацию?

— Прокурором. — кивнула Давиденко. — И почти им стала. Здесь меня пациенты только так и называют.

— А вот у меня никогда не возникало желания вступить на эту стезю. Я больше волхвую, специализируюсь на экстрасенсорике...

— Да ты вообще шикарен! Бабы тебя просто недооценивают.

Велес чуть не подавился второй раз. Столь предвзятое отношение к девушкам несколько покоробило неоязычника.

Венцеслав в этой время принялся посыпать парочку лепестками роз. Но вдохнув можжевелового дыма, чихнул, и по инерции опрокинул неоязычнику на голову целую горку этих лепестков. Мигом стряхнув их с макушки, он пригрозив Венцеславу снизу: «Эй, поаккуратнее там!».

Лепестки кончились, но процедуру надо было продолжать. Тогда переодевшись в ангела, (да-да, нацепив на себя те самые ангельские финтифлюшки, которые дал ему накануне Шепс), он перешел к исполнению плану " Б". Цель его как раз и состояла в том, чтобы передать Людочке ту злосчастную открытку, про " 101 причину". Венгражновскому предстояло сыграть роль почтальона-купидончика. Правда перед тем, как одеться, костюм на исправность проверил не до конца.

Прицепив на спину крылья, а на голову водрузив погнутый, в золотой фольге, нимб, на всякий случай «маг» взял с собой колчан со стрелами, (вдруг воробьи за своего не примут, придется тогда от них отстреливаться), арфу, и открытку, обмотавшись тросом, заранее привязанного к телевизионной антенне, (другого места для крепления Платонов с Данисом придумать не могли), Венц полез на крышу, моля небеса, чтобы те не послали в качестве кары господней на него, как на псевдо Гавриила, штормовой ветер.

У Велеса к тому времени беседа с Людочкой медленно перешла на тему кино и телепередач. Неоязычник все расспрашивал и расспрашивал Давиденко, а та, казалось, разговаривала бы без остановки, до утра.

Слишком резво взяв высоту, и не рассчитав вектор полета над крышей, Венц прыгнул вниз. Как и следовало ожидать, невесть откуда сорвавшийся шквальный ветер тут же подхватил " ангела" и понес его в противоположную от окна сторону. Не выдержав таких нагрузок, под весом тела антенна погнулась, и Венц, уразумев, что если хочет пожить ещё немного, то ему придется снова возвратиться на крышу. И когда «ангела» подхватило очередным шквалом и забросило снова на крышу, «белый маг», ухватившись за дымовую трубу, попытался выбраться по ней на поверхность, пока не произошло новое ЧП.

Попробовав трос, и найдя его вполне безопасным для следующего каскадерского полета, Венц собирался повторить попытку, правда, в этот раз он планировал взять хороший разгон для преодоления силы ветра. Ему почти удалось добраться до крыши, оттуда можно было начинать потихоньку спускать на веревочке открытку к окну, как вдруг, споткнувшись в пути, он поскользнулся, и вылетев за «борт», повис на стропилах. Рывок был настолько неожиданный и резкий, что у " ангела" отпало одно крыло и улетело прямо на землю.

Моля Провидения, чтоб трос, прицепленный за погнутую антенну, не оборвался совсем, и цепляясь руками за стропила, Венц повис напротив окна, где как раз и проходило свидание. Попытавшись принять более удобное положение, после того как уронил открытку, он потащил трос на себя, но в это время погнутая антенна дернулась, и «маг», запутавшись одной ногой в стропилах, повис головой вниз, приняв позу выловленной из пруда форели из пруда.
Венцеслав даже дыхнуть боялся, так носило его ветром из стороны в сторону. Тщетно " белый маг" пытался зацепиться за что-то, и позвать на помощь на весь голос. Ему оставалось одно - пролетая мимо окна, вытаращив глаза, с диким взором подать знак Велесу.

Пару раз ему действительно удавалось проделать этот трюк, но неоязычник хоть и видел сквозь оконную раму перекошенную от ужаса физиономию «мага», на котором отчетливо было написано: " Димка, спасай! ", спасать Венгржановского он почему-то не спешил.

Наконец шум донесся и до Людочки. Она невольно прислушалась.

— Да, это коты... мартовские бесчинствуют... — быстро сообразил Велес, несмотря на то, что за окном было начало октября.

«Ох, я сейчас кому-то там устрою… мартовского кота!», скулил про себя Венгржановский. Стропила держались на добром слове.

И чтобы Люда, не дай бог, не увидела в окне висящего верх тормашками " анхила", пока она говорила, Велес подскочил к окну, и резко задернул штору. Венц, правда, успел постучаться крылом в стекло, но Димка, проигнорировав его мольбу о помощи, снова подошел к Люде и попытался отвлечь её внимание от окна.

- Знаете, Людмила, я давно хотел вам сказать, - начал Велес, надеясь на понимание, - несмотря на то, что мы с вами хорошо общаемся, к постоянным отношениям я пока не готов.

- Тогда может, хоть поцелуешь меня на прощание? - настаивала женщина.

- Я не уверен, что мне хочется.

Встав из-за стола, Давиденко гневно уставилась на молодого человека.

- Послушайте, Людмила, - молвил Велес, на всякий случай, сделав от неё шаг назад, - при всем моем желании я пока не готов вас поцеловать. Ни морально, ни физически.

Но звукам " потустороннего" скрежета таки удалось прорвал «блокаду» игнора в сознания женщины.

— Что это было? — спросила она, услышав, как кто-то скребется в стекло.

— Это... — Велес принялся судорожно перебирать в памяти названия различных неземных существ, - это… Это химеры... Да-да, это химеры царапаются…
Венц боролся за жизнь как мог.

Уцепившись за раму, он попытался постучаться окно, чтобы ему открыли. В этот момент стропила и отвалились.

Нецензурно выругавшись, «анхил» улетел вниз, но разбиться в тот день ему было не суждено. Судьба, по всей видимости, приготовила Венгржановскому другую смерть, отложив её воплощение на неопределенный срок. И уже в следующую минуту зацепившись за какие-то провода, оттуда, не стесняясь выражений, он принялся звать на помощь до тех пор, пока кто-то с балкона напротив не помог ему выбраться. До слуха Димки ещё долго доносился поток обсценной лексики «белого мага».

И когда шум за окном достиг ушей Давиденко, она, насторожив слух, осторожно спросила:

— А это что такое было? Не слышал?

— Бох. — уклончиво ответил Велес.

Подойдя к окну, и устремив свой взгляд в вечернее небо, он вдруг отчетливо заметил на крыше НЕЧТО бегающее с крыльями.

— Ты что там делаешь? — спросила у него Людмила, подходя к окну.

— Я смотрю на звезды. — растерянно пробормотал Велес. — А вы не хотите на них взглянуть?

Остановившись напротив подоконника, женщина вдруг услышала звук падающей иглы.

— Где-то что-то зазвенело. — заметила Давиденко.

Выбравшись на крышу соседнего дома, существо с крыльями то взлетало кверху, то вновь падало вниз, будто кто-то дергал его за ниточки.

— О, боже праведный! — внезапно воскликнула Давиденко, дернув своего спутника за рукав. — Хляди-ка! Что это?!

От танца Венцеслава в лунном свете у неё захватило дух.

— Да, теперь и я начинаю верить в сверхъестественное. — спокойным тоном произнес Дмитрий. — Но пока эта сущность далеко, она не представляет для нас никакой опасности.

Но Люда так не считала. Обезумевший взгляд женщин был прикован к окну.

— Уберите! Уберите его! — потребовала она, но Венцеслава нельзя было так просто убрать.

" Белый маг" ходил по крыше " лунной" походкой, исполняя танцевальные движения, увиденные по ТВ. Но только оба успели отойти от окна, как в комнату, в костюме ангела, ввалилс

Венцеслав собственной персоной, сжимая в одной руке открытку, в другой - сломанную арфу. С пояса у него свисал трос.

— У вас здесь такая уютная атмосфера. — улыбнувшись, помахал он им рукой. — Не приютите на один вечер одинокого ангела?!

— А это ещё кто такой? - судорожно глотнув воздух, Давиденко покосилась на " вестника" Амура.

Откланявшись, словно находился на светском рауте, " амурчик" представился:

— Венцеслав Венгржановский. Дикий и обаятельный " белый маг". Представьте себе, это я.